Природа сама все устроит.
– Да, сэр.
– Единственно правильный подход, который следовало избрать в данном случае. Как вы думаете, Дживс, что происходит, когда двое людей противоположного пола живут нос к носу в уединенном месте?
– Вы имеете в виду процесс сближения, сэр?
– Именно, Дживс. На него-то я и делаю ставку. В нем, если хотите, весь фокус. Сейчас, как вам известно, Гасси в присутствии девицы дрожит, как желе на ветру. Спросим себя, что произойдет через неделю-другую, если они день за днем будут есть из одной кормушки? Брать за завтраком сосиски из одного блюда, отрезать ломтики от одного куска ветчины, вычерпывать почки и бекон одним половником… Ах ты, черт!
Я осекся на полуслове. На меня нашло озарение, со мной такое случается.
– Ни в коем случае, Дживс!
– Сэр?
– Вот вам пример того, как надо все предвидеть. Вы слышали, я только что упомянул сосиски, почки, бекон и ветчину?
– Да, сэр.
– Так вот, со всем этим надо покончить. Раз и навсегда. Еще чуть-чуть – и произошло бы непоправимое. Подайте мне телеграфный бланк и карандаш. Надо немедленно предупредить Гасси. Его задача – вбить барышне в голову, что он, Гасси, чахнет от любви к ней. А если он станет обжираться сосисками, ему не достичь цели.
– Да, сэр.
– Ну вот.
Взяв карандаш, я начертал на бланке следующее:
«Финк-Ноттлу
Бринкли-Корт
Маркет-Снодсбери
Вустершир
Откажись от сосисок. Избегай ветчины. Берти».
– Дживс, отправьте немедленно.
– Очень хорошо, сэр.
Я откинулся на подушки.
– Вот видите, Дживс, как я веду дела. Замечаете, какая у меня хватка? Надеюсь, теперь вы поняли, что вам не мешало бы изучить мои методы.
– Вне всякого сомнения, сэр.
– Однако и сейчас вы не в состоянии постичь всей глубины моей необычайной прозорливости. Знаете, зачем сегодня утром пожаловала к нам тетушка Далия? Объявить, что я должен вручать награды в этой дурацкой школе в Маркет-Снодсбери, она там попечительствует.
– Вот как, сэр? Боюсь, вы вряд ли сочтете подобное занятие подходящим для вас.
– Да я и не собираюсь этим заниматься. Хочу спихнуть все на Гасси.
– Сэр?
– Телеграфирую тете Далии, что не смогу приехать, и пусть она натравит на своих малолетних преступников Гасси.
– А если мистер Финк-Ноттл откажется, сэр?
– Откажется? Вы думаете, ему удастся? Представьте себе такую картину, Дживс. Место действия – гостиная в Бринкли. Гасси забивается в угол, а тетя Далия подступает к нему, издавая охотничьи кличи. Теперь скажите, Дживс, сможет он отказаться?
– Вы правы, сэр, едва ли ему это удастся. Миссис Траверс очень властная личность.
– У него нет ни малейшего шанса отвертеться. Единственный выход – тихонько улизнуть из Бринкли-Корта. Но он на это не пойдет, потому что не захочет расстаться с мисс Бассет. Нет, Гасси придется подчиниться, а я избавлюсь от теткиного поручения. Признаться, при одной мысли о нем у меня душа в пятки уходит. Выйти на кафедру и держать напутственную речь перед оравой скверных мальчишек! Нет уж, увольте. Однажды мне выпало пройти через подобное испытание. В школе для девочек, припоминаете?
– Весьма живо, сэр.
– Ну и осрамился же я!
– Вне всяких сомнений, это было не самое удачное ваше выступление, сэр.
– Знаете, Дживс, мне бы не помешал еще один коктейль для воскрешения из мертвых. Опасность, которой я чудом избежал, вконец подорвала мои силы.
ГЛАВА 7
Должно быть, у тети Далии ушло на обратную дорогу часа три, потому что ее телеграмму я получил сразу после ленча. Видно, старушка настрочила ее под горячую руку через две минуты после того, как прочла мою депешу.
