Указав на перегородку, он сказал:
— Сядьте спиной к стене и немного отдохните. Мне надо поговорить с вами. — Он взял кофе, которое принесла ему Дениз. — Расскажите мне о вашем муже.
— А что с ним?
— Я не знаком с ним, и мне бы хотелось знать, что он за человек, о чем думает. Он наверно о многом разговаривал с вами. Я ничего не обещаю, но могу попытаться предупредить его.
— Не надо, мистер Килроун. Гус на это и не рассчитывает.
— Все-таки расскажите, — настаивал он.
— Ну… — Женщина явно колебалась. — Гус и во-первых, и во-вторых, и вообще всегда солдат. Он строг, но не солдафон. Служба для него — превыше всего. — Она повернулась и пристально посмотрела на Килроуна: — Именно поэтому вам не стоит беспокоиться. Его задача — защищать деньги и привести назад живыми и здоровыми столько солдат, сколько он сможет.
— А он знает Дейва Спроула?
Она внимательно посмотрела на него:
— Что вы имеете в виду? Конечно же, он знает его. Но Гусу он не нравится, если именно это вас интересует.
— Не совсем это, миссис Риболт. Если вдруг Дейв Спроул встретится ему там, в прерии, что, по-вашему, сделает Гус?
— Что сделает? Я не понимаю, что вы имеете в виду. Наверно, поговорит с ним. А что еще он сможет сделать?
Что еще? Конечно, она права. Он так и сделает, но тут-то и таилась опасность. Именно останавливаться и нельзя. Килроун не сомневался, что, положив глаз на такие большие деньги, Спроул не доверится случаю. Он наверняка тщательно спланировал операцию, продумал, где и как захватить конвой.
Конечно, если сейчас деньги исчезнут, то во всем обвинят индейцев, и те, кто будет расследовать это дело, в первую очередь, обратят свои взоры на них. Но Дейв должен позаботиться об алиби для себя, хотя бы на всякий случай. Значит, он не может надолго покидать Хог-Таун. Ограбление должно произойти возле форта, и чем ближе, тем лучше. Хотя слишком близко — тоже рискованно. А кто будет ему помогать? Кто-нибудь из его людей?
Тогда зачем Спроулу отправляться «на дело» самому? Насколько Килроун знал его по своему горькому опыту, Дейв всегда заботился о том, чтобы остаться чистым. Выходит, на Риболта нападут его люди, те, кого он хорошо знает, или кто-то еще, не вызывающий подозрений.
Но сам Спроул будет где-то рядом, чтобы наблюдать, следить за работой. Он наверняка не выпустит из виду золото. По маршруту конвоя достаточно мест, подходящих для засады, но Спроул выберет такое, куда солдаты доберутся во второй половине дня или, в крайнем случае, после дневного привала. Ему нужно, чтобы они были усталые, сытые, расслабленные. Покачиваясь сонно в седле и не предчувствуя никакой опасности, конвойные будут рады встретить знакомого человека, остановиться и поболтать с ним и окажутся в роли уток для охотников в засаде.
— Я имею в виду, заподозрит ли Гус что-нибудь?
— Не понимаю, к чему вы клоните. Нет, он не подозрителен. Спроул часто ездит в изыскательские экспедиции, поэтому Гус отнесется к нему не более подозрительно, чем всегда. Однако Гус Риболт становится очень недоверчивым, когда несет ответственность за государственную собственность. — Она задумчиво посмотрела на него. — Мистер Килроун, что у вас на уме?
— Хотите, назовите меня дураком, но я не удивлюсь, если под прикрытием этой атаки индейцев кто-то попытается завладеть деньгами, которые везет ваш муж.
— Вы намекаете на Дейва Спроула? Но он не посмеет. Он знает Гуса и не посмеет сделать этого.
— Не хотелось бы волновать вас, но мне кажется, Спроул обязательно попытается, если просчитал, что сможет улизнуть с этим золотом. Но он не двинется с места до тех пор, пока у него не будет надежного, с его точки зрения, плана.
