Он обнял Сирокко за плечи и слегка поцеловал ее
в щеку, что вызвало у нее раздражение.
- Мы тут как раз кое о чем разговаривали с мейстерзингером, тебе
это может быть интересно.
- Вы... ты можешь разговаривать с ними?
- У него ужасное произношение,- пропел мейстерзингер (он пел
трудным эоловым ладом),- голос его поставлен недостаточно хорошо, и
его ухо приспособлено к... у нас другая модуляция голоса. Но мы в
некотором роде можем петь вместе.
- Он думает, что втолкует мне что-то, если будет произносить
слова как будто разговаривает с ребенком,- рассмеялся Джин.
- Почему ты раньше не говорил мне об этом,- спросила Сирокко,
стараясь перехватить его взгляд.
- Я не думал, что это важно,- ответил Джин, старательно избегая
ее взгляда,- я знаю лишь малую толику из того, что знаешь ты, и то
недостаточно.
- Я просто хотела бы, чтобы ты рассказал мне, вот и все.
- Ладно виноват,- Джин казался раздраженным и Сирокко
задалась вопросом, в самом ли деле он случайно не рассказал об этом.
Конечно, он не хотел ни о чем рассказывать, но подумал, что дольше
невозможно держать свои знания в секрете.
- Джин рассказал мне много интересного,- пропел мейстерзингер.-
Он излиновал весь мой стол, но я мало, что понял из этого. Но из того,
что я понял - я молюсь, чтобы ваша лучшая песня смогла рассеять мрак.
- Да, ты налетела на меня, Роки, а я не понимаю, чего хочет этот
туповатый сын осла.
Сирокко бросила на него резкий взгляд, но вспомнив, что
мейстерзингер не знает английского, расслабилась. Она подумала, что
это дурные манеры и ребячество. Титаниды были далеко не тупые.
Мейстерзингер стоял на коленях перед невысоким столом, которые
предпочитали титаниды. Он был покрыт тусклой оранжевой шерстью
длиной в несколько сантиметров, не покрыто растительностью было
только лицо. Кожа была шоколадно-коричневого цвета. Глаза были
светло-серые, лицо поначалу казалось типичным для титанид, но к этому
времени, Сирокко уже нашла, что их лица отличаются между собой как и
лица людей. Она могла теперь отличать титанид не только по цвету
волос.
Но лица у всех были явно женские. Это впечатление не ослабляло
даже явное наличие пениса.
Джин начертил на столе мейстерзингера карту. На запад и на
восток были проведены две параллельные линии, другие линии
пересекали пространство, образуя прямоугольник. Это была внутренняя
часть обода колеса Геи, если на нее смотреть сверху в развернутом виде.
- Это Гиперион,- сказал он, тыча в карту испачканным красной
краской пальцем.- На западе - Океан, на востоке - ...как ты называешь
это?
- Рея.
- Правильно. Затем идет Криус. Здесь крепятся идущие вверх
канаты - здесь, здесь и здесь. Титаниды живут в восточной части
Гипериона и в западной Криуса. Но в Рее нет ангелов. Знаешь почему,
Роки? Потому что они живут в спицах.
- Каким образом это может быть?
- Будь ко мне снисходительна. Объясни ему все, ладно?
Сирокко сделала все, что было в ее силах. После нескольких
попыток он, казалось, заинтересовался и ткнул пальцем с оранжевым
ногтем в точку около западного Гипериона.
- Следовательно здесь, неподалеку от городка, должна находиться
огромная лестница в небеса?
- Да, недалеко от города титанид тоже.
Мейстерзингер нахмурился: - Почему же я не вижу ее?
- Я понял это,- сказал Джин по-английски.- Потому что я еще не
изобразил его,- пропел он.- Одним росчерком он нанес вторую точку
рядом с большей.
- Как эти линии убьют всех ангелов? - спросил мейстерзингер.