Тетушкино послание гласило:
«Советуюсь с юристом, дабы выяснить, может ли удушение племянника-идиота квалифицироваться как убийство. Если нет, то берегись. Ведешь себя – хуже некуда. Чего ради ты подсовываешь мне своих мерзких друзей? Считаешь, что Бринкли-Корт лепрозорий? Кто такой этот твой Спирт-Боттл? Целую. Траверс».
Ничего другого я поначалу и не ожидал. Ответ мой был весьма сдержан:
«Не Спирт-Боттл, а Финк-Ноттл. С наилучшими пожеланиями. Берти».
Вероятно, сразу после того, как у тетушки вырвался из души приведенный выше вопль, в Бринкли прибыл Гасси, потому что не прошло и двадцати минут, как мне принесли следующее сообщение:
«Получил шифровку за твоей подписью: „Откажись от сосисок. Избегай ветчины“. Немедленно телеграфируй ключ. Финк-Ноттл».
Я ответил:
Я делал ставку на то, что Гасси произведет на тетю Далию благоприятное впечатление, ведь он был застенчивый, безотказный малый, всегда готовый услужить, такие с первого взгляда вызывают неизменное расположение у дам того типа, к которому принадлежит моя тетушка. Очередная ее телеграмма, которая, не скрою, весьма меня порадовала, источала бальзам доброты и, бесспорно, свидетельствовала о том, что я не переоценил своей проницательности.
Привожу тетушкино послание:
«Твой протеже прибыл, и, признаюсь честно, он не такой недоумок, как можно было ожидать от твоего друга. Пучеглаз и малость косноязычен, но в целом порядочный и воспитанный юноша, а уж о тритонах знает все на свете. Прикидываю, не пустить ли его с циклом лекций для соседей. Однако какая наглость с твоей стороны! По-твоему, мой дом курортная гостиница? Когда явишься, выскажу тебе все, что думаю по этому поводу. Жду тебя тридцатого. Прихвати краги. Обнимаю. Траверс».
Я телеграфировал:
«Просмотрев свой календарь неотложных встреч, убедился, что приехать в Бринкли не смогу. Глубоко сожалею. Привет. Берти».
В тетушкином ответе зазвучали зловещие нотки:
«А, так ты, стало быть, вот как? Просмотрел, видите ли, календарь неотложных встреч? Глубоко сожалеешь? Чушь! Позволь сказать тебе, мой милый, если не приедешь, то будешь сожалеть куда сильнее. Если ты вообразил, что сумеешь уклониться от вручения призов, то сильно заблуждаешься. К несчастью, Бринкли-Корт в ста милях от Лондона, не то запустила бы в тебя кирпичом. Целую. Траверс».
Тогда я решил испытать судьбу и поставить все на карту. Сейчас не время думать о мелочной экономии. Я отвечал, не считаясь с расходами:
«Но послушайте, черт побери! Честное слово, вы прекрасно без меня обойдетесь. Пусть Финк-Ноттл вручает призы. Он прирожденный мастер в этом деле, и заполучить его – большая честь. Будьте уверены, тридцать первого в роли ведущего торжественной процедуры Огастус Финк-Ноттл произведет настоящий фурор. Не упускайте этого редкого шанса, второго не будет. Пока-пока. Берти».
Целый час я, затаив дыхание, томился неизвестностью, и вот наконец пришла благая весть:
«Ладно уж, так и быть. Кажется, в твоих словах есть резон. Тем не менее ты жалкий предатель, малодушный размазня и червь презренный. Ангажирую Виски-Боттла. Бог с тобой, сиди в своем Лондоне. Хоть бы тебя омнибус переехал! Целую. Траверс».
Представляете, какое облегчение я испытал. С души свалился увесистый булыжник. Как будто в меня влили бочонок Дживсова зелья для воскрешения из мертвых. Я весело напевал, переодеваясь к обеду. А в «Трутнях» так разошелся, что кое-кто даже попросил меня угомониться. Потом я вернулся домой, улегся в постель и через минуту спал, как младенец. Казалось, все мои тревоги остались позади.
Поэтому вы поймете мое удивление, когда наутро я проснулся, сел в постели, чтобы приникнуть к чашке чаю, и вдруг снова обнаружил на подносе телеграмму.
