Лента быстро двигалась, перемётываясь с одной катушки на другую. Как только учёному хотелось записать свои мысли, он нажимал кнопку, включавшую одновременно механизм и самопишущий прибор.
Менограф был одним из ранних изобретений Ральфа 124С 41+, полностью вытеснившим употребление перьев и карандашей. Чтобы записать мысль, достаточно нажать кнопку; если же не требуется фиксировать приходящие в голову мысли или нужно время, чтобы подумать, кнопку надо отпустить.
Вместо письма посылалась испещрённая знаками лента, а поскольку меноазбука была универсальной и известной всем (дети обучались ей с самого раннего возраста), это изобретение Ральфа считалось одним из величайших достижений человечества: менограф записывал в двадцать раз быстрее, чем при старом способе письма, требовавшем значительного физического усилия. Это изобретение упразднило также пишущие машинки. Отпала надобность и в стенографии, поскольку мысли записывались непосредственно на ленту, которую пересылали точно так же, как столетия назад отправляли письма.
Ральф, как обычно, проработал несколько часов в лаборатории и в полночь отправился спать. Перед сном он привязал к голове кожаную повязку с височными металлическими бляхами, похожую на ту, которой он пользовался для менографа.
Затем учёный позвал слугу и велел ему «поставить» на ночь «Одиссею» Гомера.
Питер - так звали слугу - спустился в библиотеку и взял с полки коробку с этикеткой «"Одиссея" Гомера». Он вынул из коробки большую плоскую катушку с намотанной на него узкой плёнкой. Эта плёнка была чёрного цвета с белой прозрачной волнистой линией посередине ленты.
Возвратившись в спальню Ральфа, Питер вставил катушку в кассету, а конец плёнки заправил в гипнобиоскоп. Этот удивительный прибор, изобретённый Ральфом, передавал импульсы волнистой линии непосредственно в мозг спящего, которому снилась «Одиссея».
Уже издавна известны способы воздействия на мозг спящего человека. Так, человек будет видеть во сне, что у него на груди тяжёлый предмет, если положить ему такой предмет на грудь. Если спящему человеку попеременно прикладывать к руке горячее и холодное, он будет видеть во сне, что ему её жгут или замораживают.
Ральф работал над усовершенствованием гипнобиоскопа, передававшего мысли в мозг спящего, чтобы человек не забыл их утром, после своего пробуждения.
Учёный добился цели - импульсы беспрерывно и непосредственно воздействовали на мозг. Другими словами, им был использован с некоторыми дополнениями принцип обратного менографа.
Поскольку мозг человека в пассивном состоянии гораздо восприимчивее к внешним впечатлениям и поглощает их легко и механически, что-нибудь «прочитанное» при помощи гипнобиоскопа во время сна врезается в память гораздо глубже, чем в состоянии бодрствования.
На протяжении веков человечество непроизводительно тратило половину своей жизни на сон. Изобретение Ральфа произвело коренной переворот в этой области: никто уже не терял зря ни одной ночи, если только позволяли условия. Теперь книги прочитывались во сне. Большинство людей приобретали знания во время сна. Некоторые люди изучали таким образом до десяти языков. Дети, которые днём плохо усваивали уроки, становились успевающими учениками, если повторяли их во время сна.
Утренние выпуски газет передавались подписчикам по сети в пять часов утра. Крупные газетные фирмы располагали сотнями гипнобиоскопов, присоединённых к проводам подписчиков. Каждый из них уведомлял редакцию, какого рода новости его интересуют, и получал желаемую информацию. Таким образом, когда подписчик выходил к завтраку, он уже был в курсе последних известий и мог обсуждать их со своей семьёй, члены которой также пользовались услугами гипнобиоскопов газеты.
Победа над смертью?
Было около часа следующего дня. У входа в лабораторию послышалось осторожное покашливание.
Через несколько минут кашель повторился к великой досаде учёного, который раз навсегда распорядился ни при каких обстоятельствах не беспокоить его во время работы.
При третьем покашливании учёный поднял голову и пристально посмотрел в дверной проём. Самый убеждённый оптимист не прочёл бы в этом взгляде выражения радушного гостеприимства.
Питер, вытягивавший из-за дверного косяка шею, пока один его глаз не встретился с взглядом хозяина, поспешно спрятал голову.
- Что всё это значит, в конце концов? - донёсся резкий, недовольный голос из лаборатории.
