Я радостно взвыл и бросился в мешанину крючковатых лап и оскаленных пастей.
Упыри гроздями висли на мне, пытались прокусить горло, выцарапать глаза, перегрызть сухожилия. Трупный смрад забивал ноздри. Я превратился в смертоносный вихрь, уничтожая все, до чего мог дотянуться. Каждый шаг вперед напоминал движение в густой кипящей жиже, но я пробивался вперед.
Стены раздались, и меня окружил знакомый простор аудиенц-зала. Мимо с ревом пронеслась зеленовато-коричневая чешуйчатая туша, давя и разрывая в клочья напавшую на цитадель нечисть. Мощный шипастый хвост, хлеща направо и налево, добивал сумевших увернуться. Антоныч дорвался до схватки.
Я метался вдоль стен, держась подальше от бушующего в центре зала Свиридова. Упыри, встретив отпор, совсем потеряли голову, десятками бросаясь в неустанно перемалывающую их мясорубку. Бросив прочие дела, они стекались из всех выводящих в зал коридоров. Я не успевал перекрыть путь одной волне, как неподалеку в зал выплескивалась другая. Какой-то настырный упыренок повис у меня на плече, вгрызаясь в ухо. По шее пробежала горячая струйка крови, и стервец торжествующе взвыл.
КРОВЬ! Горячая, терпкая, невыносимо желанная! Жилы гаденыша просто звенели от переполнявшей их крови защитников цитадели. Я сорвал мерзавца с плеча вместе с зажатым в зубах клочком моей плоти и, наслаждаясь, медленно погрузил клыки в пульсирующее горлышко. Кожа, еще секунду назад упругая и розовая, вмиг стала дряблой и морщинистой шкурой неумирающего. Хрустнули перекушенные позвонки, и голова упыренка отлетела к стене.
Выкаченные глаза безумно вращались в орбитах. Наваждение схлынуло. Я снова стал самим собой и гадливо сплюнул - в пасти воняло протухшей мертвечиной.
Схватка постепенно обретала характер методичного истребления, но я никак не мог успокоиться - перед глазами по-прежнему маячило безжизненное тело Кольцова. Какого черта я расслабился? Почему оставил парня одного, без охраны? Ведь знал же, что после самума он слаб, как новорожденный щенок!
Из незамеченного доселе узкого прохода выплеснулась визжащая орава упырей, почему-то гораздо чаще оглядывавшихся назад, нежели обращавших внимание на нас с Антонычем, но мне было не до странностей их поведения. Я люто бросился навстречу выплеснувшимся из полутьмы коридора упырям и размашистым ударом когтей располосовал оказавшихся в пределах досягаемости. Упыри по-прежнему почти не обращали на меня внимания, а, испуганно вереща, старались убраться подальше от преследовавшего их ужаса. Кто там еще? Василиски с холма?
В глубине коридора пронеслась гудящая полоса коптящего пламени, и на меня дохнуло волной жара. Следом донесся содрогнувший стены разъяренный рев и тяжелый топот. Я приготовился к встрече с огнедышащим противником, но вид несущегося по коридору монстра заставил меня отпрянуть в сторону - никто, даже в горячке боя, не попрет без оружия на оснащенный огнеметом танк!
Тяжелый удар отшвырнул меня с пути Свиридова, но ящер замер и, склонив голову набок, внимательно всмотрелся в бегущего навстречу - в правой лапе монстра сверкала неразлучная с хозяином двухлезвийная секира-лабрис! Ну конечно! Перед нами был очередной шедевр лекарского искусства Антоныча - Кандис в своей новой ипостаси!
Увидев нас, Кандис притормозил и замахнулся секирой.
- На себя посмотри! - презрительно уркнул я. - Размахался тут, понимаешь…
Кандис понял, а может, Антоныч что-то сообщил ему телепатически - в последнее время, как мне показалось, его связь с бывшими подопечными стала носить некий магический оттенок. В любом случае, наш огнедышащий дракон опустил совершенно ненужный при тридцатисантиметровых когтях топорик и прошипел, обращаясь ко мне:
- От урода слышу!
