— Значит, они не любят новые металлы.
— Особенно сплавы, — добавила Десс, — которые представляют собой смесь металлов. Золото и серебро — это химические элементы. Их добывают прямо из-под земли. Темняки их совсем не боятся.
— Но они боятся сплавов. Значит, через что-то сделанное из стали они пройти не смогут? — спросила Джессика.
— Не все так просто, — покачала головой Десс. — Вещь номер два, которой боятся темняки, это… математика.
— Математика ?
Ну… Особая математика, — пояснила Десс. — Как правило, их отпугивают определенные числа, сочетания чисел или коэффициенты.
Джессика устремила на нее недоверчивый взгляд.
Рекс был к этому готов.
— Джесс, ты слыхала об эпилепсии?
— Конечно. Это такая болезнь, да? Когда человек падает, и у него изо рта пена идет.
— Ага, и еще язык можно прикусить, — добавила Десс.
— Причина этой болезни кроется в головном мозге, — сообщил Рекс. — Припадки очень часто возникают из-за мигающего света.
— И не имеет никакого значения, насколько ты крепкий и здоровый, — продолжала Десс. — Стоит свету замигать — и ты вдруг становишься беспомощен. Ну, как у Супермена с криптонитом было. Но все дело в том, что свет должен мигать с определенной частотой. Вот так же на темняков действуют числа.
— Вот почему в Биксби все крутится вокруг числа тринадцать? — спросила Джессика.
— Поняла наконец. Это же гарантированная защита от темняков и их маленьких дружков. Что-то в этом числе есть такое, из-за чего они совсем дуреют. Ну, напрочь они не выносят чисел, которые в сумме, или в разности, или при делении дают тринадцать, не по нраву им и группы из тринадцати предметов. Джессика негромко присвистнула.
— Психосоматика.
— Кстати, очень неплохое словечко, — кивнула Десс. — Ну, вот я и назвала тот старый автомобильный колпак «Гидромеханикой», и психокиска здорово обожглась.
— Понятно, — сказала Джессика.
— Главное, не забывать об этом и всегда иметь на уме свеженький тридекалогизм.
— Свеженький… что ?
— «Тридекалогизм» — это тринадцатибуквенное слово, которое означает «слово из тринадцати букв», — с радостной улыбкой сообщила Десс.
— Правда?
— Ну, если честно, то я это словечко сама придумала. Так что не советую тебе применять его для самозащиты. И еще вот что запомни: если пользуешься тридекалогизмами против темняков, всегда имей в запасе новое слово к наступлению следующей ночи.
— К словам они привыкают скорее, чем к металлам, — пояснил Рекс.
— Кто знает, — пожала плечами Десс. — Может быть, настанет такой день, когда они и к числу тринадцать привыкнут. Тогда придется искать слова из тридцати девяти букв.
— Значит, мне нужно иметь при себе кусок металла, названный словом из тринадцати букв, — недоверчиво проговорила Джессика, — и тогда со мной все будет в порядке?
— На самом деле есть много чего еще, — ответила Десс. — Во-первых, металл должен быть чистым.
— Что, они мыла тоже боятся?
— Не в этом смысле «чистым», — сказал Рекс. — А в том смысле, что к нему не прикасалась полночь. Понимаешь, если что-то из дневного мира побеспокоить во время синевы, это становится частью мира темняков и изменяется навеки.
— Ну и как же вы можете понять, что чистое, а что — нет?
Рекс вдохнул поглубже. Пора было принимать эстафету у Десс.
— Ты еще не начала гадать, как мы поняли, что ты — полуночница, Джессика? — спросил он.
Она на несколько мгновений хорошенько задумалась и призналась:
— После всего этого у меня в голове такая каша, что я уж и не помню, о чем гадала, о чем нет. Но вообще-то — да, кажется, Десс что-то про меня поняла с первого же мгновения, как только мы встретились. И тогда я подумала, что она, наверное, экстрасенс.
