– Говорят же – вспомни черта, рожки появятся, – с досадой плюнул я.
– Не поминайте хоть чертей, сеньор Горгулья, не то нам с вами придется скрестить копья, но это вряд ли поможет делу! – резонно заметил командир отряда достойный сэр Жиро из Ле-Крезо.
– Где именно черная смерть? – Раймон стучал зубами от холода и страха.
– В лиге от нас, в деревне, что за Перпиньяном! – сообщил Жиро.
– А мы сейчас где? – Молодой господин беспомощно обвел глазами присутствующих.
– Мы в самом Перпиньяне, достойный сэр, – помог я Романе сориентироваться. – В гостинице «Молодой бычок».
– И мы должны туда ехать? – На лице Романе читалось отчаяние.
– Это наш святой долг, – кашлянул лекарь. Все понимали, что единственно правильным решением будет немедленно похватать свои пожитки и со всей прыти лететь в Тулузу. Раймон медлил. Без сомнения, эта идея посетила и его. Но он никак не мог теперь –после бравады, клятв и похвальбы, после того как мы с ним вывели из Тулузы отряд рыцарей ордена святого Иоанна и после заказанных трубадурам песен, – никак не мог он отступить.
– Мы поедем навстречу нашему врагу, – наконец выдавил из себя Раймон, и его тут же вырвало.
Мы двинулись в путь уже менее весело и беззаботно. Монах читал псалмы, раскачиваясь в седле, подобно чучелу на тренировочном поле, в которое засадили копьем. Рядом с доктором было невозможно ехать, так как он смердел чесноком, ядовитым уксусом и еще Бог ведает какой дрянью.
Полные горестных предчувствий и злые на Раймо-на, мы отправились в зараженную местность. При въезде в деревню Романе приметил у дороги крохотную церковь. Войдя туда, он долго и горячо молился о спасении от чумы. В завершение молитвы он положил в дароносицу золотую, в руку толщиной, цепь, после чего мы въехали в деревню.
Первым делом на борьбу с чумой Романе отправил отца Доминика, который немало надоел нам своими наставлениями и жалобами, во время всего похода. Так что, случись ему заболеть, эта неприятность не сделала бы никого из нас более несчастными. Зараженным оказались два рядом стоящие дома, кроме того, местные жители в один голос уверяли, что болезнь появилась в этот раз из колодца в виде злющей маленькой кикиморы, которая грозила кулаком в сторону Перпиньяна.
Отец Доминик сгорбился, точно на спину ему повесили невидимый мешок с камнями, и, причитая о своей судьбе, поперся к зараженным домам. Он прочитал полагающиеся молитвы на пороге, обрызгивая крыльцо и дверь святой водой, после чего пошел, поддерживая длинную рясу, по жидкой грязи к проклятущему колодцу.
Мы чинно мокли под мелким дождичком, слушая лай снующих вокруг нас деревенских собак. Пристрелить их во время священного таинства никто не решился.
Наконец, высоко задирая рясу, так что обнажились по колено грязные волосатые ноги, святой отец подошел к лошади Раймона.
– Меня посетило видение, достойный лорд! Только что на этом самом месте ко мне явился евангелист Иоанн и поведал, что в результате моих ничтожных стараний черная смерть отступила. И мы можем возвращаться.
– О, чудо! – Раймон поднял глаза к небесам. – Я повелю воздвигнуть здесь церковь в честь явления святого и чудесного избавления от чумы. А вы, достойный отец Доминик, должны в самом ближайшем будущем стать, по меньшей мере, кардиналом! Так как отец, я уверен, сразу же отпишет в Рим, и понтифик, без сомнения, приблизит вас к своей особе и наградит в соответствии с вашим подвигом. Паж, – позвал он, – сбегай же к колодцу и принеси из него воды, ибо я хочу, чтобы все убедились, что она действительно чиста, как совесть нашего святого отца!
По приказу Раймона паж Себастьян соскочил со своего коня и опрометью бросился к колодцу. Набрал в ведро воды, перелил ее в собственную флягу и с поклоном передал отцу Доминику.
– Вы хотите доказательств, маловеры?! – завопил священник, вытаращив на Раймона налитые кровью глаза.
– Боюсь, что в отряде могут оказаться такие, которые не поверят вам. Впрочем, приказ пить уже произнесен, и ваш отказ может повлечь за собой предположение, что вы либо не видели чудесным образом появившегося перед вами святого Иоанна, либо видели и слышали, но посмели не поверить словам евангелиста! А это уже ересь! Я не потерплю в своем окружении еретика! И если вы откажетесь пить, я пожалуюсь отцу, и он отпишет в Рим о вашем поведении.