Сердце у меня упало. Неужели тетушка Далия за ночь передумала? Вдруг Гасси испугался предстоящего ему испытания и удрал, спустившись под покровом ночи по водосточной трубе? Все эти мысли промелькнули в моей черепушке, пока я разрывал конверт. Прочтя текст, я даже вскрикнул от удивления.
– Сэр? – сказал Дживс, остановившись в дверях.
Я еще раз прочел послание. Да, удивился я недаром. Сомнений быть не могло.
– Дживс, – сказал я, – представляете, что случилось?
– Нет, сэр.
– Вы ведь знаете мою кузину Анджелу?
– Да, сэр.
– А Таппи Глоссопа?
– Да, сэр.
– Ну так вот, они расторгли помолвку.
– Я очень сожалею, сэр.
– Вот телеграмма тети Далии, здесь именно об этом говорится. Не понимаю, в чем дело.
– Не могу сказать, сэр.
– Разумеется, не можете. Не будьте ослом, Дживс.
– Хорошо, сэр.
Я задумался. Известие до крайности меня взволновало.
– Стало быть, Дживс, мы должны сегодня же ехать в Бринкли. Тетушка Далия, видно, совсем выбита из колеи, и мой долг – быть подле нее. Пакуйте чемоданы и поезжайте с вещами поездом, он отходит без четверти час. У меня за ленчем деловая встреча, поэтому я приеду позже на автомобиле.
– Хорошо, сэр.
Я опять задумался.
– Дживс, не стану скрывать, я потрясен.
– Вне всяких сомнений, сэр.
– Страшно потрясен, Анджела и Таппи… Ну и ну! Казалось, они не разлей вода. Жизнь полна печали, Дживс.
– Да, сэр.
– Что поделаешь…
– Несомненно, сэр.
– Держим удар, Дживс… Приготовьте мне ванну.
– Хорошо, сэр.
В тот же день к вечеру я ехал по направлению к Бринкли в своем любимом спортивном автомобиле, без устали размышляя о случившемся. Весть о размолвке или, может быть, даже ссоре между Анджелой и Таппи чрезвычайно меня встревожила.
Понимаете, я всегда смотрел на предстоящий брак весьма одобрительно. Когда твой приятель женится на знакомой тебе барышне, ты, как правило, невольно начинаешь хмурить брови и в сомнении покусывать губы, ибо чувствуешь, что необходимо призвать его, или ее, или их обоих одуматься, пока не поздно.
Однако вышесказанное ни в коей мере не относилось к Таппи и Анджеле. Таппи, когда не валяет дурака, классный малый. И Анджела, само собой, классная девица. Что касается их взаимной привязанности, то два их сердца бьются как одно, точнее не скажешь.
Правда, у них случались маленькие размолвки. Однажды, например, Таппи, движимый похвальной беспристрастностью – это он так считает, лично я назвал бы это непроходимой тупостью, – заявил Анджеле, что в новой шляпке она похожа на китайского мопса. Однако ни одна любовная история не обходится без ссор, и я считал, что Таппи получил хороший урок и теперь их жизнь польется, как сладостная песнь.
И вдруг внезапный и совершенно непредвиденный разрыв дипломатических отношений.
Все то время, что Бертрам Вустер ехал в Бринкли, отборные силы его незаурядного интеллекта были направлены на решение неожиданно возникшей проблемы. Почему стороны начали военные действия – вот над чем я, не переставая, ломал себе голову. Тем временем моя нога усердно давила на акселератор – мне не терпелось поскорее увидеть тетю Далию и узнать горячие новости из первых рук. И так как вся мощь шести-цилиндрового двигателя отзывалась на мои усилия, я развил приличную скорость, и еще до вечернего коктейля мы с тетушкой уединились для конфиденциальной беседы.
По-моему, тетя Далия мне обрадовалась. Она даже сама сказала, что рада меня видеть, – единственная из всего инвентарного списка моих теток, кто мог решиться скомпрометировать себя подобным признанием. Когда я навещаю моих ближайших и дражайших родственниц, они обычно испытывают ужас и тоску.
– Как мило, что ты приехал, Берти, – сказала она.
