— Не понял, — сказал Смит.
— Римо просто троекратно выразил свои верноподданические чувства, объяснил Чиун.
Он был страшно зол на своего ученика. Императорам нельзя рассказывать об истинном положении дел.
Глава 4
Великий Всеблагой Владыка, Шрила Гулта Махеш Дор, избранник Вселенной, рожденный от того, что было рождено раньше и будет рождено в будущем, сидел и выслушивал предостережения своих жрецов и гуру — старших жрецов. Он сидел на золотых подушках трона и склонял свое ухо то к тому, то к этому рассказу о том, что беспокоит его преданных. Выслушивал сообщения женщин и мужчин о том, что тот преданный потерялся, а этот был убит. Выслушал предостережения, пришедшие с Востока. Он выслушал и просьбы отложить — хотя бы на один год — свой грандиозный план, о котором он иногда говорил и который, как все знали, должен был скоро осуществиться.
Женщины с бритыми головами, и женщины, на головах у которых осталась всего одна косичка, и женщины с рассыпавшимися по плечам пышными волосами прижались лбами к мозаичному полу. Чарующие благовония поднимались из серебряных чаш, украшенных рубинами. Мозаичный потолок был покрыт новыми цветочными узорами.
И тогда заговорил сам Всеблагой Владыка:
— Честно говоря, вся эта брехня меня не интересует. Хотите знать мое мнение — так получайте.
Писклявый голос пятнадцатилетнего мальчишки срывался, круглое лицо блестело от пота, жиденькие усики едва пробивались над пухлыми детскими губами.
— О Великий Избранник, о Совершенство, не отворачивайте своего совершенного лица от нас. Пусть Ваше Совершенство прислушается к нашим мольбам, — произнес человек с темным изборожденным морщинами лицом человек из племени иллибад, обитавшего в горах.
Когда-то он вместе со своими братьями спустился с гор, чтобы служить отцу Всеблагого Владыки, а теперь служил сыну, ибо разве не несет в себе сын дух своего отца, и разве не совершенен этот дух — дух направляющий, дух, дарующий наслаждение, зримое воплощение той силы, которая позволяет сообществу преданных жить, процветать и разрастаться. Особенно разрастаться.
— Прислушайтесь еще раз, — сказал этот человек.
— Прислушайтесь, прислушайтесь, прислушайтесь, — нараспев повторили все собравшиеся.
— Ладно, как там тебя, давай послушаем еще раз, — сказал Шрила Дор темнокожему человеку, имевшему ранг гуру. Сколько Дор себя помнил, этот старый зануда всегда вертелся под ногами, и Владыке до смерти осточертели его идиотские советы. — Давай выкладывай, как там тебя.
— Разве не написано, что существует три доказательства нашей истинности?
— Послушай, крошка, я командую этим заведением. И нечего мне излагать азы. Я — Великий Всеблагой Владыка.
— Во-первых, — продолжал гуру, воздев руки над головой, — это доказательство бытия. Есть то, что существует. Мы существуем. Это первое доказательство.
— Это доказательство равно годится и для Диснейленда, и для Тадж-Махала, — пробормотал Дор, ни к кому конкретно не обращаясь. Его глаза остановились на белой шее девушки, которая своим письмом заманила сюда этого черного баптиста, Пауэлла. Почему имя этого человека преследует его? Из всех священников, побывавших здесь, из всех людей, с которыми ему доводилось встречаться, он запомнил имя этого. Он взглянул на шею девушки и вспомнил преподобного Пауэлла, а потом, взглянув на контуры юных бедер, обтянутых розовым сари, подумал, что неплохо бы еще разок переспать с этой — как там ее.
— Второе доказательство заключается в том, что из поколения в поколение у нас всегда был Всеблагой Владыка.
— Это доказательство лучше годится для католической церкви, чем для нас, — пробормотал Шрила Дор.
— И третье, последнее, абсолютное доказательство состоит в том, что мы разрастаемся, неуклонно увеличиваемся в числе. В дни вашего прадеда была лишь горсточка просветленных, но их стало больше во времена вашего деда, во времена вашего отца была уже большая община, а теперь не счесть просветленных по всему свету. Вот доказательства.
— Слава Всеблагому Владыке! Пусть славится Он, приносящий мир и счастье.
Он — истина, воплощенная в человеке, — пропела толпа преданных.
— Ладно, ладно, — отмахнулся Шрила Дор.
