Эльминстер ринулся вниз, напугав несколько других мигающих пар, чтобы тоже посмотреть.
Пара глаз уставилась на ничто. Или, вернее, она уставилась на нечто расплывчатое и вращающееся в воздухе, созданное небытием.
Не то конус, не то спираль из дымных прядей целеустремленно двигалась среди руин, натыкаясь на выступы и навалы шатающихся каменных блоков. Там, где проходил дымный вихрь, все твердые предметы исчезали, уносимые неизвестно куда.
Эл переместился поближе, пытаясь рассмотреть, что именно исчезает. Таяло то, что преграждало путь к тому месту, где была магия! Дымная спираль всасывала и незаметно переправляла даже кусочки тех вещей, которыми пользовался Митантар, чтобы хранить в них заклинания или творить с их помощью волшебство.
Сам ли Митантар направил эту штуку подобрать все, что невозможно защитить, но можно спасти, пока не расхватали другие корманторцы? Или этим занимался кто-нибудь другой?
Дымная спираль, казалось, точно знала, где надо искать магию. Эл наблюдал, как «оно» пробирается сквозь преграды – потолочные балки – в угол, чтобы откопать то, что осталось на столе под ними, а потом…
Он переместился еще ближе, чтобы осмотреть место крушения и увидеть, к чему тянется спираль. Это было….
Внезапно дымные пряди завихрились вокруг Эльминстера. Фэйрун закачался и стал стремительно уноситься прочь. Должно быть, сборщик магии нарочно притаился за развалинами и поджидал его. Теперь крутилось все, что могло крутиться, и Эл громко вздохнул. Куда на сей раз?
– Мистра, – почти печально воззвал он, потому что его потянуло куда-то вниз, в темнеющее и отвратительное место, – когда же начнется мой урок? Что мне предназначено? И, ради всех звезд, что это за урок?
Его долго-долго несло и кружило, пока он не забыл, что бывает неподвижность, и даже не очень отчетливо помнил, что бывает свет. Тогда его сердце и рассудок стиснула паника. Он попробовал закричать или заплакать и не смог.
Кружение неустанно продолжалось сквозь пустоту, которая длилась и длилась, невзирая на все крики, которые он пытался издавать. Пустоте было безразлично, что собою представляет призрак человека по имени Эльминстер, молчит он или что-то выкрикивает.
Он не стоил внимания и был абсолютно бессилен.
А раз он ничего не может сделать, так чего и беспокоиться? Человек боролся, он познал любовь богини, и его судьбу Мистра теперь держала в своих руках. В руках, которые могли быть нежными и ласковыми. В руках, которые принадлежали кому-то слишком мудрому, чтобы так запросто отбросить инструмент, с помощью которого можно было сделать еще очень много полезного.
Словно в ответ на эту мысль, вокруг Эльминстера внезапно вспыхнул яркий свет, а с ним в сознание ворвались и краски окружающего мира. Дымная клетка, в которой передвигался Эл, свернула в какой-то синий туман и помчалась в сторону более светлого и яркого горизонта. Он поднимается? Кажется, да, поскольку он пронесся сквозь облако синего тумана в…
Эл попал в огромную палату, которой он раньше не видел. Ее пол был выложен черным мрамором. Высокие стены заканчивались сводчатым потолком.
В палате находился эльфийский маг. Хрупкий и изящный, с длинными пальцами на тонких руках, он жестикулировал, почти лениво творя заклинания.
Маг был в маске. При внезапном появлении Эльминстера глаза колдуна удивленно блеснули сквозь нее.
Вихрь дымных нитей уже нес Эла через всю палату, туда, где плавала сфера сияющего белого света.
Маг наблюдал за тем, как, беспомощно кувыркаясь, Эл, наконец, погрузился в сферу, а дымные линии растворились в ее стенках, оставив человека заключенным в сферическую тюрьму. Принц попробовал с разгона проскочить сквозь дальнюю стену сферы, но ее изогнутая поверхность оказалась слишком твердой, а потому его закрутило внутри сферы сильнее прежнего.
