Прямо мурашки по коже.
– Я надеюсь, что оно того стоит, Андрей, – продолжил Джейсон. – Если генерал-лейтенант узнает, что я отменил своим парням последние часы занятий, только чтобы дать возможность тебе и твоей банде разыграть пари…
Андрей не питал иллюзий по поводу того, что мог сделать Николай с Джейсоном. Он все ещё спрашивал себя – не отдал ли Николай приказ о переводе Джейсона, потому что тот был дружен с Андреем. Как он ни сопротивлялся, прошлое влияло на его представления – он хотел бы посмеяться над своей манией преследования, но не мог не подозревать руки Николая за всеми событиями, которые происходили вокруг него.
– Не говоря уже о том, что я сейчас играюсь с собственным повышением и это твое дело топит все мои шансы прямиком в унитазе, если Николай о нем пронюхает, – закончил Джейсон с заговорщической ухмылкой.
Андрей засмеялся – ему, наконец, удалось отогнать мрачные мысли. Он протянул руку и крепко пожал руку Джейсона.
– За мной должок.
Андрей вновь обернулся к студентам и увидел, что те сидят на полу, увлекшись жарким спором, в центре которого – как, собственно, и ожидалось, – находился Сэмюэл. Андрей обменялся с Джейсоном многозначительными взглядами.
– Проблемы? – спросил Джейсон.
– Хм… Это, собственно, и есть зачинщик пари. Он с первого дня нарывается на неприятности.
– Будем надеяться, что ты не потеряешь их уважения в том случае, если продуешь. – Улыбка Джейсона дала понять Андрею, насколько вероятной тот считает такую возможность.
Андрей улыбнулся в ответ, несколькими движениями головы расслабил шейную мускулатуру и облизнул губы. Он почувствовал на языке остатки зубной пасты и острый привкус мяты холодной арктической волной покатился вниз по горлу. Слова Уиндхэма, примерно соответствовавшие тому, что сказал Джейсон, засели в голове, и Андрею пришлось бороться за то, чтобы очистить мысли.
– Никаких шансов, Джейсон. До сих пор я вообще не наблюдал у них какого-либо уважения к себе, так что, потерпев поражение, я ничего не потеряю. Достаточно плохо, что я всего лишь на пару лет старше, чем он… – Андрей запнулся. Его захватило воспоминание о новогоднем вечере.
– Но принять в качестве наставника Керенского, который не может доказать себя в настоящей драке? – долбил свое Джейсон.
Андрей бросил на него взгляд, но не обнаружил на его лице ни сострадания, ни сомнений – одна из причин, почему он так ценил общество Джейсона. Его жизненная философия была столь же проста, сколь и благодарна: дают – бери, а бьют – бери и беги. Андрей желал бы думать так же.
– Признаю, – ответил он.
– Не подпускай их к себе. Это всё, чего хочет кадет – вцепиться учителю в глотку. А раз уж ты представляешь собой столь желанный трофей, то этим только дай: они станут подбираться к тебе все ближе и ближе, причем долбать тебя будут всё большим калибром.
Андрей почувствовал себя в ловушке, когда Джейсон в третий раз использовал слова, сказанные Уиндхэмом. Почему я, собственно, во второй раз веду этот разговор?
Джейсон поднял руку и ободряюще хлопнул Андрей по плечу. Он на секунду задержал ладонь и легонько сжал предплечье Андрея прежде, чем отпустить его. Ощущение было таким, словно Андрею сломали ключицу.
– Покажи им, где Макар телят не пас.
– Ясно, спасибо. Ещё раз: я в самом деле ценю твою помощь. Я у тебя в долгу.
– Не переживай: я тебе не дам этого забыть, – ответил Джейсон. Его улыбка стала бы ещё шире, если бы ей было куда расширяться.
Андрей закатил глаза в притворном ужасе и направился к металлическим ступеням, ведущим на пол.