— И вот мы просим отложить ваш план всего лишь на год, пока враждебные нам силы не успокоятся и ничто не будет заслонять от людей свет Сокровенного Знания, — заключил гуру.
— Если мы будем ждать, пока улетучатся все враждебные силы, придется нам сидеть в Патне и сосать пальцы еще в течение жизни целого поколения.
— Но один из преданных был убит весьма неприятным способом. А он был вооружен.
— На фига ему понадобился пистолет? Как я понимаю, вооружен он был пистолетом?
— Он был шерифом. Человек, работавший на одно из многих правительств в Америке. Просветленный, узревший истинный путь.
— Грустно слышать. Мы глубоко скорбим о том, что один из наших братьев пал жертвой насилия. Но тем не менее он в своей жизни испытал большее счастье, чем любой из непросветленных. И будем благодарны за этот его краткий миг счастья. Так, проехали.
— Беспокоит то, каким образом он был убит, — стоял на своем жрец.
— Перемены в погоде тебя тоже порой беспокоят.
— Он был найден с раздробленной шеей.
— Он упал.
— В ровной пустыне, где нет никаких высоких скал?
— Значит, он оступился.
— Его шея была раздроблена, а не сломана. Раздроблена, как...
— Довольно, — прервал его Шрила Дор. — Поговорим без свидетелей. — Он хлопнул в ладоши, встал с золотых подушек и вышел под громкие звуки песнопений. Жрец следовал за ним.
Когда они добрались до игровой комнаты, Шрила Дор обнаружил, что там установлен новый игровой автомат с какой-то космической игрой. Автомат был включен, и мелкие светящиеся тачки плясали по экрану.
— Так вот. Если я сказал тебе однажды — считай, что я сказал тебе тысячу раз: чтобы в присутствии преданных такие разговоры не велись. Зачем им слушать страшные истории?
— Но, Великий...
— Заткнись. Наш бизнес — это счастье людей. Так или нет?
— Но...
— Да или нет?
— Да, мы даруем людям то счастье, для которого они рождены.
— Итак, если мы даруем счастье, зачем ты пугаешь наших прихожан этими страшными рассказами?
— Но мы в опасности.
Шрила завел автомат на полную мощность и послал светящуюся точку через экран, сквозь все хитросплетения лабиринтов на экране. Наверху загорелось табло: победа.
— Если двигаться быстро, то пройдешь через все препятствия целым и невредимым. А если двигаться медленно... — Шрила повел точку осторожно и медленно, и она тут же столкнулась с препятствием и отлетела в угол экрана.
На табло высветилась надпись «крушение».
— Я слышал рассказы о людях, которые могут раздробить шею голыми руками, — сказал жрец.
— Может, у них было какое-то техническое устройство, — предположил Шрила.
— Никакой техники. Вокруг тела были только следы ног.
— Ну, значит, они это сделали голыми руками. Сколько они стоят? Может, мы сумеем купить их даже дешевле, чем наших министров в Дели.
— Их так и не нашли. Меня это пугает. Ибо я знаю, что люди, способные совершить такое, уже бывали в Индии раньше, сотни лет тому назад. Я полагаю, это было еще до того, как ваш прадед достиг просветления. Наш народ не всегда ютился в труднодоступных горах. Некогда племя иллибад жило и процветало в долине. Мы служили при дворе Великого Могола, и один из наших вождей подумал: почему мы, составляющие силу и могущество императора, почему мы, отдающие свою жизнь за императора, почему мы — опора власти императора, почему мы должны подбирать крошки с императорского стола, хотя могли бы вдоволь наесться самых изысканных яств?
— Ты так никогда не дойдешь до сути, — раздраженно заметил Шрила.
— И вот, наши предки решили в ночь великого празднества убить императора и его сыновей и забрать себе его пищу и женщин, все его богатство и власть.
Но той самой ночью наш вождь умер. Он был найден в своем шатре, который охраняли преданные слуги, и шея у него была не просто сломана, но раздроблена. И тогда новый вождь стал во главе племени и решил совершить задуманное на следующую ночь. Но на следующую ночь его тоже нашли мертвым, а вместо шеи у него было просто покрытое кожей крошево.
— Быстрей, быстрей, давай к сути.
— И третий вождь...
— Ну да, да, да! И с его шеей было то же. Дальше.
— Дальше Великий Могол позвал людей нашего племени к себе во дворец и выстроил нас рядами. И он сказал нам, что нам только кажется, будто мы воины, а на самом деле мы — просто младенцы, которым в руки попали мечи. И он велел воину, лучше всех владеющему мечом, выйти из строя. И он велел воину, лучше всех владеющему пикой, выйти из строя. И он велел самому могучему силачу выйти из строя. И он сказал нам: «В отсутствие тигра обезьяна думает, что может стать царем. Вот перед вами тигр», — сказал он.
