— Выстрел еще за мной!
— Остерегайся! Эти ребята тоже умеют стрелять!
— А сколько у нас лошадей?
— Десять или двенадцать. Что будем делать с полковником?
— Поставим на нем крест. Ему ничего не дадим.
Эшфорд стоял в одиночестве на белом песке и смотрел на судно, снимавшееся с якоря и уже поднимавшее паруса. Скоро корабль выйдет в море… Все кончено! Он был совершенно опустошен.
Оглянувшись назад, увидел, что к нему приближаются Батлер и Кашинг.
— Полковник? Полагаю, что нам пора выбираться отсюда. Рэнсдейл держит для нас лошадей у того дуба. Вернемся в Кентукки!
В Кентукки? А что ему там делать без средств и надежд. Он чувствовал себя обескураженным, лишенным энергии.
— Не знаю, Батлер. Просто не знаю.
— Сэр? У нас мало времени. Некоторые из этих парней преисполнены ненависти к вам. Другие же просто ренегаты, готовые ко всему. Это шайка бандитов, сэр.
— Но это ведь наша шайка.
— Больше нет, сэр. Пошли, нам нужно отправляться. Мы привлекаем к себе слишком много внимания.
Батлер бросил взгляд на повозки и тут же отвернулся. Кашинг шагал рядом с ним. После минутного колебания Эшфорд последовал за ними.
Мак дал возможность Дэлу и Кейт отъехать, а сам придержал лошадь, поджидая. Когда они уже удалились на пару сотен ярдов, он развернулся и последовал за ними, стараясь не поворачиваться спиной к повозкам бандитов.
Поднявшись на дюну в четырех сотнях ярдов от пляжа, он натянул поводья и посмотрел назад. Три человека, один из которых был Эшфорд, направлялись к лесу. Несколько других догоняли их.
— Дэл, я так хочу домой!
— Мы туда и направляемся, Кейт, только заедем в Рефухьо, заберем девочек, миссис Атертон и сделаем одно важное дело…
— Какое еще дело? — с подозрением спросила она.
— Поженимся, Кейт. Однажды я чуть было не потерял тебя и не хочу больше рисковать.
— Полагаю, что я могу считать это предложением? — смущенно спросила она.
— Считай, что так. Никогда я не умел ловко обращаться со словами… А когда меня ранили, в первое время у меня не гнулась коленка. Если бы так осталось, тебе бы всю жизнь пришлось помогать мне слезать с седла. Пуля все еще где-то там. Доктор сказал, что извлекать ее больше хлопот, чем пользы.
Дэл и Кейт болтали без умолку, наслаждаясь встречей.
Мак скакал рядом с ними. Однако он совсем не верил, что оставшаяся на пляже компания так запросто отпустит их с миром, поэтому постоянно оглядывался. Он сознавал, что сейчас отвечает за их безопасность. Однако полагал, что, предприняв попытку догнать их, бандиты поскачут прямо в Рефухьо кратчайшим путем. Мак решил двигаться на юг от реки Мишн, пока не достигнет основной дороги.
Не должны они задерживаться в Рефухьо. Им придется немедленно отправляться в Викторию.
День был ясным и ярким. Время от времени с возвышенных мест они видели корабль, который уже подходил к проходу в залив Арканзас. Мак снял шляпу и вытер пот. Понемногу он начал расслабляться, хотя сознавал, что еще слишком рано.
Домой! Теперь он наконец вернется домой. Майор с наслаждением представил себе, как будет работать на ферме, поправлять опоры корраля, чинить крышу и окна в доме. Ничего он так страстно не хотел, как скорее вернуться и заняться простыми, повседневными делами. А сколько их накопилось! Он уже представлял, как будет снова скакать по пастбищу, сгонять и клеймить скот, который из-за войны уже давно никто не метил.
Снова он обернулся в седле… ничего. Но почему ему все же не по себе? Тревожное предчувствие неприятности его не покидало.
Пыль… он ощутил запах пыли! И сразу окликнул брата:
— Дэл! Кто-то едет! Встряхнись!
Навстречу им выехала группа всадников, человек двадцать, из которых семь или восемь — индейцы. Положив ружье перед собой, Мак выдвинулся немного вперед. Возглавлял отряд высокий человек в мексиканском сомбреро, за ним следовала дюжина статных мужчин, англичан или мексиканцев.
Высокий человек снял сомбреро и поклонился.
— Кейт! С тобой все в порядке? А это, я полагаю, Тревейны.
— Правильно, — кивнул Дэл. — Простите, а кто вы?
— Я — Мартин Коннери, — улыбнулся высокий. — Иногда меня называют капитан Мартин Коннери. — Он посмотрел на Кейт. — С тобой все хорошо? А другие девочки? С ними тоже все в порядке?
