Течение здесь было быстрым, недоглядишь – снесет. Однако они умудрялись как-то держать норовистую посудину в узде, следуя изгибам бурного Ордуина.
Дело свое они, хвала богам, знали; но работа была тяжелой: все четверо были высоки и мускулисты, а рука капитана, как убедился, пожимая ее, Джейсон, – тверда и крепка.
День увядал, и пришел черед Джейн, Тэннети и Джейсону ложиться спать. Дарайн устроился сторожить снаружи. Тэннети расстегнула пояс, легла на спину, сложила руки на животе и закрыла глаза.
Джейсон решил, что устал. Когда Джейн беззаботно разделась донага и скользнула под свои одеяла, он едва заметил это.
Едва он, вытянувшись, принялся убеждать себя, что не должен спать, что долг велит ему быть начеку, как усталость взяла свое. Джейсон погрузился в сон.
Дарайн разбудил его, когда они подходили к Эллепорту. Двое других уже встали и выбрались из-под навеса.
Протерев тыльной стороной ладони сонные глаза, почесавшись – у него зудело все тело: в матрасах под навесом оказалось полным-полно всякой кусачей живности – и быстро одевшись, Джейсон проверил свои пистолеты. Оба – и тот, что в кобуре под мышкой, и тот, что в рюкзаке – были заряжены, как и всегда, и он, убедившись, что гнездо против бойка пусто, произвел пару холостых выстрелов – просто так, проверить, в порядке ли механизм. Механизм был в порядке.
Валеран, его наставник, учил его – к уходу за огнестрельным оружием надобно относиться, как к ритуалу. Привыкнуть к новому ритуалу было несложно.
Не прошло и пары минут, как пистолеты были проверены, подготовлены и убраны. Джейсон вышел на солнце.
Едва обогнув последний поворот, баржа резко метнулась на середину реки, дабы избежать столкновения с другой баржей, шедшей вверх по течению; потом экипаж согнул и шесты, и плечи, подгоняя судно поближе к берегу, чтобы его не снесло в Киррик.
За песчаной косой раскинулось сжатое поле. Судя по высохшим стеблям, пользовались им не в этом году, но и не очень давно.
– Пристань вон там. – Один из гребцов подбородком указал направление и снова налег на шест. Подвести баржу к причалу отняло куда больше труда и времени, чем должно было отнять, по мнению Джейсона, но зато береговая команда действовала мгновенно: схватила протянутые концы, притянула баржу к пирсу и крепко привязала к быкам.
Однако когда они сошли с баржи, миновали плавучий причал и ступили на берег, солнце уже садилось.
Брен Адахан принял командование.
– Первым делом, – сказал барон, – нам надо найти, где переночевать. Завтра начнем выяснять, что происходит.
– Во всяком случае, – заметила Джейни, – что происходит по мнению местных.
Глава 17
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
Доброта в нашей власти, но не нежность.
Доктор Самуэль Джонсон
Век доброты короток. Сейте ее щедро и часто, когда только можете.
Уолтер Словотский
Джейсон, Джейн и Брен Адахан шли через крестьянский рынок, к пристани и Работорговой Палате. Эллепорт ничем не походил на Пандатавэй, но рынки везде обладают своеобразным очарованием.
Думали, планировали, потратили на это уйму времени – и зачем, спрашивается? – думал Джейсон. Как выяснилось, «Воин» и два его сотоварища были у всех на устах – рынок полнился слухами о них. Даже переполнялся – в пересказе слухи обрастали подробностями.
Джейсон и его спутники переоделись и выглядели теперь по-другому. Оставив снаряжение в номере, под бдительным оком Кетола, они могли теперь позволить осматривать себя любым, даже и самым внимательным, глазам. Джейсон и Брен оделись в потертые кожаные штаны и куртки венестских гуртовщиков, а на Джейни было драное платье и грубый металлический ошейник рабыни. То, что у ошейника был потайной замок, позволяющий не только мгновенно сбросить его, но и извлечь изнутри гибкий клинок, равно хорошо режущий и кожу, и плоть, – до поры до времени никого не касалось.