Мелисса негромко фыркнула. Она сидела, барабаня пальцами по столу в такт музыке.
— Ну, так вот. Когда что-то изменяется во время тайного часа, оно выглядит особо. Для меня, по крайней мере. А ты — полуночница, поэтому ты всегда будешь выглядеть особо. Ты являешься естественной частью полночного мира.
С этими словами он снял очки.
Лицо Джессики сразу предстало перед ним ясно и четко. Рекс увидел черточки усталости вокруг ее глаз, настороженность и пытливость в ее взгляде. Она была готова выслушать все, что бы ей ни сказали.
— А еще я способен читать следы — отметины, оставленные другими полуночниками. Эти знаки разбросаны по всему Биксби, и некоторые из них оставлены много тысяч лет назад.
Джессика пристально уставилась на него. Наверное, она гадала, уж не сбрендил ли он.
— И только ты способен видеть такие следы?
— Пока — да. — Он сглотнул подступивший к горлу ком. — Можем мы кое-что попробовать, Джессика?
— Конечно.
Он подвел ее к музейной витрине, установленной неподалеку от стены раскопа. Под стеклом лежала коллекция наконечников копий периода Кловис. Все они были найдены в окрестностях Биксби, и всем им было около десяти тысяч лет. И хотя на табличке это не было написано, один из наконечников был извлечен из грудной клетки скелета «саблезубого тигра», вмурованного в стену раскопа. Остальные наконечники были обнаружены на местах стоянок древних людей, в местах захоронений, в Змеиной яме. Сняв очки, Рекс сразу видел различия между ними.
Тот самый наконечник, который нашли среди костей «саблезубого тигра», резко отличался от прочих. Он виделся Рексу с обжигающей ясностью. Каждый скол был настолько отчетлив, что мальчик мог себе воочию представить, как древний молоток отбивал осколки камня. Фокус «прилип» к этому кусочку обсидиана на тысячи лет, и Рекс с первого взгляда на него инстинктивно понял, что этот наконечник действительно угодил в сердце того зверя, который был вмурован в стену раскопа.
Этот наконечник убил темняка.
Невооруженными глазами Рекс также видел и небольшие отличия в том, как именно было изготовлено это орудие. Он хорошо различал продольную ложбинку в том месте, где наконечник был привязан к копью, и эта ложбинка была выбита гораздо глубже и старательнее, чем у других наконечников, а сам наконечник был намного острее прочих. Десять тысяч лет назад он был высоким достижением развития техники — настолько же высоким, как в наши дни какой-нибудь сверхновый реактивный истребитель. И пусть орудие было изготовлено из камня, по тем временам это было все равно что для нас — электролитический титан.
— Какие-нибудь из них ты видишь четче, чем другие? — спросил Рекс у Джессики.
Джессика внимательно осмотрела наконечники, сосредоточенно сдвинув брови. Рекс невольно затаил дыхание. Прошлой ночью он позволил себе поразмышлять — а что, если бы оказалось, что Джессика тоже умеет видеть, как он, что она — тоже следопыт? Тогда наконец появился бы кто-то еще, кто помог бы Рексу в тяжком труде изучения науки полночи, в сравнении интерпретаций странных и зачастую противоречивых рассказов, кто читал бы эту книгу вместе с ним.
Кто-то, кто мог бы разделить с ним ответственность, если бы что-то пошло не так.
— Вот этот — другой.
Джессика указала на копалку — неуклюжее ручное орудие, которое не имело никакого отношения к наконечникам копий. Рекс медленно выдохнул, стараясь скрыть разочарование.
Ему так не хотелось, чтобы неудача обрушилась на него всей своей тяжестью.
— Да, это другое орудие. Его использовали для выкапывания кореньев.
— Кореньев?
— Да, они там, в каменном веке, обожали ямс.
Рекс снова нацепил очки.
— Значит, эта штука — для выкапывания ямса, — проговорила Джессика. — Но ведь ты меня не для этого сюда подвел, правда?