Какое-то время она обдумывала его слова:
— Я, право, не знаю. Гус очень честный и разумный человек. Но заподозрит ли он Дейва Спроула в намерении совершить грабеж? Сомневаюсь.
Килроун продолжал тихо беседовать со Стеллой Риболт. Она была трезвомыслящим человеком с твердым характером, и ему пришла в голову мысль, что и Гус Риболт такой же — разумный, искренний и знающий офицер, но вряд ли он сумеет противостоять хитрости Спроула. Хотя Риболт мог оказаться как раз тем, кто победит Айрона Дейва именно в силу своих положительных качеств, потому что он тверд, дисциплинирован и совсем не авантюрист. Возможно, он не проявит ту маленькую слабинку, которая даст возможность Спроулу раскрутить это дело.
Стелла Риболт взволнованно прижала руки к груди.
— Я бы хотела, чтобы он знал об этом, чтобы что-то насторожило его, сделало подозрительным. Ну вот, теперь и я стала беспокоиться. Он становится недоверчивым, если речь идет о государственной собственности. Это я знаю наверняка. К тому же он…
— Я не хотел этого, миссис Риболт. Мне было важно понять, чего можно ожидать. Если здесь все будет нормально и у меня появится возможность, я бы попытался добраться до него, чтобы предупредить.
— Оставьте эту затею. Вас убьют.
— Посмотрим.
Килроун подошел к Тилу и отпустил его немного отдохнуть. Он стоял, смотрел в окно и мысленно прослеживал весь путь Риболта до форта. Старый служака будет осторожен, но, конечно же, не ожидает беды. Любого повстречавшегося белого человека воспримет как носителя новостей и, конечно, захочет узнать, что новенького дома.
Для нападения Спроул выберет открытое место, но заранее подыщет хорошие укрытия для атакующих и для себя. Поразмыслив, Килроун решил, что сам Железный Кулак не станет марать рук. Может случиться и такое: носитель новостей даже не заподозрит о заговоре и своей роли в нем. Тогда он обречен на смерть.
Когда вернулся Тил, Килроун перешел к другому окну и дал отдохнуть еще одному бойцу. И так целый день он перемещался по зданию, проверяя по очереди все окна и сменяя на время дозорных.
В госпитале дыру в стене частично заделали, закрыв ее опрокинутым столом, на который навалили кучу мебели и ящиков. Однако раненый индеец все еще лежал снаружи у пробоины, перетащить его оттуда не решались. И пока он был там, опасность оставалась.
Вдруг у лавки маркитанта на дальнем конце плаца появился индеец. Послышался звон разбитого стекла и треск дерева. Хопкинс выругался.
— Вот мерзавцы, что делают с моей лавкой! — воскликнул он. — А ведь я за всю свою жизнь ни разу не обманул ни одного индейца!
Индеец показался еще раз. Хопкинс долго прицеливался, прежде чем выстрелить. Смельчак подскочил как ужаленный и исчез за углом здания.
— Хороший выстрел, — заметил Риан.
Днем пуля рикошетом задела Дрейпера, царапнув его и не причинив серьезного вреда, только пошла кровь.
Теперь осажденные думали лишь о ночи, ее приближения ждали со страхом и дурными предчувствиями. Прибыли еще индейцы… По подсчетам Килроуна, их собралось уже около четырехсот. Перед заходом солнца лавку маркитанта охватило пламя, зловещим светом озарившее затянутое облаками небо.
Капитан приказал людям отдыхать, и сам попытался немного поспать. Грядущая ночь будет решающей. Он старался думать о ней деловито, но, когда вспоминал о женщинах и детях, его захлестывали эмоции. Не мог он выбросить из головы и мысль о Риболте, который уверенно и неизбежно шел прямиком в ловушку. Как предупредить его и тех шестерых смельчаков, знающих и опытных солдат, о грозящей опасности? Благополучное возвращение конвоя может все изменить. Риболт возьмет на себя командование, а он поскачет к Меллетту, или Пэддоку, или к обоим.