А вот то, что у Джейни были весьма симпатичные ножки, – касалось всех. Стоило компании приостановиться спросить дорогу к гильдейским баракам – тут же посыпались предложения от желающих купить девчонку.
Остановившись у прилавка торговца яблоками, Брен быстро сторговал три наливных плода, каждый размером с кулак – одно подал Джейсону, другое – самое мелкое – швырнул Джейни, а в третье с удовольствием вгрызся сам.
Торговец – толстый коротышка с жабьим лицом – взглянул на Джейни и на миг оскалил желтые зубы. Джейсон отвел взгляд, а Брен Адахан ухмыльнулся в ответ.
– Давно с ней спишь? – поинтересовался купец.
Брен созерцал корзину с яблоками, будто раздумывая, не купить ли еще.
– Не слишком, – отозвался он. – Прихватил ее в Венесте, дорогу скрасить…
– Я так понимаю – скрасил.
Джейни не вспыхнула, только опустила глаза.
– … и готовить тоже, – договорил Брен. – Но у меня были и лучше. Думал продать ее здесь – но, смотрю, торговля тут как-то не очень.
– Через гильдию – это точно. Но можешь попробовать торгануть сам – может, удача и улыбнется. – Торговец пожал плечами. – Сходи-ка ты к Эммону, златокузнецу, он на улице Мертвого Пса живет – у него и лишние деньжата водятся, и до телочек он большой охотник. Хоть эта его худорожая баба и заставляет их перепродавать.
– А в гильдию не стоит?
Тот покачал головой и снова пожал плечами.
– Работорговцы нынче нервные – где уж тут торговать, когда Вояка этот поблизости ошивается с подельниками своими да глотки им режет, а после проваливается неведомо куда. – Он выбрал из кучи яблок самое сверкающее, обтер о фартук и, окликнув стоящего по другую сторону ряда булочника, швырнул яблоко ему – мастерски, по высокой дуге, прямо в подставленную ладонь.
В ответ булочник перебросил ему четвертинку большого, с голову, каравая; торговец оторвал от нее горбушку и принялся за еду.
Джейсон заставил себя неспешно кивнуть.
– Где их видели в последний раз? – Он откусил от своего яблока.
Купец задумчиво поглядел на него.
– Не скажу, юноша. Может, ты и умеешь держать меч, но ловить Карла Куллинана – не для ученика дело. В особенности – не для тех, кто вроде тебя любит хорошие яблочки. – Он коротко отмахнулся, давая понять, что больше ничего не скажет. – Приходите еще.
Троица двинулась дальше.
– Слишком много информации, – пробормотала Джейни.
Воин и его товарищи появлялись в Ландейле, на Салкете, в полудюжине мест Разодранного архипелага, в Энкиаре и Нифиэне. Мертвых работорговцев находили и в самом Пандатавэе, и на кораблях, идущих в Эвенор. Их трое, вооруженных лишь мечом да ножами; нет – их целая куча, плавают на похищенном невольничьем судне; да нет же – их сотни, и они могут напасть из-за любого угла. Они нигде и повсюду.
Слухи разливались, как река в половодье. Через пару дней, может, пару десятидневий, они устареют и сойдут на нет, но сейчас они роились и жалили, и не было никакой возможности понять, что в них правда, а что – досужий вымысел.
Если в них была хоть толика правды.
Проклятие.
Единственная за день светлая мысль пришла в голову Джейни: если они хотят узнать, кто убивает работорговцев, стоит сходить в работорговые ряды.
И вот перед ними Работорговая Палата. В железных клетках – с полдюжины пленников, хотя рассчитаны они на добрую сотню.
Брен Адахан повернулся к спутникам.
– Как вы смотрите, если мы уйдем отсюда? Мы уже узнали достаточно. Даже слишком.
Джейсон кивнул:
– Я тоже об этом подумал.
