Подошли стражи, чтобы схватить чародея, но Баракас внезапно сделал жест, приказывающий им отойти прочь. Сыну, ставшему чужим для него, он сказал: «Позже я пожелаю выслушать, как ты оказался на этом материке, но пока я был бы благодарен за все, что ты сможешь извлечь из изучения этого… этого ужаса».
Он не получил никакого ответа, но таков уж был Геррод. Тот исследовал тело в течение еще нескольких секунд, а затем повернулся к своему родителю и, не глядя ему в лицо, сказал:
— Я хотел бы, чтобы это увидела Шарисса.
Риган что-то прошептал отцу, но Баракас покачал головой. Он взглянул на стоявшую в ожидании волшебницу и произнес:
— Идите к нему, но будьте осторожны, когда что-то говорите или делаете. Второго побега не будет. Особенно это касается вашего эльфа.
В ответ на безмолвный приказ один из охранявших Фонона приставил нож к горлу эльфа. Шарисса заскрипела зубами, чтобы удержаться от соблазна сказать что-нибудь такое, что вряд ли пришлось бы по вкусу Баракасу. Сейчас она едва ли помышляла о побеге; ей не хватало энергии для дела, требующего такого напряжения сил.
Присоединившись к Герроду, Шарисса осмотрела труп. Как она и ожидала, чародей собирался высказаться от них обоих.
— Этого-то я и боялся все эти годы — этого и того, что мы стали стареть гораздо быстрее, чем когда жили в Нимте.
— Что ты бормочешь? — спросил Риган. Похоже, он с подозрением относился ко всем, кто был с Шариссой в лучших отношениях, чем он сам, а стало быть, ко множеству народа.
Геррод бросил презрительный взгляд на своего старшего брата.
— Мне интересно было бы знать, когда появился первый из них.
— Это произошло на пути сюда, — вставила Шарисса. — Этот первый, вероятно, был одним из тех Тезерени, которые более чувствительны к волшебству. Или же, возможно, хранитель-отщепенец использовал его для эксперимента, чтобы увериться, что задуманное им можно проделать так, чтобы жертва погибла.
— Был ещ-щ-ще и другой, — объявил шипящий голос. По одному из проходов проковыляла фигура в латах, которая могла принадлежать только Лохивану. Несмотря на утверждение Баракаса, что его сын болен, Лохиван был полностью одет в доспехи, включая шлем. Он также нес и ящик, который явно мешал ему поддерживать равновесие, но Лохиван отказался от помощи двух воинов, которые приблизились к нему.
— Ты не должен был появляться здесь, — сказал ему Баракас. Однако он явно гордился тем, что Лохиван отказывался сдаваться своей болезни. — Тебе следовало лежать.
— В этом мес-с-сте? Я услышал голос-с-са и приш-ш-шел с-с-сюда. Вопрос-с-с Геррода, однако, зас-с-служ-ж-живает как мож-ж-жно более подробного ответа, раз уж-ж-ж нам приходитс-с-ся з-з-заниматьс-с-ся этим делом.
— Когда появился первый? — Геррод действовал так, как будто он никогда не оставлял клан.
— Во время первой экс-с-спедиции. Он убил другого человека прсж-ж-жде, чем мы с-с-смогли ос-с-становить его. Вот почему я был готов к проис-с-сшес-с-ствию с Ай-вором. Я рас-с-спознал приз-з-знаки.
Баракас выглядел слегка обеспокоенным.
— Ты сказал мне, что они погибли, когда обезумел один из дрейков.
Лохиван жестко рассмеялся. Он стоял теперь у края толпы обеспокоенных Тезерени, которые окружали пленников, Баракаса и лежавшую на полу перекрученную фигуру несчастного.
— Я думал, что полож-ж-жснием мож-ж-жно управлять — даже пос-с-сле появления Айвора. Я думал, что з-з-заключил договор, который с-с-спасет нас-с-с!
— О чем ты говоришь? Ты, наверное, бредишь!
— Он не бредит, — догадалась Шарисса. Лохиван знал то, что должно было произойти с нею. Именно это он и имел в виду в тот вечер. Он заключил договор, который подразумевал, что она будет в безопасности… так он предполагал. В каком-то смысле он был прав. К сожалению, Лохиван имел дело с существом, которое предпочитало толковать договор любым способом, который его устраивал.
Баракас повернулся к волшебнице.
— О чем это вы говорите?
— Скажи ему, Шарисса! — попросил Геррод. — Скажи ему, или — клянусь когтями дрейка — это сделаю я!
Она кивнула. Если Тезерени узнают, это будет лучше для них же. Это может даже заставить их отказаться от этого места — как это сделали искатели.