– На это я и не рассчитывал. Ничего другого я и не ожидал, – бросил он с улыбкой через плечо.
Спустившись вниз, Андрей решительно направился к студентам, почесываясь одной рукой под расстегнутым хладожилетом – боль на коже однозначно сигнализировала, что неплохо было бы постричь ногти.
– Ну что, готовы получить по первое число, проф? – приветствовал его Сэмюэл. Хотя голос его звучал дружелюбно и трое других студентов около него согласно заулыбались, Андрей не почувствовал тепла в словах кадета.
Ты мне всё ещё не доверяешь, правда? Ты не примешь от меня никакой помощи. Например, из-за твоей ошибочной оценки некоего Керенского. Андрей снова расстроился из-за своей неспособности выстроить с этим кадетом нормальные отношения учителя с учеником. А что теперь? Идиотское пари, и их уважения я все равно не получу, даже если отправлю в нокаут всех четверых одновременно. Тем не менее, эти мальчики просто не могли поверить, что несколько лет назад Андрей прошел боевую квалификацию в качестве водителя меха. У них прямо на лицах читался вопрос: «Если он такой классный мехвоин – какого черта он ошивается тут, в академии?». А правда – какого черта?
– Всегда готов. Я надеюсь вас не разочаровать.
– Ну, как минимум, вы остались живы после моего шнапса, так что есть надежда на неплохой бой, прежде чем мы вас уделаем. – Окружающие засмеялись и Андрей вместе с ними.
– Я восхищаюсь вашей уверенностью. – Андрей указал на ожидающие симуляционные капсулы. – Джентльмены, начнем наши игры.
– Ут, проф! – выкрикнул Сэмюэл и отдал салют, забыв встать по стойке «смирно». Направляясь к своей капсуле, Андрей незаметно покачал головой. Кадеты начали обращать его собственные привычки против него и шуточки по этому поводу расползлись уже по всей Академии. Похоже, подсознательно фамилия Андрея продолжала оказывать свое воздействие. Несмотря на позорное назначение Андрея на академическую должность, которое многие считали глубочайшим падением, имени Керенский, кажется, всё ещё было достаточно, чтобы создавать легенды – например, о детстве Андрея. Невероятно.
Он снова потёр зачесавшееся место. Скорее всего, это от вибрации. Андрей обошел капсулу Сэмюэла и направился к своей, которая стояла на другом конце помещения. Остальные продолжали окружать Сэмюэла, так что Андрей шел своим путем в гордом одиночестве.
Неожиданно перед ним возникла Дана Куфалл. Как, черт возьми… как она это делает? Остальной класс об этом знает?
– Здрасте, профессор! – приветствовала она его – до сих пор Андрей никогда не слыхал от неё сокращенного «проф». Он на секунду обернулся, чтобы убедиться, что они одни.
– Что ты тут делаешь?
Загадочные глаза девушки немедленно опять притянули взгляд Андрея, а её мягкая улыбка заставила его забыть обо всем на свете.
– Я хотела пожелать вам удачи.
Как и в прошлый раз, когда они разделили между собой момент близости, Андрей вдруг почувствовал себя выброшенным в иное пространство. Они стояли одни на бесконечной, тусклой равнине, расстилавшейся до самого горизонта его воображения. Мысли и взгляд Андрея сконцентрировались на Дане так, что он еле выдерживал это, его нервы, казалось, горели огнем, а сердце стучало так тяжело, что Андрею казалось – оно хочет разорвать ему грудную клетку. Он попытался осторожно облизать губы, чтобы убрать изо рта ощущение песка.
Таинственные глаза-зеркала оглядели его с ног до головы, потом вернулись к его лицу и втянули его в себя, её взгляд не говорил ни о жадности, ни о запятнанной невинности – она просто смотрела на него. Тем не менее, пульс Андрея снова удвоился, когда он сообразил, что стоит перед ней полуголый, в облачении мехвоина.