– Тогда что ж не сказал? – с раздражением прошипела Джейни.
– Еще пива, – сказал Дарайн. Никакой реакции.
Он грохнул кулаком по столу. Неровная столешница вздрогнула. Тарелки и кружки задребезжали, вилки и ложки пустились в пляс.
– Еще пива, – повторил воин почти шепотом.
– Сейчас, господин. Уже, господин, – суетливо откликнулся кабатчик, подскакивая к нему с двумя полными кружками самого худшего пива, какое Дарайну доводилось когда-либо пить. Коренастый человек за соседним столом уставился было на великана, но потом передумал и опустил взгляд: разглядывать водянистую жидкость в собственной кружке показалось ему, видимо, более интересным. – Принести вам еду сейчас или чуть позже – как пожелаете?
– С этим не спеши. – Дарайн отхлебнул пива. Жуткое пойло. Пожалуй, даже хуже того, какое им довелось пить пару лет назад в казарме, когда потом со дна бочки выудили утонувшую мышь.
Тэннети поджала губы и чуть наклонила голову в сторону трех худощавых едоков с моряцкими косицами, что сидели поодаль на той же скамье, где устроились они с Дарайном. Слух у Тэннети был очень острым; наверняка она услышала, как кто-то из моряков помянул что-то интересное для них.
Обеденная зала гостиницы, вероятно, недавно еще была улицей: длинная зала тянулась вдоль гостиничного фасада, словно забранная досками терраса. Дверь во внутренние помещения была большая, толстая и изъеденная погодой.
В дальнем конце залы пара оборванных ребятишек непонятного пола, то и дело отпихивая друг дружку, по очереди давили на педаль, поворачивая над огнем вертел. Веснушчатая, довольно симпатичная и совсем еще юная девушка, время от времени отрываясь от резки моркови и лука, поливала густой коричневой подливой баранью ногу, давала подливе образовать корочку, отрезала один-два куска и шлепала их на тарелки.
В подливе, без всякого сомнения, было полно лука – Дарайн чуял его даже оттуда, где сидел.
Но как раз когда повариха отрезала и разложила по тарелкам их порции, моряк доел последние куски, собрал с тарелки остатки соуса куском хлеба, отправил его в рот, оттолкнул тарелку и встал, опираясь на плечи приятелей: стоялось на ногах ему плохо. Потом оттолкнулся от них и двинулся к выходу.
Тэннети подвинулась к Дарайну.
– Он что-то болтал о «Воине» и каком-то острове.
Она встала, и он последовал за ней, не обращая внимания на удивленный взгляд кабатчика: с чего это постояльцы отказываются от положенной им вместе с комнатой еды? Впрочем, он тут же решил не лезть не в свое дело.
Дарайн и Тэннети вышли следом за моряком.
В деловом квартале бурлила толпа. Преследователи шли за моряком к пристани – а улицы вокруг заполняли экипажи стоящих в порту судов, купцы, везущие туда свой товар и возвращающиеся оттуда с плотно прижатыми к бокам руками, в сопровождении пары-тройки стражей, и при этом непрестанно озирающиеся в страхе перед ворами или головорезами, детишки, играющие в пятнашки на забитых битком улицах… Кое-где стояли привязанные к телегам и фургонам кони – он жевали овес из торб и шумно мочились на мостовую.
Все города одинаковы.
– Постарайся выглядеть не так заметно, – сказала Тэннети. – Ты не создан для выслеживания людей.
– Да уж, – усмехнулся Дарайн. – Для чего другого – но не для этого. – Ростом он был с Карла Куллинана, и хоть и казался плотным, это были мускулы борца, а не жир. Он не был красавцем, как император или Кетол, не был и обаятельным уродом вроде Пироджиля.
Но ему и не полагалось быть ни красивым, ни незаметным. Он должен быть большим и грозным. Именно для этого император его и держал, и дело свое он знал назубок: ломать, что велят, будь то толстая дверь или тонкая шея.
