И обе передние ноги - тоже.
ГЛАВА XXXVI
Терпение
Робин тихо сидела метрах в двадцати от Криса и Вальи и слушала, как он орет на титаниду. Вскоре после того как Крис осмотрел ее раны и понял, что дело плохо, Валья предложила, чтобы они не стеснялись и быстро избавили ее от беды. Тут-то Крис и взорвался.
Тело Робин тяжелело с каждой минутой. Вскоре она сольется со скалами и мраком. Это станет избавлением. Теперь Робин понимала, что временная радость после спасения от Тефиды была ошибкой. Снова она радоваться бы не стала.
Но она видела, что Крис не сдается и опять намерен строить планы.
- Умеешь оказывать первую помощь? - спросил Крис.
- Могу пластырь наклеить. Он скривился.
- Вот и я больше почти ничего не умею. Но нам придется проделать гораздо больше. Я вот что нашел. - Он взялся за кожаный чемоданчик. Борта раскрылись, и внутри оказались сплошные кармашки и отделения. В свете лампы блеснул металл: скальпели, зажимы, шприцы, иглы. Все аккуратно уложено - словно дожидается хирурга-любителя. - Одна из них должна была знать, как всей этой мутотой пользоваться - иначе бы они ее не потащили. Валья говорит, что у Фанфары этого добра было куда больше. Сдается мне, что здесь инструментов для порядочной операции хватит.
- Если знать, как ее делать. А что, Валье нужна операция?
Вид у Криса был измученный.
- Ее нужно как-то заштопать. Оба перелома на… ч-черт, ну как это у коня называется? Короче, между коленом и лодыжкой. По-моему, на правой ноге только одна кость сломана. Ступать она на нее, впрочем, все равно не может. А вот с левой действительно хреново. Видно, на нее вся тяжесть пришлась. Обе кости сломаны, и концы торчат из-под кожи. - Он вынул из чемоданчика тонкую брошюрку. - Здесь сказано, что это сложный перелом и что главное здесь, как правило, - избежать инфекции. Нам придется вправить кости, прочистить рану, а потом зашить.
- Честно говоря, и слышать об этом не хочу. Ты валяй прикидывай, а когда все просечешь, зови меня и говори, что делать. Я сделаю.
Крис какое-то время молчал. Когда Робин подняла глаза, то поняла, что он внимательно ее разглядывает.
- Что случилось? - спросил Крис.
Робин даже не смогла рассмеяться. Хотела напомнить ему, что они заблудились во тьме в пяти километрах под землей, что провизии у них мало, масла в лампаде еще меньше, что на западе и востоке их поджидают дебильные полубоги, а их раненая спутница слишком велика, чтобы нести ее в безопасное место - даже если они найдут туда путь. Но потом подумала - к чему попусту тратить время? А кроме того, Крис имел в виду другое. Робин это знала, но не собиралась об этом говорить. Никогда.
Так что она лишь устало пожала плечами и отвернулась.
А Крис все продолжал ее разглядывать (Робин чувствовала на себе его взгляд - ну как же он не понимает?) - а затем тронул ее колено.
- Ничего, мы выкарабкаемся, - сказал он. - Надо только держаться друг друга.
- Сильно сомневаюсь, - отозвалась Робин, а про себя подумала - может, он и не знает.
Теперь же его очевидное неведение породило в ней презрение. Неужели вся ее бдительность пропала даром? Неужели никто не видит ее насквозь? Робин приложила ладонь к губам, чтобы надежней скрыть усмешку. И вдруг жаркая вспышка тревоги прошла по всему ее телу. Да что с ней такое? Даже больно не было. Ничего не стоило ухмыляться, ничего не стоило держать рот на замке. Неужели тщательно возводимое всю жизнь здание чести могло с такой легкостью рухнуть? Вот Крис уже встает на ноги, уходит, возвращается, заботится о Валье. Теперь, когда он ушел, ее тайна останется нераскрытой.
В ушах стоял басовый рев. Что-то капало с подбородка. Робин усилием воли разжала зубы - и сразу почувствовала острую боль. Болела прикушенная нижняя губа.