— Нет, — признался Рекс. — Мне хотелось узнать, умеешь ли ты видеть кое-что.
— Видеть что-то в тайном часе, как умеешь ты?
Рекс кивнул.
— Я могу видеть, какие из этих наконечников копий убили темняков. Прикосновение остается на них. И я это вижу..
Джессика пристально воззрилась на витрину и нахмурила брови.
— Может, у меня глаза и в самом деле неправильные.
— Нет, Джессика. У разных полуночников — разные способности. Просто мы пока не знаем, какой дар у тебя.
Она пожала плечами и, указав на кости в стене раскопа, спросила:
— А вот это — скелет темняка?
Ее вопрос изумил Рекса, но в следующий миг он кивнул, вспомнив, что подобного зверя она видела во плоти.
— Ничего себе… — покачала головой Джессика. — Значит, такие чудища вправду водились десять тысяч лет назад. Но разве теперь они уже не должны были все вымереть? Как динозавры?
— Только не в Биксби. Джессика вздернула бровь:
— Рекс, но уж динозавры-то в Биксби не водятся?
Он не удержался от улыбки:
— Я их, по крайней мере, не видел.
— Спасибо, утешил.
Рекс молча проводил ее обратно к столу. Если бы Джессика оказалась всевидящей, все могло перемениться. Пару секунд Рекс не мог говорить. Он облизнул пересохшие губы и обнаружил, что на языке у него вертится фрагмент заготовленной ночью лекции.
— Темняки почти все вымерли, Джессика, но уцелевшие спрятались во времени синевы. Уже очень давно миновали те годы, когда они жили на Земле рядом с нами.
— Да уж, наверное, жуть как весело было жить в двести сорок седьмом тысячелетии до нашей эры, когда за тобой гонялись такие твари.
— В двести пятьдесят седьмом, — поправил ее Рекс. — Тогда люди не главенствовали в пищевой цепочке. Им приходилось сражаться с тиграми, и медведями, и волками. Но страшнее всех были темняки. Они были не просто сильнее и быстрее — они были умнее людей. Долгое время люди были совершенно беззащитны.
Они снова сели за столик, и их окружил полумрак пустого угла. Мелисса посмотрела на Рекса. Судя по злорадству на ее лице, она ощутила вкус его разочарования.
— Но как же тогда хоть кому-то удалось уцелеть? — спросила Джессика.
Десс наклонилась к столу.
— Темняки — хищники, Джессика. У них не было цели истреблять человечество, им нужно было ровно столько людей, чтобы прокормиться.
Джессика поежилась:
— Кошмар какой.
— Вот именно, — кивнул Рекс. По пандусу спускалась небольшая группа экскурсантов-туристов, поэтому он заговорил тише: — Представить только: каждую ночь людям приходилось страшиться появления темняков, готовых ими полакомиться. И способа противостоять им никто не знал. Именно из-за них людям и начали сниться самые первые страшные сны, Джессика. Каждое из фольклорных чудовищ, каждый мифический монстр, даже наша инстинктивная боязнь темноты — все это основано на древних воспоминаниях о темняках.
Десс прищурилась, снова наклонилась к столу и тоже заговорила тише:
— Не все темняки похожи на пантер, Джессика. По-настоящему жутких ты еще не видела.
— Спасибо, порадовала, — фыркнула та. — И что же, вес они живут в Биксби?
— Точно мы не знаем, — ответила Десс. — Но Биксби — это единственное известное нам место, где есть тайный полночный час. Даже в Талсе — а это всего в двадцати милях отсюда — время синевы не наступает.
— Почему-то Биксби стал таким особенным, — добавил Рекс.
— Блеск, — покачав головой, проговорила Джессика. — Получается, моя мама не шутила, когда говорила, что к здешней жизни придется долго привыкать.
Она беспомощно откинулась на спинку стула. Рекс попытался вспомнить основные тезисы своей лекции.