У Тэннети была тонкая шея – из тех, что просто просятся быть сломанными. Но Джейсон сказал – нет, а мальчишка хоть пока и не император, но вот-вот им станет. Да и Брен Адахан велел, чтоб она осталась живой, а барон хоть и чертов холт, но из усмиренных, и покуда Эйя водит его вокруг…
Тут Дарайн понял вдруг, что один, что пока он думал да размышлял, Тэннети ускользнула. Он всмотрелся в толпу – ни следа.
Моряк, однако, по-прежнему маячил впереди, свернул в переулок облегчиться. Завязывая штаны, он вроде как что-то заметил – и исчез в проулке.
Дарайн ускорил шаг.
Узкий переулок меж двух трехэтажных зданий почти перегородила куча грязи высотой в человеческий рост. Кто-то копал себе погреб… Дарайн едва сумел протиснуться мимо.
Ко времени, когда он вылез с другой стороны, Тэннети уже полностью владела ситуацией. Она стояла над связанным моряком, который только и мог, что слабо стонать: во рту его торчал тряпичный кляп. Хорошая ловушка – хоть и мало кто станет ожидать, что человек сунется в плохо освещенную аллею за незнакомой женщиной. Но с другой стороны – Эллепорт славился своей городской стражей. Обычно она не подводила.
Дарайн наклонился над связанным.
– Мы знаем, ты знаешь о Воине, – начал он тихо, медленно, терпеливо, сознавая, что, когда человек его мощи говорит так, как сейчас он, это может заледенить кровь. – Объясняю, что будет дальше: я вытащу твой кляп, и ты тихо-тихо ответишь на мои вопросы. – Дарайн запустил два пальца в кошель и вытащил имперский четвертак – маленькую серебряную монетку размером в его ноготь. – А потом я дам тебе вот это, и ты уйдешь и забудешь о нашей встрече, и никогда – никогда и никому – ни словом о ней не обмолвишься.
Тэннети натянула повязку на стеклянный глаз и улыбнулась, увидев, как побледнело лицо моряка. Он ее узнал.
– Снимай свою тряпку и посторожи, – сказал Дарайн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Дело свое они, хвала богам, знали; но работа была тяжелой: все четверо были высоки и мускулисты, а рука капитана, как убедился, пожимая ее, Джейсон, – тверда и крепка.
День увядал, и пришел черед Джейн, Тэннети и Джейсону ложиться спать. Дарайн устроился сторожить снаружи. Тэннети расстегнула пояс, легла на спину, сложила руки на животе и закрыла глаза.
Джейсон решил, что устал. Когда Джейн беззаботно разделась донага и скользнула под свои одеяла, он едва заметил это.
Едва он, вытянувшись, принялся убеждать себя, что не должен спать, что долг велит ему быть начеку, как усталость взяла свое. Джейсон погрузился в сон.
Дарайн разбудил его, когда они подходили к Эллепорту. Двое других уже встали и выбрались из-под навеса.
Протерев тыльной стороной ладони сонные глаза, почесавшись – у него зудело все тело: в матрасах под навесом оказалось полным-полно всякой кусачей живности – и быстро одевшись, Джейсон проверил свои пистолеты. Оба – и тот, что в кобуре под мышкой, и тот, что в рюкзаке – были заряжены, как и всегда, и он, убедившись, что гнездо против бойка пусто, произвел пару холостых выстрелов – просто так, проверить, в порядке ли механизм. Механизм был в порядке.
Валеран, его наставник, учил его – к уходу за огнестрельным оружием надобно относиться, как к ритуалу. Привыкнуть к новому ритуалу было несложно.
Не прошло и пары минут, как пистолеты были проверены, подготовлены и убраны. Джейсон вышел на солнце.
Едва обогнув последний поворот, баржа резко метнулась на середину реки, дабы избежать столкновения с другой баржей, шедшей вверх по течению; потом экипаж согнул и шесты, и плечи, подгоняя судно поближе к берегу, чтобы его не снесло в Киррик.