Хотя Андрей в результате предновогоднего разговора с Уиндхэмом почувствовал что-то вроде новой перспективы в своей жизни, реальность была все-таки гораздо сложнее. Словно жизнь сопротивляется желанию перемен, душа бунтует. Как Андрей ни противился этому чувству, он ощущал, что его тянет к Дане – и это пугало его. С самого новогоднего праздника они едва ли перекинулись дюжиной фраз. И все же, Андрей боялся, что другие кадеты могут заметить его чувства. Теперь он иногда просыпался от кошмара и видел во тьме перед собой уже не бирюзовые, а тёмные глаза. Это лишь ещё больше запутывало его. Он попытался отключиться от переживаний и сконцентрироваться на предстоящем.
Он покрылся гусиной кожей от того, что стоял один с Даной, одетый лишь в шорты и хла-дожилет – волосы на руках встали дыбом. Желание, о котором он, казалось, давно позабыл, заполонило его. Андрей хотел что-нибудь сказать, но голос отказался повиноваться. Учитель и его ученица. Немыслимо. И все-таки… так заманчиво. Боль грызла его душу, порождая новые сомнения.
Их взгляды встретились и Дана медленно кивнула, словно могла услышать каждую из лихорадочных мыслей, метавшихся у Андрея в голове. Как будто она в самом деле была зеркалом его души – на какой-то момент в ней отразилось всё, чем он когда-либо мог и хотел быть – все это он увидел благодаря ей. Дана сделала шаг к Андрею, подняла руку и, похоже, хотела положить её ему на грудь, однако прервала это движение, прежде чем они прикоснулись друг к другу. Вдруг она молниеносно поднялась на цыпочки и от основания Андреевой шеи вдруг распространился жар, мир исчез перед его глазами, пока последние остатки реальности не были смыты огнем и желанием. Лёгкий запах кореньев и корицы смешался с его воспоминаниями, так что ему почудилось, что этот запах всегда был связан с ним. Её поцелуй навсегда запечатлел эту сцену в мозгу Андрея.
– Оставайся сам собой, – мягко сказала Дана и момент близости исчез так же быстро, как пришел. Кожа Андрея горела, словно он только что провел десятиминутный бой в раскаленном боевом мехе, но когда он снова открыл глаза, Дана уже исчезла. Он огляделся, его сердце бешено рвалось из груди, а желудок проделывал одно за другим сальто, которые едва не заставили его рухнуть на пол.
– Чего ты ждешь, чёрт побери? – взорвался за его спиной голос Джейсона. Встреча с Даной немедленно испарилась из его головы, словно осталась в параллельной вселенной. – Андрей, мы не можем дожидаться тебя весь день.
– Извини, уже иду, – еле выдавил Андрей. Ему пришлось глубоко вдохнуть. Он прошёл последние метры к симкапсуле, забрался внутрь, незаметно утирая пот со лба и нижней губы. Он задраил капсулу. Я не могу этого допустить. Это неправильно.
Пока Андрей боролся со своими чувствами, он обнаружил, что ему снова придётся вступить в бой, который он уже полагал выигранным. Невозможность связи с Даной боролась с непреодолимой потребностью быть с ней. Мы должны быть вместе. Удивительные глаза обещали связь, последствия которой невозможно было предугадать. Загадочные глаза, которые могли прогнать ночные кошмары Андрея и его страх провала. Что смогли бы эти глаза – что смогла бы она – сделать, если бы я решился на это?
Андрей тяжело сглотнул, когда боль вновь распространилась по его телу. Я попрошу о переводе. У меня просто нет выбора. Дальше так не может продолжаться.
Вокруг него просыпалась к жизни боевая рубка.
* * *
Несмотря на мороз снаружи, он обливался потом. Выдавив до упора регулятор скорости, Андрей заставил «Экстерминатор» бежать по замерзшей тундре, так что при каждом шаге из-под его ступней вырывались небольшие снежные фонтанчики. Острый выступ рубки разрезал ледяную атмосферу.