И все увидели человека с Востока, желтого человека. И император пообещал, что если хоть кому-нибудь из наших лучших воинов удастся убить этого человека, он получит и земли, и женщин, и все богатства императора.
— Ну, и у них ничего не вышло, продолжай, — нетерпеливо сказал Шрила.
— Да, но как все это было! У воина, вооруженного мечом, были отрублены руки. У воина, вооруженного пикой, были выколоты глаза, а у силача был сломан позвоночник — так быстро двигались руки этого желтолицего, что никто из моих предков даже и не заметил, как все это произошло. А потом он подошел к каждому из трех мертвых тел и одним движением — таким незаметным, что оно казалось просто легким прикосновением, — раздробил шеи. И тогда император сказал, что вот перед нами тигр, а раз мы обезьяны, то и должны убираться туда, где живут обезьяны, — в горы. И если кто-нибудь из нас останется, ему придется встретиться лицом к лицу с Великим Мастером. Великий Мастер — так император именовал этого желтолицого. И он добавил, что если когда-нибудь кто-то из людей нашего племени вернется на равнину, ему снова придется иметь дело с Мастером. Вот таков этот рассказ, и с той поры, о Великий, я ничего не слыхал о людях, которые убивают таким образом, пока мне не рассказали про одного из преданных, убитого в Америке, в штате Нью-Мексико.
— Ну и в чем проблема?
— Проблема в том, о Совершенный, что в тот день, когда умер черный слуга Божий, земля затряслась, и теперь я опасаюсь того, что может нагрянуть с Востока.
— Ты боишься какого-то китайца, так?
— Кого-то с Востока.
— А скажи мне, как там тебя, каким же образом вы спустились с гор? Ведь насколько я понимаю, большая часть твоих соплеменников все еще живет там.
— Я служил вашему отцу, о Бесценный.
— Ну да, но почему? Почему ты осмелился спуститься с гор?
— Потому что ваш отец освободил меня. Он был сама Истина, и он освободил меня, и я и многие мои братья нашли в себе мужество спуститься с гор и поселиться в Патне. Мы — единственные из племени иллибад, кто осмеливается носить серебряную полоску на лбу, живя на равнине.
— Ну что ж, мой отец был хорош, но я лучше. А если бы я был недостаточно хорош, то вы не чувствовали бы себя в безопасности. А посему возвращайся к работе и проследи, чтобы эти баптистские священники были постоянно счастливы.
— Душа моя не знает страха, о Совершенный, но все же у меня сосет под ложечкой.
— У вашего императора был первоклассный телохранитель, который справился с целым племенем. Что ж, нам придется купить собственных телохранителей. О чем горевать и печалиться? Мы наймем убийц, и они защитят нас от вашей идиотской легенды.
— Я сам займусь поисками подходящих людей.
— Ничего подобного ты не сделаешь. Тебе и твоим братьям я не доверю купить даже жевательную резинку. Я сам сделаю это.
— Но, Совершенство, покупка услуг наемных убийц запрещена законом во всех странах Запада.
— Здесь у нас тоже.
— Но ведь законы Индии — лишь благие пожелания, а в тех далеких странах это — строгие и четкие правила. И слугам закона там безразлично, кто ты святой или неприкасаемый.
И тогда Шрила Гупта Махеш Дор отдал приказ своему подданному:
— Исчезни и на этот раз не завали всю подготовительную работу. Аренда стадиона «Кезар» стоит уйму денег. И смотри, не заиграйся с баптистскими священниками. Ты уже одного убил.
— У нас есть другие, о Всеблагой Владыка.
— Да, жалкие полдюжины.
— Со многими из них было трудно справиться.
— Если ты туп, как задница, то тебе любое дело покажется трудным.
— К сожалению, должен сообщить, что еще один из них умирает.
— Черт! — выругался Шрила Дор. — Все приходится делать самому.
И вот он спустился в лазарет, и жрец-охранник у массивной окованной двери склонился в поклоне, пропуская его, и Шрила коротко побеседовал с каждым из баптистских священников. Он обменялся с ними лишь несколькими словами, но смысл их неизменно сводился к одному: священники сделали правильный выбор.
Разве не Бог, которому они поклонялись, создал их тела?
Разве их тела лгут им?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23