– Нет! Положительно Генриху повезло, как везёт один раз в жизни! Не правда ли, Рональд?
– Так точно!
– Я прикажу подать кофе, – поднялась со своего стула Мария и хотела позвонить дворецкому.
– Не беспокойтесь, мадам! – генерал тоже поднялся. Он извиняюще развёл руками:
– Служба прежде всего! Нам надо пройти в кабинет вашего мужа. Вы не возражаете? – вежливо спросил он.
– Конечно, если этого требуют интересы дела, – ответила Мария.
– Понимаете, в создавшейся ситуации мы должны ознакомиться с документами. Я сомневаюсь, что это нам поможет. Но все-таки… Я здесь раньше не был, поэтому прошу вас проводить меня.
Мария пошла вперёд, указывая дорогу, за ней последовали генерал и сопровождающие его офицер и полицейские. Возле массивной двери кабинета Мария остановилась.
– Это здесь.
– А ключи?
Мария сожалеюще развела руками.
– Понимаю, – генерал потрогал ручку двери. – Массивная, – оценил он и со знанием добавил: – Внутри стальная и обшитая дубом.
Он отошёл в сторону и кивнул полицейскому. Тот подошёл поближе и; подняв бластер, полоснул лучом по замкам.
– Извините, – повернулся генерал к Марии.
Через две минуты полицейские, вскрыв ящики стола, уже рылись в документах, а генерал стоял рядом и задумчиво рассматривал сейф.
– Его тоже! – распорядился он. – Только аккуратно!
– Не в первый раз, – ответил полицейский. Генерал строго взглянул на него и тот поперхнулся.
Вскоре знакомые Марии папки в сафьяновых переплётах лежали на столе, и генерал тщательно изучал их содержимое. Мария увидела в его руках знакомую папку с надписью «Александр». Генерал заметил её взгляд. Еле заметное облако промелькнуло у него на лице.
– Присядьте, пожалуйста, – он подвинул ей кресло. – Мы скоро освободимся. – Он посмотрел на часы. – Ого! Уже одиннадцать. Вы, наверное, хотите спать?
– Ничего! Я потерплю. Мне вот только надо будет покормить малыша.
– Ох! Простите старого солдата за невнимание. Рональд! – позвал он офицера. – Проводите нашу хозяйку, а затем вернитесь вместе. Мы скоро закончим, – пообещал он Марии. – Вы подпишете протокол вскрытия сейфа и пойдёте спать. Ещё раз приношу извинения.
Возвращаясь, не доходя до распахнутой двери кабинета, Мария услышала возбуждённые голоса.
– Может быть, он взял их с собой? – узнала она голос генерала.
– Почему ты так думаешь? – спросил незнакомый голос.
– Он уехал вооружённым.
– Тогда все гораздо хуже. Они попали к похитителям. И, может быть, не случайно. Значит, это не бандиты. Послушай, Дик, ты все осмотрел?
– Мы перерыли все, но их нет нигде. Пропали также списки.
– Как, и списки тоже? Ты понимаешь, что это значит?
– Понимаю!
– Послушай, Дик, – в голосе появились просящие нотки надежды. – Может быть, он оставил их в своей старой резиденции?
Некоторое время длилось молчание. Генерал обдумывал.
– Что ты по этому поводу думаешь? – нетерпеливо повторил вопрос голос.
– Думаю, что нет! – решительно ответил генерал и пояснил: – Он собирался, насколько я знаю, пожить здесь месяца три. Вряд ли он не взял бы их с собой, учитывая планируемую акцию.
– Ты исключаешь, что здесь?..
– Сейф не тронут, но кто знает… хотя…
– Снимите отпечатки пальцев!
– Уже сделано!
Мария догадалась, что генерал ведёт разговор по видеосвязи. Она подошла к двери и заглянула. На телеэкране, который висел на стене, крупным планом было видно изображение мужчины лет пятидесяти. Волевое, с резкими чертами, несколько одутловатое лицо. Она заметила оттянутые мешки под глазами.
Рональд быстро закрыл дверь.