За песчаной косой раскинулось сжатое поле. Судя по высохшим стеблям, пользовались им не в этом году, но и не очень давно.
– Пристань вон там. – Один из гребцов подбородком указал направление и снова налег на шест. Подвести баржу к причалу отняло куда больше труда и времени, чем должно было отнять, по мнению Джейсона, но зато береговая команда действовала мгновенно: схватила протянутые концы, притянула баржу к пирсу и крепко привязала к быкам.
Однако когда они сошли с баржи, миновали плавучий причал и ступили на берег, солнце уже садилось.
Брен Адахан принял командование.
– Первым делом, – сказал барон, – нам надо найти, где переночевать. Завтра начнем выяснять, что происходит.
– Во всяком случае, – заметила Джейни, – что происходит по мнению местных.
Глава 17
ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ
Доброта в нашей власти, но не нежность.
Доктор Самуэль Джонсон
Век доброты короток. Сейте ее щедро и часто, когда только можете.
Уолтер Словотский
Джейсон, Джейн и Брен Адахан шли через крестьянский рынок, к пристани и Работорговой Палате. Эллепорт ничем не походил на Пандатавэй, но рынки везде обладают своеобразным очарованием.
Думали, планировали, потратили на это уйму времени – и зачем, спрашивается? – думал Джейсон. Как выяснилось, «Воин» и два его сотоварища были у всех на устах – рынок полнился слухами о них. Даже переполнялся – в пересказе слухи обрастали подробностями.
Джейсон и его спутники переоделись и выглядели теперь по-другому. Оставив снаряжение в номере, под бдительным оком Кетола, они могли теперь позволить осматривать себя любым, даже и самым внимательным, глазам. Джейсон и Брен оделись в потертые кожаные штаны и куртки венестских гуртовщиков, а на Джейни было драное платье и грубый металлический ошейник рабыни. То, что у ошейника был потайной замок, позволяющий не только мгновенно сбросить его, но и извлечь изнутри гибкий клинок, равно хорошо режущий и кожу, и плоть, – до поры до времени никого не касалось.
А вот то, что у Джейни были весьма симпатичные ножки, – касалось всех. Стоило компании приостановиться спросить дорогу к гильдейским баракам – тут же посыпались предложения от желающих купить девчонку.
Остановившись у прилавка торговца яблоками, Брен быстро сторговал три наливных плода, каждый размером с кулак – одно подал Джейсону, другое – самое мелкое – швырнул Джейни, а в третье с удовольствием вгрызся сам.
Торговец – толстый коротышка с жабьим лицом – взглянул на Джейни и на миг оскалил желтые зубы. Джейсон отвел взгляд, а Брен Адахан ухмыльнулся в ответ.
– Давно с ней спишь? – поинтересовался купец.
Брен созерцал корзину с яблоками, будто раздумывая, не купить ли еще.
– Не слишком, – отозвался он. – Прихватил ее в Венесте, дорогу скрасить…
– Я так понимаю – скрасил.
Джейни не вспыхнула, только опустила глаза.
– … и готовить тоже, – договорил Брен. – Но у меня были и лучше. Думал продать ее здесь – но, смотрю, торговля тут как-то не очень.
– Через гильдию – это точно. Но можешь попробовать торгануть сам – может, удача и улыбнется. – Торговец пожал плечами. – Сходи-ка ты к Эммону, златокузнецу, он на улице Мертвого Пса живет – у него и лишние деньжата водятся, и до телочек он большой охотник. Хоть эта его худорожая баба и заставляет их перепродавать.
– А в гильдию не стоит?
Тот покачал головой и снова пожал плечами.
– Работорговцы нынче нервные – где уж тут торговать, когда Вояка этот поблизости ошивается с подельниками своими да глотки им режет, а после проваливается неведомо куда. – Он выбрал из кучи яблок самое сверкающее, обтер о фартук и, окликнув стоящего по другую сторону ряда булочника, швырнул яблоко ему – мастерски, по высокой дуге, прямо в подставленную ладонь.