Когда Эльминстер, наконец, остановился, маг в маске подплыл ближе, склонив набок голову и от любопытства чересчур откровенно навострив уши.
– Что у нас здесь? – холодным тонким голосом спросил незнакомец. – Живой человек? Или… что-то более интересное?
Эл мрачным кивком приветствовал его как равный равного, но ничего не сказал.
Казалось, маска прилипла даже к векам колдуна и двигалась и поблескивала вместе с ними. Под ней в надменном изумлении вздернулись брови:
– От всех мыслящих существ, с которыми сталкиваюсь, я требую одной вещи; имя, – без всякого выражения произнес эльф. – Того, кто мне сопротивляется, я уничтожаю. Выбирайте скорее, или этот выбор за вас сделаю я.
Эл пожал плечами.
– Мое имя не такая уж тайна, – ответил он, и его голос раскатился, кажется, по всей палате. Здесь его прекрасно слышат. – Я – Эльминстер Омар, принц Аталантара, одной из человеческих стран. А недавно коронель назвал меня арматором Кормантора. Я умею творить магию. А еще я, кажется, обладаю талантом выводить из равновесия эльфов, с которыми сталкиваюсь.
Маг одарил Эла холодной улыбкой и кивнул в знак согласия:
– Действительно. Ваш нынешний облик выбран добровольно? Возможно, в качестве удобной формы для выведывания секретов эльфийской магии?
– Нет, – добродушно сказал Эл, – и не лично.
– Тогда как получилось, что вы оказались в разрушенном доме известного эльфийского мага Митантара? Вы с ним работали?
– Нет. И не обещал делать этого ни одному волшебнику Кормантора. – Эл сомневался, что этот замаскированный колдун считает магом коронеля или Сиринши.
– Я не привык задавать вопрос дважды. Помните, что вы находитесь в моей власти. – Маг в маске подплыл на шаг ближе.
Эл поднял брови:
– А в чьей власти? Среди народа, так же как и у людей, есть привычка называть имя в ответ на имя.
Кажется, замаскированный маг улыбнулся:
– Можете называть меня Маской. И не говорите больше ничего, кроме ответа на мой вопрос, иначе я навсегда сделаю из вас безымянную пыль.
Эл пожал плечами:
– Боюсь, ответ будет такой же неопределенный, как ваше имя. Как и половину корманторцев, меня туда привело простое любопытство. Кажется, я довольно поплавал у всех на глазах.
На этот раз маг в маске улыбнулся:
– Что же привлекло ваше любопытство к месту действия?
– Красота двух волшебниц, – ответил Эл. – Я хотел посмотреть, куда они идут, и, может быть, услышать их имена, узнать, где они живут.
На лице мага появилась холодная улыбка:
– Вы смотрите на волшебниц как на подходящих для человека помощниц?
– Я никогда не думал о них так, – охотно ответил Эльминстер. – Как большинство людей, мое внимание привлекает красота, где бы она мне ни встретилась. Как и большинство эльфов, я не вижу вреда в том, чтобы смотреть на то, чего не могу иметь, и даже не осмелюсь.
Маска слегка кивнул и бросил:
– Подавляющее число корманторцев посчитало бы рискованным предприятием проникновение в эту палату и ее окрестности. И правильно. Вторжение сюда стоило бы им жизни.
– А насчет моего вторжения вы приняли решение? – спокойно спросил Эльминстер. – Или это решение пришло еще тогда, когда вы «подбирали» меня среди руин?
Эльфийский маг усомнился:
– Как шпион или герольд вы имеете небольшую ценность – вас легко можно уничтожить подходящим заклинанием. Однако цельным человеком вы могли бы быть полезны.
– В качестве добровольного шпиона? – спросил Эл. – Или болвана?
