Из открывающихся дверей выбегали милиционеры с оружием, но пулеметным огнем отбрасывались обратно, не успевая произвести даже одного выстрела.
Наконец, я дошел до искомой двери и ударом ноги сорвал ее с петель. Внутри сидели незнакомые мне офицеры, тут же бросившиеся на пол. Аккуратно пристрелив каждого, я внимательно рассмотрел кабинет, но ничего наводящего не увидел.
– Что будем делать дальше, Гейзер?
Топор назвал меня по кличке, данной негельносами. Мне кличка не нравилась, но ничего против я не сказал.
– Вниз, к камерам!
Мы сбежали по лестнице, попутно убивая всех попадающихся в поле зрения. Отделение уже наполнилось едкими пороховыми газами и телами милиционеров, через которые приходилось перешагивать. Когда мы спустились в цокольный этаж, где, как я знал, расположены камеры предварительного заключения, то наткнулись на группу автоматчиков, встретивших нас яростным огнем. Я случайно поймал грудью несколько пуль, но они отскочили от меня, не причинив ни малейшего вреда. Опустошив магазины обоих «Клинов», я стал перезаряжать оружие. Все камеры оказались пусты, лишь в той, где я когда-то побывал, тряслись от страха давешние боксеры. Наверное, их взяли за очередную хулиганскую выходку вроде драки, однако расспрашивать «спортсменов» я не стал, а просто расстрелял их практически в упор.
– Куда теперь?
Я не мог ответить, потому что не знал ответа. Другого выхода из подвала не было, а наверху мы всех перестреляли. Где же мог укрыться чертов лейтенант, назвавший себя Альпосом?
Внезапно свет во всем здании погас. Мы дернулись и пригнулись, до боли в глазах всматриваясь во тьму. Сверху послышались какие-то шорохи, судя по их характеру, что-то многочисленное приближалось к нам по лестнице. Напряжение завладело нами, пока призрачные звуки становились все ближе и отчетливее. На всякий случай Шокер и Топор присели на одно колено, выставив вперед на вытянутых руках свои «Вихри» – пистолеты-пулеметы для бесшумного ведения огня. Темнота была настолько густой и обволакивающей, что даже усиленное зрение вампира едва могло с ней бороться.
Заметив смутное движение в проеме двери, я прицелился и пальнул очередью. Во вспышках огня мы увидели целую толпу милиционеров в окровавленной форме и с черными, как сама тьма, глазами. Не надо быть гением, чтобы догадаться – это те самые милиционеры, которых мы только что расстреляли. Какая-то сила заставила их ожить и вновь наброситься на нас толпой залитых кровью мертвецов.
– О, черт! – закричал Шокер, когда длинная автоматная очередь брызнула бетонной крошкой в том месте, где он только что сидел. – Да они еще и палят!
Мы кинулись врассыпную, насколько это было возможно в узком коридорчике между решетками КПЗ. Затрещали в ответ «Клины» и «Вихри», но во всполохах выстрелов я видел, что девятимиллиметровые патроны не могут справиться с противником.
– Это нежить! – рявкнул Топор, отбрасывая огнестрельное оружие. – Пистолеты не помогут.
Я хотел спросить, что он хочет этим сказать, ведь как-то уничтожить противника на все же надо. Но тут увидел, как из складок плаща Топор выхватил два легендарных серебристых томагавка с черными ручками. Приняв устрашающий вид, он я ревом понесся в толпу мертвых милиционеров. Шокер последовал примеру напарника и освободился от раскалившихся «Вихрей». Но, в отличие от Топора, в его руках появился небольшой, в локоть длиной, стрежень. Я знал, что это за оружие, и не удивился, когда стержень вдруг раздвинулся и превратился в длинный прут, с обоих концов которого искрились и извивались голубые змеи электрических разрядов.