- Это неправда! - Робин неспособна была сдержать крик, но, когда Крис повернулся и стал ждать продолжения, ей пришлось срочно придумывать какие-то слова, чтобы все выглядело так, будто ничего и не было. Будто она вовсе и не говорила, что это неправда.
- Что неправда? - спросил Крис.
- Не… не… я не сказала… ты не… - И вдруг в животе у Робин началось что-то жуткое. Она вдруг поняла, что тупо таращится на зажатый в кулаке клок собственных волос. Стояла она на коленях, а Крис был рядом и придерживал ее за плечо.
- Теперь получше?
- Получше. Намного. Там наверху когда был огонь и твари в песке кусают а ты их не видишь потому что кругом море обложили и я не вижу но думаю надо так чтобы никто не знал потому что со мной всегда так и больше ничего не могу сделать и не хочу ничего делать только хочу прочь потому что они кусают а ты их не видишь и так нечестно ненавижу ненавижу ненавижу потому что они глубоко глубоко в море.
Робин позволила увести себя на ровное место. Там Крис раскатал спальный мешок и помог ей улечься. Она глядела в никуда.
Что делать дальше, Крис не знал. Тогда он просто оставил ее там лежать и вернулся к Валье.
Некоторое время спустя Робин услышала, как он снова к ней приближается.
Она не спала и вовсе не пребывала в забытьи, а прекрасно сознавала, что вокруг нее происходит. Сжав кулак, она выяснила, что пальцы прекрасно сгибаются. Значит - никакого приступа. И все же с ней происходило что-то странное. Титанида несколько раз кричала от боли, но Робин не знала, сколько именно. Между криками были солидные промежутки времени. Она уже не помнила, плакала ли она или все сопли еще в будущем. И не могла этого объяснить. Впрочем, и не пыталась.
- Не хочешь еще поговорить? - спросил Крис.
- Не знаю.
- Я не очень понял, что ты тогда сказала. Но похоже, это для тебя очень важно. Не хочешь еще попробовать?
- Это не был приступ.
- В смысле, что…
- Сам знаешь, в каком смысле.
- Когда нас обложили. В пустыне.
- Да.
- Ты, правда, могла двигаться? Ты прикидывалась? Так ты об этом?
- Вот именно.
Робин ждала, но Крис молчал. Когда она на него взглянула, он просто сидел и смотрел. Не хотелось ей, чтобы он так сидел и смотрел. И Робин решила больше ничего не говорить.
- Нет, я не об этом, - сказала она наконец.
- Ты могла говорить, - заметил Крис.
- Значит, ты знал! Ты просто… так почему же ты… - Робин хотела сесть, но Крис удержал ее и нежно уложил на спальный мешок. Она немного посопротивлялась, затем сдалась.
- Я заметил, что ты могла говорить, - резонно заметил он. - Я тогда подумал, что это странно. Разве нет?
- Да, - отозвалась Робин и закрыла глаза.
- Раньше ты не могла, - продолжил он, когда она больше ничего не сказала. - В смысле, в другие разы. Только заикалась.
- Это потому, что приступ захватывает все произвольно сокращающиеся мышцы. Вот почему там, в песках, когда я не могла двинуться, я знала, что это не приступ. Это было что-то другое. - Робин хотела, чтобы Крис закончил за нее мысль. Ей казалось, у него есть на это право. Но Крис, похоже, этого делать не собирался.
- Это был страх, - произнесла Робин.
- Да ну! - воскликнул Крис. - Ты шутишь! Она сверкнула на него глазами.
- Мне не до смеха.
- Извини. Вечно меня в неподходящее время разбирает. Ладно, так чего ты теперь хочешь? Ну, я изумлен. Ну, мне за тебя стыдно. Ну, никогда не ожидал, что ты окажешься такой трусихой. И так далее. И вообще. Я просто оскорблен. До глубины души. Вот, думаю, встретил такого идеального, бесстрашного человека. А ты, как выяснилось, совсем не такая.
- Знаешь что? Оставь меня в покое.
- Не раньше, чем ты выслушаешь диагноз начинающего хирурга и недолеченного психиатра.