Тонкие губы Маски стали еще тоньше:
– Я не привык, чтобы мне дерзили даже соперники, человек, не говоря уж об учениках.
Тишина надолго повисла между ними. Очень надолго.
Ну что, Мистра?
Эльминстер кивнул. Немедленно. Как только замаскированный эльфийский маг кое-что продемонстрировал.
– Учениках? – спросил Эльминстер.
Затянись его колебания еще хоть на один вздох, и он, этот вздох, мог бы стать для него последним.
– Прав ли я буду, предположив, что это самое щедрое предложение, мастер?
Маг улыбнулся:
– Правы. Я так понимаю, что вы его принимаете?
– Принимаю. Мне еще очень многому нужно учиться в деле магии. И мне хотелось бы, чтобы в этом учении мной руководил тот, кого я мог бы уважать.
Эльфийский маг ничего на это не ответил, но что-то в его внешности говорило о том, что он удовлетворен.
– Безусловно, необходимо сотворить несколько трудных заклинаний для возвращения вам нормального, цельного вида, – через плечо бросил он, уже направляясь к стене.
Колдун коснулся ее и стал наблюдать, как из внезапно открывшейся за стеной тьмы выплывает верстак, видавший виды и весь в пятнах.
Руки мага заметались среди склянок и сосудов, расставленных на нем.
– Оставайтесь неподвижным и молчите, пока я не разрешу вам снова двигаться, – приказал он, опять повернувшись к Эльминстеру с пятнистым яйцом и серебряным ключом в руках. – Может показаться, что заклинания, которые я собираюсь метнуть, не оказывают никакого воздействия. Они будут кружить возле сферы и достигнут вас, только когда я заставлю исчезнуть защитное поле.
Эльминстер кивнул, а Маска начал творить магию, накладывая на сферу одно за другим три небольших, но совершенно незнакомых волшебства, прежде чем метнуть главное заклинание, о результате которого Эл мог только догадываться. Сферы, похожие на ту, в которой он плавал, казалось, объединялись, чтобы работать на одну-единственную цель… или мишень.
Маска спокойно произнес одно непонятное слово, и вся ловушка занялась огнем.
Эл слегка дернулся, когда ему стало слишком жарко. Эльф-волшебник уже создавал, и с большим мастерством, следующее заклинание. Пламя начало стихать, закачалось, а потом вдруг исчезло, оставив после себя только тоненькую нить дыма над головой.
Потом Маска снова повернулся лицом к сфере и согнул палец, словно арфист, щиплющий струны. Он делал медленные круговые движения руками, будто управлял невидимыми музыкантами, и нити дыма зазмеились вокруг сферы, слагаясь в знакомые изгибы спирали.
Эл зачарованно смотрел, как маг танцует, раскачивается и извивается из стороны в сторону. Маска снова творил магию, на этот раз ту, что вызвала из ниоткуда тихую музыку.
– Нассабрат, – вдруг произнес Маска, прекратив танцевать и становясь на колени. Он поднес к лицу ладонь левой руки, выгнутыми пальцами вверх. На кончике каждого пальца вспыхнула крошечная молния.
Лениво разбрызгивая искры, молнии двинулись в сторону сферы. Внимательно наблюдая за медленным продвижением этих искрящих пучков, Эл в очередной раз обратился к Мистре.
В его мозгу появился образ, настолько же яркий, насколько и неожиданный. Будто кто-то отдернул занавес.
Обнаженный, он стоял посреди леса, с искаженным от боли лицом, весь покрытый царапинами от колючек. Или, скорее, он был почти нагим: на его запястьях и лодыжках пылали кандалы, цепи от которых уходили в небо и терялись где-то в вышине. Впрочем, он мог видеть только на расстояние, которое равнялось нескольким его ступням.
Кандалы сверкали крошечными молниями.
Неожиданно откуда-то сзади на сцену шагнул Маска, показывая нетерпеливым призывным жестом, что надо спешить.