Я очень хотел выхватить из-за спины что-нибудь вроде катаны, или ощутить в ладонях тяжесть вакидзаси, кэна, а лучше – дайто. Но холодное оружие в моем походном арсенале отсутствовало, поэтому, недолго думая, я отшвырнул «Клины» и бросился вслед оуросам на толпу извивающихся и отвратительно гримасничающих мертвецов.
Началась настоящая сеча. Топор, ловко орудуя томагавками, рубил направо и налево, одним ударом отсекая конечности врагов. Острия томагавков вонзались в головы и туловища мертвецов, перерубали ключицы и кромсали ребра, но мертвецы не унимались. Казалось, что многочисленные ранения только делают их свирепее и агрессивнее. Какая же сила должна была поднять на ноги убитых людей и дать такой запас неуязвимости?
Шокер размахивал шестом как заправский эквилибрист. От мощных разрядов тока мертвецы отлетали и влажно хлопались о стены, но вновь возвращались к битве. Удары шеста переламывали им кости и черепа, но они все равно пытались скрутить нас, изорвать в клочья скрюченными пальцами и окровавленными зубами. Именно зубы вцепились в меня со всех сторон, когда я бросился в гущу драки и ввиду отсутствия подходящего оружия молотит нежить руками и ногами. встряхнувшись, как собака, я скинул с себя впившихся мертвецов, схватил в темноте и пылу битвы чью-то голову и, приложив максимальное усилие, оторвал ее. Не было времени дивиться чудовищной силе собственных рук, я откинул пинком сразу двух сержантов, возможно даже, именно тех, кто в свое время лупил меня, провел серию ударов по корпусу полноватого майора, выхватил пистолет из рук какого-то прапорщика.
Крики, шипение, стон, ругательства, звуки ударов, треск ломаемых костей, разряды электричества – все это сплелось, слилось в один сплошной звуковой фон, настолько загипнотизировавший меня, что даже когда битва закончилась, я не сразу осознал это. Когда я вновь завладел контролем над сознанием, то окинул поле боя взглядом, стараясь получше разглядеть то, что осталось от нежити, в темноте. А осталось многое… Извивающиеся руки и ноги, хлопающие челюсти отрубленных голов, дергающиеся туловища в ошметках милицейской формы – кошмарная, параноидальная картина порубленных мертвецов, как в западных фильмах ужасов.
– Уф, отделались! – фыркнул Топор, обтирая выправившейся футболкой лицо, обильно залитое кровью. С томагавком на пол падали темные капли.
– Кто-то из демонов оживил их и направил против нас, – заверил Шокер. Шест в его руке опять превратился в короткую дубинку. – Лучше убираться отсюда поскорее, пока эти куски мяса не попытались атаковать вновь.
Я понятия не имел, как судорожно дергающиеся останки человеческих тел смогут напасть на нас, но не стал справляться об этом. Мы подобрали брошенное оружие, перезарядили магазины и поспешили наверх. Перед самым уходом я вдруг заметил, что за металлической решеткой одной из камер бьются в зверином экстазе мертвые, но оживленные неведомой силой боксеры. Их глаза, превратившиеся в отвратительные черные пятна, сверкали во тьме и пронзали меня насквозь. Я подошел к мертвецам вплотную, вытащил «Пустынного Орла» из наспинной кобуры и прицелился точно в голову одного из боксеров. Выстрел прогремел в тесном помещении, как взрыв гранаты, мертвеца отбросило к противоположной стене. Я видел, что пуля пятидесятого калибра попала точно в лоб и расщепила голову надвое, выворотив одну часть на пол камеры. Однако мертвец поднялся и без промедления побежал на меня. Прутья решетки остановили его, но оставшийся целым глаз смотрел с жуткой ненавистью и жаждой убийства. Скрюченные пальцы на вытянутых руках силились схватить меня за одежду и подтянуть ближе.