- Если ты и дальше намерен придуриваться, то шуточки советую поберечь.
- Ого! Проявляем признаки жизни.
- Козел! Вали отсюда.
- Не свалю. Пока ты меня не заставишь. Слушай, каких-то несколько дней назад ты бы мне за такие слова кишки вырвала и на шею намотала. Мне не нравится, что ты тут валяешься и все сносишь. Кому-то надо восстановить твое чувство собственного достоинства. И похоже, делать это придется мне.
- Ты закончил с диагнозом?
- Только отчасти. У тебя злостная нехватка самоуважения и страх испугаться. Ты, Робин, фобофобка.
Она готова была плакать или смеяться, но не хотела делать ни того, ни другого.
- Пожалуйста, заканчивай со своими речами и оставь меня в покое.
- Тебе девятнадцать лет.
- Никогда этого не отрицала.
- Пойми, какой крутой бы ты себя ни считала, тебе просто не хватило времени, чтобы проверить себя в великом множестве вариантов. Ты вошла в Тефиду с уверенностью, что ничто не может тебя устрашить, - и ошиблась. Наделала в штанишки, бросилась на землю и заревела как маленькая девочка.
- Всегда буду щадить тебя так же, как ты сейчас щадишь мои чувства.
- Пришла пора ткнуть тебя кое-куда носом. Ты всю жизнь прожила со своими приступами и так и не отважилась встать с ними лицом к лицу.
- Я никогда им не поддавалась.
- Ага, не поддавалась. Но ты не смогла к ним приспособиться. Ты едва допускаешь, что они вообще существуют. В Ковене ты стояла на страже важного оборудования и таким образом подвергала опасности и сестер, и весь твой мир.
- Откуда ты… - Приложив ладонь ко рту, Робин кусала палец до тех пор, пора жар стыда немного не рассеялся.
- Ты разговариваешь во сне, - объяснил Крис. - Пойми, Робин, эпилептикам, к примеру, запрещено водить самолеты. Будет нечестно по отношению к пассажирам, если самолет упадет.
Тяжело вздохнув, она судорожно кивнула.
- Не стану спорить. Но какое отношение это имеет к тому, что произошло в пустыне?
- Самое прямое. Ты выяснила о себе нечто малоприятное. Испугалась и обомлела. И теперь ведешь себя с этим страхом точно так же, как с припадками, - то есть никак с ним себя не ведешь. Хотя нет. Беру свои слова назад. Ведешь. В свое время ты отрезала себе палец. А теперь что ты себе отрежешь? Будь ты мужчиной, у меня было бы на сей счет весьма мрачное предположение. А так - не знаю, какая железа считается героической у женщин. Ты, случайно, не в курсе? Я тут хирургией балуюсь. Немного практики не повредит.
Робин ненавистно было его слушать. Ей хотелось, чтобы Крис заткнулся и ушел. Далеко-далеко. Внутри копилась страшная ярость, неотвратимо нарастало напряжение. Она чувствовала, если он в ближайшее время не уйдет, что-то в ней взорвется и убьет его. И в то же время она даже взглянуть на него не могла.
- Так чего тебе от меня нужно?
- Я уже сказал. Обратись лицом к своему страху. Пойми, что это случилось, и ты этим не гордишься, и это может повториться. Ты, похоже, сделаешь вид, что ничего не случилось и ты можешь от этого избавиться. А в результате просто лежишь здесь и не можешь ничего сделать. Скажи себе, что проявила трусость - один раз, в скверной ситуации, - и начинай оттуда. Тогда ты, быть может, задумаешься, как избежать этого в следующий раз.
- Значит, допустить тот факт, что и в следующий раз я могу поступить так же?
- Такую вероятность нельзя исключать. Робин, наконец, сумела на него взглянуть. И к ее удивлению, вся злоба прошла, стоило ей увидеть лицо Криса. Никакой насмешки там не было. Она не сомневалась, что, если теперь его попросить, он больше ни слова об этом не произнесет и никогда никому не станет рассказывать. Хотя это уже не казалось таким важным.
- Ты так веришь в то, что следует поворачиваться ко всему лицом? - сказала Робин. - Я предпочитаю сражаться. Мне… мне это больше подходит. - Она пожала плечами. - Так проще.