Эльминстер поддернул цепи и с трудом последовал за мастером. Некоторое время они шли между деревьями, спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга, пока Эл не ударился со всей силы о выступ скалы. Здесь эльф покинул его, а принц наклонился, чтобы рассмотреть неведомое растение. В то же мгновение в мозгу пленника возникло видение: положив ладонь на камень, Эл шепчет имя Мистры, сосредоточенно всматриваясь в какой-то особенный символ – незнакомый, сложный знак, состоящий из светлых золотых завитков. Символ возникал в его воображении и вспыхивал, словно хотел запечатлеться в памяти.
Тело Эльминстера начало изменяться, отстраняясь от скалы и приобретая округлые женские формы, совсем как тогда, когда Мистра призвала его на службу. В те времена он был «Элмарой». В облике женщины Эл отступил от скалы, сбросил цепи и начал так стремительно меняться, что даже Маска с заострившимся от удивления и страха лицом выпрямился и заметался вокруг.
Лицо Маски быстро исчезло в стреле изумрудного огня, который Элмара бросила в него. Зеленое пламя заплескалось в его голове, и все исчезло.
Эл поймал себя на том, что трясет головой, пытаясь прояснить ошеломленное сознание. Сквозь внезапно выступившие слезы он разглядел, что молнии наконец-то добрались до сферы и даже уже касаются ее стенок. Он приготовился к новой вспышке огня.
Сначала принц попытался припомнить, как выглядел только что виденный им знак, и символ опять пронесся в его голове во всем своем замысловатом великолепии. Ну что ж, неплохо. Затем надо коснуться камня и подумать о том, что, пока громко зовешь Мистру, можно снова принять облик женщины. Такой перемены будет достаточно, чтобы снять путы этого ненадежного эльфийского волшебника, которые он собирается сейчас наложить.
Маска – гордый эльф с высоким, холодным голосом, который он слышал раньше, Эл был в этом уверен… Но где?
Даже если бы он выяснил, кто носит маску, ну и что тогда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
Пара глаз уставилась на ничто. Или, вернее, она уставилась на нечто расплывчатое и вращающееся в воздухе, созданное небытием.
Не то конус, не то спираль из дымных прядей целеустремленно двигалась среди руин, натыкаясь на выступы и навалы шатающихся каменных блоков. Там, где проходил дымный вихрь, все твердые предметы исчезали, уносимые неизвестно куда.
Эл переместился поближе, пытаясь рассмотреть, что именно исчезает. Таяло то, что преграждало путь к тому месту, где была магия! Дымная спираль всасывала и незаметно переправляла даже кусочки тех вещей, которыми пользовался Митантар, чтобы хранить в них заклинания или творить с их помощью волшебство.
Сам ли Митантар направил эту штуку подобрать все, что невозможно защитить, но можно спасти, пока не расхватали другие корманторцы? Или этим занимался кто-нибудь другой?
Дымная спираль, казалось, точно знала, где надо искать магию. Эл наблюдал, как «оно» пробирается сквозь преграды – потолочные балки – в угол, чтобы откопать то, что осталось на столе под ними, а потом…
Он переместился еще ближе, чтобы осмотреть место крушения и увидеть, к чему тянется спираль. Это было….
Внезапно дымные пряди завихрились вокруг Эльминстера. Фэйрун закачался и стал стремительно уноситься прочь. Должно быть, сборщик магии нарочно притаился за развалинами и поджидал его. Теперь крутилось все, что могло крутиться, и Эл громко вздохнул. Куда на сей раз?
– Мистра, – почти печально воззвал он, потому что его потянуло куда-то вниз, в темнеющее и отвратительное место, – когда же начнется мой урок? Что мне предназначено? И, ради всех звезд, что это за урок?
Его долго-долго несло и кружило, пока он не забыл, что бывает неподвижность, и даже не очень отчетливо помнил, что бывает свет. Тогда его сердце и рассудок стиснула паника. Он попробовал закричать или заплакать и не смог.