Питер, начавший на цыпочках отступать, повернулся и осмелился снова выглянуть одним глазом из-за косяка. По его выражению можно было видеть, что ни за какие блага в мире он не отважится выйти из своего укрытия, Питер с отчаянием выкрикнул:
- Молодая леди из…
- Я занят, ступай вон.
В этот момент Ральф нажал находившуюся у него под рукой кнопку, чем привёл в действие электромагнит; соскользнувшая вниз тяжёлая стеклянная дверь, загородившая проём, едва не задела Питера по носу.
Разговор сам собой мгновенно прекратился.
Обезопасив себя таким образом от возможных вторжений, Ральф вновь обратился к большому стеклянному ящику, которым он был занят и где можно было увидеть сквозь зеленоватые пары собаку, к сердцу которой была прикреплена плоская стеклянная коробка, наполненная металлообразным, веществом.
Этим веществом был радий-К. Радий, известный уже сотни лет, обладает непостижимым свойством в течение тысячелетий излучать тепло, не разрушаясь при этом и, по-видимому, не получая энергии извне.
В 2009 году Анатоль М610 В9, великий французский физик, обнаружил, что радий получает свою энергию из эфира, заполняющего пространство. Он доказал, что этот элемент является одним из редких веществ, родственных эфиру. Учёный установил, что радий сильно притягивает к себе эфир и что тот, циркулируя через него, заряжается электричеством, обнаруживая при этом все свои свойства.
Анатоль М610 В9 сравнивал влияние радия на эфир с воздействием магнита на кусок железа. Свою теорию учёный доказал, исследовав кусок чистого металлического радия в безэфирном пространстве, где он утратил все свои свойства и вёл себя как кусок обыкновенного металла.
Радий-К, использованный Ральфом, представлял собой не чистый металл, а сплав радия с аргоном. Такой сплав обладал всеми обычными свойствами радия и выделял большое количество тепла, но не вызывал ожогов органических тканей. Обращение с ним не требовало особых предосторожностей.
Находящаяся в ящике собака была мертва уже три года. Ровно три года назад Ральф 124С 41+ в присутствии двадцати видных учёных продемонстрировал живую собаку; затем выкачал из неё всю кровь, пока её сердце не перестало биться и она не была признана мёртвой. После этого Ральф наполнил пустые кровеносные сосуды животного слабым раствором бромистого радия-К и зашил большую артерию, через которую тело было наполнено этой жидкостью.
Затем плоская коробка с радием-К была прикреплена к сердцу собаки и животное поместили в большой стеклянный ящик, заранее наполненный пермагатолом - зелёным газом, обладающим свойством бесконечно долго сохранять животные ткани. Стеклянная коробка с радием-К предназначалась для поддержания температуры тела собаки на постоянном уровне.
После того как ящик заполнили газом, его стеклянная крышка была запечатана так, что нельзя было его открыть, не сломав печатей. Учёные условились встретиться через три года при вскрытии ящика.
Внутри его помешалось несколько точных приборов, соединённых проводами с записывающей аппаратурой.
Показания приборов Ральф проверял ежедневно, два раза в сутки. За три года у «мёртвой» собаки не сокращался ни один мускул, температура тела не изменилась ни на одну сотую градуса и дыхательные органы собаки не обнаружили никаких признаков жизни. Собака была мертва.
Приближалось время завершающей фазы эксперимента, который Ральф считал величайшим делом своей жизни. Три года назад, заканчивая первую стадию своего опыта в присутствии своих коллег, учёный ошеломил их, заявив, что собака, которую они все признали мёртвой, будет возвращена им к жизни нисколько не изменённой, не повреждённой, сохранившей свой прежний нрав, привычки и характер, как если бы она ненадолго вздремнула.
В продолжение трёх лет опыт Ральфа 124С 41+ неоднократно поднимался в научной прессе, был предметом обсуждения на страницах множества газет и журналов, и, пожалуй, не было на свете человека, который бы не ждал с нетерпением завершения этого удивительного эксперимента.
В случае удачи открылась бы возможность продления человеческой жизни на сроки, о которых на протяжении всей прежней истории человечества невозможно было и мечтать. Люди были бы избавлены от преждевременной смерти, за исключением несчастных случаев.
Удастся ли учёному его дерзновенный опыт? Иди он пытается добиться невозможного? Не брошен ли им вызов природе только лишь для того, чтобы потерпеть поражение?