- В каком-то смысле.
- Куда проще отрезать себе еще один палец, чем сделать то, что ты мне советуешь.
- Могу и тут согласиться.
- Я подумаю. А теперь ты оставишь меня в покое?
- Вряд ли. В скором времени я собираюсь заняться ногами Вальи. Пока я еще раз все прочитаю и приготовлю инструменты, ты могла бы приготовить что-нибудь поесть. Во вьюках у Вальи по-прежнему навалом припасов. Вода есть вон за тем гребнем. Возьми с собой лампаду; я тут фонарь смастерил. Читать при нем можно.
Робин воззрилась на него.
- Это все?
- Нет. Когда пойдешь за водой, поищи что-нибудь, что подошло бы для лубков. Тут, поблизости, все растения мелкие и корявые. Может, там что-то найдется. Хорошо бы пять-шесть прямых палок в метр длиной.
Робин потерла глаза. Ей хотелось проспать несколько лет и по возможности не просыпаться.
- Палки, вода, обед. Что еще?
- Вот что. Если знаешь какие-нибудь песни, спой их титаниде. Ей очень больно, а отвлечь ее особенно нечем. Наркотики я берегу на то время, когда буду вправлять кости и зашивать раны. - Он направился было прочь, но тут же вернулся. - И если можешь кому-нибудь помолиться, то помолись. Я ничего подобного раньше не проделывал и уверен, что напортачу. Мне страшно.
«Как запросто он в этом признается», - подумала Робин.
- Хорошо, я помогу.
ГЛАВА XXXVII
Западный конец
Наца сбежала куда-то еще в самом начале их стоянки в пещере. Крис понятия не имел, когда именно это случилось; время стало неопределенным понятием.
Робин всю округу перевернула, пытаясь отыскать змею. Винила она только себя. Крис неспособен был утолить ее печали, так как считал, что она права. В Гее не место было анаконде. Наца, должно быть, страдала больше всех, свернувшись в заплечной сумке Робин и лишь изредка оказываясь на воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63
ГЛАВА XXXVI
Терпение
Робин тихо сидела метрах в двадцати от Криса и Вальи и слушала, как он орет на титаниду. Вскоре после того как Крис осмотрел ее раны и понял, что дело плохо, Валья предложила, чтобы они не стеснялись и быстро избавили ее от беды. Тут-то Крис и взорвался.
Тело Робин тяжелело с каждой минутой. Вскоре она сольется со скалами и мраком. Это станет избавлением. Теперь Робин понимала, что временная радость после спасения от Тефиды была ошибкой. Снова она радоваться бы не стала.
Но она видела, что Крис не сдается и опять намерен строить планы.
- Умеешь оказывать первую помощь? - спросил Крис.
- Могу пластырь наклеить. Он скривился.
- Вот и я больше почти ничего не умею. Но нам придется проделать гораздо больше. Я вот что нашел. - Он взялся за кожаный чемоданчик. Борта раскрылись, и внутри оказались сплошные кармашки и отделения. В свете лампы блеснул металл: скальпели, зажимы, шприцы, иглы. Все аккуратно уложено - словно дожидается хирурга-любителя. - Одна из них должна была знать, как всей этой мутотой пользоваться - иначе бы они ее не потащили. Валья говорит, что у Фанфары этого добра было куда больше. Сдается мне, что здесь инструментов для порядочной операции хватит.
- Если знать, как ее делать. А что, Валье нужна операция?
Вид у Криса был измученный.
- Ее нужно как-то заштопать. Оба перелома на… ч-черт, ну как это у коня называется? Короче, между коленом и лодыжкой. По-моему, на правой ноге только одна кость сломана. Ступать она на нее, впрочем, все равно не может. А вот с левой действительно хреново. Видно, на нее вся тяжесть пришлась. Обе кости сломаны, и концы торчат из-под кожи. - Он вынул из чемоданчика тонкую брошюрку. - Здесь сказано, что это сложный перелом и что главное здесь, как правило, - избежать инфекции. Нам придется вправить кости, прочистить рану, а потом зашить.
