В шесть утра она проснулась окончательно и поняла, что заснуть больше не удастся. Прошлепала в ванную, мрачно посмотрела на себя в зеркало, плюнула: радоваться, скажем прямо, было нечему. Соображая, как жить дальше, Сати размазала по лицу тональный крем, поняла, что жить дальше не хочется, оделась, накинула черную куртку, засунула в рюкзак непрочитанные газеты и потащилась на автобус.
Народу на остановке не было. Сати сначала удивилась, потом вспомнила, что день субботний и горожане еще спят. Автобус подошел почти пустой, только кондукторша сонно покачивалась на своем месте, да молодая мама с ребенком сидела у окна. Сати доехала до речного вокзала, пересекла сквер, поднялась к редакции и долго звонила в дверь, дожидаясь вахтера.
– Что, никто еще не подошел? – вяло спросила она, расписываясь в журнале за ключ от кабинета. – Отдела рекламы тоже нет еще? Ну, блин… а сами обещали к восьми часам подтянуться.
– Ты первая. – Вахтер, не отрывая глаз от кроссворда, почесал карандашом в голове. – Гора в Африке?
– Килиманджаро? – предположила Сати. – Только если это не в Африке, я не виновата. У меня по географии тройка была.
– Нет, не Килиманджаро… две буквы лишние… Так, ладно… Река в Египте?
– Может, Нил?
– Столица Гондураса?
– Чего?!
– Ладно, без твоей помощи обойдусь, троечница… Вот, письмо тебе, – сказал вахтер, роясь в коробке. – Держи. От кого это? Что, небось опять рекламодатели на банкет зовут?
Сати взяла конверт.
– А… это из музея, – пояснила она, взглянув на адрес. – Приглашение на выставку. У них в понедельник…
Внезапно она замерла.
– Ну, это-то ты должна знать… Море, омывающее самую северную…
Не дослушав, Сати схватила рюкзак и бросилась вверх по лестнице. Оказавшись на четвертом этаже, она открыла редакцию и топоча промчалась на свое место.
В кабинете было тихо, пахло пылью и старыми газетами. Сонно гудел кондиционер.
Трясущимися руками Сати разорвала плотный белый конверт. На стол выпал прямоугольник глянцевой бумаги с красиво написанным текстом в золотой рамочке. Сати пробежала глазами строчки, села, потянулась к телефону, но тут же снова вскочила.
– Спокойно, спокойно, – сказала она вслух, безуспешно стараясь взять себя в руки. Поняв, что это все равно не получится, Сати подошла к столу я набрала номер Никиты. Потянулись длинные гудки.
– Ну, давай же! Давай! Бери трубку!
Однако трубку взял не Никита, а его жена.
– Алло? – произнесла она. Голос у нее был красивый, хорошо поставленный и весьма богат интонационно. Сати мгновенно почувствовала себя не в своей тарелке.
– Ой… Марина… – смущенно пробормотала она. – Привет, это Сати. Позови Никиту, пожалуйста, мне он по делу… по работе… срочно-срочно… очень нужен, в общем.
– Минутку. – Было слышно, как она положила трубку и отошла.
Сати перевела дух.
В трубке зашуршало, послышался сонный хриплый голос.
– Ну, але… – недовольно произнес сисадмн. – Какая сволочь звонит в восемь часов ночи?
– Никита! – панически зашипела Сати, на всякий случай озираясь по сторонам. – Это я. Приезжай в контору, быстро! Кажется, я придумала, как меч из музея спереть.
Сисадмин приехал минут через двадцать. Изнывавшая от нетерпения Сати, заслышав шум мотора, всякий раз подбегала к окну, но вместо знакомой «японки» видела сверкающие роскошные джипы, неторопливо подъезжавшие к зданию Управления железной дороги, что располагалось напротив редакции.
Наконец во дворе взвизгнули тормоза и белая «тойота» остановилась как вкопанная. Хлопнула дверца. Сати бросилась вниз по лестнице, споткнулась о подшивку газет и чуть не полетела по ступенькам кубарем.
На лестнице показался Никита.
– Где тебя носит! – зашипела Сати, перегибаясь через перила. – Шевелись быстрее!
– Где надо, там и носит, – огрызнулся Никита, прыгая через две ступени.
Сати понеслась обратно в пустую редакцию, Никита потопал следом.
– Слушай, – начала было она, но тут же умолкла и подозрительно вгляделась в помятую физиономию приятеля.
– Ты что, напился вчера?
– Ну а если и напился, – пробурчал тот и покосился в зеркало на стене. Зеркало отразило слегка опухшую небритую физиономию вполне бандитского вида. – Твое какое дело? Напьешься тут… от жизни такой.
– Да… видок у тебя… – сочувственно проговорила Сати. – Хочешь, за пивом схожу?