Я сделал шаг назад, прицелился и разрядил обойму в обезображенную голову живого трупа. Ни от головы, ни от шеи ничего не осталось. Даже верхняя часть груди была разворочена пулями, но мертвец не унимался и, обезглавленный, опять поднялся на ноги и безошибочно определил мое местонахождение. Уцелевший боксер шипел и не обращал внимания на расправу над себе подобным.
Я в ужасе сплюнул кровавый сгусток – прокусил язык в пылу драки. не пытаясь больше уничтожить нежить, я поспешил вдогонку друзьям наверх с уверенностью, что оживших мертвецов можно уничтожить только расчленением, но даже после этого отдельные части тела продолжают жить и, возможно, оставаться опасными.
На улице я натолкнулся на спины боевиков. Они смотрели на джип и не отвели взгляда, когда я врезался в них. Не поняв, в чем дело, я также посмотрел в сторону машины и невольно замер. На крыше «чирка» стоял высокий и худой, как скелет, человек в туманном, призрачном белесом плаще. Приглядевшись, я увидел, что перед нами и в самом деле скелет.
– Вампир Сергей! – противно проскрипел он загробным голосом, не двигая челюстью. – Вот, значит, кто так заинтересовал Яугон.
Я выхватил «Клины» и пустил с десяток пуль в демона, но они прошли сквозь него, как сквозь воздух и вонзились в стоящее неподалеку здание ремонтирующегося кинотеатра. И это не смотря на то, что пули были серебряными, а серебро, как известно, хорошо помогает защищаться от всяческой нечисти.
– Предлагаю встречу, – деловито сказал скелет, не смотря на скрежещущий голос. – Сегодня в полночь на городском кладбище.
– Где Альпос? – прорычал я сквозь зубы.
– Он будет там, – заверил демон. – Ему хочется изуродовать твое лицо так же, как и твоей нимфоманке. Кстати, симпатичная была сучка!
Я взревел и пулей бросился вперед. Оттолкнувшись от земли, я прыгнул на демона, но прежде чем успел схватить его за костяные ноги, он исчез. Перелетев джип, я плашмя упал на асфальт и в ярости ударил кулаками.
– Убью гадов!
Оуросы уже суетились около машины, открывая двери.
– Поехали отсюда, Гейзер! С минуты на минуту прибудет подкрепление из числа местной милиции. Нам незачем устраивать еще одну бойню.
Я поднялся и, шоркая подошвами ботинок, подошел к «чирку».
– Что это за урод? – спросил я, имея в виду скелета в плаще из светящегося тумана.
– Сэктон, демон-некромансер. Я думаю, именно он оживил Ментов. – Шокер выглядел по-настоящему испуганным. – Похоже, мы привлекли внимание Яугона, черт!
– Это все из-за взрывов, – заверил Топор. – Сначала здесь, потом в Новосибирске. Яугону не понравилось, что в одночасье погибло столько вампиров, и он послал отряд карателей. Не знаю, кто такой этот Альпос, но если он раньше был человеком, значит, с ним можно справиться. Но Герадо и Сэктон!… Это ж очень сильные демоны!
Шокер уже летел по Волгоградскому проспекту, игнорируя знаки дорожного движения и светофоры. Я знал, что вампир так управлял машиной только в экстренных случаях.
– Герадо может натравить против нас всех оборотней, живущих в городе и окрестностях, – сказал Леха. – Всего бойцов пятьдесят-шестьдесят. Хорошенько вооружившись, мы сможем отбиться. Но Сэктон… Черт, Стас прав: Сэктон очень силен.
Я выковырял из раны на руке отколовшийся зуб, принадлежавший когда-то одному из мертвецом. Тело покалывало и «вело», что означало процесс регенерации тканей, так называемое восстановление. Странно, но мертвецы смогли серьезно искусать меня не смотря на защиту Медальона Бескровия. Пули не вредили, но поднятые демоном мертвецы…
– Теперь демоны не успокоятся, пока не уничтожат всех нас, – заключил Топор. – Доигрались в войну, мля!