- Честно говоря, и слышать об этом не хочу. Ты валяй прикидывай, а когда все просечешь, зови меня и говори, что делать. Я сделаю.
Крис какое-то время молчал. Когда Робин подняла глаза, то поняла, что он внимательно ее разглядывает.
- Что случилось? - спросил Крис.
Робин даже не смогла рассмеяться. Хотела напомнить ему, что они заблудились во тьме в пяти километрах под землей, что провизии у них мало, масла в лампаде еще меньше, что на западе и востоке их поджидают дебильные полубоги, а их раненая спутница слишком велика, чтобы нести ее в безопасное место - даже если они найдут туда путь. Но потом подумала - к чему попусту тратить время? А кроме того, Крис имел в виду другое. Робин это знала, но не собиралась об этом говорить. Никогда.
Так что она лишь устало пожала плечами и отвернулась.
А Крис все продолжал ее разглядывать (Робин чувствовала на себе его взгляд - ну как же он не понимает?) - а затем тронул ее колено.
- Ничего, мы выкарабкаемся, - сказал он. - Надо только держаться друг друга.
- Сильно сомневаюсь, - отозвалась Робин, а про себя подумала - может, он и не знает.
Теперь же его очевидное неведение породило в ней презрение. Неужели вся ее бдительность пропала даром? Неужели никто не видит ее насквозь? Робин приложила ладонь к губам, чтобы надежней скрыть усмешку. И вдруг жаркая вспышка тревоги прошла по всему ее телу. Да что с ней такое? Даже больно не было. Ничего не стоило ухмыляться, ничего не стоило держать рот на замке. Неужели тщательно возводимое всю жизнь здание чести могло с такой легкостью рухнуть? Вот Крис уже встает на ноги, уходит, возвращается, заботится о Валье. Теперь, когда он ушел, ее тайна останется нераскрытой.
В ушах стоял басовый рев. Что-то капало с подбородка. Робин усилием воли разжала зубы - и сразу почувствовала острую боль. Болела прикушенная нижняя губа.
- Это неправда! - Робин неспособна была сдержать крик, но, когда Крис повернулся и стал ждать продолжения, ей пришлось срочно придумывать какие-то слова, чтобы все выглядело так, будто ничего и не было. Будто она вовсе и не говорила, что это неправда.
- Что неправда? - спросил Крис.
- Не… не… я не сказала… ты не… - И вдруг в животе у Робин началось что-то жуткое. Она вдруг поняла, что тупо таращится на зажатый в кулаке клок собственных волос. Стояла она на коленях, а Крис был рядом и придерживал ее за плечо.
- Теперь получше?
- Получше. Намного. Там наверху когда был огонь и твари в песке кусают а ты их не видишь потому что кругом море обложили и я не вижу но думаю надо так чтобы никто не знал потому что со мной всегда так и больше ничего не могу сделать и не хочу ничего делать только хочу прочь потому что они кусают а ты их не видишь и так нечестно ненавижу ненавижу ненавижу потому что они глубоко глубоко в море.
Робин позволила увести себя на ровное место. Там Крис раскатал спальный мешок и помог ей улечься. Она глядела в никуда.
Что делать дальше, Крис не знал. Тогда он просто оставил ее там лежать и вернулся к Валье.
Некоторое время спустя Робин услышала, как он снова к ней приближается.
Она не спала и вовсе не пребывала в забытьи, а прекрасно сознавала, что вокруг нее происходит. Сжав кулак, она выяснила, что пальцы прекрасно сгибаются. Значит - никакого приступа. И все же с ней происходило что-то странное. Титанида несколько раз кричала от боли, но Робин не знала, сколько именно. Между криками были солидные промежутки времени. Она уже не помнила, плакала ли она или все сопли еще в будущем. И не могла этого объяснить. Впрочем, и не пыталась.
- Не хочешь еще поговорить? - спросил Крис.
- Не знаю.
- Я не очень понял, что ты тогда сказала. Но похоже, это для тебя очень важно. Не хочешь еще попробовать?
- Это не был приступ.
- В смысле, что…
- Сам знаешь, в каком смысле.
- Когда нас обложили. В пустыне.