– Тетушка, мое место подле вас, – отвечал я.
С первого взгляда мне стало ясно, что печальное событие не прошло для нее бесследно. Всегда сияющая, приветливая физиономия вытянулась, радушной улыбки как не бывало. Я сочувственно пожал ей руку – пусть знает, что сердце у меня кровью обливается.
– Скверно, дорогая тетенька, – сказал я. – Боюсь, настали черные дни. Вы, должно быть, совсем выбились из сил.
Она громко фыркнула. Лицо скривилось, будто она проглотила тухлую устрицу.
– Еще бы! С тех пор, как вернулась из Канн, ни минуты покоя. Едва переступила порог этого треклятого дома, – сказала тетушка, – все пошло вверх дном. Сначала морока с вручением призов.
Она сделала паузу и бросила на меня выразительный взгляд.
– Я собиралась хорошенько тебя отчитать за твое поведение, – сказала тетя Далия. – У меня на душе накипело. Но раз уж ты прикатил, так и быть – прощаю. Может быть, оно и к лучшему, что ты нахально уклонился от своего прямого долга. Сдается мне, этот твой Спирт-Боттл пройдет «на ура». Если на минутку выкинет из головы своих тритонов.
– Он рассказывал вам о тритонах?
– Конечно. Уставился на меня, глаза сверкают, как у Старого моряка . Если бы все беды этим ограничились, куда ни шло. Меня больше всего тревожит, что скажет Том, когда рано или поздно разговор зайдет о деньгах.
– Дядя Том?
– Послушай, не называй ты его «дядя Том», придумай что-нибудь другое, – раздраженно сказала тетя Далия. – Каждый раз, как ты произносишь «дядя Том», я жду, что он обернется негром и заиграет на банджо… Ладно, пусть дядя Том, если тебе так хочется. Не сегодня-завтра мне придется ему сказать, что я просадила все деньги в баккара. Он взовьется к потолку.
– Однако время – великий целитель и, безусловно…
– Пропади оно пропадом, это время. Мне надо не позднее третьего августа получить от Тома чек на пятьсот фунтов для «Будуара знатной дамы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31
– Да, сэр.
– Единственно правильный подход, который следовало избрать в данном случае. Как вы думаете, Дживс, что происходит, когда двое людей противоположного пола живут нос к носу в уединенном месте?
– Вы имеете в виду процесс сближения, сэр?
– Именно, Дживс. На него-то я и делаю ставку. В нем, если хотите, весь фокус. Сейчас, как вам известно, Гасси в присутствии девицы дрожит, как желе на ветру. Спросим себя, что произойдет через неделю-другую, если они день за днем будут есть из одной кормушки? Брать за завтраком сосиски из одного блюда, отрезать ломтики от одного куска ветчины, вычерпывать почки и бекон одним половником… Ах ты, черт!
Я осекся на полуслове. На меня нашло озарение, со мной такое случается.
– Ни в коем случае, Дживс!
– Сэр?
– Вот вам пример того, как надо все предвидеть. Вы слышали, я только что упомянул сосиски, почки, бекон и ветчину?
– Да, сэр.
– Так вот, со всем этим надо покончить. Раз и навсегда. Еще чуть-чуть – и произошло бы непоправимое. Подайте мне телеграфный бланк и карандаш. Надо немедленно предупредить Гасси. Его задача – вбить барышне в голову, что он, Гасси, чахнет от любви к ней. А если он станет обжираться сосисками, ему не достичь цели.
– Да, сэр.
– Ну вот.
Взяв карандаш, я начертал на бланке следующее:
«Финк-Ноттлу
Бринкли-Корт
Маркет-Снодсбери
Вустершир
Откажись от сосисок. Избегай ветчины. Берти».
– Дживс, отправьте немедленно.
– Очень хорошо, сэр.
Я откинулся на подушки.
– Вот видите, Дживс, как я веду дела. Замечаете, какая у меня хватка? Надеюсь, теперь вы поняли, что вам не мешало бы изучить мои методы.
– Вне всякого сомнения, сэр.
– Однако и сейчас вы не в состоянии постичь всей глубины моей необычайной прозорливости. Знаете, зачем сегодня утром пожаловала к нам тетушка Далия? Объявить, что я должен вручать награды в этой дурацкой школе в Маркет-Снодсбери, она там попечительствует.