– Нет, что вы... – отец Доминик запинался, – конечно, я выпью эту воду, – он мелко перекрестил фляжку и уже поднес горлышко к губам, но в последний момент отбросил ее в грязь и сам упал на колени перед Раймоном.
– Баша очередь, достойный де Бриансон, – Раймон зевнул, всем своим видом выказывая, как ему надоели не отвечающие за свои слова люди. Отряд напряженно ждал.
Тем временем почтенный доктор отнюдь не спешил. Я уже говорил, что от него нестерпимо воняло, но прежде чем подойти к зараженным домам, он вылил себе на голову еще фляжку какой-то пакости и тщательно вымыл в ней же руки, после этого он велел своим умирающим от страха помощникам протереть двери и ступени зараженных домов. И затем он лично пошел в один из этих домов, неся перед собой зажженную чашу, из которой валил едкий дым. Его же помощники с видом обреченных на мучительную смерть людей начали доставать из колодца воду.
Шло время, дождь из моросящего превратился в настоящий ливень. Наши кожаные латы и плащи вымокли насквозь, вода текла за шиворот, руки озябли в охотничьих и ездовых перчатках до такой степени, что то и дело приходилось снимать их и дуть на побелевшие пальцы.
– Принесет ли кто-нибудь вина? – недовольно фыркнул Раймон, конь под ним перебирал ногами. Выкачанная из колодца вода образовала уже здоровенную лужу, в которой и стояли теперь наши кони.
Тут же к наследнику приблизились командир отряда Жиро из Ле-Крезо и оруженосец Бертран из Пуатье, во фляжках которых еще сохранилось сладкое каркассонское вино. Раймон быстро поднес фляжку рыцаря ко рту и ополовинил ее.
– Спросите господина де Бриансона, как долго мы еще должны торчать тут для того, чтобы получить какой-нибудь результат? – нетерпеливо переспросил Раймон.
Один из лучников приблизился к дому, в котором тем временем в тепле и уюте сидел лекарь, и, опасаясь даже прикоснуться к чему бы то ни было в зараженном доме, прокричал вопрос Раймона в крохотное окошечко.
На крыльцо вышел лекарь. Кутаясь в черный плащ с тулузским крестом, он пошел по грязи прямо к своему господину, не желая передавать ответ через лучника.
– Мессен, черная смерть – самое опасное заболевание, какое только известно людям, – сообщил он, благоухая чесноком, уксусом и каким-то дешевым пойлом, – я лишь ничтожный ваш слуга и адепт медицинской науки, являющейся несовершенной на сегодняшний день. В доме находится семья крестьян, дети которых заболели этой болезнью, поэтому я и пытаюсь оказать им помощь и...
– Я велел тебе не лечить крестьян, а сделать так, чтобы зараза не ползла дальше! – прокаркал Раймон. Холод и непрестанный дождь, похоже, доконали его.
– Но если не помочь этим людям, от них заразятся другие. – Лекарь пожал плечами. – Хорошо, что вы хотите, чтобы я сделал?
– Выпей воды из колодца! – встрял в разговор святой отец.
– Выпью, безусловно, выпью, ибо, согласно медицинской науке, мои помощники сделали все, или почти все, что мы знаем, для того чтобы обеззаразить колодец.
– Мы ждем! – Священник трясся от холода, его лицо посинело, а нос покраснел. Я отвернулся от него, так как больше всего на свете сейчас хотел все бросить и отправиться куда-нибудь в уютную гостиницу, где столы будут ломиться от вкусных яств и вино литься рекой. Где будет тепло и можно будет наконец-то обсушиться у огонька и забыть обо всем этом кошмаре, о дожде, холоде и черной смерти.
– Простите меня, мессен, – лекарь вежливо поклонился Раймону, – но боюсь, что я не могу прямо сейчас выполнить ваше приказание. Дело в том, что, насколько я это вижу, мои помощники пока только вычерпали больную воду из колодца, теперь же они должны очистить его от грязи и ила, промыть стенки приготовленным мной раствором. И, наконец, требуется, чтобы колодец вновь наполнился водой. Что я, с вашего позволения, должен пить, если всю воду мы вылили на землю?
– Сообщите мне о результате, – Раймон развернул коня, показывая жестом, что остальные должны следовать за ним.
Никто, даже униженный и оттого злой, как черт, священник, не стал спорить с решением наследника, так как не без основания предполагали, что возражения в справедливости слов лекаря могут повлечь за собой приказ остаться и проследить за дальнейшим развитием событий.