– Нельзя! – строго сказал он и добавил: – Вам лучше отойти.
Мария отошла. Голоса теперь слышались приглушённо. Делая вид, что её не интересует происходящий разговор, она напрягла слух, но почти ничего не могла разобрать. Рональд же, напротив, с интересом прислушивался, прислонясь к щели, и не сводил глаз при этом с Марии. Та отвернулась и отошла к окну. За окном, на освещённом прожектором, установленным на крыше, дворе возле машин расхаживали полицейские. Мария попыталась их сосчитать. «Не меньше двадцати», – решила она.
– Вас просят зайти, – услышала она голос Рональда и вошла в кабинет. За ней последовал Рональд и плотно закрыл дверь.
Мария не узнала кабинета. Все перерыто. Знакомые ей папки продолжали лежать на столе. Посреди на ковре ворох бумаг, вываленных из ящиков стола. Возле них на корточках сидели полицейские и перебирали одну за другой.
Экран погас и только лёгкое потрескивание выдавало, что его только что выключили.
Мария изобразила на лице лёгкое неудовольствие. Заметив это, генерал вежливо выразил сожаление:
– Мы ищем важные документы, – пояснил он. – Кроме того, быть может, мы найдём какую-то зацепку вроде угрожающей записки. Бандиты иногда пишут такие письма.
– Скажите, – он пододвинул Марии кресло, приглашая сесть, – сюда, в кабинет, никто из посторонних не входил?
– Насколько я помню, при мне – нет.
– Следовательно, вы здесь были?
– О! Довольно часто!
– Я имею в виду, при Генрихе?
– Я понимаю вас. Да. И при Генрихе. Генрих любил, чтобы я сидела рядом, когда он работает. Вот здесь, – она указала на низенький диванчик в двух метрах от стола.
– Вот как? Вы видели раньше эти папки?
– Много раз! Иногда я помогала Генриху убирать со стола и клала папки в сейф.
– А что в них, вы знали?
– Зачем мне? – она пожала плечами. – Генрих, правда, давал мне читать один документ.
– Какой? – быстро спросил генерал.
– Письмо Александра, где он просил Генриха ускорить мой брак. Генрих тогда ещё меня выругал.
– За что?
– Я была расстроена этим письмом и, помогая ему складывать папки, уронила одну. Да, кажется, ту, в которой было письмо, и рассыпала документы…
– Вы сказали, что были расстроены? Чем?
– Естественно… Я очень любила Александра!
– Генрих знал это?
Мария пожала плечами. Генерал протянул ей несколько листков бумаги.
– Вот протокол вскрытия сейфа и опись изъятых документов. Подпишите здесь, – он указал ей место и протянул ручку.
Мария подписала, не читая.
– Ну вот и все, – заключил генерал, складывая листки и пряча их в карман. – Вы можете идти спать. Ещё раз прошу извинения.
Мария была уже в дверях, когда её окликнули.
– Простите! Я хочу задать ещё один вопрос. Вы не видели у Генриха на столе географических карт?
Мария остановилась и «попыталась вспомнить», потом отрицательно покачала головой. Генерал поблагодарил её поклоном головы, и она вышла.
На лестнице Мария столкнулась с дворецким, которого вели полицейские.
«Они будут проверять мои показания, – с тревогой подумала она, но тут же успокоилась: – Он ничего не сможет опровергнуть».
Она хотела зайти к Ирине, но из осторожности не стала этого делать. «Ирину обязательно вызовут на допрос. Если нас застанут вместе – это вызовет подозрение».
Она пошла к себе, разделась и легла в постель.
Сон не шёл. Она мысленно повторила все свои показания. Вроде все выглядело естественно и убедительно. «Евнухи!» – вдруг с тревогой подумала она. «Они не подтвердят моей близости с Генрихом». Она даже вскочила с постели, но тут же успокоилась и легла. «Генрих не имел гарема и евнухов. Сразу же после его приезда их определили на кухню. Они даже не поднимались с тех пор на второй этаж дома. Так что все будет в порядке».