— Все прекрасно. Это Дэл Тревейн, дядя. Мы с Дэлом решили пожениться. — Она повернулась в седле. — А вот майор Мак Тревейн.
— Рад познакомиться. Мы ехали посмотреть, как у вас дела. К тому же мы в Техасе любим, чтобы наши пляжи были чистыми. Вот подумали и решили: пора почистить их немного. Всякий хлам, знаете ли, заносит ветер.
— Часть этого хлама, — сказал Дэл, — распивает виски, которое они нашли в повозке. Полагаю, что Эшфорд ушел оттуда с парой других.
— Ну, мы проверим, не так ли? — Коннери снова приподнял шляпу. — Прощайте. Счастливого пути!
Глава 18
Счастливчик Джек перешел через площадь, чтобы поприветствовать их, когда они въехали в Рефухьо. Он улыбался.
— Мак! Дэл! Я так рад видеть вас! Наконец-то! Я уж стал опасаться, что вас там зажали. Чуть было не собрался вытаскивать из лап этих бандитов! — Он протянул руку Кейт. — Рад видеть вас, мэм! Ваши друзья сделали все, чтобы спасти девочек, но, как я понимаю, старались они и ради вас.
Мак осмотрел площадь. Вокруг сновали люди, хорошие люди. Он не хотел навлекать на них никакой беды.
— Девочки отдохнули? Могут ехать?
— Почти. Но как вы сами? Вы же скакали днем и ночью?
— Ничего, выдержим. Надо отправляться в Викторию.
Дэл запротестовал.
— Мы с Кейт, ну, мы…
— С таким же успехом поженитесь и в Виктории. Там живут хорошие люди, и они любят свадьбы. Давайте выбираться отсюда.
Когда Кейт ушла, чтобы повидаться с девочками, Дэл подошел к брату.
— Мак? Что тебя укусило? Все кончено. Коннери уже разделался с ними, может, от них уже не осталось ничего, даже чтобы упрятать под твоей шляпой.
— Может. Но я хочу, чтобы мы уехали отсюда и оставили их далеко позади. Некоторые из этих парней исчезли, и я не знаю, что на уме у Эшфорда.
Привязав лошадь к торчавшему колу, он прошел в гостиницу. В комнате Джесса вымылся, побрился и подправил усы. Вошел Счастливчик Джек со свежей одеждой.
— Нашел открытый магазин. Ты теперь заблестишь. — Он помолчал. — Ты уверен, что хочешь отправиться сегодня вечером?
— Нет. — Мак заколебался. — Всем нам нужен отдых. Да и оказаться ночью на дороге с девочками слишком большой риск. Достань Дэлу и мне какую-нибудь комнату, Джек, и мы ляжем спать.
— А где девочки? — спросил Дэл.
— В коттедже на этой же улице. С ними миссис Атертон. А я тоже вроде бы охраняю их.
— Не сомневаюсь, старый греховодник. Когда-нибудь ты попадал в такой малинник? — засмеялся Дэл. — Видел я, как ты ходишь кругами возле миссис Атертон.
— Кто-то же должен присматривать за ними, — смутился Джек. — А она вдова. Ты же сам мне сказал.
Маку нравился город и его спокойные, занятые своими делами жители, они ничего еще не знали о том, что произошло в нескольких милях от них. Майор почистил и перезарядил свое оружие, проверил запасные обоймы, затем растянулся на постели.
— Отдыхайте, ребята, — засуетился Джек, собираясь уходить. — Мы с Джессом ночью за всем присмотрим. Кроме того, у меня был разговор с начальником полиции, и он из предосторожности поставил дополнительный пост. Здесь в полиции хорошие ребята, и они не склонны шутить.
В маленькой гостинице все было спокойно. Приходили и уходили люди, из разных комнат доносились приглушенные голоса. Но несмотря на всю усталость, Мак не мог заснуть. Вот уже в течение четырех лет он засыпал с сознанием того, что должен подняться в любой момент.
— Четыре года! — произнес он вслух. — А если считать годы службы рейнджером, — то почти девять, хотя тогда хоть изредка, но все же удавалось хорошо поспать.
Возле стены коттеджа, где ночевали девочки, Счастливчик Джек поставил стул, удобно уселся и вытащил сигару. Он чиркнул спичкой, осветив лицо, потемневшее от солнца и ветра. В темноте блеснули его глаза, живые, как у мальчишки, но все же глаза мужчины, умудренного жизнью. Глаза его скользнули по площади, но он ничего подозрительного не заметил. Этот город рано засыпал, только в салунах допоздна шло веселье, но и там в тот вечер рано успокоились. Бродили лишь немногие пьяницы да игроки в покер, но у Джека не было желания присоединиться к ним.
— Эй, Джесс, — обратился он к парню, — давай-ка о чем-нибудь поговорим. А то, когда просто сидишь и наблюдаешь, мир проносится мимо тебя.