Нашу содержательную беседу прервала волна осмелевших или еще не успевших познакомиться с Кандисом упырей. Ярость вновь застлала мой разум кровавой пеленой. Я вспомнил о погибшем Олеге. Как вовремя появились, поганцы! Жажда мести требовала новых и новых жертв. Я задыхался. Сюда, мерзавцы! Я здесь! Разбегаются, сволочи! Из глотки вырвался полный разочарования рев, и я бросился вдогонку - Антоныч справится и без моего вмешательства. Этому ящеру руку в пасть не клади. Как и дракону-Кандису.
Недолгая пробежка вывела меня в небольшой богато украшенный и ярко освещенный зал, сплошь заваленный трупами личной охраны Астиага. Особенно кучно они лежали у выбитой двери, куда вбегали упыри, влекомые манящим запахом потоков льющейся по полу крови. Из-за двери послышался сдавленный девичий вскрик. Сердце мое дало сбой - голос дочери наместника! Не позволю!!! Одним прыжком я пересек зал и влетел в полутемную комнату за выбитой дверью.
В ноздри ударил стойкий аромат дорогих благовоний, жутко смешавшийся с запахом парного человеческого мяса. Роскошная кровать под шелковым балдахином, настенная лепная рама с застрявшими в ней осколками зеркала, гобелены на стенах - все говорило, что это девичья спальня, но в ее центре, забыв об окружающем, урчал и хлюпал, захлебываясь кровью жертвы, раздувшийся, как пиявка, упырь. Рука трупа все еще сжимала рукоять тяжелого меча. Ноги дергались в судорогах агонии, словно несчастный все еще пытался убежать от постигшей его участи.
Почуяв мое приближение, упырь оторвал морду от трупа. С его клыков свисали клочья дымящейся плоти. Я коротко взглянул на лицо жертвы - передо мной с разорванным горлом лежал наместник Астиаг, так и не дождавшийся прохлады.
Легко, слишком легко для такой массивной туши, упырь перетек в профессиональную боевую стойку. Прищуренные глаза полыхали злобным огнем. Он сделал шаг мне навстречу - словно перелился из одной позиции в другую. Хорошо - я злорадно оскалился - мне давно недоставало настоящего противника.
Сложенные клювом пальцы упыря метнулись к моему горлу, но меня уже там не было - я сделал короткий шажок влево и локтевым шипом ударил в позвоночник монстра. Он прогнулся, уходя от удара, но шип все же достал его, и упырь взвизгнул. Вторя ему из угла спальни, раздался девичий крик. Дочь Астиага! Я прыгнул к упырю, не обращая внимания на град обрушившихся на меня ударов, и резко выбросил вперед правую руку. Хрупнули древние кости, кисть руки высунулась из его спины, сжимая в когтях упырячье сердце. Монстр неверяще посмотрел вниз, на возникшую в груди дыру, когда второй рукой я снес ему голову. Несколько долгих мгновений обезглавленное тело сохраняло равновесие, затем колени подогнулись, и неумирающий таки изволил подохнуть. Я прыгнул в угол комнаты, откуда донесся вскрик. Сорванный занавес открывал взору узкую нишу, служившую, очевидно, туалетом. Мелкий - чуть выше моего пояса - упырек подпрыгивал на месте, не решаясь сунуться на острие детской сабельки, которой размахивала полуобнаженная девица. Его приятель, сообразив, что прямое нападение успехов не приносит, гекконом карабкался по стене, надеясь зайти с тыла или обрушиться на девушку с высоты.