Заворочался в кроватке малыш. Он зачмокал во сне, глубоко вздохнул и повернулся. Она приподнялась и, протянув руку, принялась тихо качать кроватку. Малыш вздохнул ещё два раза, что-то пробормотал и затих.
Сон пришёл незаметно. Ей снилась река, хотя наяву она никогда её не видела. По реке скользила лодка. В лодке сидел Том. Он что-то кричал ей, размахивая руками… Потом ей приснился Генрих. Он стоял посреди кабинета. Перед ним на столе стоял гроб. Генрих вколачивал в крышку гроба гвозди. «Тук-тук», – глухо стучал молоток.
Мария проснулась. В дверь кто-то стучал. Она накинула халат и пошла открывать. В дверях стоял уже знакомый Рональд.
– Прошу прощения, – сказал он, стараясь не глядеть на полураздетую женщину. – Генерал, – пояснил он, – просит вас его принять.
– Хорошо. Через двадцать минут я буду готова.
Она закрыла дверь и пошла в ванную.
Через двадцать минут в дверь осторожно постучали. Уже одетая и причёсанная, Мария впустила генерала.
Поздоровавшись и извинившись за столь ранний визит, генерал прошёл в комнату и склонился над детской кроваткой.
– Так вот он каков, наследник старого Генриха, – с улыбкой сказал он, рассматривая малыша. Тот уже проснулся и пялил свои серые, как у Александра, глаза на незнакомого человека. – Копия Александра! Но есть что-то и от Генриха, – заключил генерал.
– О, какая прелесть! – обратил он внимание на дорогое бриллиантовое колье, которое Мария оставила на зеркале. Он взял его в руки и стал рассматривать. – Это Генрих? – спросил он.
Мария хотела было сначала подтвердить, но вовремя спохватилась.
– Нет! Александр!
– Я почему спросил? – генерал положил колье на место. – Я, кажется, знаю, у кого оно было куплено. Его купил отец Александра и подарил своей второй жене по случаю рождения сына. Когда был раздел имущества, то колье, естественно, досталось Александру. У этого колье большая история. Когда-нибудь я вам её расскажу.
«Он меня ловит на мелочах», – поняла Мария.
– Ну а Генрих? Чем он вас одарил? – шутливо, как бы невзначай, спросил генерал.
Мария развела руками. Генерал рассмеялся.
– Узнаю старого скрягу, – но тут же спохватился. – Он щедр, и щедр по крупному, но в мелочах бывает скуп до смешного. Помню, ещё в детстве я как-то одолжил у него десятку, так, верите ли, он не находил покоя, пока я не вернул долг. При Александре здесь, наверное, было больше слуг?
– Да! Значительно!
– Но заметьте! Александр промотал значительную часть своего состояния, а Генрих увеличил его почти в два раза! Генрих, кроме того, вспыльчив. Вы не заметили?
– Да, когда он меня выругал. Я говорила вам.
– Я помню. И этим все кончилось?
Мария потупилась и неохотно призналась:
– Он дал мне пощёчину…
– Ну, вы легко отделались. Генрих, когда разозлится, бывает страшным. Кстати, вы не знаете, за что он так отделал вашу подругу?
Мария пожала плечами.
– Такие вопросы у нас не принято задавать друг другу. Были, наверное, причины.
– А она ничего не говорила?
Мария отрицательно покачала головой.
– Н-да… – задумался генерал. – А все-таки? Может быть, у неё был любовник?
– Вряд ли! Тогда бы её здесь не оставили… Скорее…
– Что? – быстро спросил генерал.
– Я думаю, что она чем-то не угодила Генриху… Ну, вы понимаете… – Мария покраснела и опустила глаза.
– Так я и думал! – как будто обрадовался генерал. По-видимому, Мария подтвердила его версию.
– Послушайте, – тихо продолжил он, – вы молодая, красивая женщина. Я вас прошу, будьте осторожны с Генрихом. Мне было бы жаль, если… ну, вы понимаете… – он был явно смущён, – словом, я бы не хотел, чтобы вас постигла участь вашей подруги. Ещё раз прошу меня простить за то, что вторгаюсь в интимную сферу, но вы – умная женщина и поймёте меня.