— Не прибедняйся, старина! — запротестовал Джесс. — Очень немногое, если вообще что-нибудь, может пронестись мимо тебя.
— Но человеку ведь всегда нужно что-то ухватить. — Он переменил тему разговора. — Мак говорил, что к востоку отсюда люди перебили во время войны весь свой скот, и теперь редко едят мясо. Вот я и думаю, а не погнать ли туда голов так с тысячу?
— А как ты переберешься через Миссисипи?
— Переплыву. Как же еще? Черт возьми, Джесс, некоторые из этих длиннорогих переплыли бы даже Атлантику, если бы знали, что на той стороне трава.
— Если вы с Маком решитесь на это, — поддержал идею Джесс, — можете рассчитывать на меня. Только я не плавал в реках такого размера. Предоставлю вам и длиннорогим показать пример. Когда мне придется пересекать такую большую реку, я сяду в лодку.
Один за другим гасли огни, на площади воцарилась тишина, пыль улеглась, скрипнула дверь за последним гулякой, вернувшимся домой. Через улицу перебежала одинокая собака, направлявшаяся к своему пристанищу, а у воды в тихом ожидании припала к земле кошка. В последние часы довольно часто сюда подходили крысы, чтобы попить или поискать крохи пищи, оброненные прохожими.
Ветер шелестел листвой, и веки Счастливчика Джека отяжелели. Одинокая собака, почувствовав его присутствие, подошла по тротуару к портику коттеджа и обнюхала Джека.
— Садись-ка, тетка. Ты ведь никуда не шла? Так садись, и мы вместе будем наслаждаться тишиной ночи.
Он почесал собаку за ухом, и та улеглась, наблюдая за кошкой. Она уже раньше пыталась свести с ней счеты и решила, что этого более чем достаточно. Теперь она знала кое-что о кошках.
Из двери салуна вышел бармен и выплеснул на улицу кувшин грязной воды, посмотрев в сторону Счастливчика Джека. Он многое видел на своем веку — приходили и уходили лесорубы, возчики, пастухи, ковбои, моряки, речные крысы, что-то обязательно случалось. Каждую морщинку или впадину на лице Счастливчика Джека он мог сопоставить со своими, поскольку годы оставили и у него самого на щеках следы пережитого: радости и слез, гнева и грусти, пока там не запечатлелось лишь выражение большого терпения.
Ему хотелось подойти и посидеть на ступеньке рядом с Джеком, не обязательно говорить, просто посидеть, разделив с ним впечатления ночи и прожитых лет. Они ведь прошли через них, хотя и не вместе. Бармен помнил, как все было от Буэри до Чарлстона, Мобила и Нового Орлеана, и в Цинциннати, Луисвилле, Сент-Луисе и даже во Фриско. Он вернулся в салун, снял фартук, затем погасил последнюю лампу, в темноте пересек зал и скрылся в своей маленькой комнате в глубине дома.
Его часто спрашивали, почему он не женился, но он был женат дважды, и все, что делали жены, — это тратили его деньги, жаловались на то, что он слишком много времени проводит на работе и возмущались, когда он что-то делал для себя. Бармен очень гордился тем, что мало пил и никогда не напивался. Любил он поболтать с некоторыми избранными людьми, но не играл в азартные игры. Он слишком долго наблюдал за всем из-за стойки бара и знавал шулеров, жуликов и им подобных. Ему удалось отложить немного на будущее. И все это он получил из честных заработков. Звали его Джордж Холл, а прозвище он носил — Джерси Джордж. У него был брат Сэм, которого он не видел уже многие годы и надеялся, что никогда не увидит снова.
Когда от сигары остался лишь маленький окурок, Джек открыл глаза и стряхнул пепел о край сапога, затем придавил окурок носком — нужно быть очень осторожным с огнем в городишке, построенном в основном из сухих досок. Они загораются как хворост, если приложить к ним спичку.
По всей улице через некоторые промежутки стояли бочки с водой для борьбы с пожаром, просто на всякий случай. За одной такой бочкой по другую от Джека сторону площади притаился человек. Старая собака навострила уши, принюхиваясь.
— Видел я его, старина. Посиди-ка спокойно, и пусть он там поковыряется. Нет смысла в него стрелять. Я лишь перебудил бы всех этих приятных людей.
Успокоенная собака положила нос на лапы, но не спускала глаз с отдаленной темной фигуры за бочкой.
Счастливчик Джек немного задремал, но его глаза поймали движение уходившего человека, а уши уловили стук копыт. Прятавшийся оставил лошадь на краю города, и стук копыт донесся издалека.
— Проклятый дурак, — выругался Джек. — Ручаюсь, что половина горожан слышала, как он уезжал. Никто не ездит на лошади в такое время, если только он не замышляет что-нибудь дурное.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20