— Но не забывай: мы, люди, все-таки победили. Постепенно мы нашли способы защиты. И оказалось, что наши новые идеи отпугивают темняков.
— Идеи? Отпугнули вон ту тварь? — Она указала на скелет темняка в стене раскопа.
— Новые орудия — типа металла, полученного плавлением, и металлических сплавов, — сказала Десс. — А также новые понятия, вроде математики. К тому же темняки всегда боялись света.
— Первым средством защиты стал огонь, — добавил Рекс. — Они к нему так и не смогли привыкнуть.
— Ну, хоть чем-то порадовали, — усмехнулась Джессика. — В следующий раз перед тайным часом надо будет огнеметом обзавестись.
Десс покачала головой:
— Не поможет. Огонь, любая электроника, двигатели автомобилей — все это во время полуночного часа не действует. Думаешь, мы на великах через половину города прошлой ночью просто так мотались, ради собственного удовольствия?
— Вот откуда взялось время синевы, — объявил Рекс. — Несколько тысяч лет назад, когда темняки были оттеснены в чащи лесов стальными орудиями и огнем, они сотворили для себя убежище.
— Так это они создали время синевы? — изумленно спросила Джессика.
Рекс кивнул:
— В преданиях сказано, что они взяли один час из дня и сжали его в одно мгновение, чтобы люди больше не смогли ощущать, видеть это время.
Джессика тихо проговорила:
— Кроме тех, кто в это мгновение родился.
— В яблочко, — кивнула Десс. — Так что это обязательно происходит с некоторыми людьми, тут уж никуда не денешься, понимаешь? Уж столько в сутках секунд.
Десс выжидательно уставилась на Джессику. Рекс вздохнул:
— Она хочет, чтобы ты сказала ей, сколько секунд в сутках.
Джессика пожала плечами:
— Жутко много?
— В минуте — шестьдесят секунд, — подсказала ей Десс. — В часе — шестьдесят минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
— Особенно сплавы, — добавила Десс, — которые представляют собой смесь металлов. Золото и серебро — это химические элементы. Их добывают прямо из-под земли. Темняки их совсем не боятся.
— Но они боятся сплавов. Значит, через что-то сделанное из стали они пройти не смогут? — спросила Джессика.
— Не все так просто, — покачала головой Десс. — Вещь номер два, которой боятся темняки, это… математика.
— Математика ?
Ну… Особая математика, — пояснила Десс. — Как правило, их отпугивают определенные числа, сочетания чисел или коэффициенты.
Джессика устремила на нее недоверчивый взгляд.
Рекс был к этому готов.
— Джесс, ты слыхала об эпилепсии?
— Конечно. Это такая болезнь, да? Когда человек падает, и у него изо рта пена идет.
— Ага, и еще язык можно прикусить, — добавила Десс.
— Причина этой болезни кроется в головном мозге, — сообщил Рекс. — Припадки очень часто возникают из-за мигающего света.
— И не имеет никакого значения, насколько ты крепкий и здоровый, — продолжала Десс. — Стоит свету замигать — и ты вдруг становишься беспомощен. Ну, как у Супермена с криптонитом было. Но все дело в том, что свет должен мигать с определенной частотой. Вот так же на темняков действуют числа.
— Вот почему в Биксби все крутится вокруг числа тринадцать? — спросила Джессика.
— Поняла наконец. Это же гарантированная защита от темняков и их маленьких дружков. Что-то в этом числе есть такое, из-за чего они совсем дуреют. Ну, напрочь они не выносят чисел, которые в сумме, или в разности, или при делении дают тринадцать, не по нраву им и группы из тринадцати предметов. Джессика негромко присвистнула.
— Психосоматика.
— Кстати, очень неплохое словечко, — кивнула Десс. — Ну, вот я и назвала тот старый автомобильный колпак «Гидромеханикой», и психокиска здорово обожглась.