— Мы видели того, с кем ты заключил договор, Лохиван. — Она приостановилась, чтобы до того лучше дошло. — Я думаю, что ты увидел, как он выполняет этот договор.
— Невозмож-ж-жно! Я трудилс-с-ся для выж-ж-жи-вания клана! Эти уж-ж-жас-с-сы совсем не то, чего я ж-ж-желал!
— Айвор и другие воплощали — как считал хранитель — лучший способ для вашего клана выжить в этой стране.
— Остановись немедленно! — проревел Баракас. Он указал пальцем на Лохивана, нетвердо державшегося на ногах. — Ты расскажешь свою историю позже — и лучше всего, если будешь говорить правду! — Предводитель клана, отбрасывая ногами обломки камня, направился к Шариссе и Герроду, которые поднялись при его приближении. — Сначала мы услышим вашу историю!
Шарисса с охотой сделала это. Геррод — и даже Фонон — также внесли свою лепту, вспоминая все, что им удавалось. Между ними тремя было как бы молчаливое соглашение о том, что если Дракон Глубин доставил их сюда, то в их же интересах убедить Тезерени в том, что их собственное затруднительное положение требует принятия безотлагательных мер.
Повелитель Тезерени слушал молча, лишь время от времени поглядывая то на одного, то на другого пленника. Разница во времени достаточно заинтересовала его, и он задал один-два вопроса, но другого вмешательства в рассказ не было.
Когда Шарисса закончила историю упоминанием о решении второго хранителя отправить их троих сюда, заговорил Лохиван — несмотря на угрозу быть наказанным отцом.
— Их рассказ повествует почти обо всем… но я думал, что бедствие навлекла сама земля, а не этот мерзостный отщепенец.
— В этом я по-прежнему не уверен, — сказал Баракас. — Но, по-моему, дело тут ни в том, ни в другом.
— Мы рассказали тебе правду обо всем, отец! — настаивал Геррод.
Ко всеобщему удивлению, повелитель Баракас улыбнулся.
— Я сам уверен, что это так! Если так, то опасность позади! Вы сказали, что отступник бежал от Дракона Бездн! Тот снова спас нас!
Шарисса поморщилась. События развивались не так, как следовало бы.
— Вы позабыли, что сказал Дракон Глубин? Нет никакой уверенности, что это закончилось или что не произойдет что-то худшее!
Баракас указал на труп.
— Первый из них появился в тот день, когда вы исчезли; последний — тремя днями позже. С тех пор не было ни одного, и, на мой взгляд, их и не будет! — Посмотрев на останки того, что некогда было одним из его подданных, Баракас добавил: — Пусть кто-нибудь унесет это прочь и похоронит. Пусть о нем и о других вспоминают с честью, как о жертвах ныне бежавшего от нас врага!
— Ну, как всегда!
— В чем дело, Геррод?
— Ни в чем, отец! Только в том, что ты не изменился! Я молился о том, чтобы это произошло — по крайней мере ради матери!
— Альция! — Выражение торжества исчезло с грубо сколоченного лица главы клана. — Крепость!
— Крепость? — Геррод посмотрел на Шариссу в надежде получить разъяснения.
— Твой отец вынудил Темного Коня помочь ему соорудить великолепную крепость на юге отсюда. — Шарисса указала на ящик, который держал Лохиван. Она не могла сдержать горечи. — Его тюрьма — это награда Темному Коню за его усилия.
— А моя мать и другие не здесь?
— Альция. — Баракас воздел руки вверх. — Я отправил ей послание, в котором говорилось о том, что мы вскоре проникнем в пещеры, но… с тех пор — ничего! Они ничего не знают! Я должен отправиться к ней, чтобы увидеть, что там происходит!
Он какое-то время стоял с закрытыми глазами. Присутствующие, казалось, чего-то ждут. Шарисса была первой, кто задал себе вопрос, почему глава клана все еще стоит на месте, когда было очевидно, что он намеревался телепортироваться к своей супруге.
Эта мысль пришла в голову и Баракасу, поскольку он опустил руки и удивленно посмотрел на Шариссу.
— Сила! Она у меня была! А теперь… от нее еще что-то осталось, но мне ее не хватает для того, что необходимо сделать!
— Вы не сможете больше свободно распоряжаться магической силой! — Это, к удивлению Шариссы, сказал Фонон. В ответ на кивок Баракаса стражи выпустили Фонона из своих рук. Он демонстративно присоединился к Шариссе и обнял ее за талию. Сначала ей было не по себе, но почти сразу она поняла, что именно этого и хотела.
— Сейчас мы здесь единственные, кто владеет магией, и нашей силы в этот момент недостаточно, чтобы оказать какую-то помощь.