Он помолчал, дожидаясь ответа, но, не дождавшись, продолжал:
– Дня через два мы уедем. Осталась небольшая формальность. Она займёт всего несколько минут… Вы согласны на снятие мнемограммы? Я понимаю, – заторопился он, – что это крайне неприятно, но я вам даю гарантию, что все интимные стороны жизни будут тотчас стёрты на записи… никто, кроме снимающего её врача, не будет их видеть…
Мария вся внутренне сжалась. «Моё согласие – это пустая формальность. Никто считаться с ним не будет»…
– Что ж, – вслух сказала она. – Хоть это и неприятно, как вы правильно заметили, но если требует дело, то…
– О, благодарю вас, мадам! Повторяю, вы – самая умная женщина! Я вас больше не буду беспокоить.
– Ну почему же? Мне с вами приятно беседовать, – улыбнулась Мария.
– Я буду счастлив! Когда вернётся Генрих, мы, я уверен, будем иметь возможность неоднократно видеться.
Он, поклонился и вышел.
НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Что такое мнемограмма, Мария прекрасно знала. В школе им часто показывали мнемографические учебные фильмы. Такие фильмы, объясняла Марта, получаются довольно просто и стоят дёшево по сравнению с обычными. Эти фильмы демонстрировались на экране, но если в мозг вживлены электроды, то фильм можно передавать непосредственно в мозг человеку, и тогда он сам становится участником событий, показанных в фильме. Все рабочие в школе смотрели такие фильмы во время сна. В фильм можно было записать не только текущие события, но и события большой давности при электростимуляции определённых участков мозга узконаправленным магнитным импульсом.
Подвергнуть себя снятию мнемограммы значило для Марии рассказать о совершённом убийстве, о похищении Павлом карт и оружия… Необходимо действовать немедленно и решительно. Бежать сейчас? Но сейчас утро… От стены до леса широкое открытое пространство… его не пересечь незаметно… Ждать вечера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
– Так точно!
– Я прикажу подать кофе, – поднялась со своего стула Мария и хотела позвонить дворецкому.
– Не беспокойтесь, мадам! – генерал тоже поднялся. Он извиняюще развёл руками:
– Служба прежде всего! Нам надо пройти в кабинет вашего мужа. Вы не возражаете? – вежливо спросил он.
– Конечно, если этого требуют интересы дела, – ответила Мария.
– Понимаете, в создавшейся ситуации мы должны ознакомиться с документами. Я сомневаюсь, что это нам поможет. Но все-таки… Я здесь раньше не был, поэтому прошу вас проводить меня.
Мария пошла вперёд, указывая дорогу, за ней последовали генерал и сопровождающие его офицер и полицейские. Возле массивной двери кабинета Мария остановилась.
– Это здесь.
– А ключи?
Мария сожалеюще развела руками.
– Понимаю, – генерал потрогал ручку двери. – Массивная, – оценил он и со знанием добавил: – Внутри стальная и обшитая дубом.
Он отошёл в сторону и кивнул полицейскому. Тот подошёл поближе и; подняв бластер, полоснул лучом по замкам.
– Извините, – повернулся генерал к Марии.
Через две минуты полицейские, вскрыв ящики стола, уже рылись в документах, а генерал стоял рядом и задумчиво рассматривал сейф.
– Его тоже! – распорядился он. – Только аккуратно!
– Не в первый раз, – ответил полицейский. Генерал строго взглянул на него и тот поперхнулся.
Вскоре знакомые Марии папки в сафьяновых переплётах лежали на столе, и генерал тщательно изучал их содержимое. Мария увидела в его руках знакомую папку с надписью «Александр». Генерал заметил её взгляд. Еле заметное облако промелькнуло у него на лице.
– Присядьте, пожалуйста, – он подвинул ей кресло. – Мы скоро освободимся. – Он посмотрел на часы. – Ого! Уже одиннадцать. Вы, наверное, хотите спать?