Я кисло поморщился:
– Не стоит сходить с ума раньше времени.
– А что, у нас есть козырные карты в рукаве?
– Может, и есть, – уклончиво ответил я, не представляя, однако, какими козырями может располагать наш маленький отряд.
– Если бы уцелели вампиры, – укоризненно произнес Стас, и упрек в его голосе предназначался мне.
– Сколько сейчас времени?
Стас шумно развернулся и в полном недоумении уставился на меня. Даже Шокер против обыкновения не стал смотреть в зеркало заднего вида и тоже повернулся, бросив управлять мчащимся с большой скоростью джипом.
– Ты что, собрался идти на кладбище?!
– Сколько времени? – настойчиво повторил я вопрос.
Леха вернулся к управлению, мелком глянув на наручные часы.
– Без четверти десять.
– Значит, еще есть два часа, – зачем-то уточнил я. – Надо подготовиться…
– О Дьявол! Ты на самом деле псих, Гейзер! – застонал Топор, закрыв лицо руками. – Ты же не представляешь, что там будет, на кладбище! Просто пойди дедуктивным путем и догадайся, зачем Сэктон назначил встречу именно на главном городском захоронении.
Я уже давно сделал соответствующие выводы, но Топор, видимо, и в самом деле считал меня безумцем.
– Там тысячи, десятки тысяч могил! Десятки тысяч воинов, которых может поднять демон! При этом нежить нельзя уничтожить серебром или святой водой, им не страшны глубокие раны – сам видел! Полсотни оборотней – чепуха, но рать с городского кладбища – это страшная сила!
Я отвернулся к окну и минуту смотрел на пролетающие здания, особо не вглядываясь. Затем обратился к боевикам:
– Если Сэктон оживит столько трупов, то Актарсис обязан будет вмешаться. Разве не это втолковывалось мне всеми кому не лень на протяжении нескольких месяцев? Действие одной стороны обязательно вызывает противодействие другой.
– Актарсис не станет вмешиваться, и знаешь, почему? Потому что разборки идут внутри самой Тьмы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42
Наконец, я дошел до искомой двери и ударом ноги сорвал ее с петель. Внутри сидели незнакомые мне офицеры, тут же бросившиеся на пол. Аккуратно пристрелив каждого, я внимательно рассмотрел кабинет, но ничего наводящего не увидел.
– Что будем делать дальше, Гейзер?
Топор назвал меня по кличке, данной негельносами. Мне кличка не нравилась, но ничего против я не сказал.
– Вниз, к камерам!
Мы сбежали по лестнице, попутно убивая всех попадающихся в поле зрения. Отделение уже наполнилось едкими пороховыми газами и телами милиционеров, через которые приходилось перешагивать. Когда мы спустились в цокольный этаж, где, как я знал, расположены камеры предварительного заключения, то наткнулись на группу автоматчиков, встретивших нас яростным огнем. Я случайно поймал грудью несколько пуль, но они отскочили от меня, не причинив ни малейшего вреда. Опустошив магазины обоих «Клинов», я стал перезаряжать оружие. Все камеры оказались пусты, лишь в той, где я когда-то побывал, тряслись от страха давешние боксеры. Наверное, их взяли за очередную хулиганскую выходку вроде драки, однако расспрашивать «спортсменов» я не стал, а просто расстрелял их практически в упор.
– Куда теперь?
Я не мог ответить, потому что не знал ответа. Другого выхода из подвала не было, а наверху мы всех перестреляли. Где же мог укрыться чертов лейтенант, назвавший себя Альпосом?
Внезапно свет во всем здании погас. Мы дернулись и пригнулись, до боли в глазах всматриваясь во тьму. Сверху послышались какие-то шорохи, судя по их характеру, что-то многочисленное приближалось к нам по лестнице. Напряжение завладело нами, пока призрачные звуки становились все ближе и отчетливее. На всякий случай Шокер и Топор присели на одно колено, выставив вперед на вытянутых руках свои «Вихри» – пистолеты-пулеметы для бесшумного ведения огня. Темнота была настолько густой и обволакивающей, что даже усиленное зрение вампира едва могло с ней бороться.