— Понятно, — сказала Джессика.
— Главное, не забывать об этом и всегда иметь на уме свеженький тридекалогизм.
— Свеженький… что ?
— «Тридекалогизм» — это тринадцатибуквенное слово, которое означает «слово из тринадцати букв», — с радостной улыбкой сообщила Десс.
— Правда?
— Ну, если честно, то я это словечко сама придумала. Так что не советую тебе применять его для самозащиты. И еще вот что запомни: если пользуешься тридекалогизмами против темняков, всегда имей в запасе новое слово к наступлению следующей ночи.
— К словам они привыкают скорее, чем к металлам, — пояснил Рекс.
— Кто знает, — пожала плечами Десс. — Может быть, настанет такой день, когда они и к числу тринадцать привыкнут. Тогда придется искать слова из тридцати девяти букв.
— Значит, мне нужно иметь при себе кусок металла, названный словом из тринадцати букв, — недоверчиво проговорила Джессика, — и тогда со мной все будет в порядке?
— На самом деле есть много чего еще, — ответила Десс. — Во-первых, металл должен быть чистым.
— Что, они мыла тоже боятся?
— Не в этом смысле «чистым», — сказал Рекс. — А в том смысле, что к нему не прикасалась полночь. Понимаешь, если что-то из дневного мира побеспокоить во время синевы, это становится частью мира темняков и изменяется навеки.
— Ну и как же вы можете понять, что чистое, а что — нет?
Рекс вдохнул поглубже. Пора было принимать эстафету у Десс.
— Ты еще не начала гадать, как мы поняли, что ты — полуночница, Джессика? — спросил он.
Она на несколько мгновений хорошенько задумалась и призналась:
— После всего этого у меня в голове такая каша, что я уж и не помню, о чем гадала, о чем нет. Но вообще-то — да, кажется, Десс что-то про меня поняла с первого же мгновения, как только мы встретились. И тогда я подумала, что она, наверное, экстрасенс.
Мелисса негромко фыркнула. Она сидела, барабаня пальцами по столу в такт музыке.
— Ну, так вот. Когда что-то изменяется во время тайного часа, оно выглядит особо. Для меня, по крайней мере. А ты — полуночница, поэтому ты всегда будешь выглядеть особо. Ты являешься естественной частью полночного мира.
С этими словами он снял очки.
Лицо Джессики сразу предстало перед ним ясно и четко. Рекс увидел черточки усталости вокруг ее глаз, настороженность и пытливость в ее взгляде. Она была готова выслушать все, что бы ей ни сказали.
— А еще я способен читать следы — отметины, оставленные другими полуночниками. Эти знаки разбросаны по всему Биксби, и некоторые из них оставлены много тысяч лет назад.
Джессика пристально уставилась на него. Наверное, она гадала, уж не сбрендил ли он.
— И только ты способен видеть такие следы?
— Пока — да. — Он сглотнул подступивший к горлу ком. — Можем мы кое-что попробовать, Джессика?
— Конечно.
Он подвел ее к музейной витрине, установленной неподалеку от стены раскопа. Под стеклом лежала коллекция наконечников копий периода Кловис. Все они были найдены в окрестностях Биксби, и всем им было около десяти тысяч лет. И хотя на табличке это не было написано, один из наконечников был извлечен из грудной клетки скелета «саблезубого тигра», вмурованного в стену раскопа. Остальные наконечники были обнаружены на местах стоянок древних людей, в местах захоронений, в Змеиной яме. Сняв очки, Рекс сразу видел различия между ними.
Тот самый наконечник, который нашли среди костей «саблезубого тигра», резко отличался от прочих. Он виделся Рексу с обжигающей ясностью. Каждый скол был настолько отчетлив, что мальчик мог себе воочию представить, как древний молоток отбивал осколки камня. Фокус «прилип» к этому кусочку обсидиана на тысячи лет, и Рекс с первого взгляда на него инстинктивно понял, что этот наконечник действительно угодил в сердце того зверя, который был вмурован в стену раскопа.