С-скоты!!! Я схватил верхнего за ногу и дернул на себя. Упырек заверещал и извернулся не хуже кошки, кусаясь и царапаясь. Я брезгливо шваркнул его о стену, и она украсилась гнойно-желтыми потеками упырячьих мозгов. Второй попытался удрать, но напоролся на подставленные когти моей левой руки, пробившие насквозь тщедушное тельце. Я стряхнул его, добавив грязи на полу, и тут что-то острое больно кольнуло меня в спину. Я разъяренно обернулся и еле успел остановить удар - отчаянная девица, не зная, что за монстр пытается заявить на нее права, пыталась распороть мне печень своей инкрустированной драгоценностями игрушкой! Я рассмеялся бы, если б сумел, но побоялся перепугать ее еще больше своим оскалом и ограничился тем, что осторожно выдернул из ее рук клинок - девушка все равно ойкнула и затрясла рукой - и глубоко всадил его в спинку стоящей рядом кровати. Без топора сабельку теперь было не достать.
Пришла пора заняться остальными незваными гостями. Я встал перед нишей, загородив собой девушку. Упыри продолжали набиваться в комнату, но приближаться не спешили, то и дело оглядываясь на вход, будто ждали появления кого-то главного. Да хоть десяток! Я чувствовал прилив туманящей разум злости. Не один Свиридов умеет устраивать мясорубку! Я зарычал, приглашая упырей начать кровавый праздник, но они внезапно отступили к выходу. Хотят выманить подальше от девушки? Ну нет! Отсюда я ни ногой! Я сделал короткий рывок вперед, успев зацепить парочку ближайших вурдалаков, и тут же вернулся на место. Ха! Вся стая, подвывая, бросилась прочь, давя друг друга в узкой двери. Через минуту помещение опустело. Остались только куски разорванных мной упырей, труп Астиага и девушка за моей спиной… Та, которая стала моей судьбой.
Шум боя, вой уцелевших упырей и хрипы недобитых стихали, отдаляясь от девичьей комнаты, но я не решался покинуть занятый пост - хватит, Кольцов погиб, потому что я расслабился. Два раза на одни грабли я наступать не собираюсь! Тишина обманчива, а такая, какая царит сейчас, может говорить только о близкой засаде. Выманивают, гады! Хрен вам! Забрать девушку я не позволю! Я позволил себе на миг отвлечься и посмотрел на подопечную. Полуразорванные в схватке с нечистью одежды живописно спадали с девичьих плеч, обнажая маленькие смуглые грудки; юбку ей заменял каскад узких шелковых лент, ныне оборванных или слипшихся от щедро разбрызганных мною по комнате упырячьих мозгов. Нижнего белья девушка не носила, и я не сразу смог оторвать взгляд от ее тела. Несмотря на обстоятельства, ее облик вызывал во мне смятение чувств и легкое головокружение. За нее и жизнь отдать не жалко!
Девушка молча смотрела на меня широко распахнутыми испуганными глазищами. Я понимал, что мое нынешнее обличье кого угодно может довести до сердечного приступа, но превращаться обратно не собирался - кто знает, может эти, которые спрятались за дверями, только и ждут подобной глупости. Такого удовольствия я им не предоставлю. Пусть лучше она меня боится. Так безопаснее.
Все же сострадание взяло верх, и я, прочистив глотку утробным рыком, вежливо представился и поинтересовался ее именем. Видимо, получилось не слишком разборчиво -девушка вздрогнула и забилась поглубже в нишу, затравленно озираясь в поисках спасения от нависшего над головой монстра. То бишь меня. Обидно. Я отступил на шаг назад, демонстрируя дружелюбие, но, когда она хотела метнуться в возникший просвет, аккуратно вернул на место. Ну почти аккуратно - когти случайно зацепили развевающиеся лохмотья, и девушка осталась практически в чем мать родила. Она взвизгнула и попыталась прикрыться руками. Я смутился и даже мог бы покраснеть, если бы моя теперешняя шкура это умела - пришлось закрыть глаза лапой и отвернуться. Девушка за спиной нервно хихикнула. Может, привыкнет? Я решил больше к ней не поворачиваться, сосредоточив внимание на входном проеме.
Из коридора не доносилось ни одного звука - либо бой сместился на другие этажи, либо упыри готовят какую-то новую пакость. Я весь обратился в слух и потому даже вздрогнул, когда из-за спины неожиданно донеслось:
- Иннара… так меня звал только мой отец - для прочих я всегда была Энлиль - принцесса страны ветра… А ты - один из магов, я все-таки узнала твой взгляд: он такой же, как тогда, в зале… Это был ты, верно?