Заметив смутное движение в проеме двери, я прицелился и пальнул очередью. Во вспышках огня мы увидели целую толпу милиционеров в окровавленной форме и с черными, как сама тьма, глазами. Не надо быть гением, чтобы догадаться – это те самые милиционеры, которых мы только что расстреляли. Какая-то сила заставила их ожить и вновь наброситься на нас толпой залитых кровью мертвецов.
– О, черт! – закричал Шокер, когда длинная автоматная очередь брызнула бетонной крошкой в том месте, где он только что сидел. – Да они еще и палят!
Мы кинулись врассыпную, насколько это было возможно в узком коридорчике между решетками КПЗ. Затрещали в ответ «Клины» и «Вихри», но во всполохах выстрелов я видел, что девятимиллиметровые патроны не могут справиться с противником.
– Это нежить! – рявкнул Топор, отбрасывая огнестрельное оружие. – Пистолеты не помогут.
Я хотел спросить, что он хочет этим сказать, ведь как-то уничтожить противника на все же надо. Но тут увидел, как из складок плаща Топор выхватил два легендарных серебристых томагавка с черными ручками. Приняв устрашающий вид, он я ревом понесся в толпу мертвых милиционеров. Шокер последовал примеру напарника и освободился от раскалившихся «Вихрей». Но, в отличие от Топора, в его руках появился небольшой, в локоть длиной, стрежень. Я знал, что это за оружие, и не удивился, когда стержень вдруг раздвинулся и превратился в длинный прут, с обоих концов которого искрились и извивались голубые змеи электрических разрядов.
Я очень хотел выхватить из-за спины что-нибудь вроде катаны, или ощутить в ладонях тяжесть вакидзаси, кэна, а лучше – дайто. Но холодное оружие в моем походном арсенале отсутствовало, поэтому, недолго думая, я отшвырнул «Клины» и бросился вслед оуросам на толпу извивающихся и отвратительно гримасничающих мертвецов.
Началась настоящая сеча. Топор, ловко орудуя томагавками, рубил направо и налево, одним ударом отсекая конечности врагов. Острия томагавков вонзались в головы и туловища мертвецов, перерубали ключицы и кромсали ребра, но мертвецы не унимались. Казалось, что многочисленные ранения только делают их свирепее и агрессивнее. Какая же сила должна была поднять на ноги убитых людей и дать такой запас неуязвимости?
Шокер размахивал шестом как заправский эквилибрист. От мощных разрядов тока мертвецы отлетали и влажно хлопались о стены, но вновь возвращались к битве. Удары шеста переламывали им кости и черепа, но они все равно пытались скрутить нас, изорвать в клочья скрюченными пальцами и окровавленными зубами. Именно зубы вцепились в меня со всех сторон, когда я бросился в гущу драки и ввиду отсутствия подходящего оружия молотит нежить руками и ногами. встряхнувшись, как собака, я скинул с себя впившихся мертвецов, схватил в темноте и пылу битвы чью-то голову и, приложив максимальное усилие, оторвал ее. Не было времени дивиться чудовищной силе собственных рук, я откинул пинком сразу двух сержантов, возможно даже, именно тех, кто в свое время лупил меня, провел серию ударов по корпусу полноватого майора, выхватил пистолет из рук какого-то прапорщика.
Крики, шипение, стон, ругательства, звуки ударов, треск ломаемых костей, разряды электричества – все это сплелось, слилось в один сплошной звуковой фон, настолько загипнотизировавший меня, что даже когда битва закончилась, я не сразу осознал это. Когда я вновь завладел контролем над сознанием, то окинул поле боя взглядом, стараясь получше разглядеть то, что осталось от нежити, в темноте. А осталось многое… Извивающиеся руки и ноги, хлопающие челюсти отрубленных голов, дергающиеся туловища в ошметках милицейской формы – кошмарная, параноидальная картина порубленных мертвецов, как в западных фильмах ужасов.