С наступлением сумерек мы уже сидели в гостинице, из которой выехали на рассвете. Доброе вино и вкусная еда немного привели нас в чувство. Когда же к утру следующего дня нас разбудил стук в дверь, я поднялся со своей постели, расположенной около дверей Раймона, и пропустил к еще не до конца проснувшемуся господину уставшего и весьма довольного собой доктора, в руках которого находилась круглая чаша.
Тут же по приказу Раймона вокруг его ложа столпились рыцари, священник и несколько наиболее уважаемых лучников.
В присутствии всего честного собрания доктор выпил половину чаши и отер губы.
– Какая наглая ложь! – вмешался отец Доминик. – Ведь мы же не видели, как этот человек набирал воду из колодца! Как мы можем утверждать, что нас не обманули?
– Колодец именно тот, а воду я излечил, – утомленно отмахнулся от него доктор, его глаза были воспаленными от недостатка сна, с волос капала вода. – А если не верите и считаете, что я взял воду из другого колодца, так, милости прошу– пейте!..
Крестясь и бормоча нечто нечленораздельное, отец Доминик выскочил из комнаты, хлопнув дверью.
– Итак, вы утверждаете, что мы победили черную смерть?! – с весельем в голосе осведомился Романе у лекаря.
– Да, мессен, во всяком случае, мы сделали все, что можно, вода чиста.
– Что ж, с этого момента я, виконт Тулузы Раймон, удостоверяю, что в присутствии господ Анри Горгульи, отца Доминика, командира Жиро из Ле-Крезо, а также троих оруженосцев и лучников, главный лекарь Тулузского графства, благородный сеньор де Бриансон, выпил воду из колодца, который до этого очистил при помощи новейших медицинских методик и чтения святых молитв. А значит, мы можем возвращаться домой, трубя о своем подвиге! – Он счастливо засмеялся. – В Тулузе вас, дорогой де Бриансон, ждет высокая награда!
Наваррские земли
После того как Раймон выслушал все полагающиеся по такому поводу поздравления и отпустил воинов, он велел мне сесть на край его ложа.
– Ну что, милый Анри, рад ли ты, что с этим мерзким делом покончено?
– Не то слово как рад, сеньор! И думаю, что чем скорее мы отсюда уедем, тем больше шансов действительно не заболеть черной смертью или еще какой-нибудь другой гадостью.
– Ты читаешь мои мысли! – Романе засмеялся.– Сразу же после завтрака трогаемся в путь! Но прежде чем наши ноги коснутся стремян, я хочу слышать, какой дорогой ты поведешь нас.
– В каком смысле? – не сразу нашелся я. – Конечно же, той, по которой мы шли сюда. Там мы уже знаем все гостиницы, горожане ждут новостей от истребителей черной смерти, наш путь будет легким и приятным. Женщины, вино, заслуженная слава, песни трубадуров вплоть до самой Тулузы...
– Так-то так, но на той дороге мы уже все видели и вряд ли заметим что-нибудь принципиально новое.
В то время как я хотел бы получить иные впечатления перед тем, как начнется настоящая зима и мы будем сидеть в замке точно какие-нибудь испуганные крестьяне.
– Крестьяне не сидят в замках. – Я задумался. – Другая дорога – почему бы и нет? Можно двигаться по богатым и изобильным краям вдоль гор до дороги, ведущей в Фуа, или пройти еще дальше, до реки Гаронна, а там по ней – до самой Тулузы. Это будет в высшей степени приятное путешествие – замки, гостиницы, богатые деревни – лучше не бывает!
– Все хожено, перехожено. – Раймон задумался. – Каждый год сразу же по окончании тулузского турнира мы спешим в Каркассон. Что же касается лесов Фуа, то я знаю их вдоль и поперек с самого детства. Зачем было выбираться из дома, если в результате ты можешь предложить все то же самое? Впрочем, я знаю, куда мы отправимся. Я хочу, чтобы ты провел нас вдоль гор, но только с другой стороны, по территории Наварры. Где подступы к вершинам охраняют свирепые, дикие горцы и где, быть может, найдутся достойные рыцари, которые пожелают преклонить нам навстречу турнирные копья или мы сможем узреть прелестных дам. Я не хочу упустить что-либо интересное в этом путешествии.
Напрасно я отговаривал Раймона ехать этой гиблой местностью, напрасно описывал зверства, творимые контролирующими козьи тропы басками. Наследник вбил себе в голову, что пройдет этим маршрутом, так что мне не оставалось ничего другого, как подчиниться ему.
Сказано – сделано. Теперь наш путь лежал через недобрые наваррские земли.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39