Кружение неустанно продолжалось сквозь пустоту, которая длилась и длилась, невзирая на все крики, которые он пытался издавать. Пустоте было безразлично, что собою представляет призрак человека по имени Эльминстер, молчит он или что-то выкрикивает.
Он не стоил внимания и был абсолютно бессилен.
А раз он ничего не может сделать, так чего и беспокоиться? Человек боролся, он познал любовь богини, и его судьбу Мистра теперь держала в своих руках. В руках, которые могли быть нежными и ласковыми. В руках, которые принадлежали кому-то слишком мудрому, чтобы так запросто отбросить инструмент, с помощью которого можно было сделать еще очень много полезного.
Словно в ответ на эту мысль, вокруг Эльминстера внезапно вспыхнул яркий свет, а с ним в сознание ворвались и краски окружающего мира. Дымная клетка, в которой передвигался Эл, свернула в какой-то синий туман и помчалась в сторону более светлого и яркого горизонта. Он поднимается? Кажется, да, поскольку он пронесся сквозь облако синего тумана в…
Эл попал в огромную палату, которой он раньше не видел. Ее пол был выложен черным мрамором. Высокие стены заканчивались сводчатым потолком.
В палате находился эльфийский маг. Хрупкий и изящный, с длинными пальцами на тонких руках, он жестикулировал, почти лениво творя заклинания.
Маг был в маске. При внезапном появлении Эльминстера глаза колдуна удивленно блеснули сквозь нее.
Вихрь дымных нитей уже нес Эла через всю палату, туда, где плавала сфера сияющего белого света.
Маг наблюдал за тем, как, беспомощно кувыркаясь, Эл, наконец, погрузился в сферу, а дымные линии растворились в ее стенках, оставив человека заключенным в сферическую тюрьму. Принц попробовал с разгона проскочить сквозь дальнюю стену сферы, но ее изогнутая поверхность оказалась слишком твердой, а потому его закрутило внутри сферы сильнее прежнего.
Когда Эльминстер, наконец, остановился, маг в маске подплыл ближе, склонив набок голову и от любопытства чересчур откровенно навострив уши.
– Что у нас здесь? – холодным тонким голосом спросил незнакомец. – Живой человек? Или… что-то более интересное?
Эл мрачным кивком приветствовал его как равный равного, но ничего не сказал.
Казалось, маска прилипла даже к векам колдуна и двигалась и поблескивала вместе с ними. Под ней в надменном изумлении вздернулись брови:
– От всех мыслящих существ, с которыми сталкиваюсь, я требую одной вещи; имя, – без всякого выражения произнес эльф. – Того, кто мне сопротивляется, я уничтожаю. Выбирайте скорее, или этот выбор за вас сделаю я.
Эл пожал плечами.
– Мое имя не такая уж тайна, – ответил он, и его голос раскатился, кажется, по всей палате. Здесь его прекрасно слышат. – Я – Эльминстер Омар, принц Аталантара, одной из человеческих стран. А недавно коронель назвал меня арматором Кормантора. Я умею творить магию. А еще я, кажется, обладаю талантом выводить из равновесия эльфов, с которыми сталкиваюсь.
Маг одарил Эла холодной улыбкой и кивнул в знак согласия:
– Действительно. Ваш нынешний облик выбран добровольно? Возможно, в качестве удобной формы для выведывания секретов эльфийской магии?
– Нет, – добродушно сказал Эл, – и не лично.
– Тогда как получилось, что вы оказались в разрушенном доме известного эльфийского мага Митантара? Вы с ним работали?
– Нет. И не обещал делать этого ни одному волшебнику Кормантора. – Эл сомневался, что этот замаскированный колдун считает магом коронеля или Сиринши.
– Я не привык задавать вопрос дважды. Помните, что вы находитесь в моей власти. – Маг в маске подплыл на шаг ближе.