– Вот как, сэр? Боюсь, вы вряд ли сочтете подобное занятие подходящим для вас.
– Да я и не собираюсь этим заниматься. Хочу спихнуть все на Гасси.
– Сэр?
– Телеграфирую тете Далии, что не смогу приехать, и пусть она натравит на своих малолетних преступников Гасси.
– А если мистер Финк-Ноттл откажется, сэр?
– Откажется? Вы думаете, ему удастся? Представьте себе такую картину, Дживс. Место действия – гостиная в Бринкли. Гасси забивается в угол, а тетя Далия подступает к нему, издавая охотничьи кличи. Теперь скажите, Дживс, сможет он отказаться?
– Вы правы, сэр, едва ли ему это удастся. Миссис Траверс очень властная личность.
– У него нет ни малейшего шанса отвертеться. Единственный выход – тихонько улизнуть из Бринкли-Корта. Но он на это не пойдет, потому что не захочет расстаться с мисс Бассет. Нет, Гасси придется подчиниться, а я избавлюсь от теткиного поручения. Признаться, при одной мысли о нем у меня душа в пятки уходит. Выйти на кафедру и держать напутственную речь перед оравой скверных мальчишек! Нет уж, увольте. Однажды мне выпало пройти через подобное испытание. В школе для девочек, припоминаете?
– Весьма живо, сэр.
– Ну и осрамился же я!
– Вне всяких сомнений, это было не самое удачное ваше выступление, сэр.
– Знаете, Дживс, мне бы не помешал еще один коктейль для воскрешения из мертвых. Опасность, которой я чудом избежал, вконец подорвала мои силы.
ГЛАВА 7
Должно быть, у тети Далии ушло на обратную дорогу часа три, потому что ее телеграмму я получил сразу после ленча. Видно, старушка настрочила ее под горячую руку через две минуты после того, как прочла мою депешу.
Тетушкино послание гласило:
«Советуюсь с юристом, дабы выяснить, может ли удушение племянника-идиота квалифицироваться как убийство. Если нет, то берегись. Ведешь себя – хуже некуда. Чего ради ты подсовываешь мне своих мерзких друзей? Считаешь, что Бринкли-Корт лепрозорий? Кто такой этот твой Спирт-Боттл? Целую. Траверс».
Ничего другого я поначалу и не ожидал. Ответ мой был весьма сдержан:
«Не Спирт-Боттл, а Финк-Ноттл. С наилучшими пожеланиями. Берти».
Вероятно, сразу после того, как у тетушки вырвался из души приведенный выше вопль, в Бринкли прибыл Гасси, потому что не прошло и двадцати минут, как мне принесли следующее сообщение:
«Получил шифровку за твоей подписью: „Откажись от сосисок. Избегай ветчины“. Немедленно телеграфируй ключ. Финк-Ноттл».
Я ответил:
Я делал ставку на то, что Гасси произведет на тетю Далию благоприятное впечатление, ведь он был застенчивый, безотказный малый, всегда готовый услужить, такие с первого взгляда вызывают неизменное расположение у дам того типа, к которому принадлежит моя тетушка. Очередная ее телеграмма, которая, не скрою, весьма меня порадовала, источала бальзам доброты и, бесспорно, свидетельствовала о том, что я не переоценил своей проницательности.
Привожу тетушкино послание:
«Твой протеже прибыл, и, признаюсь честно, он не такой недоумок, как можно было ожидать от твоего друга. Пучеглаз и малость косноязычен, но в целом порядочный и воспитанный юноша, а уж о тритонах знает все на свете. Прикидываю, не пустить ли его с циклом лекций для соседей. Однако какая наглость с твоей стороны! По-твоему, мой дом курортная гостиница? Когда явишься, выскажу тебе все, что думаю по этому поводу. Жду тебя тридцатого. Прихвати краги. Обнимаю. Траверс».
Я телеграфировал:
«Просмотрев свой календарь неотложных встреч, убедился, что приехать в Бринкли не смогу. Глубоко сожалею. Привет. Берти».