На охоту.
Андрею чудилось, что он улавливает запах крови в воздухе, пока он неудержимо приближался к цели.
Хотя «Сентинел» кадета Томинсона обладал такой же скоростью, как Андреев «Экстерминатор», но студент ещё недостаточно контролировал машину, чтобы так же быстро маневрировать на снегу. Около десяти минут назад Андрей застал кадета врасплох, после того, как увлек его в сторону от группы преследователей. С этого момента он последовательно атаковал «Сентинел», залпы его ракет буквально притягивались к нему и рубиново-красные лучи лазеров постоянно рвали на части машину кадета.
Зазвучал колокол. Немедленно после сигнала захвата цели Андрей нажал указательным пальцем на кнопку правого джойстика. В «Сентинел» снова полетели лучи лазеров, срывая заднюю броню. Хотя залп не проник внутрь, но жалкие остатки брони не оставляли сомнений в том, что следующее же попадание будет означать конец для кадета.
Похоже, Томинсон пришел к такому же выводу о предстоящем крахе, так как он в панике заставил «Сентинел» ещё быстрее бежать по скользкому снегу.
Эта серая, отвратительная зимняя равнина не позволяет никаких глупостей.
В какой-то момент бегущий со скоростью более ста километров в час мех вышел из-под контроля и повалился на бегу. Сначала в снежной позёмке поскользнулась правая нога машины, в то время как движение вперед неудержимо продолжалось. Активаторы и измочаленные алюминиевые кости «Сентинела» отчаянно пытались противостоять невероятной кинетической энергии, но безуспешно: правая нога с громким треском отломилась от колена. Связки активаторов и прочие обломки разлетелись во все стороны, словно беспечно разбросанные игрушки.
Левая рука машины, заканчивающаяся стволом автопушки, ударилась о ледник, покрытый тончайшим слоем снега, и согнулась. Из-за этого мех чуть завертелся, развернулся на сто восемьдесят градусов, разрываемый центробежной силой на две части.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38
– Я надеюсь, что оно того стоит, Андрей, – продолжил Джейсон. – Если генерал-лейтенант узнает, что я отменил своим парням последние часы занятий, только чтобы дать возможность тебе и твоей банде разыграть пари…
Андрей не питал иллюзий по поводу того, что мог сделать Николай с Джейсоном. Он все ещё спрашивал себя – не отдал ли Николай приказ о переводе Джейсона, потому что тот был дружен с Андреем. Как он ни сопротивлялся, прошлое влияло на его представления – он хотел бы посмеяться над своей манией преследования, но не мог не подозревать руки Николая за всеми событиями, которые происходили вокруг него.
– Не говоря уже о том, что я сейчас играюсь с собственным повышением и это твое дело топит все мои шансы прямиком в унитазе, если Николай о нем пронюхает, – закончил Джейсон с заговорщической ухмылкой.
Андрей засмеялся – ему, наконец, удалось отогнать мрачные мысли. Он протянул руку и крепко пожал руку Джейсона.
– За мной должок.
Андрей вновь обернулся к студентам и увидел, что те сидят на полу, увлекшись жарким спором, в центре которого – как, собственно, и ожидалось, – находился Сэмюэл. Андрей обменялся с Джейсоном многозначительными взглядами.
– Проблемы? – спросил Джейсон.
– Хм… Это, собственно, и есть зачинщик пари. Он с первого дня нарывается на неприятности.
– Будем надеяться, что ты не потеряешь их уважения в том случае, если продуешь. – Улыбка Джейсона дала понять Андрею, насколько вероятной тот считает такую возможность.
Андрей улыбнулся в ответ, несколькими движениями головы расслабил шейную мускулатуру и облизнул губы. Он почувствовал на языке остатки зубной пасты и острый привкус мяты холодной арктической волной покатился вниз по горлу. Слова Уиндхэма, примерно соответствовавшие тому, что сказал Джейсон, засели в голове, и Андрею пришлось бороться за то, чтобы очистить мысли.
