И кто знает, куда это мерцание заведет Гэмелена?
Янош вновь бросил на меня тот же странный взгляд.
– Действительно, кто знает? – пробормотал он.
– Теперь ты понимаешь мои намерения? – спросил я.
– Да, похоже, понимаю, – сказал Янош.
– Так ты согласен с моим планом? – настаивал я.
Янош накручивал на палец бороду. Он взялся за какой-то свиток, рассеянно уставился на письмена, но тут же что-то его опять отвлекло. Я понял, что мысли его вновь далеко.
– Янош, – снова подтолкнул я разговор, – ты согласен?
Он посмотрел на меня и обаятельно улыбнулся.
– А, ну, конечно, согласен, друг мой. Приходи ко мне, когда закончишь дела с королем. И мы вновь поговорим.
– Да о чем же говорить… если ты согласен?
Янош пожал плечами:
– Ну, видишь ли, я ведь продолжаю свою охоту. И даже если я с ней не покончу к тому времени, когда ты закончишь… что ж, тогда нас тут ничто не задержит. Почти ничто…
Пришлось мне удовольствоваться этим, поскольку он опять увлекся чтением старой рукописи, вслух произнося непонятные слова. Я попрощался с ним, получил в ответ невнятный жест и ушел.
Час или два я находился в некотором раздражении под впечатлением нашего разговора, но, оказавшись в успокаивающих руках Омери, перестал переживать. И чем больше я размышлял, тем более убедительным казался мне мой план, и вскоре я поверил, что он настолько безупречен, что мой друг, который боготворил здравый смысл, не может этого не понять. Теперь всего-то и оставалось – закончить с королем Домасом, и мы все вернемся в Ориссу, унося с собой даже больше, чем мы мечтали, отправляясь в это путешествие к Далеким Королевствам.
На следующий день мне пришло официальное приглашение. Но звал не король, а его брат, принц Равелин.
Глава двадцать пятая
РАВЕЛИН И ЯНОШ
В назначенный час к причалу моего дома подошла гондола. Она была большой и запросто могла бы перевезти двадцать таких, как я. Но на борту я был единственным пассажиром. Находились здесь, кроме гребцов, еще четыре человека: рулевой, прислужник в роскошной застекленной каюте, да еще двое на носу с фанфарами, дающие предупредительный сигнал остальным судам убираться с дороги. С каждого борта торчали по восемь весел; гребцы скрывались в трюме. Если это были люди, то настолько вымуштрованные, что весла работали с точностью часового механизма. Но фанфары нам не требовались. Любое судно, завидев красные, золотые и черные цвета герба принца Равелина, улепетывало со скоростью водяного паука, к которому с намерением поживиться подплывает старая жаба.
Лодка свернула с главной магистрали и устремилась по каналу, который вел за город, к Священной горе. Странно было плыть между совершенно незаселенными берегами, ухоженными так же, как королевский парк. Здесь не было ни ферм, ни фермеров, не видел я ни домов, ни дорог, ни даже какой-нибудь тропинки. Канал красиво изгибался и заканчивался круглым озерцом.
Меня поджидал приземистый изящный экипаж. В него были впряжены шесть подобранных в масть черных лошадей со свирепыми мордами, четверо лакеев проводили меня до экипажа и раскланялись, когда я влез внутрь. Они устроились по местам, и лошади, не дожидаясь сигнала кучера, тронули с места. Несмотря на дурные предчувствия, я нетерпеливо всматривался в окна, желая побыстрее увидеть, как же выглядит поместье принца Равелина.
Дорога, по которой мы ехали, была выложена каменными плитами шириною в пять человеческих ростов. Все они были тщательно подогнаны. Я ждал, что дорога приведет к высоченным стенам с резными воротами, но их все не было. Вокруг меня расстилался аккуратно выстроенный пейзаж с деревьями и прудами, расположенными так искусно, словно мастера-садовники трудились тут не один век. Но удовольствия от этого я не ощущал. Более того, чем дальше мы ехали среди этого мирного ландшафта, тем сильнее становились мои тревоги. И я не мог понять, в чем причина моих страхов – то ли от какого-то заклинания, то ли от того, что мне никак не удавалось догадаться – что же нужно от меня принцу.