Этот наконечник убил темняка.
Невооруженными глазами Рекс также видел и небольшие отличия в том, как именно было изготовлено это орудие. Он хорошо различал продольную ложбинку в том месте, где наконечник был привязан к копью, и эта ложбинка была выбита гораздо глубже и старательнее, чем у других наконечников, а сам наконечник был намного острее прочих. Десять тысяч лет назад он был высоким достижением развития техники — настолько же высоким, как в наши дни какой-нибудь сверхновый реактивный истребитель. И пусть орудие было изготовлено из камня, по тем временам это было все равно что для нас — электролитический титан.
— Какие-нибудь из них ты видишь четче, чем другие? — спросил Рекс у Джессики.
Джессика внимательно осмотрела наконечники, сосредоточенно сдвинув брови. Рекс невольно затаил дыхание. Прошлой ночью он позволил себе поразмышлять — а что, если бы оказалось, что Джессика тоже умеет видеть, как он, что она — тоже следопыт? Тогда наконец появился бы кто-то еще, кто помог бы Рексу в тяжком труде изучения науки полночи, в сравнении интерпретаций странных и зачастую противоречивых рассказов, кто читал бы эту книгу вместе с ним.
Кто-то, кто мог бы разделить с ним ответственность, если бы что-то пошло не так.
— Вот этот — другой.
Джессика указала на копалку — неуклюжее ручное орудие, которое не имело никакого отношения к наконечникам копий. Рекс медленно выдохнул, стараясь скрыть разочарование.
Ему так не хотелось, чтобы неудача обрушилась на него всей своей тяжестью.
— Да, это другое орудие. Его использовали для выкапывания кореньев.
— Кореньев?
— Да, они там, в каменном веке, обожали ямс.
Рекс снова нацепил очки.
— Значит, эта штука — для выкапывания ямса, — проговорила Джессика. — Но ведь ты меня не для этого сюда подвел, правда?
— Нет, — признался Рекс. — Мне хотелось узнать, умеешь ли ты видеть кое-что.
— Видеть что-то в тайном часе, как умеешь ты?
Рекс кивнул.
— Я могу видеть, какие из этих наконечников копий убили темняков. Прикосновение остается на них. И я это вижу..
Джессика пристально воззрилась на витрину и нахмурила брови.
— Может, у меня глаза и в самом деле неправильные.
— Нет, Джессика. У разных полуночников — разные способности. Просто мы пока не знаем, какой дар у тебя.
Она пожала плечами и, указав на кости в стене раскопа, спросила:
— А вот это — скелет темняка?
Ее вопрос изумил Рекса, но в следующий миг он кивнул, вспомнив, что подобного зверя она видела во плоти.
— Ничего себе… — покачала головой Джессика. — Значит, такие чудища вправду водились десять тысяч лет назад. Но разве теперь они уже не должны были все вымереть? Как динозавры?
— Только не в Биксби. Джессика вздернула бровь:
— Рекс, но уж динозавры-то в Биксби не водятся?
Он не удержался от улыбки:
— Я их, по крайней мере, не видел.
— Спасибо, утешил.
Рекс молча проводил ее обратно к столу. Если бы Джессика оказалась всевидящей, все могло перемениться. Пару секунд Рекс не мог говорить. Он облизнул пересохшие губы и обнаружил, что на языке у него вертится фрагмент заготовленной ночью лекции.
— Темняки почти все вымерли, Джессика, но уцелевшие спрятались во времени синевы. Уже очень давно миновали те годы, когда они жили на Земле рядом с нами.
— Да уж, наверное, жуть как весело было жить в двести сорок седьмом тысячелетии до нашей эры, когда за тобой гонялись такие твари.