– Никаких шансов, Джейсон. До сих пор я вообще не наблюдал у них какого-либо уважения к себе, так что, потерпев поражение, я ничего не потеряю. Достаточно плохо, что я всего лишь на пару лет старше, чем он… – Андрей запнулся. Его захватило воспоминание о новогоднем вечере.
– Но принять в качестве наставника Керенского, который не может доказать себя в настоящей драке? – долбил свое Джейсон.
Андрей бросил на него взгляд, но не обнаружил на его лице ни сострадания, ни сомнений – одна из причин, почему он так ценил общество Джейсона. Его жизненная философия была столь же проста, сколь и благодарна: дают – бери, а бьют – бери и беги. Андрей желал бы думать так же.
– Признаю, – ответил он.
– Не подпускай их к себе. Это всё, чего хочет кадет – вцепиться учителю в глотку. А раз уж ты представляешь собой столь желанный трофей, то этим только дай: они станут подбираться к тебе все ближе и ближе, причем долбать тебя будут всё большим калибром.
Андрей почувствовал себя в ловушке, когда Джейсон в третий раз использовал слова, сказанные Уиндхэмом. Почему я, собственно, во второй раз веду этот разговор?
Джейсон поднял руку и ободряюще хлопнул Андрей по плечу. Он на секунду задержал ладонь и легонько сжал предплечье Андрея прежде, чем отпустить его. Ощущение было таким, словно Андрею сломали ключицу.
– Покажи им, где Макар телят не пас.
– Ясно, спасибо. Ещё раз: я в самом деле ценю твою помощь. Я у тебя в долгу.
– Не переживай: я тебе не дам этого забыть, – ответил Джейсон. Его улыбка стала бы ещё шире, если бы ей было куда расширяться.
Андрей закатил глаза в притворном ужасе и направился к металлическим ступеням, ведущим на пол.
– На это я и не рассчитывал. Ничего другого я и не ожидал, – бросил он с улыбкой через плечо.
Спустившись вниз, Андрей решительно направился к студентам, почесываясь одной рукой под расстегнутым хладожилетом – боль на коже однозначно сигнализировала, что неплохо было бы постричь ногти.
– Ну что, готовы получить по первое число, проф? – приветствовал его Сэмюэл. Хотя голос его звучал дружелюбно и трое других студентов около него согласно заулыбались, Андрей не почувствовал тепла в словах кадета.
Ты мне всё ещё не доверяешь, правда? Ты не примешь от меня никакой помощи. Например, из-за твоей ошибочной оценки некоего Керенского. Андрей снова расстроился из-за своей неспособности выстроить с этим кадетом нормальные отношения учителя с учеником. А что теперь? Идиотское пари, и их уважения я все равно не получу, даже если отправлю в нокаут всех четверых одновременно. Тем не менее, эти мальчики просто не могли поверить, что несколько лет назад Андрей прошел боевую квалификацию в качестве водителя меха. У них прямо на лицах читался вопрос: «Если он такой классный мехвоин – какого черта он ошивается тут, в академии?». А правда – какого черта?
– Всегда готов. Я надеюсь вас не разочаровать.
– Ну, как минимум, вы остались живы после моего шнапса, так что есть надежда на неплохой бой, прежде чем мы вас уделаем. – Окружающие засмеялись и Андрей вместе с ними.
– Я восхищаюсь вашей уверенностью. – Андрей указал на ожидающие симуляционные капсулы. – Джентльмены, начнем наши игры.
– Ут, проф! – выкрикнул Сэмюэл и отдал салют, забыв встать по стойке «смирно». Направляясь к своей капсуле, Андрей незаметно покачал головой. Кадеты начали обращать его собственные привычки против него и шуточки по этому поводу расползлись уже по всей Академии. Похоже, подсознательно фамилия Андрея продолжала оказывать свое воздействие. Несмотря на позорное назначение Андрея на академическую должность, которое многие считали глубочайшим падением, имени Керенский, кажется, всё ещё было достаточно, чтобы создавать легенды – например, о детстве Андрея. Невероятно.