– Ничего! Я потерплю. Мне вот только надо будет покормить малыша.
– Ох! Простите старого солдата за невнимание. Рональд! – позвал он офицера. – Проводите нашу хозяйку, а затем вернитесь вместе. Мы скоро закончим, – пообещал он Марии. – Вы подпишете протокол вскрытия сейфа и пойдёте спать. Ещё раз приношу извинения.
Возвращаясь, не доходя до распахнутой двери кабинета, Мария услышала возбуждённые голоса.
– Может быть, он взял их с собой? – узнала она голос генерала.
– Почему ты так думаешь? – спросил незнакомый голос.
– Он уехал вооружённым.
– Тогда все гораздо хуже. Они попали к похитителям. И, может быть, не случайно. Значит, это не бандиты. Послушай, Дик, ты все осмотрел?
– Мы перерыли все, но их нет нигде. Пропали также списки.
– Как, и списки тоже? Ты понимаешь, что это значит?
– Понимаю!
– Послушай, Дик, – в голосе появились просящие нотки надежды. – Может быть, он оставил их в своей старой резиденции?
Некоторое время длилось молчание. Генерал обдумывал.
– Что ты по этому поводу думаешь? – нетерпеливо повторил вопрос голос.
– Думаю, что нет! – решительно ответил генерал и пояснил: – Он собирался, насколько я знаю, пожить здесь месяца три. Вряд ли он не взял бы их с собой, учитывая планируемую акцию.
– Ты исключаешь, что здесь?..
– Сейф не тронут, но кто знает… хотя…
– Снимите отпечатки пальцев!
– Уже сделано!
Мария догадалась, что генерал ведёт разговор по видеосвязи. Она подошла к двери и заглянула. На телеэкране, который висел на стене, крупным планом было видно изображение мужчины лет пятидесяти. Волевое, с резкими чертами, несколько одутловатое лицо. Она заметила оттянутые мешки под глазами.
Рональд быстро закрыл дверь.
– Нельзя! – строго сказал он и добавил: – Вам лучше отойти.
Мария отошла. Голоса теперь слышались приглушённо. Делая вид, что её не интересует происходящий разговор, она напрягла слух, но почти ничего не могла разобрать. Рональд же, напротив, с интересом прислушивался, прислонясь к щели, и не сводил глаз при этом с Марии. Та отвернулась и отошла к окну. За окном, на освещённом прожектором, установленным на крыше, дворе возле машин расхаживали полицейские. Мария попыталась их сосчитать. «Не меньше двадцати», – решила она.
– Вас просят зайти, – услышала она голос Рональда и вошла в кабинет. За ней последовал Рональд и плотно закрыл дверь.
Мария не узнала кабинета. Все перерыто. Знакомые ей папки продолжали лежать на столе. Посреди на ковре ворох бумаг, вываленных из ящиков стола. Возле них на корточках сидели полицейские и перебирали одну за другой.
Экран погас и только лёгкое потрескивание выдавало, что его только что выключили.
Мария изобразила на лице лёгкое неудовольствие. Заметив это, генерал вежливо выразил сожаление:
– Мы ищем важные документы, – пояснил он. – Кроме того, быть может, мы найдём какую-то зацепку вроде угрожающей записки. Бандиты иногда пишут такие письма.
– Скажите, – он пододвинул Марии кресло, приглашая сесть, – сюда, в кабинет, никто из посторонних не входил?
– Насколько я помню, при мне – нет.
– Следовательно, вы здесь были?
– О! Довольно часто!
– Я имею в виду, при Генрихе?
– Я понимаю вас. Да. И при Генрихе. Генрих любил, чтобы я сидела рядом, когда он работает. Вот здесь, – она указала на низенький диванчик в двух метрах от стола.
– Вот как? Вы видели раньше эти папки?
– Много раз! Иногда я помогала Генриху убирать со стола и клала папки в сейф.
– А что в них, вы знали?
– Зачем мне? – она пожала плечами. – Генрих, правда, давал мне читать один документ.
– Какой? – быстро спросил генерал.