— Отойди от нее! — прорычал Риган. Он вытащил меч и направился к паре.
— Риган! — Голос, предназначенный повелевать, заставил наследника застыть на месте. После чего Баракас добавил: — Продолжай, эльф! О каком великом откровении ты хочешь нам поведать?
— Шарисса, вероятно, знает, — ответил эльф, — но я заговорил не раздумывая, так что это мой долг — сообщить вам.
— Ну так сделай это, прежде чем я решусь позволить моему старшему сыну выставить себя в еще худшем свете!
— Отец…
— Молчание!
Прежде чем эльф заговорил, Шарисса заметила на его губах едва заметную улыбку.
— В повествованиях наших предков говорится достаточно о колдовстве враадов, чтобы я мог распознать его. Это волшебство достаточно мерзко и зловонно, чтобы у меня не возникало желания ощутить его в действии. Шарисса также говорила об этом, пока мы были вместе, — о том, как это волшебство внезапно вернулось к вам.
— Звено, что связывало меня с Нимтом! — В том, как Геррод смотрел на Фонона, сочетались удивление и уважение.
— Когда кто-то проделывает отверстие, из него начинает течь.
— Дракон Глубин снова заделал этот барьер и сделал его еще прочнее, — закончила Шарисса. — Вы снова в том же положении, в каком были прежде.
Холодные глаза сузились.
— Вы доставите меня туда! Один или оба вместе! Фонон фыркнул.
— Даже если бы я и желал этого, враад, ни у одного из нас нет для этого достаточной силы — после того, что мы перенесли. Я даже не уверен, что сделать это было бы безопасно. Мой народ жил здесь гораздо дольше, чем вы, и у нас есть рассказы…
— Снова какие-то проклятые сказки!
— У нас есть повествования, — продолжил Фонон, наслаждаясь своей ролью — хоть Шарисса и видела, что он понимал, как рискованно доводить Баракаса до крайностей, — о временах, когда земля пробуждается… как это и было сделано отступником-хранителем.
— И ч-ч-что говорят эти повес-с-ствования? — спросил Лохиван. Теперь он держал ящик обеими руками, как будто собирался торжественно передать его Шариссе. Знал ли Темный Конь, что Тезерени используют его? Возможно, вечноживущий почти что пожертвовал собой — чтобы Шариссе предоставили свободу? Она надеялась, что время для ответов придет. Она надеялась, что придет время и для Темного Коня.
— Что те, кто привлекает к себе чье-то внимание в такие бурные времена, рискуют обнаружить вскоре, что не знают, в кого превратились. Вот что они говорят.
— Риган, — начал Баракас; на его лице выражался яростный гнев. — Если в следующий раз эльф не заговорит понятнее, я даю тебе разрешение зарубить его мечом.
— Фонон, — предупредила Шарисса. Он взял ее за руку.
— Ты помнишь, что сказал второй хранитель: что мы могли бы управлять этими изменениями. Так и было — в прошлом. Когда земля пробуждается, появляется неистовое колдовство. Те, кто слишком расходует свою силу, становятся более податливыми, более чувствительными к… изменениям.
Баракас изучал древнюю пещеру. Более тихим голосом он произнес:
— Я решил сделать это место крепостью, из которой буду руководить правителями этой земли; это хороший выбор, так как она находится во владениях моего наследника.
Шарисса с интересом увидела, что Риган, похоже, не слишком доволен этим решением. Он надеялся получить собственное Королевство — а не такое, в котором его положение окажется чуть выше нынешнего. Баракаса, похоже, это не заботило.
— Пожалуй, придется некоторое время подождать, но это место будет принадлежать мне! Риган! Ко мне!
Убрав с лица недовольное выражение, наследник приблизился к отцу.
— Государь?
— Ты останешься здесь и приложишь усилия к тому, чтобы подготовить это место. Будь настороже.
— Да, отец.
— Мне также понадобится, чтобы для моей поездки приготовили самых быстрых дрейков. Две дюжины — нет, дюжину! Не больше, чем необходимо! — Баракас повернулся к троим пленникам. — Вы трое будете сопровождать меня! — Он жестом отмел все протесты, в том числе и протест Ригана, которому едва ли понравилась мысль о том, что Шариссу от него заберут. Обращаясь к волшебнице, Баракас продолжил: — Если бы я думал, что могу доверять вам, я бы приказал снять эти повязки. А так они останутся на ваших шеях. Не пытайтесь удалить их без моего разрешения — обнаружите, что они могут кусаться!
Шарисса хотела сказать, что сейчас у них всех общая забота, но она знала, что владыка клана никогда не поверит, что она добровольно согласится поехать с ним.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51