Если защитники переживут эту ночь… Если он сам останется жив…
Капитан Чарльз Меллетт вел свой эскадрон туда, где Бэттл-Крик пересекал каньон Оухи, и далее на север к лагерю близ истоков Дип-Крик. Хребты Оухи простирались к западу и северу от него, их склоны, поросшие лесом, поднимались вверх над лагерем на высоту до пятисот метров.
От лагеря до места встречи у Норт-Форк самая короткая дорога вдоль Касл-Крик почти параллельно Скво-Крик. Этой старой дорогой, проходившей через горы почти в двух милях от Скво, часто пользовались племена бэнноков и ютов.
— Смотрите, доктор, — сказал Меллетт, указывая на план, который начертил на земле, — мы направляемся вот сюда, а кратчайший путь проходит вот здесь, — и он указал на северо-запад. — Но мы не пойдем туда.
— А почему?
— Все просто. Если индейцы где-то рядом, то им, конечно же, известно о нашем продвижении. Они идут за нами по пятам. Вчера ночью убили одного солдата. Уверен, что они поджидают нас где-то в горах. Мы сделаем вид, что идем им навстречу, а затем неожиданно повернем на восток и пойдем обратно.
— Сэр?
Меллетт повернулся и увидел Кейта, стоявшего по стойке смирно.
— В чем дело, Кейт?
— Вот, сэр. — И Кейт протянул ему охотничий нож в ножнах. — Я только что снял его с индейца.
— Ты взял в плен индейца?
— Не совсем так. Я и не думал, что возьму его в плен, но когда увидел на нем нож, то воротился, и мне не стоило большого труда схватить его.
— А что это за нож, Кейт?
— Он принадлежал Листеру, сэр. Листеру из эскадрона «И».
Меллетт повертел нож в руках и теперь тоже узнал его. Листер часто показывал нож всем. Он — единственное, что ему удалось спасти после битвы в Канзасе. Но если Кейт отобрал у индейца нож Листера, то сам Листер должен быть мертв, а если он мертв, то что случилось с эскадроном «И»?
— Сэр, но нож — это не все. На индейце была шинель сержанта Билла Джордана. Я просто не принес ее. И она… она вся в крови, сэр.
— Ты уверен?
— Да, сэр. Я своими глазами видел, как сержант нашивал на нее шевроны. Я их узнаю всегда.
Чарльз Меллетт встал. После таких известий лицо у него стало серым. Если Джордан и Листер мертвы, то скорее всего эскадрону «И» и полковнику Уэббу пришлось туго. Возможно, их разбили. Маловероятно, что индейцам удалось бы стащить с Джордана шинель, если только его не подстерегли и не убили, когда он был один, скажем, в разведке… Или если всех не перестреляли… Уэбб вряд ли отправил бы Джордана в разведку. Листера — да, но не Джордана, которым командование очень дорожило. Выходило, что эскадрон разбили.
— Чарли, — спросил Ханлон, — а может, мы двинемся туда сегодня ночью? Возможно, кому-нибудь из них нужна моя помощь.
Солдат все еще ждал. Меллетт повернулся к нему и приказал:
— Кейт, пришли ко мне сержанта Дюнивана, сами пока отдохните. Мы выступаем ночью.
Когда Дюниван появился из темноты, Меллетт обратился к нему:
— Сержант, пусть люди отдохнут. Никаких костров. Сейчас восемь. Мы разобьем здесь лагерь, а в два часа ночи выступим. — Он немного помолчал. — Я надеюсь, ты говорил с Кейтом?
— Да, сэр. Я видел индейца, сэр.
— Ты тоже считаешь, что он носил шинель Джордана?
— Уверен, сэр.
— Тогда можно предположить, что эскадрон полковника Уэбба попал в беду. Значит, там, наверху, нас поджидают индейцы. Я бы попросил, сержант, передать это всем.
— А как далеко до Норт-Форк? — спросил Ханлон.
— Если идти самым кратчайшим путем, то миль двадцать, — ответил Меллетт. — На восемь миль дальше, чем тот путь, которым мы предполагали идти.
— О черт, жалко. Пока мы здесь сидим, люди там, наверно, умирают.