Я переступил с ноги на ногу и смущенно кивнул головой.
- И совершенно незачем было раздевать меня догола! - возмущенно добавила она, убедившись в правильности своей догадки. - Можно подумать, ты до этого мало успел разглядеть!
Я внезапно сообразил, что на мне самом сейчас нет ничего, кроме ороговевшей до чешуйчатости кожи. Конфуз-то какой! Я отступил от нее подальше, стараясь по-прежнему держаться между девушкой и входом в комнату.
Проем заслонила чья-то густая тень. Я резко напрягся, но морда возникшего в дверях ящера казалась знакомой. Я повременил со встречным прыжком. Ящер, раздувая ноздри, шумно принюхался, фыркнул и скрылся из вида, уступив место хмурому Петровичу. Петрович шагнул внутрь и, присвистнув, осмотрел труп наместника.
- Хочется верить, что это не твоя работа, - сообщил он мне результат осмотра, - не хватало нам еще дипломатических осложнений… Кстати, где, интересно, дочь покойника?
- Я здесь, - жалобно донеслось из-за моей спины, - скажите вашему другу, чтобы он меня отпустил!
- Ты что, заложника взял? - неподдельно удивился Петрович. - Совершенно излишняя предосторожность.
Что за идиотская беседа! Пока мы тут лясы точим, упырям ничего не стоит прошмыгнуть за нашими спинами! Я решительно развернул Петровича к выходу и подтолкнул - с охраной Иннары и без него справлюсь, пускай топает по своим делам.
Петрович что-то угрюмо пробормотал, но возмущаться моей бесцеремонностью не стал, однако не прошло и трех минут, как ему на смену явился сам Горицкий.
Командир прошел в центр комнаты, брезгливо поморщился и несколькими пассами заставил исчезнуть ошметки разорванных упырей и грязь со стен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68
Упыри гроздями висли на мне, пытались прокусить горло, выцарапать глаза, перегрызть сухожилия. Трупный смрад забивал ноздри. Я превратился в смертоносный вихрь, уничтожая все, до чего мог дотянуться. Каждый шаг вперед напоминал движение в густой кипящей жиже, но я пробивался вперед.
Стены раздались, и меня окружил знакомый простор аудиенц-зала. Мимо с ревом пронеслась зеленовато-коричневая чешуйчатая туша, давя и разрывая в клочья напавшую на цитадель нечисть. Мощный шипастый хвост, хлеща направо и налево, добивал сумевших увернуться. Антоныч дорвался до схватки.
Я метался вдоль стен, держась подальше от бушующего в центре зала Свиридова. Упыри, встретив отпор, совсем потеряли голову, десятками бросаясь в неустанно перемалывающую их мясорубку. Бросив прочие дела, они стекались из всех выводящих в зал коридоров. Я не успевал перекрыть путь одной волне, как неподалеку в зал выплескивалась другая. Какой-то настырный упыренок повис у меня на плече, вгрызаясь в ухо. По шее пробежала горячая струйка крови, и стервец торжествующе взвыл.
КРОВЬ! Горячая, терпкая, невыносимо желанная! Жилы гаденыша просто звенели от переполнявшей их крови защитников цитадели. Я сорвал мерзавца с плеча вместе с зажатым в зубах клочком моей плоти и, наслаждаясь, медленно погрузил клыки в пульсирующее горлышко. Кожа, еще секунду назад упругая и розовая, вмиг стала дряблой и морщинистой шкурой неумирающего. Хрустнули перекушенные позвонки, и голова упыренка отлетела к стене.
Выкаченные глаза безумно вращались в орбитах. Наваждение схлынуло. Я снова стал самим собой и гадливо сплюнул - в пасти воняло протухшей мертвечиной.