Он снова потёр зачесавшееся место. Скорее всего, это от вибрации. Андрей обошел капсулу Сэмюэла и направился к своей, которая стояла на другом конце помещения. Остальные продолжали окружать Сэмюэла, так что Андрей шел своим путем в гордом одиночестве.
Неожиданно перед ним возникла Дана Куфалл. Как, черт возьми… как она это делает? Остальной класс об этом знает?
– Здрасте, профессор! – приветствовала она его – до сих пор Андрей никогда не слыхал от неё сокращенного «проф». Он на секунду обернулся, чтобы убедиться, что они одни.
– Что ты тут делаешь?
Загадочные глаза девушки немедленно опять притянули взгляд Андрея, а её мягкая улыбка заставила его забыть обо всем на свете.
– Я хотела пожелать вам удачи.
Как и в прошлый раз, когда они разделили между собой момент близости, Андрей вдруг почувствовал себя выброшенным в иное пространство. Они стояли одни на бесконечной, тусклой равнине, расстилавшейся до самого горизонта его воображения. Мысли и взгляд Андрея сконцентрировались на Дане так, что он еле выдерживал это, его нервы, казалось, горели огнем, а сердце стучало так тяжело, что Андрею казалось – оно хочет разорвать ему грудную клетку. Он попытался осторожно облизать губы, чтобы убрать изо рта ощущение песка.
Таинственные глаза-зеркала оглядели его с ног до головы, потом вернулись к его лицу и втянули его в себя, её взгляд не говорил ни о жадности, ни о запятнанной невинности – она просто смотрела на него. Тем не менее, пульс Андрея снова удвоился, когда он сообразил, что стоит перед ней полуголый, в облачении мехвоина.
Хотя Андрей в результате предновогоднего разговора с Уиндхэмом почувствовал что-то вроде новой перспективы в своей жизни, реальность была все-таки гораздо сложнее. Словно жизнь сопротивляется желанию перемен, душа бунтует. Как Андрей ни противился этому чувству, он ощущал, что его тянет к Дане – и это пугало его. С самого новогоднего праздника они едва ли перекинулись дюжиной фраз. И все же, Андрей боялся, что другие кадеты могут заметить его чувства. Теперь он иногда просыпался от кошмара и видел во тьме перед собой уже не бирюзовые, а тёмные глаза. Это лишь ещё больше запутывало его. Он попытался отключиться от переживаний и сконцентрироваться на предстоящем.
Он покрылся гусиной кожей от того, что стоял один с Даной, одетый лишь в шорты и хла-дожилет – волосы на руках встали дыбом. Желание, о котором он, казалось, давно позабыл, заполонило его. Андрей хотел что-нибудь сказать, но голос отказался повиноваться. Учитель и его ученица. Немыслимо. И все-таки… так заманчиво. Боль грызла его душу, порождая новые сомнения.
Их взгляды встретились и Дана медленно кивнула, словно могла услышать каждую из лихорадочных мыслей, метавшихся у Андрея в голове. Как будто она в самом деле была зеркалом его души – на какой-то момент в ней отразилось всё, чем он когда-либо мог и хотел быть – все это он увидел благодаря ей. Дана сделала шаг к Андрею, подняла руку и, похоже, хотела положить её ему на грудь, однако прервала это движение, прежде чем они прикоснулись друг к другу. Вдруг она молниеносно поднялась на цыпочки и от основания Андреевой шеи вдруг распространился жар, мир исчез перед его глазами, пока последние остатки реальности не были смыты огнем и желанием. Лёгкий запах кореньев и корицы смешался с его воспоминаниями, так что ему почудилось, что этот запах всегда был связан с ним. Её поцелуй навсегда запечатлел эту сцену в мозгу Андрея.