- Да.
- Ты, правда, могла двигаться? Ты прикидывалась? Так ты об этом?
- Вот именно.
Робин ждала, но Крис молчал. Когда она на него взглянула, он просто сидел и смотрел. Не хотелось ей, чтобы он так сидел и смотрел. И Робин решила больше ничего не говорить.
- Нет, я не об этом, - сказала она наконец.
- Ты могла говорить, - заметил Крис.
- Значит, ты знал! Ты просто… так почему же ты… - Робин хотела сесть, но Крис удержал ее и нежно уложил на спальный мешок. Она немного посопротивлялась, затем сдалась.
- Я заметил, что ты могла говорить, - резонно заметил он. - Я тогда подумал, что это странно. Разве нет?
- Да, - отозвалась Робин и закрыла глаза.
- Раньше ты не могла, - продолжил он, когда она больше ничего не сказала. - В смысле, в другие разы. Только заикалась.
- Это потому, что приступ захватывает все произвольно сокращающиеся мышцы. Вот почему там, в песках, когда я не могла двинуться, я знала, что это не приступ. Это было что-то другое. - Робин хотела, чтобы Крис закончил за нее мысль. Ей казалось, у него есть на это право. Но Крис, похоже, этого делать не собирался.
- Это был страх, - произнесла Робин.
- Да ну! - воскликнул Крис. - Ты шутишь! Она сверкнула на него глазами.
- Мне не до смеха.
- Извини. Вечно меня в неподходящее время разбирает. Ладно, так чего ты теперь хочешь? Ну, я изумлен. Ну, мне за тебя стыдно. Ну, никогда не ожидал, что ты окажешься такой трусихой. И так далее. И вообще. Я просто оскорблен. До глубины души. Вот, думаю, встретил такого идеального, бесстрашного человека. А ты, как выяснилось, совсем не такая.
- Знаешь что? Оставь меня в покое.
- Не раньше, чем ты выслушаешь диагноз начинающего хирурга и недолеченного психиатра.
- Если ты и дальше намерен придуриваться, то шуточки советую поберечь.
- Ого! Проявляем признаки жизни.
- Козел! Вали отсюда.
- Не свалю. Пока ты меня не заставишь. Слушай, каких-то несколько дней назад ты бы мне за такие слова кишки вырвала и на шею намотала. Мне не нравится, что ты тут валяешься и все сносишь. Кому-то надо восстановить твое чувство собственного достоинства. И похоже, делать это придется мне.
- Ты закончил с диагнозом?
- Только отчасти. У тебя злостная нехватка самоуважения и страх испугаться. Ты, Робин, фобофобка.
Она готова была плакать или смеяться, но не хотела делать ни того, ни другого.
- Пожалуйста, заканчивай со своими речами и оставь меня в покое.
- Тебе девятнадцать лет.
- Никогда этого не отрицала.
- Пойми, какой крутой бы ты себя ни считала, тебе просто не хватило времени, чтобы проверить себя в великом множестве вариантов. Ты вошла в Тефиду с уверенностью, что ничто не может тебя устрашить, - и ошиблась. Наделала в штанишки, бросилась на землю и заревела как маленькая девочка.
- Всегда буду щадить тебя так же, как ты сейчас щадишь мои чувства.
- Пришла пора ткнуть тебя кое-куда носом. Ты всю жизнь прожила со своими приступами и так и не отважилась встать с ними лицом к лицу.
- Я никогда им не поддавалась.
- Ага, не поддавалась. Но ты не смогла к ним приспособиться. Ты едва допускаешь, что они вообще существуют. В Ковене ты стояла на страже важного оборудования и таким образом подвергала опасности и сестер, и весь твой мир.
- Откуда ты… - Приложив ладонь ко рту, Робин кусала палец до тех пор, пора жар стыда немного не рассеялся.
- Ты разговариваешь во сне, - объяснил Крис. - Пойми, Робин, эпилептикам, к примеру, запрещено водить самолеты. Будет нечестно по отношению к пассажирам, если самолет упадет.
Тяжело вздохнув, она судорожно кивнула.