Меллетт кивнул:
— Знаю, но, пойдя через перевал, я рискую всеми своими людьми. Если они еще живы, то сопротивляются, и, могу поклясться, им нужен каждый мой солдат. Разница во времени три или четыре часа, а то и меньше, если нам повезет. Я не могу рисковать своими людьми из-за столь малого выигрыша во времени. Но я забочусь не только о том, чтобы сохранить моих солдат. Нам нужны данные разведки.
— Думаешь, на перевале нас ждет засада?
— Ты знаешь это не хуже меня, Карт. Будь я на месте Таинственного Пса, то устроил бы засаду именно там.
— А как насчет другого пути?
— Мы и там можем наткнуться на них, и скорее всего так и будет. Но здесь меньше шансов для неожиданностей и лучшие условия для ведения боя.
Оба помолчали, вдыхая прохладный воздух, напоенный запахом полыни и сосны, смешанным с дымком. То тут, то там в разрывах облаков мерцали звезды.
— Чарли, ты считаешь, они разделались с ними? — спросил Ханлон.
Немного подумав, Меллетт ответил:
— Боюсь, что так, Карт. Джордан — правая рука Уэбба, да и Уитмена тоже. В любом случае он находился где-то рядом с ними. Кроме того, — добавил он, — шинель Джордана и нож Листера взяты у одного индейца. Вероятно, там грабили всех и вся… мне так кажется.
В два часа после полуночи эскадрон снялся с лагеря. В половине пятого он сделал привал у Поул-Крик и напоил лошадей. Ему предстояло преодолеть еще три мили лесистой местности, с востока окаймленной отвесными скалами. Перед ним лежал самый трудный участок пути.
— По-моему, наш маневр уже разгадали, — заметил Меллетт, обращаясь к Ханлону. — Наверное, бэнноки подождали какое-то время, но поскольку мы не объявились, то они выслали дозорных. Полагаю, мы скоро на них наткнемся, но тратить время не будем и пойдем дальше своим маршрутом.
Уже занималась заря, когда эскадрон вышел из леса. Скалы на востоке закрывали солнце, но его первые лучи окрасили их пики в золотисто-розовый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21
— Сядьте спиной к стене и немного отдохните. Мне надо поговорить с вами. — Он взял кофе, которое принесла ему Дениз. — Расскажите мне о вашем муже.
— А что с ним?
— Я не знаком с ним, и мне бы хотелось знать, что он за человек, о чем думает. Он наверно о многом разговаривал с вами. Я ничего не обещаю, но могу попытаться предупредить его.
— Не надо, мистер Килроун. Гус на это и не рассчитывает.
— Все-таки расскажите, — настаивал он.
— Ну… — Женщина явно колебалась. — Гус и во-первых, и во-вторых, и вообще всегда солдат. Он строг, но не солдафон. Служба для него — превыше всего. — Она повернулась и пристально посмотрела на Килроуна: — Именно поэтому вам не стоит беспокоиться. Его задача — защищать деньги и привести назад живыми и здоровыми столько солдат, сколько он сможет.
— А он знает Дейва Спроула?
Она внимательно посмотрела на него:
— Что вы имеете в виду? Конечно же, он знает его. Но Гусу он не нравится, если именно это вас интересует.
— Не совсем это, миссис Риболт. Если вдруг Дейв Спроул встретится ему там, в прерии, что, по-вашему, сделает Гус?
— Что сделает? Я не понимаю, что вы имеете в виду. Наверно, поговорит с ним. А что еще он сможет сделать?
Что еще? Конечно, она права. Он так и сделает, но тут-то и таилась опасность. Именно останавливаться и нельзя. Килроун не сомневался, что, положив глаз на такие большие деньги, Спроул не доверится случаю. Он наверняка тщательно спланировал операцию, продумал, где и как захватить конвой.
Конечно, если сейчас деньги исчезнут, то во всем обвинят индейцев, и те, кто будет расследовать это дело, в первую очередь, обратят свои взоры на них. Но Дейв должен позаботиться об алиби для себя, хотя бы на всякий случай. Значит, он не может надолго покидать Хог-Таун. Ограбление должно произойти возле форта, и чем ближе, тем лучше. Хотя слишком близко — тоже рискованно. А кто будет ему помогать? Кто-нибудь из его людей?