В тетушкином ответе зазвучали зловещие нотки:
«А, так ты, стало быть, вот как? Просмотрел, видите ли, календарь неотложных встреч? Глубоко сожалеешь? Чушь! Позволь сказать тебе, мой милый, если не приедешь, то будешь сожалеть куда сильнее. Если ты вообразил, что сумеешь уклониться от вручения призов, то сильно заблуждаешься. К несчастью, Бринкли-Корт в ста милях от Лондона, не то запустила бы в тебя кирпичом. Целую. Траверс».
Тогда я решил испытать судьбу и поставить все на карту. Сейчас не время думать о мелочной экономии. Я отвечал, не считаясь с расходами:
«Но послушайте, черт побери! Честное слово, вы прекрасно без меня обойдетесь. Пусть Финк-Ноттл вручает призы. Он прирожденный мастер в этом деле, и заполучить его – большая честь. Будьте уверены, тридцать первого в роли ведущего торжественной процедуры Огастус Финк-Ноттл произведет настоящий фурор. Не упускайте этого редкого шанса, второго не будет. Пока-пока. Берти».
Целый час я, затаив дыхание, томился неизвестностью, и вот наконец пришла благая весть:
«Ладно уж, так и быть. Кажется, в твоих словах есть резон. Тем не менее ты жалкий предатель, малодушный размазня и червь презренный. Ангажирую Виски-Боттла. Бог с тобой, сиди в своем Лондоне. Хоть бы тебя омнибус переехал! Целую. Траверс».
Представляете, какое облегчение я испытал. С души свалился увесистый булыжник. Как будто в меня влили бочонок Дживсова зелья для воскрешения из мертвых. Я весело напевал, переодеваясь к обеду. А в «Трутнях» так разошелся, что кое-кто даже попросил меня угомониться. Потом я вернулся домой, улегся в постель и через минуту спал, как младенец. Казалось, все мои тревоги остались позади.
Поэтому вы поймете мое удивление, когда наутро я проснулся, сел в постели, чтобы приникнуть к чашке чаю, и вдруг снова обнаружил на подносе телеграмму.
Сердце у меня упало. Неужели тетушка Далия за ночь передумала? Вдруг Гасси испугался предстоящего ему испытания и удрал, спустившись под покровом ночи по водосточной трубе? Все эти мысли промелькнули в моей черепушке, пока я разрывал конверт. Прочтя текст, я даже вскрикнул от удивления.
– Сэр? – сказал Дживс, остановившись в дверях.
Я еще раз прочел послание. Да, удивился я недаром. Сомнений быть не могло.
– Дживс, – сказал я, – представляете, что случилось?
– Нет, сэр.
– Вы ведь знаете мою кузину Анджелу?
– Да, сэр.
– А Таппи Глоссопа?
– Да, сэр.
– Ну так вот, они расторгли помолвку.
– Я очень сожалею, сэр.
– Вот телеграмма тети Далии, здесь именно об этом говорится. Не понимаю, в чем дело.
– Не могу сказать, сэр.
– Разумеется, не можете. Не будьте ослом, Дживс.
– Хорошо, сэр.
Я задумался. Известие до крайности меня взволновало.
– Стало быть, Дживс, мы должны сегодня же ехать в Бринкли. Тетушка Далия, видно, совсем выбита из колеи, и мой долг – быть подле нее. Пакуйте чемоданы и поезжайте с вещами поездом, он отходит без четверти час. У меня за ленчем деловая встреча, поэтому я приеду позже на автомобиле.
– Хорошо, сэр.
Я опять задумался.
– Дживс, не стану скрывать, я потрясен.
– Вне всяких сомнений, сэр.
– Страшно потрясен, Анджела и Таппи… Ну и ну! Казалось, они не разлей вода. Жизнь полна печали, Дживс.
– Да, сэр.
– Что поделаешь…
– Несомненно, сэр.
– Держим удар, Дживс… Приготовьте мне ванну.
– Хорошо, сэр.
В тот же день к вечеру я ехал по направлению к Бринкли в своем любимом спортивном автомобиле, без устали размышляя о случившемся. Весть о размолвке или, может быть, даже ссоре между Анджелой и Таппи чрезвычайно меня встревожила.