— В двести пятьдесят седьмом, — поправил ее Рекс. — Тогда люди не главенствовали в пищевой цепочке. Им приходилось сражаться с тиграми, и медведями, и волками. Но страшнее всех были темняки. Они были не просто сильнее и быстрее — они были умнее людей. Долгое время люди были совершенно беззащитны.
Они снова сели за столик, и их окружил полумрак пустого угла. Мелисса посмотрела на Рекса. Судя по злорадству на ее лице, она ощутила вкус его разочарования.
— Но как же тогда хоть кому-то удалось уцелеть? — спросила Джессика.
Десс наклонилась к столу.
— Темняки — хищники, Джессика. У них не было цели истреблять человечество, им нужно было ровно столько людей, чтобы прокормиться.
Джессика поежилась:
— Кошмар какой.
— Вот именно, — кивнул Рекс. По пандусу спускалась небольшая группа экскурсантов-туристов, поэтому он заговорил тише: — Представить только: каждую ночь людям приходилось страшиться появления темняков, готовых ими полакомиться. И способа противостоять им никто не знал. Именно из-за них людям и начали сниться самые первые страшные сны, Джессика. Каждое из фольклорных чудовищ, каждый мифический монстр, даже наша инстинктивная боязнь темноты — все это основано на древних воспоминаниях о темняках.
Десс прищурилась, снова наклонилась к столу и тоже заговорила тише:
— Не все темняки похожи на пантер, Джессика. По-настоящему жутких ты еще не видела.
— Спасибо, порадовала, — фыркнула та. — И что же, вес они живут в Биксби?
— Точно мы не знаем, — ответила Десс. — Но Биксби — это единственное известное нам место, где есть тайный полночный час. Даже в Талсе — а это всего в двадцати милях отсюда — время синевы не наступает.
— Почему-то Биксби стал таким особенным, — добавил Рекс.
— Блеск, — покачав головой, проговорила Джессика. — Получается, моя мама не шутила, когда говорила, что к здешней жизни придется долго привыкать.
Она беспомощно откинулась на спинку стула. Рекс попытался вспомнить основные тезисы своей лекции.
— Но не забывай: мы, люди, все-таки победили. Постепенно мы нашли способы защиты. И оказалось, что наши новые идеи отпугивают темняков.
— Идеи? Отпугнули вон ту тварь? — Она указала на скелет темняка в стене раскопа.
— Новые орудия — типа металла, полученного плавлением, и металлических сплавов, — сказала Десс. — А также новые понятия, вроде математики. К тому же темняки всегда боялись света.
— Первым средством защиты стал огонь, — добавил Рекс. — Они к нему так и не смогли привыкнуть.
— Ну, хоть чем-то порадовали, — усмехнулась Джессика. — В следующий раз перед тайным часом надо будет огнеметом обзавестись.
Десс покачала головой:
— Не поможет. Огонь, любая электроника, двигатели автомобилей — все это во время полуночного часа не действует. Думаешь, мы на великах через половину города прошлой ночью просто так мотались, ради собственного удовольствия?
— Вот откуда взялось время синевы, — объявил Рекс. — Несколько тысяч лет назад, когда темняки были оттеснены в чащи лесов стальными орудиями и огнем, они сотворили для себя убежище.
— Так это они создали время синевы? — изумленно спросила Джессика.
Рекс кивнул:
— В преданиях сказано, что они взяли один час из дня и сжали его в одно мгновение, чтобы люди больше не смогли ощущать, видеть это время.
Джессика тихо проговорила:
— Кроме тех, кто в это мгновение родился.
— В яблочко, — кивнула Десс. — Так что это обязательно происходит с некоторыми людьми, тут уж никуда не денешься, понимаешь? Уж столько в сутках секунд.
Десс выжидательно уставилась на Джессику. Рекс вздохнул:
— Она хочет, чтобы ты сказала ей, сколько секунд в сутках.
Джессика пожала плечами:
— Жутко много?
— В минуте — шестьдесят секунд, — подсказала ей Десс. — В часе — шестьдесят минут.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34