Тогда зачем Спроулу отправляться «на дело» самому? Насколько Килроун знал его по своему горькому опыту, Дейв всегда заботился о том, чтобы остаться чистым. Выходит, на Риболта нападут его люди, те, кого он хорошо знает, или кто-то еще, не вызывающий подозрений.
Но сам Спроул будет где-то рядом, чтобы наблюдать, следить за работой. Он наверняка не выпустит из виду золото. По маршруту конвоя достаточно мест, подходящих для засады, но Спроул выберет такое, куда солдаты доберутся во второй половине дня или, в крайнем случае, после дневного привала. Ему нужно, чтобы они были усталые, сытые, расслабленные. Покачиваясь сонно в седле и не предчувствуя никакой опасности, конвойные будут рады встретить знакомого человека, остановиться и поболтать с ним и окажутся в роли уток для охотников в засаде.
— Я имею в виду, заподозрит ли Гус что-нибудь?
— Не понимаю, к чему вы клоните. Нет, он не подозрителен. Спроул часто ездит в изыскательские экспедиции, поэтому Гус отнесется к нему не более подозрительно, чем всегда. Однако Гус Риболт становится очень недоверчивым, когда несет ответственность за государственную собственность. — Она задумчиво посмотрела на него. — Мистер Килроун, что у вас на уме?
— Хотите, назовите меня дураком, но я не удивлюсь, если под прикрытием этой атаки индейцев кто-то попытается завладеть деньгами, которые везет ваш муж.
— Вы намекаете на Дейва Спроула? Но он не посмеет. Он знает Гуса и не посмеет сделать этого.
— Не хотелось бы волновать вас, но мне кажется, Спроул обязательно попытается, если просчитал, что сможет улизнуть с этим золотом. Но он не двинется с места до тех пор, пока у него не будет надежного, с его точки зрения, плана.
Какое-то время она обдумывала его слова:
— Я, право, не знаю. Гус очень честный и разумный человек. Но заподозрит ли он Дейва Спроула в намерении совершить грабеж? Сомневаюсь.
Килроун продолжал тихо беседовать со Стеллой Риболт. Она была трезвомыслящим человеком с твердым характером, и ему пришла в голову мысль, что и Гус Риболт такой же — разумный, искренний и знающий офицер, но вряд ли он сумеет противостоять хитрости Спроула. Хотя Риболт мог оказаться как раз тем, кто победит Айрона Дейва именно в силу своих положительных качеств, потому что он тверд, дисциплинирован и совсем не авантюрист. Возможно, он не проявит ту маленькую слабинку, которая даст возможность Спроулу раскрутить это дело.
Стелла Риболт взволнованно прижала руки к груди.
— Я бы хотела, чтобы он знал об этом, чтобы что-то насторожило его, сделало подозрительным. Ну вот, теперь и я стала беспокоиться. Он становится недоверчивым, если речь идет о государственной собственности. Это я знаю наверняка. К тому же он…
— Я не хотел этого, миссис Риболт. Мне было важно понять, чего можно ожидать. Если здесь все будет нормально и у меня появится возможность, я бы попытался добраться до него, чтобы предупредить.
— Оставьте эту затею. Вас убьют.
— Посмотрим.
Килроун подошел к Тилу и отпустил его немного отдохнуть. Он стоял, смотрел в окно и мысленно прослеживал весь путь Риболта до форта. Старый служака будет осторожен, но, конечно же, не ожидает беды. Любого повстречавшегося белого человека воспримет как носителя новостей и, конечно, захочет узнать, что новенького дома.
Для нападения Спроул выберет открытое место, но заранее подыщет хорошие укрытия для атакующих и для себя. Поразмыслив, Килроун решил, что сам Железный Кулак не станет марать рук. Может случиться и такое: носитель новостей даже не заподозрит о заговоре и своей роли в нем. Тогда он обречен на смерть.
Когда вернулся Тил, Килроун перешел к другому окну и дал отдохнуть еще одному бойцу. И так целый день он перемещался по зданию, проверяя по очереди все окна и сменяя на время дозорных.