– Письмо Александра, где он просил Генриха ускорить мой брак. Генрих тогда ещё меня выругал.
– За что?
– Я была расстроена этим письмом и, помогая ему складывать папки, уронила одну. Да, кажется, ту, в которой было письмо, и рассыпала документы…
– Вы сказали, что были расстроены? Чем?
– Естественно… Я очень любила Александра!
– Генрих знал это?
Мария пожала плечами. Генерал протянул ей несколько листков бумаги.
– Вот протокол вскрытия сейфа и опись изъятых документов. Подпишите здесь, – он указал ей место и протянул ручку.
Мария подписала, не читая.
– Ну вот и все, – заключил генерал, складывая листки и пряча их в карман. – Вы можете идти спать. Ещё раз прошу извинения.
Мария была уже в дверях, когда её окликнули.
– Простите! Я хочу задать ещё один вопрос. Вы не видели у Генриха на столе географических карт?
Мария остановилась и «попыталась вспомнить», потом отрицательно покачала головой. Генерал поблагодарил её поклоном головы, и она вышла.
На лестнице Мария столкнулась с дворецким, которого вели полицейские.
«Они будут проверять мои показания, – с тревогой подумала она, но тут же успокоилась: – Он ничего не сможет опровергнуть».
Она хотела зайти к Ирине, но из осторожности не стала этого делать. «Ирину обязательно вызовут на допрос. Если нас застанут вместе – это вызовет подозрение».
Она пошла к себе, разделась и легла в постель.
Сон не шёл. Она мысленно повторила все свои показания. Вроде все выглядело естественно и убедительно. «Евнухи!» – вдруг с тревогой подумала она. «Они не подтвердят моей близости с Генрихом». Она даже вскочила с постели, но тут же успокоилась и легла. «Генрих не имел гарема и евнухов. Сразу же после его приезда их определили на кухню. Они даже не поднимались с тех пор на второй этаж дома. Так что все будет в порядке».
Заворочался в кроватке малыш. Он зачмокал во сне, глубоко вздохнул и повернулся. Она приподнялась и, протянув руку, принялась тихо качать кроватку. Малыш вздохнул ещё два раза, что-то пробормотал и затих.
Сон пришёл незаметно. Ей снилась река, хотя наяву она никогда её не видела. По реке скользила лодка. В лодке сидел Том. Он что-то кричал ей, размахивая руками… Потом ей приснился Генрих. Он стоял посреди кабинета. Перед ним на столе стоял гроб. Генрих вколачивал в крышку гроба гвозди. «Тук-тук», – глухо стучал молоток.
Мария проснулась. В дверь кто-то стучал. Она накинула халат и пошла открывать. В дверях стоял уже знакомый Рональд.
– Прошу прощения, – сказал он, стараясь не глядеть на полураздетую женщину. – Генерал, – пояснил он, – просит вас его принять.
– Хорошо. Через двадцать минут я буду готова.
Она закрыла дверь и пошла в ванную.
Через двадцать минут в дверь осторожно постучали. Уже одетая и причёсанная, Мария впустила генерала.
Поздоровавшись и извинившись за столь ранний визит, генерал прошёл в комнату и склонился над детской кроваткой.
– Так вот он каков, наследник старого Генриха, – с улыбкой сказал он, рассматривая малыша. Тот уже проснулся и пялил свои серые, как у Александра, глаза на незнакомого человека. – Копия Александра! Но есть что-то и от Генриха, – заключил генерал.
– О, какая прелесть! – обратил он внимание на дорогое бриллиантовое колье, которое Мария оставила на зеркале. Он взял его в руки и стал рассматривать. – Это Генрих? – спросил он.
Мария хотела было сначала подтвердить, но вовремя спохватилась.
– Нет! Александр!
– Я почему спросил? – генерал положил колье на место. – Я, кажется, знаю, у кого оно было куплено. Его купил отец Александра и подарил своей второй жене по случаю рождения сына. Когда был раздел имущества, то колье, естественно, досталось Александру. У этого колье большая история. Когда-нибудь я вам её расскажу.
«Он меня ловит на мелочах», – поняла Мария.