Схватка постепенно обретала характер методичного истребления, но я никак не мог успокоиться - перед глазами по-прежнему маячило безжизненное тело Кольцова. Какого черта я расслабился? Почему оставил парня одного, без охраны? Ведь знал же, что после самума он слаб, как новорожденный щенок!
Из незамеченного доселе узкого прохода выплеснулась визжащая орава упырей, почему-то гораздо чаще оглядывавшихся назад, нежели обращавших внимание на нас с Антонычем, но мне было не до странностей их поведения. Я люто бросился навстречу выплеснувшимся из полутьмы коридора упырям и размашистым ударом когтей располосовал оказавшихся в пределах досягаемости. Упыри по-прежнему почти не обращали на меня внимания, а, испуганно вереща, старались убраться подальше от преследовавшего их ужаса. Кто там еще? Василиски с холма?
В глубине коридора пронеслась гудящая полоса коптящего пламени, и на меня дохнуло волной жара. Следом донесся содрогнувший стены разъяренный рев и тяжелый топот. Я приготовился к встрече с огнедышащим противником, но вид несущегося по коридору монстра заставил меня отпрянуть в сторону - никто, даже в горячке боя, не попрет без оружия на оснащенный огнеметом танк!
Тяжелый удар отшвырнул меня с пути Свиридова, но ящер замер и, склонив голову набок, внимательно всмотрелся в бегущего навстречу - в правой лапе монстра сверкала неразлучная с хозяином двухлезвийная секира-лабрис! Ну конечно! Перед нами был очередной шедевр лекарского искусства Антоныча - Кандис в своей новой ипостаси!
Увидев нас, Кандис притормозил и замахнулся секирой.
- На себя посмотри! - презрительно уркнул я. - Размахался тут, понимаешь…
Кандис понял, а может, Антоныч что-то сообщил ему телепатически - в последнее время, как мне показалось, его связь с бывшими подопечными стала носить некий магический оттенок. В любом случае, наш огнедышащий дракон опустил совершенно ненужный при тридцатисантиметровых когтях топорик и прошипел, обращаясь ко мне:
- От урода слышу!
Нашу содержательную беседу прервала волна осмелевших или еще не успевших познакомиться с Кандисом упырей. Ярость вновь застлала мой разум кровавой пеленой. Я вспомнил о погибшем Олеге. Как вовремя появились, поганцы! Жажда мести требовала новых и новых жертв. Я задыхался. Сюда, мерзавцы! Я здесь! Разбегаются, сволочи! Из глотки вырвался полный разочарования рев, и я бросился вдогонку - Антоныч справится и без моего вмешательства. Этому ящеру руку в пасть не клади. Как и дракону-Кандису.
Недолгая пробежка вывела меня в небольшой богато украшенный и ярко освещенный зал, сплошь заваленный трупами личной охраны Астиага. Особенно кучно они лежали у выбитой двери, куда вбегали упыри, влекомые манящим запахом потоков льющейся по полу крови. Из-за двери послышался сдавленный девичий вскрик. Сердце мое дало сбой - голос дочери наместника! Не позволю!!! Одним прыжком я пересек зал и влетел в полутемную комнату за выбитой дверью.
В ноздри ударил стойкий аромат дорогих благовоний, жутко смешавшийся с запахом парного человеческого мяса. Роскошная кровать под шелковым балдахином, настенная лепная рама с застрявшими в ней осколками зеркала, гобелены на стенах - все говорило, что это девичья спальня, но в ее центре, забыв об окружающем, урчал и хлюпал, захлебываясь кровью жертвы, раздувшийся, как пиявка, упырь. Рука трупа все еще сжимала рукоять тяжелого меча. Ноги дергались в судорогах агонии, словно несчастный все еще пытался убежать от постигшей его участи.
Почуяв мое приближение, упырь оторвал морду от трупа. С его клыков свисали клочья дымящейся плоти. Я коротко взглянул на лицо жертвы - передо мной с разорванным горлом лежал наместник Астиаг, так и не дождавшийся прохлады.