В ответ булочник перебросил ему четвертинку большого, с голову, каравая; торговец оторвал от нее горбушку и принялся за еду.
Джейсон заставил себя неспешно кивнуть.
– Где их видели в последний раз? – Он откусил от своего яблока.
Купец задумчиво поглядел на него.
– Не скажу, юноша. Может, ты и умеешь держать меч, но ловить Карла Куллинана – не для ученика дело. В особенности – не для тех, кто вроде тебя любит хорошие яблочки. – Он коротко отмахнулся, давая понять, что больше ничего не скажет. – Приходите еще.
Троица двинулась дальше.
– Слишком много информации, – пробормотала Джейни.
Воин и его товарищи появлялись в Ландейле, на Салкете, в полудюжине мест Разодранного архипелага, в Энкиаре и Нифиэне. Мертвых работорговцев находили и в самом Пандатавэе, и на кораблях, идущих в Эвенор. Их трое, вооруженных лишь мечом да ножами; нет – их целая куча, плавают на похищенном невольничьем судне; да нет же – их сотни, и они могут напасть из-за любого угла. Они нигде и повсюду.
Слухи разливались, как река в половодье. Через пару дней, может, пару десятидневий, они устареют и сойдут на нет, но сейчас они роились и жалили, и не было никакой возможности понять, что в них правда, а что – досужий вымысел.
Если в них была хоть толика правды.
Проклятие.
Единственная за день светлая мысль пришла в голову Джейни: если они хотят узнать, кто убивает работорговцев, стоит сходить в работорговые ряды.
И вот перед ними Работорговая Палата. В железных клетках – с полдюжины пленников, хотя рассчитаны они на добрую сотню.
Брен Адахан повернулся к спутникам.
– Как вы смотрите, если мы уйдем отсюда? Мы уже узнали достаточно. Даже слишком.
Джейсон кивнул:
– Я тоже об этом подумал.
– Тогда что ж не сказал? – с раздражением прошипела Джейни.
– Еще пива, – сказал Дарайн. Никакой реакции.
Он грохнул кулаком по столу. Неровная столешница вздрогнула. Тарелки и кружки задребезжали, вилки и ложки пустились в пляс.
– Еще пива, – повторил воин почти шепотом.
– Сейчас, господин. Уже, господин, – суетливо откликнулся кабатчик, подскакивая к нему с двумя полными кружками самого худшего пива, какое Дарайну доводилось когда-либо пить. Коренастый человек за соседним столом уставился было на великана, но потом передумал и опустил взгляд: разглядывать водянистую жидкость в собственной кружке показалось ему, видимо, более интересным. – Принести вам еду сейчас или чуть позже – как пожелаете?
– С этим не спеши. – Дарайн отхлебнул пива. Жуткое пойло. Пожалуй, даже хуже того, какое им довелось пить пару лет назад в казарме, когда потом со дна бочки выудили утонувшую мышь.
Тэннети поджала губы и чуть наклонила голову в сторону трех худощавых едоков с моряцкими косицами, что сидели поодаль на той же скамье, где устроились они с Дарайном. Слух у Тэннети был очень острым; наверняка она услышала, как кто-то из моряков помянул что-то интересное для них.
Обеденная зала гостиницы, вероятно, недавно еще была улицей: длинная зала тянулась вдоль гостиничного фасада, словно забранная досками терраса. Дверь во внутренние помещения была большая, толстая и изъеденная погодой.
В дальнем конце залы пара оборванных ребятишек непонятного пола, то и дело отпихивая друг дружку, по очереди давили на педаль, поворачивая над огнем вертел. Веснушчатая, довольно симпатичная и совсем еще юная девушка, время от времени отрываясь от резки моркови и лука, поливала густой коричневой подливой баранью ногу, давала подливе образовать корочку, отрезала один-два куска и шлепала их на тарелки.
В подливе, без всякого сомнения, было полно лука – Дарайн чуял его даже оттуда, где сидел.