- Не стану спорить. Но какое отношение это имеет к тому, что произошло в пустыне?
- Самое прямое. Ты выяснила о себе нечто малоприятное. Испугалась и обомлела. И теперь ведешь себя с этим страхом точно так же, как с припадками, - то есть никак с ним себя не ведешь. Хотя нет. Беру свои слова назад. Ведешь. В свое время ты отрезала себе палец. А теперь что ты себе отрежешь? Будь ты мужчиной, у меня было бы на сей счет весьма мрачное предположение. А так - не знаю, какая железа считается героической у женщин. Ты, случайно, не в курсе? Я тут хирургией балуюсь. Немного практики не повредит.
Робин ненавистно было его слушать. Ей хотелось, чтобы Крис заткнулся и ушел. Далеко-далеко. Внутри копилась страшная ярость, неотвратимо нарастало напряжение. Она чувствовала, если он в ближайшее время не уйдет, что-то в ней взорвется и убьет его. И в то же время она даже взглянуть на него не могла.
- Так чего тебе от меня нужно?
- Я уже сказал. Обратись лицом к своему страху. Пойми, что это случилось, и ты этим не гордишься, и это может повториться. Ты, похоже, сделаешь вид, что ничего не случилось и ты можешь от этого избавиться. А в результате просто лежишь здесь и не можешь ничего сделать. Скажи себе, что проявила трусость - один раз, в скверной ситуации, - и начинай оттуда. Тогда ты, быть может, задумаешься, как избежать этого в следующий раз.
- Значит, допустить тот факт, что и в следующий раз я могу поступить так же?
- Такую вероятность нельзя исключать. Робин, наконец, сумела на него взглянуть. И к ее удивлению, вся злоба прошла, стоило ей увидеть лицо Криса. Никакой насмешки там не было. Она не сомневалась, что, если теперь его попросить, он больше ни слова об этом не произнесет и никогда никому не станет рассказывать. Хотя это уже не казалось таким важным.
- Ты так веришь в то, что следует поворачиваться ко всему лицом? - сказала Робин. - Я предпочитаю сражаться. Мне… мне это больше подходит. - Она пожала плечами. - Так проще.
- В каком-то смысле.
- Куда проще отрезать себе еще один палец, чем сделать то, что ты мне советуешь.
- Могу и тут согласиться.
- Я подумаю. А теперь ты оставишь меня в покое?
- Вряд ли. В скором времени я собираюсь заняться ногами Вальи. Пока я еще раз все прочитаю и приготовлю инструменты, ты могла бы приготовить что-нибудь поесть. Во вьюках у Вальи по-прежнему навалом припасов. Вода есть вон за тем гребнем. Возьми с собой лампаду; я тут фонарь смастерил. Читать при нем можно.
Робин воззрилась на него.
- Это все?
- Нет. Когда пойдешь за водой, поищи что-нибудь, что подошло бы для лубков. Тут, поблизости, все растения мелкие и корявые. Может, там что-то найдется. Хорошо бы пять-шесть прямых палок в метр длиной.
Робин потерла глаза. Ей хотелось проспать несколько лет и по возможности не просыпаться.
- Палки, вода, обед. Что еще?
- Вот что. Если знаешь какие-нибудь песни, спой их титаниде. Ей очень больно, а отвлечь ее особенно нечем. Наркотики я берегу на то время, когда буду вправлять кости и зашивать раны. - Он направился было прочь, но тут же вернулся. - И если можешь кому-нибудь помолиться, то помолись. Я ничего подобного раньше не проделывал и уверен, что напортачу. Мне страшно.
«Как запросто он в этом признается», - подумала Робин.
- Хорошо, я помогу.
ГЛАВА XXXVII
Западный конец
Наца сбежала куда-то еще в самом начале их стоянки в пещере. Крис понятия не имел, когда именно это случилось; время стало неопределенным понятием.
Робин всю округу перевернула, пытаясь отыскать змею. Винила она только себя. Крис неспособен был утолить ее печали, так как считал, что она права. В Гее не место было анаконде. Наца, должно быть, страдала больше всех, свернувшись в заплечной сумке Робин и лишь изредка оказываясь на воле.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63