Эл поднял брови:
– А в чьей власти? Среди народа, так же как и у людей, есть привычка называть имя в ответ на имя.
Кажется, замаскированный маг улыбнулся:
– Можете называть меня Маской. И не говорите больше ничего, кроме ответа на мой вопрос, иначе я навсегда сделаю из вас безымянную пыль.
Эл пожал плечами:
– Боюсь, ответ будет такой же неопределенный, как ваше имя. Как и половину корманторцев, меня туда привело простое любопытство. Кажется, я довольно поплавал у всех на глазах.
На этот раз маг в маске улыбнулся:
– Что же привлекло ваше любопытство к месту действия?
– Красота двух волшебниц, – ответил Эл. – Я хотел посмотреть, куда они идут, и, может быть, услышать их имена, узнать, где они живут.
На лице мага появилась холодная улыбка:
– Вы смотрите на волшебниц как на подходящих для человека помощниц?
– Я никогда не думал о них так, – охотно ответил Эльминстер. – Как большинство людей, мое внимание привлекает красота, где бы она мне ни встретилась. Как и большинство эльфов, я не вижу вреда в том, чтобы смотреть на то, чего не могу иметь, и даже не осмелюсь.
Маска слегка кивнул и бросил:
– Подавляющее число корманторцев посчитало бы рискованным предприятием проникновение в эту палату и ее окрестности. И правильно. Вторжение сюда стоило бы им жизни.
– А насчет моего вторжения вы приняли решение? – спокойно спросил Эльминстер. – Или это решение пришло еще тогда, когда вы «подбирали» меня среди руин?
Эльфийский маг усомнился:
– Как шпион или герольд вы имеете небольшую ценность – вас легко можно уничтожить подходящим заклинанием. Однако цельным человеком вы могли бы быть полезны.
– В качестве добровольного шпиона? – спросил Эл. – Или болвана?
Тонкие губы Маски стали еще тоньше:
– Я не привык, чтобы мне дерзили даже соперники, человек, не говоря уж об учениках.
Тишина надолго повисла между ними. Очень надолго.
Ну что, Мистра?
Эльминстер кивнул. Немедленно. Как только замаскированный эльфийский маг кое-что продемонстрировал.
– Учениках? – спросил Эльминстер.
Затянись его колебания еще хоть на один вздох, и он, этот вздох, мог бы стать для него последним.
– Прав ли я буду, предположив, что это самое щедрое предложение, мастер?
Маг улыбнулся:
– Правы. Я так понимаю, что вы его принимаете?
– Принимаю. Мне еще очень многому нужно учиться в деле магии. И мне хотелось бы, чтобы в этом учении мной руководил тот, кого я мог бы уважать.
Эльфийский маг ничего на это не ответил, но что-то в его внешности говорило о том, что он удовлетворен.
– Безусловно, необходимо сотворить несколько трудных заклинаний для возвращения вам нормального, цельного вида, – через плечо бросил он, уже направляясь к стене.
Колдун коснулся ее и стал наблюдать, как из внезапно открывшейся за стеной тьмы выплывает верстак, видавший виды и весь в пятнах.
Руки мага заметались среди склянок и сосудов, расставленных на нем.
– Оставайтесь неподвижным и молчите, пока я не разрешу вам снова двигаться, – приказал он, опять повернувшись к Эльминстеру с пятнистым яйцом и серебряным ключом в руках. – Может показаться, что заклинания, которые я собираюсь метнуть, не оказывают никакого воздействия. Они будут кружить возле сферы и достигнут вас, только когда я заставлю исчезнуть защитное поле.
Эльминстер кивнул, а Маска начал творить магию, накладывая на сферу одно за другим три небольших, но совершенно незнакомых волшебства, прежде чем метнуть главное заклинание, о результате которого Эл мог только догадываться. Сферы, похожие на ту, в которой он плавал, казалось, объединялись, чтобы работать на одну-единственную цель… или мишень.