– Ну а Генрих? Чем он вас одарил? – шутливо, как бы невзначай, спросил генерал.
Мария развела руками. Генерал рассмеялся.
– Узнаю старого скрягу, – но тут же спохватился. – Он щедр, и щедр по крупному, но в мелочах бывает скуп до смешного. Помню, ещё в детстве я как-то одолжил у него десятку, так, верите ли, он не находил покоя, пока я не вернул долг. При Александре здесь, наверное, было больше слуг?
– Да! Значительно!
– Но заметьте! Александр промотал значительную часть своего состояния, а Генрих увеличил его почти в два раза! Генрих, кроме того, вспыльчив. Вы не заметили?
– Да, когда он меня выругал. Я говорила вам.
– Я помню. И этим все кончилось?
Мария потупилась и неохотно призналась:
– Он дал мне пощёчину…
– Ну, вы легко отделались. Генрих, когда разозлится, бывает страшным. Кстати, вы не знаете, за что он так отделал вашу подругу?
Мария пожала плечами.
– Такие вопросы у нас не принято задавать друг другу. Были, наверное, причины.
– А она ничего не говорила?
Мария отрицательно покачала головой.
– Н-да… – задумался генерал. – А все-таки? Может быть, у неё был любовник?
– Вряд ли! Тогда бы её здесь не оставили… Скорее…
– Что? – быстро спросил генерал.
– Я думаю, что она чем-то не угодила Генриху… Ну, вы понимаете… – Мария покраснела и опустила глаза.
– Так я и думал! – как будто обрадовался генерал. По-видимому, Мария подтвердила его версию.
– Послушайте, – тихо продолжил он, – вы молодая, красивая женщина. Я вас прошу, будьте осторожны с Генрихом. Мне было бы жаль, если… ну, вы понимаете… – он был явно смущён, – словом, я бы не хотел, чтобы вас постигла участь вашей подруги. Ещё раз прошу меня простить за то, что вторгаюсь в интимную сферу, но вы – умная женщина и поймёте меня.
Он помолчал, дожидаясь ответа, но, не дождавшись, продолжал:
– Дня через два мы уедем. Осталась небольшая формальность. Она займёт всего несколько минут… Вы согласны на снятие мнемограммы? Я понимаю, – заторопился он, – что это крайне неприятно, но я вам даю гарантию, что все интимные стороны жизни будут тотчас стёрты на записи… никто, кроме снимающего её врача, не будет их видеть…
Мария вся внутренне сжалась. «Моё согласие – это пустая формальность. Никто считаться с ним не будет»…
– Что ж, – вслух сказала она. – Хоть это и неприятно, как вы правильно заметили, но если требует дело, то…
– О, благодарю вас, мадам! Повторяю, вы – самая умная женщина! Я вас больше не буду беспокоить.
– Ну почему же? Мне с вами приятно беседовать, – улыбнулась Мария.
– Я буду счастлив! Когда вернётся Генрих, мы, я уверен, будем иметь возможность неоднократно видеться.
Он, поклонился и вышел.
НЕОЖИДАННОЕ ПРЕДЛОЖЕНИЕ
Что такое мнемограмма, Мария прекрасно знала. В школе им часто показывали мнемографические учебные фильмы. Такие фильмы, объясняла Марта, получаются довольно просто и стоят дёшево по сравнению с обычными. Эти фильмы демонстрировались на экране, но если в мозг вживлены электроды, то фильм можно передавать непосредственно в мозг человеку, и тогда он сам становится участником событий, показанных в фильме. Все рабочие в школе смотрели такие фильмы во время сна. В фильм можно было записать не только текущие события, но и события большой давности при электростимуляции определённых участков мозга узконаправленным магнитным импульсом.
Подвергнуть себя снятию мнемограммы значило для Марии рассказать о совершённом убийстве, о похищении Павлом карт и оружия… Необходимо действовать немедленно и решительно. Бежать сейчас? Но сейчас утро… От стены до леса широкое открытое пространство… его не пересечь незаметно… Ждать вечера?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41