Легко, слишком легко для такой массивной туши, упырь перетек в профессиональную боевую стойку. Прищуренные глаза полыхали злобным огнем. Он сделал шаг мне навстречу - словно перелился из одной позиции в другую. Хорошо - я злорадно оскалился - мне давно недоставало настоящего противника.
Сложенные клювом пальцы упыря метнулись к моему горлу, но меня уже там не было - я сделал короткий шажок влево и локтевым шипом ударил в позвоночник монстра. Он прогнулся, уходя от удара, но шип все же достал его, и упырь взвизгнул. Вторя ему из угла спальни, раздался девичий крик. Дочь Астиага! Я прыгнул к упырю, не обращая внимания на град обрушившихся на меня ударов, и резко выбросил вперед правую руку. Хрупнули древние кости, кисть руки высунулась из его спины, сжимая в когтях упырячье сердце. Монстр неверяще посмотрел вниз, на возникшую в груди дыру, когда второй рукой я снес ему голову. Несколько долгих мгновений обезглавленное тело сохраняло равновесие, затем колени подогнулись, и неумирающий таки изволил подохнуть. Я прыгнул в угол комнаты, откуда донесся вскрик. Сорванный занавес открывал взору узкую нишу, служившую, очевидно, туалетом. Мелкий - чуть выше моего пояса - упырек подпрыгивал на месте, не решаясь сунуться на острие детской сабельки, которой размахивала полуобнаженная девица. Его приятель, сообразив, что прямое нападение успехов не приносит, гекконом карабкался по стене, надеясь зайти с тыла или обрушиться на девушку с высоты.
С-скоты!!! Я схватил верхнего за ногу и дернул на себя. Упырек заверещал и извернулся не хуже кошки, кусаясь и царапаясь. Я брезгливо шваркнул его о стену, и она украсилась гнойно-желтыми потеками упырячьих мозгов. Второй попытался удрать, но напоролся на подставленные когти моей левой руки, пробившие насквозь тщедушное тельце. Я стряхнул его, добавив грязи на полу, и тут что-то острое больно кольнуло меня в спину. Я разъяренно обернулся и еле успел остановить удар - отчаянная девица, не зная, что за монстр пытается заявить на нее права, пыталась распороть мне печень своей инкрустированной драгоценностями игрушкой! Я рассмеялся бы, если б сумел, но побоялся перепугать ее еще больше своим оскалом и ограничился тем, что осторожно выдернул из ее рук клинок - девушка все равно ойкнула и затрясла рукой - и глубоко всадил его в спинку стоящей рядом кровати. Без топора сабельку теперь было не достать.
Пришла пора заняться остальными незваными гостями. Я встал перед нишей, загородив собой девушку. Упыри продолжали набиваться в комнату, но приближаться не спешили, то и дело оглядываясь на вход, будто ждали появления кого-то главного. Да хоть десяток! Я чувствовал прилив туманящей разум злости. Не один Свиридов умеет устраивать мясорубку! Я зарычал, приглашая упырей начать кровавый праздник, но они внезапно отступили к выходу. Хотят выманить подальше от девушки? Ну нет! Отсюда я ни ногой! Я сделал короткий рывок вперед, успев зацепить парочку ближайших вурдалаков, и тут же вернулся на место. Ха! Вся стая, подвывая, бросилась прочь, давя друг друга в узкой двери. Через минуту помещение опустело. Остались только куски разорванных мной упырей, труп Астиага и девушка за моей спиной… Та, которая стала моей судьбой.
Шум боя, вой уцелевших упырей и хрипы недобитых стихали, отдаляясь от девичьей комнаты, но я не решался покинуть занятый пост - хватит, Кольцов погиб, потому что я расслабился. Два раза на одни грабли я наступать не собираюсь! Тишина обманчива, а такая, какая царит сейчас, может говорить только о близкой засаде. Выманивают, гады! Хрен вам! Забрать девушку я не позволю! Я позволил себе на миг отвлечься и посмотрел на подопечную. Полуразорванные в схватке с нечистью одежды живописно спадали с девичьих плеч, обнажая маленькие смуглые грудки; юбку ей заменял каскад узких шелковых лент, ныне оборванных или слипшихся от щедро разбрызганных мною по комнате упырячьих мозгов. Нижнего белья девушка не носила, и я не сразу смог оторвать взгляд от ее тела. Несмотря на обстоятельства, ее облик вызывал во мне смятение чувств и легкое головокружение. За нее и жизнь отдать не жалко!