– Не надо. Я в три часа ночи спать лег, – хмуро пояснил Никита. Он уселся за стол Хамера, бесцеремонно сдвинув в сторону бумаги криминального корреспондента. – А в восемь ты меня уже разбудила. Я все думал, думал… Вдруг эта банда ко мне припрется ночью? Дочку напугает… Жене придется что-то объяснять… Или к тебе заявится. Начал тебе звонить, а телефон не отвечает. Все, думаю! Они уже у тебя! Собрался ехать, а…
– Я его отключаю на ночь, – пояснила Сати. – А сотовый разрядился. Чаю хочешь?
– Давай. А к чаю у вас ничего нет? Я не завтракал.
Сати прошла в закуток, заваленный подшивками старых газет и журналов. Там на маленьком столике, заставленном кружками, стоял электрический чайник. Она щелкнула кнопкой и принялась шарить в недрах стола в поисках угощения. Из угощения обнаружились лишь окаменевшие пряники – подарок какого-то рекламодателя.
Никита с сомнением поглядел на пряники, взял один и постучал по столу.
– Монолит! Сколько они у вас валяются?
– Что? Пряники? А… с месяц, наверное. Слушай, не привередничай, чем богаты, тем и рады. Завтракай. Больше все равно нет ничего.
Сати притворила дверь в коридор, села напротив сисадмина. Тот сосредоточенно размачивал пряник в стакане с чаем.
– Никита…
– Чего?
– Слушай… Осенило меня. Слушай, не перебивай только. Я вроде как придумала, как нам своровать эту железяку!
Никита отложил пряник в сторону.
– Говори.
– Я в этом музее бываю довольно часто…
– Из-за экса? – бестактно поинтересовался сисадмин, сверля Сати голубыми глазами.
– Да блин, при чем тут экс! По работе! Заметки всякие писала про открытие выставок. – Сати недовольно посмотрела на приятеля. – Ну хорошо! Из-за экса тоже! Но раньше. И вообще не в этом дело! Дело в том, что внутренние помещения, ну, служебные, я знаю довольно хорошо.
– Ну? – нетерпеливо спросил Никита.
– Иной раз, когда я в музей приходила, мы с искусствоведами чай пили.
– Ну?
– Что ты заладил ну да ну! На балконе они чай пьют. Оттуда вид красивый: парк, река, остров. У них комната с балконом, бывший кабинет генерал-губернатора. Где мы с тобой в последний раз были, помнишь?
– Да говори уже! К делу переходи!
– Перехожу. Так вот: надо притащить этот проклятый меч в комнату искусствоведов и сбросить с балкона. Ну, чтобы через вахту не тащить. А ты будешь внизу ждать. Я, значит, железяку сбрасываю, ты ее хватаешь и прячешь в кустах. Как стемнеет, перетаскиваем эту хрень в твою машину. Быстренько находим мага… забыла, как его зовут…
– Тильвус вроде.
– Точно. Всучим ему его же меч и… Ну как? По-моему, хороший план.
Никита задумался.
– Слушай, – начал он медленно. – Ты детективов много читаешь?
– Ну при чем тут детективы? Не читаю я их! Букв много.
– А при том. Музейщики твои, как только пропажу обнаружат, сразу ментов вызовут. Те в первую очередь спросят, кто в служебном помещении находился. Тебя и назовут.
Сати вскочила с места.
– Вот в том-то и дело! Гляди! – Она схватила со стола конверт и сунула приятелю под нос.
– Это приглашение мне пришло. В понедельник в музее открывается выставка «Русский меч». Помнишь, Костя о ней рассказывал?
Сисадмин кивнул.
– В художественном музее существует прекрасная традиция, – продолжала Сати, размахивая руками. – За пару часов до открытия выставки в честь события они устраивают фуршет для прессы. Вот, читай! – Она ткнула пальцем в строчки. – Такие приглашения рассылают по всем СМИ города. Будет телевидение, радио, все газеты.
– Зачем они это делают?
– Никита, ты меня удивляешь! Как зачем! Без фуршета прессу в музей калачом не заманишь… А так все журналисты явятся как миленькие. А потом напишут по небольшой заметочке об открытии выставки. Бесплатная реклама. И не придерешься, открытие выставки – прекрасный информационный повод. Короче, народу будет много. Обычно выступает директор музея коротенько… он всех приветствует… ну, это неинтересно. Потом кто-нибудь из искусствоведов расскажет про выставку. Я думаю, в этот раз будет Костя говорить, он же специалист по холодному оружию, выставку тоже он готовил, так что… И вот в этот момент, когда они все будут выступать, когда начнется съемка телевидения, а газетчики будут брать интервью… – Сати сделал драматическую паузу, и Никита замер, не донеся пряник до рта. – Вот тогда надо пробраться в служебное помещение и спереть меч. Там никого не будет.