В госпитале дыру в стене частично заделали, закрыв ее опрокинутым столом, на который навалили кучу мебели и ящиков. Однако раненый индеец все еще лежал снаружи у пробоины, перетащить его оттуда не решались. И пока он был там, опасность оставалась.
Вдруг у лавки маркитанта на дальнем конце плаца появился индеец. Послышался звон разбитого стекла и треск дерева. Хопкинс выругался.
— Вот мерзавцы, что делают с моей лавкой! — воскликнул он. — А ведь я за всю свою жизнь ни разу не обманул ни одного индейца!
Индеец показался еще раз. Хопкинс долго прицеливался, прежде чем выстрелить. Смельчак подскочил как ужаленный и исчез за углом здания.
— Хороший выстрел, — заметил Риан.
Днем пуля рикошетом задела Дрейпера, царапнув его и не причинив серьезного вреда, только пошла кровь.
Теперь осажденные думали лишь о ночи, ее приближения ждали со страхом и дурными предчувствиями. Прибыли еще индейцы… По подсчетам Килроуна, их собралось уже около четырехсот. Перед заходом солнца лавку маркитанта охватило пламя, зловещим светом озарившее затянутое облаками небо.
Капитан приказал людям отдыхать, и сам попытался немного поспать. Грядущая ночь будет решающей. Он старался думать о ней деловито, но, когда вспоминал о женщинах и детях, его захлестывали эмоции. Не мог он выбросить из головы и мысль о Риболте, который уверенно и неизбежно шел прямиком в ловушку. Как предупредить его и тех шестерых смельчаков, знающих и опытных солдат, о грозящей опасности? Благополучное возвращение конвоя может все изменить. Риболт возьмет на себя командование, а он поскачет к Меллетту, или Пэддоку, или к обоим.
Если защитники переживут эту ночь… Если он сам останется жив…
Капитан Чарльз Меллетт вел свой эскадрон туда, где Бэттл-Крик пересекал каньон Оухи, и далее на север к лагерю близ истоков Дип-Крик. Хребты Оухи простирались к западу и северу от него, их склоны, поросшие лесом, поднимались вверх над лагерем на высоту до пятисот метров.
От лагеря до места встречи у Норт-Форк самая короткая дорога вдоль Касл-Крик почти параллельно Скво-Крик. Этой старой дорогой, проходившей через горы почти в двух милях от Скво, часто пользовались племена бэнноков и ютов.
— Смотрите, доктор, — сказал Меллетт, указывая на план, который начертил на земле, — мы направляемся вот сюда, а кратчайший путь проходит вот здесь, — и он указал на северо-запад. — Но мы не пойдем туда.
— А почему?
— Все просто. Если индейцы где-то рядом, то им, конечно же, известно о нашем продвижении. Они идут за нами по пятам. Вчера ночью убили одного солдата. Уверен, что они поджидают нас где-то в горах. Мы сделаем вид, что идем им навстречу, а затем неожиданно повернем на восток и пойдем обратно.
— Сэр?
Меллетт повернулся и увидел Кейта, стоявшего по стойке смирно.
— В чем дело, Кейт?
— Вот, сэр. — И Кейт протянул ему охотничий нож в ножнах. — Я только что снял его с индейца.
— Ты взял в плен индейца?
— Не совсем так. Я и не думал, что возьму его в плен, но когда увидел на нем нож, то воротился, и мне не стоило большого труда схватить его.
— А что это за нож, Кейт?
— Он принадлежал Листеру, сэр. Листеру из эскадрона «И».
Меллетт повертел нож в руках и теперь тоже узнал его. Листер часто показывал нож всем. Он — единственное, что ему удалось спасти после битвы в Канзасе. Но если Кейт отобрал у индейца нож Листера, то сам Листер должен быть мертв, а если он мертв, то что случилось с эскадроном «И»?
— Сэр, но нож — это не все. На индейце была шинель сержанта Билла Джордана. Я просто не принес ее. И она… она вся в крови, сэр.
— Ты уверен?