И тут я увидел первый пост охраны, по всей видимости, магической. По обеим сторонам дороги стояли две фигуры стражниц. В каждой из них было чуть ли не по сто футов росту, и сделаны они были из темного полированного камня. Статуи изображали обнаженных женщин, державших вертикально перед собой мечи. Я понял, что моделью для создания этих скульптур служило неземное существо – женщины были невероятно красивы, но холодной, бездушной красотой, с выражениями лиц такими безжалостными, как у какого-нибудь варвара из королевства Варварских Льдов. После того как мы миновали эти грозные фигуры, я оглянулся на них, и у меня перехватило дыхание. У каждой из статуй было и второе лицо, глядящее назад, и это было лицо жуткого, злобного демона с оскаленными зубами. Можно было подумать, что это только плод воображения скульптора, хотя, судя по тому, что я слышал о принце Равелине, такие демоны могли встречаться в его владениях.
Я успокоился, увидев в придорожных кустах, впереди, движение. Ну наконец-то, наверное, кавалерийский разъезд, подумал я. И ошибся. На дорогу выбралась стая чудовищных волков. Было их около дюжины. Они трусили прямо на нас, и я обругал себя за то, что не прихватил с собой оружия. Эти огромные убийцы мгновенно разорвут лошадей, и я сомневался, сможем ли мы вшестером устоять против них хоть несколько секунд. У каждого из них в холке было росту около восьми футов, а смертоносные клыки мерцали зловещим блеском. Я вцепился в стенки кареты, ожидая, что лошади сейчас понесут, увидев волков. Но ничего подобного не произошло. Волки, подобно кавалерийскому эскорту, окружили нас и последовали рядом. Их когти звонко клацали по камням. Одна из зверюг, бежавшая рядом с окном экипажа, заглянула внутрь. Глаза ее были почти человеческие и преисполнены злобы.
Наверху послышался шорох рассекающих воздух крыльев, и я увидел, как патрулем нас облетают те чудовищные орлы, которых мы видели, поднимаясь вверх по реке к Ирайе. Неплохо охраняется замок Равелина, подумал я, когда показалась крепость.
Огромное сооружение, скорее всего восьмиугольной формы, с круглыми башнями на каждом углу стояло посреди абсолютно плоского поля. Каждая стена, по моей оценке, тянулась примерно на треть лиги. Любой из замков, которые мне приходилось видеть, включая и замок архонтов, запросто уместился бы внутри этого сооружения. Ни на стенах, ни вокруг я не заметил и следов стражи.
У разинутой пасти ворот нас поджидал лишь один человек – сам принц Равелин. Никаких других гостей, никаких слуг. Вот теперь я действительно испугался, ощутив во рту металлический привкус. Кучер остановил экипаж, лакеи соскочили на землю и низко склонились перед своим хозяином. Тот кивнул, подошел к дверце и сам ее распахнул.
– Господин Антеро, – сказал он, – ваш приезд – большая честь для меня.
Я выбрался наружу, низко поклонился и дотронулся губами до протянутой мне руки.
– Это вы мне оказали честь, – сказал я. – Меня еще не приглашал в свой дом ни один принц, не говоря уж о таком знаменитом, как вы. И мог ли я помыслить, что сам принц откроет передо мной дверцу экипажа!
– Ну хорошо, – сказал Равелин. – На этом покончим с комплиментами. Я решил, что мы обойдемся без пышных церемоний.
Он улыбнулся, но глаза оставались холодными. Он взял меня за руку и повел в замок.
– Я долго размышлял, стоит ли приглашать еще кого-то. Мне не хотелось бы думать, что вы сочтете себя обиженным, не видя пышного окружения, но нам предстоит обсудить слишком важные дела, свидетелями которых не должен быть ни один человек из окружения моего брата. – Он зловеще ухмыльнулся. – Не могу же я, – сказал он, словно беседуя сам с собой, – приказать отрезать язык каждому придворному болтуну. А стоило бы.
Я постарался, чтобы на моем лице ничего не отразилось. Мы вошли в замок. Принц извинился, что не предлагает мне полного осмотра его дома, поскольку на это уйдет несколько дней, и пообещал, что этим зрелищем мы насладимся в следующий раз.
– Кроме того, – сказал он, – я не уверен, знаю ли сам толком расположение всех помещений.
Вот почему я не могу сделать пространного описания чудес логова этого черного принца. Упомяну лишь о нескольких. Одно из них состояло в том, что все стены и полы казались высеченными из единой скалы и отполированы до зеркального блеска. Другим чудом было тепло. Я просто не понимаю, как вообще такой огромный замок можно защитить от холода и сырости, но здесь в каждой комнате было уютно и тепло. При этом не ощущалось ни чада, ни чрезмерной жары, которую, например, я ощущаю сейчас, когда пишу эти строки в моем кабинете, где вовсю пылает камин.