Никита потерял дар речи.
– Господи, – проговорил он после долгой паузы. – Ты как додумалась до такого?
– А что, плохой план? Плохой? Ну, придумай лучше тогда… Тоже мне, стратег!
– Да погоди ты, – остановил ее Никита. – А где этот меч-то? Искать будет некогда.
Сати помешала ложечкой остывший чай.
– Думаю, он в кабинете у Кости.
– А если нет?
Сати задумалась.
– Тогда у реставраторов, на первом этаже. Но я у них только один раз была… Слушай, если железяка в цехе реставраторов, я не знаю, что делать. Там всегда полно народу. А меч, сам понимаешь, в карман не засунешь…
Сисадмин отодвинул стакан с недопитым чаем и сдвинул брови.
– Ты понимаешь, что сделать собираешься? Тебе придется бегать по музею с ворованным экспонатом. Если кто-нибудь застукает, что скажешь?
Сати почувствовала неприятный холодок под сердцем, словно ухнула в воздушную яму.
– Ты же сам говорил, что выхода у нас нет, – пробормотала она. – Понимаешь, эта тусовка, что в понедельник будет, – единственный способ пробраться в служебные помещения незамеченной. Народу много соберется, вряд ли кто-то заметит, что на фуршете меня не будет несколько минут. А я, как меч тебе сброшу, быстренько вернусь в зал и еще немного потусуюсь. Для вида. Так во всех детективах делают.
Никита тяжело вздохнул:
– В детективах? Ладно…
Он положил огрызок размокшего пряника на бланк, густо украшенный лиловыми печатями.
– Хамер тебя в понедельник за это убьет, – заметила Сати. – Это запрос в краевую прокуратуру.
– Пусть попробует, – хладнокровно ответил сисадмин. – Я ему Интернет тогда отключу.
Он отхлебнул чай.
– Скажи честно, ты поверила вчера мужику, который про меч рассказывал? Или ты его глаза разглядывала?
Сати помрачнела.
– Поверила, Никита… а ты?
– Да вот и я почему-то тоже, – задумчиво проговорил он. – Ну, ладно. Ничего лучше мы все равно не придумаем. План ты хороший придумала… Но лучше я бы сам все это сделал. Мне б спокойней было… Но заблужусь я в музее, как пить дать.
– Конечно, заблудишься! Вон музей-то какой большой! А мне потом тебя там искать? Нет уж!
Она еще раз взглянула на приглашение и убрала в карман.
– Погоди, – спохватился сисадмин. – Ты говоришь, меч в кабинете твоего экса? Но он же кабинет-то, наверное, закроет, когда пойдет на встречу с прессой?
– Конечно, закроет, – кивнула Сати. – Но я знаю, куда он кладет ключ.
– И куда же? – осведомился он.
– В гипсовую кошку. В кошку-копилку, что у них на окне стоит.
Никита потер небритый подбородок.
– Ну что ж… – без особой радости проговорил он. – Возможно, что и получится…
Воскресенье прошло в бесконечных телефонных переговорах: будущие грабители обсуждали детали предстоящей операции. Сати никак не могла успокоиться – заканчивала разговор, брякала трубку, сидела, уставившись в стену, и снова лихорадочно набирала номер Никиты.
Когда измученный сисадмин предложил не откладывать дело в долгий ящик, а обворовать музей немедленно, она рассердилась и отключила телефон.
Наступил понедельник.
Утром Сати принялась собираться на работу. Пока что все шло как обычно, не считая бесследно пропавшего от волнения аппетита. Она решила, что это даже к лучшему, не придется выкладывать с трудом заработанные гонорары на мероприятия по похудению в Центре восточной медицины. Сати поставила на стол нетронутую чашку кофе и глубоко задумалась.
Как нужно одеться, если в планах сегодняшнего дня два совершенно разных мероприятия: фуршет и ограбление? Размышления по поводу подходящего гардероба тут же вытеснили неприятные мысли о том, что произойдет, если ее изловят в музее с ворованным экспонатом. Сати открыла шкаф и оценивающим взглядом окинула свои наряды. Платья и сарафаны она отвергла сразу же. Глядя на юбку, заколебалась было, но потом тоже отложила в сторону. Во всех виденных фильмах-детективах героиням приходилось бегать, прыгать, взбираться по пожарным лестницам. Как все это можно проделать в мини-юбке, пусть даже и выгодно подчеркивающей достоинства фигуры, Сати не представляла. Конечно, вряд ли в художественном музее придется карабкаться по пожарной лестнице, но лучше быть ко всему готовой. Она вытянула из шкафа черные джинсы, надела, покрутилась перед зеркалом, подумала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42