– Уф, отделались! – фыркнул Топор, обтирая выправившейся футболкой лицо, обильно залитое кровью. С томагавком на пол падали темные капли.
– Кто-то из демонов оживил их и направил против нас, – заверил Шокер. Шест в его руке опять превратился в короткую дубинку. – Лучше убираться отсюда поскорее, пока эти куски мяса не попытались атаковать вновь.
Я понятия не имел, как судорожно дергающиеся останки человеческих тел смогут напасть на нас, но не стал справляться об этом. Мы подобрали брошенное оружие, перезарядили магазины и поспешили наверх. Перед самым уходом я вдруг заметил, что за металлической решеткой одной из камер бьются в зверином экстазе мертвые, но оживленные неведомой силой боксеры. Их глаза, превратившиеся в отвратительные черные пятна, сверкали во тьме и пронзали меня насквозь. Я подошел к мертвецам вплотную, вытащил «Пустынного Орла» из наспинной кобуры и прицелился точно в голову одного из боксеров. Выстрел прогремел в тесном помещении, как взрыв гранаты, мертвеца отбросило к противоположной стене. Я видел, что пуля пятидесятого калибра попала точно в лоб и расщепила голову надвое, выворотив одну часть на пол камеры. Однако мертвец поднялся и без промедления побежал на меня. Прутья решетки остановили его, но оставшийся целым глаз смотрел с жуткой ненавистью и жаждой убийства. Скрюченные пальцы на вытянутых руках силились схватить меня за одежду и подтянуть ближе.
Я сделал шаг назад, прицелился и разрядил обойму в обезображенную голову живого трупа. Ни от головы, ни от шеи ничего не осталось. Даже верхняя часть груди была разворочена пулями, но мертвец не унимался и, обезглавленный, опять поднялся на ноги и безошибочно определил мое местонахождение. Уцелевший боксер шипел и не обращал внимания на расправу над себе подобным.
Я в ужасе сплюнул кровавый сгусток – прокусил язык в пылу драки. не пытаясь больше уничтожить нежить, я поспешил вдогонку друзьям наверх с уверенностью, что оживших мертвецов можно уничтожить только расчленением, но даже после этого отдельные части тела продолжают жить и, возможно, оставаться опасными.
На улице я натолкнулся на спины боевиков. Они смотрели на джип и не отвели взгляда, когда я врезался в них. Не поняв, в чем дело, я также посмотрел в сторону машины и невольно замер. На крыше «чирка» стоял высокий и худой, как скелет, человек в туманном, призрачном белесом плаще. Приглядевшись, я увидел, что перед нами и в самом деле скелет.
– Вампир Сергей! – противно проскрипел он загробным голосом, не двигая челюстью. – Вот, значит, кто так заинтересовал Яугон.
Я выхватил «Клины» и пустил с десяток пуль в демона, но они прошли сквозь него, как сквозь воздух и вонзились в стоящее неподалеку здание ремонтирующегося кинотеатра. И это не смотря на то, что пули были серебряными, а серебро, как известно, хорошо помогает защищаться от всяческой нечисти.
– Предлагаю встречу, – деловито сказал скелет, не смотря на скрежещущий голос. – Сегодня в полночь на городском кладбище.
– Где Альпос? – прорычал я сквозь зубы.
– Он будет там, – заверил демон. – Ему хочется изуродовать твое лицо так же, как и твоей нимфоманке. Кстати, симпатичная была сучка!
Я взревел и пулей бросился вперед. Оттолкнувшись от земли, я прыгнул на демона, но прежде чем успел схватить его за костяные ноги, он исчез. Перелетев джип, я плашмя упал на асфальт и в ярости ударил кулаками.
– Убью гадов!