Маска спокойно произнес одно непонятное слово, и вся ловушка занялась огнем.
Эл слегка дернулся, когда ему стало слишком жарко. Эльф-волшебник уже создавал, и с большим мастерством, следующее заклинание. Пламя начало стихать, закачалось, а потом вдруг исчезло, оставив после себя только тоненькую нить дыма над головой.
Потом Маска снова повернулся лицом к сфере и согнул палец, словно арфист, щиплющий струны. Он делал медленные круговые движения руками, будто управлял невидимыми музыкантами, и нити дыма зазмеились вокруг сферы, слагаясь в знакомые изгибы спирали.
Эл зачарованно смотрел, как маг танцует, раскачивается и извивается из стороны в сторону. Маска снова творил магию, на этот раз ту, что вызвала из ниоткуда тихую музыку.
– Нассабрат, – вдруг произнес Маска, прекратив танцевать и становясь на колени. Он поднес к лицу ладонь левой руки, выгнутыми пальцами вверх. На кончике каждого пальца вспыхнула крошечная молния.
Лениво разбрызгивая искры, молнии двинулись в сторону сферы. Внимательно наблюдая за медленным продвижением этих искрящих пучков, Эл в очередной раз обратился к Мистре.
В его мозгу появился образ, настолько же яркий, насколько и неожиданный. Будто кто-то отдернул занавес.
Обнаженный, он стоял посреди леса, с искаженным от боли лицом, весь покрытый царапинами от колючек. Или, скорее, он был почти нагим: на его запястьях и лодыжках пылали кандалы, цепи от которых уходили в небо и терялись где-то в вышине. Впрочем, он мог видеть только на расстояние, которое равнялось нескольким его ступням.
Кандалы сверкали крошечными молниями.
Неожиданно откуда-то сзади на сцену шагнул Маска, показывая нетерпеливым призывным жестом, что надо спешить.
Эльминстер поддернул цепи и с трудом последовал за мастером. Некоторое время они шли между деревьями, спотыкаясь и наталкиваясь друг на друга, пока Эл не ударился со всей силы о выступ скалы. Здесь эльф покинул его, а принц наклонился, чтобы рассмотреть неведомое растение. В то же мгновение в мозгу пленника возникло видение: положив ладонь на камень, Эл шепчет имя Мистры, сосредоточенно всматриваясь в какой-то особенный символ – незнакомый, сложный знак, состоящий из светлых золотых завитков. Символ возникал в его воображении и вспыхивал, словно хотел запечатлеться в памяти.
Тело Эльминстера начало изменяться, отстраняясь от скалы и приобретая округлые женские формы, совсем как тогда, когда Мистра призвала его на службу. В те времена он был «Элмарой». В облике женщины Эл отступил от скалы, сбросил цепи и начал так стремительно меняться, что даже Маска с заострившимся от удивления и страха лицом выпрямился и заметался вокруг.
Лицо Маски быстро исчезло в стреле изумрудного огня, который Элмара бросила в него. Зеленое пламя заплескалось в его голове, и все исчезло.
Эл поймал себя на том, что трясет головой, пытаясь прояснить ошеломленное сознание. Сквозь внезапно выступившие слезы он разглядел, что молнии наконец-то добрались до сферы и даже уже касаются ее стенок. Он приготовился к новой вспышке огня.
Сначала принц попытался припомнить, как выглядел только что виденный им знак, и символ опять пронесся в его голове во всем своем замысловатом великолепии. Ну что ж, неплохо. Затем надо коснуться камня и подумать о том, что, пока громко зовешь Мистру, можно снова принять облик женщины. Такой перемены будет достаточно, чтобы снять путы этого ненадежного эльфийского волшебника, которые он собирается сейчас наложить.
Маска – гордый эльф с высоким, холодным голосом, который он слышал раньше, Эл был в этом уверен… Но где?
Даже если бы он выяснил, кто носит маску, ну и что тогда?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50