Девушка молча смотрела на меня широко распахнутыми испуганными глазищами. Я понимал, что мое нынешнее обличье кого угодно может довести до сердечного приступа, но превращаться обратно не собирался - кто знает, может эти, которые спрятались за дверями, только и ждут подобной глупости. Такого удовольствия я им не предоставлю. Пусть лучше она меня боится. Так безопаснее.
Все же сострадание взяло верх, и я, прочистив глотку утробным рыком, вежливо представился и поинтересовался ее именем. Видимо, получилось не слишком разборчиво -девушка вздрогнула и забилась поглубже в нишу, затравленно озираясь в поисках спасения от нависшего над головой монстра. То бишь меня. Обидно. Я отступил на шаг назад, демонстрируя дружелюбие, но, когда она хотела метнуться в возникший просвет, аккуратно вернул на место. Ну почти аккуратно - когти случайно зацепили развевающиеся лохмотья, и девушка осталась практически в чем мать родила. Она взвизгнула и попыталась прикрыться руками. Я смутился и даже мог бы покраснеть, если бы моя теперешняя шкура это умела - пришлось закрыть глаза лапой и отвернуться. Девушка за спиной нервно хихикнула. Может, привыкнет? Я решил больше к ней не поворачиваться, сосредоточив внимание на входном проеме.
Из коридора не доносилось ни одного звука - либо бой сместился на другие этажи, либо упыри готовят какую-то новую пакость. Я весь обратился в слух и потому даже вздрогнул, когда из-за спины неожиданно донеслось:
- Иннара… так меня звал только мой отец - для прочих я всегда была Энлиль - принцесса страны ветра… А ты - один из магов, я все-таки узнала твой взгляд: он такой же, как тогда, в зале… Это был ты, верно?
Я переступил с ноги на ногу и смущенно кивнул головой.
- И совершенно незачем было раздевать меня догола! - возмущенно добавила она, убедившись в правильности своей догадки. - Можно подумать, ты до этого мало успел разглядеть!
Я внезапно сообразил, что на мне самом сейчас нет ничего, кроме ороговевшей до чешуйчатости кожи. Конфуз-то какой! Я отступил от нее подальше, стараясь по-прежнему держаться между девушкой и входом в комнату.
Проем заслонила чья-то густая тень. Я резко напрягся, но морда возникшего в дверях ящера казалась знакомой. Я повременил со встречным прыжком. Ящер, раздувая ноздри, шумно принюхался, фыркнул и скрылся из вида, уступив место хмурому Петровичу. Петрович шагнул внутрь и, присвистнув, осмотрел труп наместника.
- Хочется верить, что это не твоя работа, - сообщил он мне результат осмотра, - не хватало нам еще дипломатических осложнений… Кстати, где, интересно, дочь покойника?
- Я здесь, - жалобно донеслось из-за моей спины, - скажите вашему другу, чтобы он меня отпустил!
- Ты что, заложника взял? - неподдельно удивился Петрович. - Совершенно излишняя предосторожность.
Что за идиотская беседа! Пока мы тут лясы точим, упырям ничего не стоит прошмыгнуть за нашими спинами! Я решительно развернул Петровича к выходу и подтолкнул - с охраной Иннары и без него справлюсь, пускай топает по своим делам.
Петрович что-то угрюмо пробормотал, но возмущаться моей бесцеремонностью не стал, однако не прошло и трех минут, как ему на смену явился сам Горицкий.
Командир прошел в центр комнаты, брезгливо поморщился и несколькими пассами заставил исчезнуть ошметки разорванных упырей и грязь со стен.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68