Но как раз когда повариха отрезала и разложила по тарелкам их порции, моряк доел последние куски, собрал с тарелки остатки соуса куском хлеба, отправил его в рот, оттолкнул тарелку и встал, опираясь на плечи приятелей: стоялось на ногах ему плохо. Потом оттолкнулся от них и двинулся к выходу.
Тэннети подвинулась к Дарайну.
– Он что-то болтал о «Воине» и каком-то острове.
Она встала, и он последовал за ней, не обращая внимания на удивленный взгляд кабатчика: с чего это постояльцы отказываются от положенной им вместе с комнатой еды? Впрочем, он тут же решил не лезть не в свое дело.
Дарайн и Тэннети вышли следом за моряком.
В деловом квартале бурлила толпа. Преследователи шли за моряком к пристани – а улицы вокруг заполняли экипажи стоящих в порту судов, купцы, везущие туда свой товар и возвращающиеся оттуда с плотно прижатыми к бокам руками, в сопровождении пары-тройки стражей, и при этом непрестанно озирающиеся в страхе перед ворами или головорезами, детишки, играющие в пятнашки на забитых битком улицах… Кое-где стояли привязанные к телегам и фургонам кони – он жевали овес из торб и шумно мочились на мостовую.
Все города одинаковы.
– Постарайся выглядеть не так заметно, – сказала Тэннети. – Ты не создан для выслеживания людей.
– Да уж, – усмехнулся Дарайн. – Для чего другого – но не для этого. – Ростом он был с Карла Куллинана, и хоть и казался плотным, это были мускулы борца, а не жир. Он не был красавцем, как император или Кетол, не был и обаятельным уродом вроде Пироджиля.
Но ему и не полагалось быть ни красивым, ни незаметным. Он должен быть большим и грозным. Именно для этого император его и держал, и дело свое он знал назубок: ломать, что велят, будь то толстая дверь или тонкая шея.
У Тэннети была тонкая шея – из тех, что просто просятся быть сломанными. Но Джейсон сказал – нет, а мальчишка хоть пока и не император, но вот-вот им станет. Да и Брен Адахан велел, чтоб она осталась живой, а барон хоть и чертов холт, но из усмиренных, и покуда Эйя водит его вокруг…
Тут Дарайн понял вдруг, что один, что пока он думал да размышлял, Тэннети ускользнула. Он всмотрелся в толпу – ни следа.
Моряк, однако, по-прежнему маячил впереди, свернул в переулок облегчиться. Завязывая штаны, он вроде как что-то заметил – и исчез в проулке.
Дарайн ускорил шаг.
Узкий переулок меж двух трехэтажных зданий почти перегородила куча грязи высотой в человеческий рост. Кто-то копал себе погреб… Дарайн едва сумел протиснуться мимо.
Ко времени, когда он вылез с другой стороны, Тэннети уже полностью владела ситуацией. Она стояла над связанным моряком, который только и мог, что слабо стонать: во рту его торчал тряпичный кляп. Хорошая ловушка – хоть и мало кто станет ожидать, что человек сунется в плохо освещенную аллею за незнакомой женщиной. Но с другой стороны – Эллепорт славился своей городской стражей. Обычно она не подводила.
Дарайн наклонился над связанным.
– Мы знаем, ты знаешь о Воине, – начал он тихо, медленно, терпеливо, сознавая, что, когда человек его мощи говорит так, как сейчас он, это может заледенить кровь. – Объясняю, что будет дальше: я вытащу твой кляп, и ты тихо-тихо ответишь на мои вопросы. – Дарайн запустил два пальца в кошель и вытащил имперский четвертак – маленькую серебряную монетку размером в его ноготь. – А потом я дам тебе вот это, и ты уйдешь и забудешь о нашей встрече, и никогда – никогда и никому – ни словом о ней не обмолвишься.
Тэннети натянула повязку на стеклянный глаз и улыбнулась, увидев, как побледнело лицо моряка. Он ее узнал.
– Снимай свою тряпку и посторожи, – сказал Дарайн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28