Я с изумлением разглядывал по пути дивные богатства: ковры, светящиеся внутренним светом; мебель, так отполированную, что на ощупь она казалась сделанной из шелка; картины – от реалистических до абстрактных пятен краски, но все равно впечатляющих. Конечно, видел я и многое другое, но в спешке не рассмотрел всего внимательно, и лишь позднее, в сновидениях, эти удивительные вещи вновь являлись мне.
Равелин провел меня через громадный зал, увешанный военными трофеями и знаменами предков. После него мы оказались в маленьком помещении. В центре стоял стол, сервированный на двоих. Вся посуда была сделана из жадеита различных оттенков, от красного и зеленого до белого. Рядом стоял столик поменьше, уставленный бутылками и графинами со спиртными напитками разных стран.
Принц Равелин спросил, что я буду пить. Я сказал, что полностью полагаюсь на его вкус, но хочу предупредить, чтобы он не обижался, если я не буду усердно налегать на выпивку.
– Просто так уж у нас заведено. А человек я к алкоголю не особенно стойкий и поэтому стараюсь не злоупотреблять вином, пока дело не закончено. Поскольку вы предупредили, что нам предстоит обсудить важные дела, мне было бы стыдно проснуться утром и обнаружить, что вся обращенная на меня ваша мудрость осталась в осадках похмелья. Ну, а после того, как я выслушаю предложения, а вы – мои и мы найдем взаимоприемлемое решение, мы можем распить хоть целую бочку, если ваше высочество пожелает.
Равелин улыбнулся, но ничего не сказал, наливая два бокала вина.
Мы уселись, и он без вступления сразу приступил к делу:
– Вам, разумеется, известно, что за всеми вашими путешествиями к нашим землям велось наблюдение, начиная с того дня, как вы потерпели крушение у Перечного побережья, и до того, как мы оказали вам помощь в Гомалалее.
Сохраняя спокойное выражение лица, я отвечал, что нам уже рассказали о том, как интересовались нами Далекие Королевства, но я не знал, что даже кораблекрушение судна Л'юра было зафиксировано.
– Но, ваше высочество, из бесед с его величеством я понял, что народ Вакаана мало интересуется тем, что лежит далеко за его границами.
– В основном верно, – сказал Равелин. – Но встречаются и исключения. Я – одно из этих исключений, и именно об этом мы в основном и будем говорить. Но для начала вернемся к первой теме: за вами не только наблюдали, но временами и испытывали. Например, в Гомалалее.
– Разумеется, если бы мы не оправдали ваших ожиданий… – сказал я, не заканчивая предложение.
– Да, тогда вряд ли бы вы были достойны того, чтобы стать одними из тех, кто действительно добрался до Вакаана.
Я разозлился, вспомнив убитых, покалеченных, заболевших и отчаявшихся людей, которых ждала смерть от жажды или магии, но я совладал со своими чувствами. Однако же не без сарказма я выразил удовольствие по поводу того, что нас все-таки оценили.
– Но продолжим, – сказал Равелин. – Значит, вы прекрасно осознаете, что интересы королевства Вакаан к западным землям невелики, распространяясь разве что на то, чтобы обменивать наши знания или товары в какой-нибудь точке за пределами наших границ на ваши товары и произведения искусств, которые покажутся нам интересными.
Я ощутил легкое волнение. Несмотря на пренебрежительный тон, сам брат короля взялся за мое дело, а значит, я могу рассчитывать на успех. Я скромно улыбнулся. Надо ли говорить, что мне ни в коем случае не стоило болезненно реагировать на то, что я малоинтересен Далеким Королевствам.
– Вы выглядите довольным, – заметил Равелин. – Хотя сам я, например, полагаю, что такая сделка слишком ничтожная награда за то, что все вы, и в особенности капитан Серый Плащ, вытерпели за эти годы. И поэтому после трапезы давайте обсудим, как могут сложиться отношения между западными землями и этим королевством в случае, если обстоятельства… изменятся.
С этими словами он поднял крышку над одним из блюд и принялся раскладывать еду. Я не запомнил, что за яства мы вкушали, могу отметить лишь их совершенство и то, что каждый кусочек взрывался букетом вкуса на языке. Больше всего меня поразила манера обслуживания. Слуги отсутствовали, но каждый раз, когда Равелин снимал крышку с какого-нибудь блюда, там оказывалось новое кушанье.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79