– Оставайся сам собой, – мягко сказала Дана и момент близости исчез так же быстро, как пришел. Кожа Андрея горела, словно он только что провел десятиминутный бой в раскаленном боевом мехе, но когда он снова открыл глаза, Дана уже исчезла. Он огляделся, его сердце бешено рвалось из груди, а желудок проделывал одно за другим сальто, которые едва не заставили его рухнуть на пол.
– Чего ты ждешь, чёрт побери? – взорвался за его спиной голос Джейсона. Встреча с Даной немедленно испарилась из его головы, словно осталась в параллельной вселенной. – Андрей, мы не можем дожидаться тебя весь день.
– Извини, уже иду, – еле выдавил Андрей. Ему пришлось глубоко вдохнуть. Он прошёл последние метры к симкапсуле, забрался внутрь, незаметно утирая пот со лба и нижней губы. Он задраил капсулу. Я не могу этого допустить. Это неправильно.
Пока Андрей боролся со своими чувствами, он обнаружил, что ему снова придётся вступить в бой, который он уже полагал выигранным. Невозможность связи с Даной боролась с непреодолимой потребностью быть с ней. Мы должны быть вместе. Удивительные глаза обещали связь, последствия которой невозможно было предугадать. Загадочные глаза, которые могли прогнать ночные кошмары Андрея и его страх провала. Что смогли бы эти глаза – что смогла бы она – сделать, если бы я решился на это?
Андрей тяжело сглотнул, когда боль вновь распространилась по его телу. Я попрошу о переводе. У меня просто нет выбора. Дальше так не может продолжаться.
Вокруг него просыпалась к жизни боевая рубка.
* * *
Несмотря на мороз снаружи, он обливался потом. Выдавив до упора регулятор скорости, Андрей заставил «Экстерминатор» бежать по замерзшей тундре, так что при каждом шаге из-под его ступней вырывались небольшие снежные фонтанчики. Острый выступ рубки разрезал ледяную атмосферу.
На охоту.
Андрею чудилось, что он улавливает запах крови в воздухе, пока он неудержимо приближался к цели.
Хотя «Сентинел» кадета Томинсона обладал такой же скоростью, как Андреев «Экстерминатор», но студент ещё недостаточно контролировал машину, чтобы так же быстро маневрировать на снегу. Около десяти минут назад Андрей застал кадета врасплох, после того, как увлек его в сторону от группы преследователей. С этого момента он последовательно атаковал «Сентинел», залпы его ракет буквально притягивались к нему и рубиново-красные лучи лазеров постоянно рвали на части машину кадета.
Зазвучал колокол. Немедленно после сигнала захвата цели Андрей нажал указательным пальцем на кнопку правого джойстика. В «Сентинел» снова полетели лучи лазеров, срывая заднюю броню. Хотя залп не проник внутрь, но жалкие остатки брони не оставляли сомнений в том, что следующее же попадание будет означать конец для кадета.
Похоже, Томинсон пришел к такому же выводу о предстоящем крахе, так как он в панике заставил «Сентинел» ещё быстрее бежать по скользкому снегу.
Эта серая, отвратительная зимняя равнина не позволяет никаких глупостей.
В какой-то момент бегущий со скоростью более ста километров в час мех вышел из-под контроля и повалился на бегу. Сначала в снежной позёмке поскользнулась правая нога машины, в то время как движение вперед неудержимо продолжалось. Активаторы и измочаленные алюминиевые кости «Сентинела» отчаянно пытались противостоять невероятной кинетической энергии, но безуспешно: правая нога с громким треском отломилась от колена. Связки активаторов и прочие обломки разлетелись во все стороны, словно беспечно разбросанные игрушки.
Левая рука машины, заканчивающаяся стволом автопушки, ударилась о ледник, покрытый тончайшим слоем снега, и согнулась. Из-за этого мех чуть завертелся, развернулся на сто восемьдесят градусов, разрываемый центробежной силой на две части.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38