Понимаете, я всегда смотрел на предстоящий брак весьма одобрительно. Когда твой приятель женится на знакомой тебе барышне, ты, как правило, невольно начинаешь хмурить брови и в сомнении покусывать губы, ибо чувствуешь, что необходимо призвать его, или ее, или их обоих одуматься, пока не поздно.
Однако вышесказанное ни в коей мере не относилось к Таппи и Анджеле. Таппи, когда не валяет дурака, классный малый. И Анджела, само собой, классная девица. Что касается их взаимной привязанности, то два их сердца бьются как одно, точнее не скажешь.
Правда, у них случались маленькие размолвки. Однажды, например, Таппи, движимый похвальной беспристрастностью – это он так считает, лично я назвал бы это непроходимой тупостью, – заявил Анджеле, что в новой шляпке она похожа на китайского мопса. Однако ни одна любовная история не обходится без ссор, и я считал, что Таппи получил хороший урок и теперь их жизнь польется, как сладостная песнь.
И вдруг внезапный и совершенно непредвиденный разрыв дипломатических отношений.
Все то время, что Бертрам Вустер ехал в Бринкли, отборные силы его незаурядного интеллекта были направлены на решение неожиданно возникшей проблемы. Почему стороны начали военные действия – вот над чем я, не переставая, ломал себе голову. Тем временем моя нога усердно давила на акселератор – мне не терпелось поскорее увидеть тетю Далию и узнать горячие новости из первых рук. И так как вся мощь шести-цилиндрового двигателя отзывалась на мои усилия, я развил приличную скорость, и еще до вечернего коктейля мы с тетушкой уединились для конфиденциальной беседы.
По-моему, тетя Далия мне обрадовалась. Она даже сама сказала, что рада меня видеть, – единственная из всего инвентарного списка моих теток, кто мог решиться скомпрометировать себя подобным признанием. Когда я навещаю моих ближайших и дражайших родственниц, они обычно испытывают ужас и тоску.
– Как мило, что ты приехал, Берти, – сказала она.
– Тетушка, мое место подле вас, – отвечал я.
С первого взгляда мне стало ясно, что печальное событие не прошло для нее бесследно. Всегда сияющая, приветливая физиономия вытянулась, радушной улыбки как не бывало. Я сочувственно пожал ей руку – пусть знает, что сердце у меня кровью обливается.
– Скверно, дорогая тетенька, – сказал я. – Боюсь, настали черные дни. Вы, должно быть, совсем выбились из сил.
Она громко фыркнула. Лицо скривилось, будто она проглотила тухлую устрицу.
– Еще бы! С тех пор, как вернулась из Канн, ни минуты покоя. Едва переступила порог этого треклятого дома, – сказала тетушка, – все пошло вверх дном. Сначала морока с вручением призов.
Она сделала паузу и бросила на меня выразительный взгляд.
– Я собиралась хорошенько тебя отчитать за твое поведение, – сказала тетя Далия. – У меня на душе накипело. Но раз уж ты прикатил, так и быть – прощаю. Может быть, оно и к лучшему, что ты нахально уклонился от своего прямого долга. Сдается мне, этот твой Спирт-Боттл пройдет «на ура». Если на минутку выкинет из головы своих тритонов.
– Он рассказывал вам о тритонах?
– Конечно. Уставился на меня, глаза сверкают, как у Старого моряка . Если бы все беды этим ограничились, куда ни шло. Меня больше всего тревожит, что скажет Том, когда рано или поздно разговор зайдет о деньгах.
– Дядя Том?
– Послушай, не называй ты его «дядя Том», придумай что-нибудь другое, – раздраженно сказала тетя Далия. – Каждый раз, как ты произносишь «дядя Том», я жду, что он обернется негром и заиграет на банджо… Ладно, пусть дядя Том, если тебе так хочется. Не сегодня-завтра мне придется ему сказать, что я просадила все деньги в баккара. Он взовьется к потолку.
– Однако время – великий целитель и, безусловно…
– Пропади оно пропадом, это время. Мне надо не позднее третьего августа получить от Тома чек на пятьсот фунтов для «Будуара знатной дамы».
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31