Эти мысли невольно приходили в голову Ральфу, пока он занимался подготовкой великого эксперимента, назначенного на вторую половину дня. Он выкачал пермагатол из ящика, и зеленоватый туман в нём исчез бесследно. Затем учёный с величайшими предосторожностями ввёл в ящик небольшое количество кислорода. Измерительные приборы, регистрирующие работу дыхательных органов, показали, что собака стала дышать, едва кислород попал в лёгкие.
Ограничившись этими приготовлениями, Ральф нажал кнопку, поднимавшую стеклянную дверь, затем другую, вызвав Питера.
Слуга не замедлил явиться. На этот раз лицо Питера выражало ещё большее уныние, чем обычно.
- Ну, любезный, - весело заговорил Ральф, - сцена для опыта подготовлена; по поводу него будут спорить и ссориться во всём мире. Однако у тебя невесёлый вид, Питер. Чем ты расстроен?
Питер, очевидно чувствовавший себя обиженным, после того как у него перед носом опустилась дверь, ответил с видом ущемлённого достоинства:
- Прошу прощения, сэр, но та молодая леди всё ещё ждёт внизу.
- Что за леди, Питер? - спросил Ральф.
- Та самая, из Швейцарии, сэр.
- Откуда?..
- Из Швейцарии, сэр. Вот уже полчаса, как она ждёт вместе с отцом.
Взрыв бомбы не мог бы поразить Ральфа сильнее, чем слова Питера.
- Она здесь!.. И ты ничего мне не сказал! Питер, мне иногда хочется вышвырнуть тебя вон.
- Простите, сэр, - твёрдо ответил слуга, - я осмелился заключить, что приезд молодой леди вас заинтересует, и хотел зайти в лабораторию, чтобы вам доложить…
Но хозяин уже не слушал, на ходу сбрасывая с себя халат. Питер, с не покидавшим его чувством собственного достоинства, подошёл к двери в момент, когда кабина лифта уже скользнула вниз и исчезла в колодце.
Сердце у Ральфа сильно билось, он был похож скорее на школьника, чем на почтенного доктора наук. Одной рукой он поправлял галстук, другой нервно приглаживал волосы, то и дело с беспокойством поглядывая на себя в зеркало лифта. Обнаружив пятно на щеке, он остановил лифт между этажами и тщательно вытер лицо носовым платком.
Спустившись до нужного этажа, учёный проворно выскочил из кабины и поспешил в приёмную. У одного из окон сидели Элис 212В 423 и её отец. Они повернулись в его сторону. Девушка поднялась с места и с необыкновенной женственностью протянула к нему руки.
- Мы были обязаны прийти, - сказала она смущённо на безупречном английском языке. - Вчера вы лишили нас возможности поблагодарить вас, а кроме того, нам казалось, что по телефоту нельзя как следует выразить признательность. Вот отец и решил, что нам следует приехать самим… Да и я также думала. Мне очень хотелось вас увидеть… - Тут Элис запнулась, подумав, что её словам можно придать совсем иной смысл, опустила глаза и быстро добавила: - Разумеется, чтобы поблагодарить вас.
- Это очень мило с вашей стороны, - ответил Ральф, продолжая удерживать её руки в своих и даже не замечая, что она осторожно пытается их высвободить. В это мгновение он совершенно забыл об окружающем и не видел ничего, кроме неё, пока голос отца не вернул его к действительности и не заставил вспомнить, что они в комнате не одни.
- Я полагаю, что нам не нужно представляться друг другу, - сказал отец Элис. - Меня зовут Джемс 212В 422, я должен извиниться за то, что мы отнимаем у учёного время, но я чувствовал себя обязанным лично выразить вам признательность за оказанную нам обоим огромную услугу. Она моя единственная дочь, сэр, и я очень её люблю… Очень…
- Я вполне разделяю ваши чувства, - сказал Ральф с жаром, что заставило Элис, к этому времени уже вполне оправившуюся от смущения, вновь вспыхнуть и потупиться.
- Я боюсь, дорогой папа, - сказала она, - что мы слишком долго задерживаем занятого человека. Ваш слуга, - добавила она, повернувшись к Ральфу, - сказал нам, что вы заняты замечательным опытом и не можете от него оторваться.
- Я? Занят? Ничуть, - ответил Ральф не моргнув. - Вас нельзя было заставлять ждать ни минуты, и я негодую на Питера!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24