— Да, сэр. Я своими глазами видел, как сержант нашивал на нее шевроны. Я их узнаю всегда.
Чарльз Меллетт встал. После таких известий лицо у него стало серым. Если Джордан и Листер мертвы, то скорее всего эскадрону «И» и полковнику Уэббу пришлось туго. Возможно, их разбили. Маловероятно, что индейцам удалось бы стащить с Джордана шинель, если только его не подстерегли и не убили, когда он был один, скажем, в разведке… Или если всех не перестреляли… Уэбб вряд ли отправил бы Джордана в разведку. Листера — да, но не Джордана, которым командование очень дорожило. Выходило, что эскадрон разбили.
— Чарли, — спросил Ханлон, — а может, мы двинемся туда сегодня ночью? Возможно, кому-нибудь из них нужна моя помощь.
Солдат все еще ждал. Меллетт повернулся к нему и приказал:
— Кейт, пришли ко мне сержанта Дюнивана, сами пока отдохните. Мы выступаем ночью.
Когда Дюниван появился из темноты, Меллетт обратился к нему:
— Сержант, пусть люди отдохнут. Никаких костров. Сейчас восемь. Мы разобьем здесь лагерь, а в два часа ночи выступим. — Он немного помолчал. — Я надеюсь, ты говорил с Кейтом?
— Да, сэр. Я видел индейца, сэр.
— Ты тоже считаешь, что он носил шинель Джордана?
— Уверен, сэр.
— Тогда можно предположить, что эскадрон полковника Уэбба попал в беду. Значит, там, наверху, нас поджидают индейцы. Я бы попросил, сержант, передать это всем.
— А как далеко до Норт-Форк? — спросил Ханлон.
— Если идти самым кратчайшим путем, то миль двадцать, — ответил Меллетт. — На восемь миль дальше, чем тот путь, которым мы предполагали идти.
— О черт, жалко. Пока мы здесь сидим, люди там, наверно, умирают.
Меллетт кивнул:
— Знаю, но, пойдя через перевал, я рискую всеми своими людьми. Если они еще живы, то сопротивляются, и, могу поклясться, им нужен каждый мой солдат. Разница во времени три или четыре часа, а то и меньше, если нам повезет. Я не могу рисковать своими людьми из-за столь малого выигрыша во времени. Но я забочусь не только о том, чтобы сохранить моих солдат. Нам нужны данные разведки.
— Думаешь, на перевале нас ждет засада?
— Ты знаешь это не хуже меня, Карт. Будь я на месте Таинственного Пса, то устроил бы засаду именно там.
— А как насчет другого пути?
— Мы и там можем наткнуться на них, и скорее всего так и будет. Но здесь меньше шансов для неожиданностей и лучшие условия для ведения боя.
Оба помолчали, вдыхая прохладный воздух, напоенный запахом полыни и сосны, смешанным с дымком. То тут, то там в разрывах облаков мерцали звезды.
— Чарли, ты считаешь, они разделались с ними? — спросил Ханлон.
Немного подумав, Меллетт ответил:
— Боюсь, что так, Карт. Джордан — правая рука Уэбба, да и Уитмена тоже. В любом случае он находился где-то рядом с ними. Кроме того, — добавил он, — шинель Джордана и нож Листера взяты у одного индейца. Вероятно, там грабили всех и вся… мне так кажется.
В два часа после полуночи эскадрон снялся с лагеря. В половине пятого он сделал привал у Поул-Крик и напоил лошадей. Ему предстояло преодолеть еще три мили лесистой местности, с востока окаймленной отвесными скалами. Перед ним лежал самый трудный участок пути.
— По-моему, наш маневр уже разгадали, — заметил Меллетт, обращаясь к Ханлону. — Наверное, бэнноки подождали какое-то время, но поскольку мы не объявились, то они выслали дозорных. Полагаю, мы скоро на них наткнемся, но тратить время не будем и пойдем дальше своим маршрутом.
Уже занималась заря, когда эскадрон вышел из леса. Скалы на востоке закрывали солнце, но его первые лучи окрасили их пики в золотисто-розовый цвет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21