Оуросы уже суетились около машины, открывая двери.
– Поехали отсюда, Гейзер! С минуты на минуту прибудет подкрепление из числа местной милиции. Нам незачем устраивать еще одну бойню.
Я поднялся и, шоркая подошвами ботинок, подошел к «чирку».
– Что это за урод? – спросил я, имея в виду скелета в плаще из светящегося тумана.
– Сэктон, демон-некромансер. Я думаю, именно он оживил Ментов. – Шокер выглядел по-настоящему испуганным. – Похоже, мы привлекли внимание Яугона, черт!
– Это все из-за взрывов, – заверил Топор. – Сначала здесь, потом в Новосибирске. Яугону не понравилось, что в одночасье погибло столько вампиров, и он послал отряд карателей. Не знаю, кто такой этот Альпос, но если он раньше был человеком, значит, с ним можно справиться. Но Герадо и Сэктон!… Это ж очень сильные демоны!
Шокер уже летел по Волгоградскому проспекту, игнорируя знаки дорожного движения и светофоры. Я знал, что вампир так управлял машиной только в экстренных случаях.
– Герадо может натравить против нас всех оборотней, живущих в городе и окрестностях, – сказал Леха. – Всего бойцов пятьдесят-шестьдесят. Хорошенько вооружившись, мы сможем отбиться. Но Сэктон… Черт, Стас прав: Сэктон очень силен.
Я выковырял из раны на руке отколовшийся зуб, принадлежавший когда-то одному из мертвецом. Тело покалывало и «вело», что означало процесс регенерации тканей, так называемое восстановление. Странно, но мертвецы смогли серьезно искусать меня не смотря на защиту Медальона Бескровия. Пули не вредили, но поднятые демоном мертвецы…
– Теперь демоны не успокоятся, пока не уничтожат всех нас, – заключил Топор. – Доигрались в войну, мля!
Я кисло поморщился:
– Не стоит сходить с ума раньше времени.
– А что, у нас есть козырные карты в рукаве?
– Может, и есть, – уклончиво ответил я, не представляя, однако, какими козырями может располагать наш маленький отряд.
– Если бы уцелели вампиры, – укоризненно произнес Стас, и упрек в его голосе предназначался мне.
– Сколько сейчас времени?
Стас шумно развернулся и в полном недоумении уставился на меня. Даже Шокер против обыкновения не стал смотреть в зеркало заднего вида и тоже повернулся, бросив управлять мчащимся с большой скоростью джипом.
– Ты что, собрался идти на кладбище?!
– Сколько времени? – настойчиво повторил я вопрос.
Леха вернулся к управлению, мелком глянув на наручные часы.
– Без четверти десять.
– Значит, еще есть два часа, – зачем-то уточнил я. – Надо подготовиться…
– О Дьявол! Ты на самом деле псих, Гейзер! – застонал Топор, закрыв лицо руками. – Ты же не представляешь, что там будет, на кладбище! Просто пойди дедуктивным путем и догадайся, зачем Сэктон назначил встречу именно на главном городском захоронении.
Я уже давно сделал соответствующие выводы, но Топор, видимо, и в самом деле считал меня безумцем.
– Там тысячи, десятки тысяч могил! Десятки тысяч воинов, которых может поднять демон! При этом нежить нельзя уничтожить серебром или святой водой, им не страшны глубокие раны – сам видел! Полсотни оборотней – чепуха, но рать с городского кладбища – это страшная сила!
Я отвернулся к окну и минуту смотрел на пролетающие здания, особо не вглядываясь. Затем обратился к боевикам:
– Если Сэктон оживит столько трупов, то Актарсис обязан будет вмешаться. Разве не это втолковывалось мне всеми кому не лень на протяжении нескольких месяцев? Действие одной стороны обязательно вызывает противодействие другой.
– Актарсис не станет вмешиваться, и знаешь, почему? Потому что разборки идут внутри самой Тьмы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42