- Он спрашивает зачем я все это нарисовал? - обернулся Джин к
Сирокко.
- Нет, он спрашивает, как с помощью этого можно убить ангелов,
и я хотела бы добавить к этому свой вопрос: ~какого дьявола ты всем
этим занимаешься~? Я запрещаю тебе продолжать это обсуждение. Мы
не можем помогать ни одной из воюющих сторон. Ты что, не знаком с
Женевскими протоколами по контактам?
Джин какое-то время молчал, глядя мимо нее. Затем он посмотрел
на нее и тихо сказал: - Ты что, уже забыла всю эту резню, или ты и в
самом деле ничего не видела? Выпрыгнуло пятнадцать этих ослов,
уничтожены были все, кроме одного, погибло еще двое, которые были
вместе с вами. Ангелы потеряли двоих, плюс одного раненого.
- Троих. Ты не видел, что произошло с третьим.- Сирокко до сих
пор становилось плохо, когда она вспоминала эту ужасную картину.
- Все равно. Дело в том, что они предприняли новую тактику. Они
совершили поездку верхом на цеппелине. Сначала мы подумали, что они
сговорились с ним, но, как выяснилось, сам цеппелин тоже был в
растерянности. Они сохраняют нейтралитет. Ангелы сели на цеппелин во
время бури, и он посчитал, что добавочный вес образовался за счет воды.
Во время дождя он несет пару лишних тонн.
- Какова наша роль во всем этом? Ты заключаешь союз? У тебя
нет на это полномочий. Это могу делать только я, как капитан корабля.
- Наверное, мне следовало бы указать тебе, что корабля теперь
нет.
Если он хотел нанести ей удар, то он не мог придумать ничего
лучшего, чтобы достичь цели. Сирокко прочистила горло и продолжала:
- Джин, мы здесь не военные советники.
- К дьяволу, я просто подумал, что мог бы им кое-что показать.
Наподобие этой карты. Они тоже нуждаются в новой тактике, но...
Мейстерзингер засвистел на высокой ноте, таким образом он
прочищал горло. Сирокко сообразила, что они не обращают на него
внимания.
- Извините меня,- пропел он,- это и в самом деле очень хороший
рисунок. Я нарисую его у меня на груди к следующему празднику трех
городов. Но мы говорили о том, как убить ангелов. Мне бы хотелось
услышать больше о сером порошке силы, о котором ты рассказывал
раньше.
- Боже мой, Джин! - воскликнула Сирокко, затем овладела
голосом и уже спокойно обратилась к мейстерзингеру:
- Мейстерзингер, мой друг, который недостаточно хорошо знает
ваши песни, неправильно выразился. Я знаю, что никакого порошка не
существует.
Мейстерзингер безмятежно посмотрел на Сирокко.- Если нет
серого порошка, то расскажи мне о устройстве, швыряющем в воздух
копья дальше, чем это можно сделать рукой.
- И опять ты неверно понял. Пожалуйста, подожди немного.-
Сирокко обернулась к Джину, стараясь оставаться спокойной: - Джин,
уходи отсюда, я поговорю с тобой позже.
- Роки, я только хотел...
- Это приказ, Джин.
Джин все еще колебался. Сирокко владела приемами рукопашного
боя, у нее была большая дистанция для удара, но и он умел бороться и
был сильнее. Сирокко была далека от мысли драться с Джином, но
внутренне была готова к этому.
Напряженный момент прошел. Джин расслабился, хлопнул
ладонью по столу и с гордым видом вышел из комнаты. Мейстерзингер
проводил его взглядом, он все примечал.
- Мне жаль, если я послужил причиной ссоры между тобой и
твоим другом,- пропел он.
- Это не твоя вина.- Руки у Сирокко после стычки с Джином были
абсолютно холодные.
- Я... послушай, мейстерзингер,- пропела Сирокко,- кому ты
веришь, мне или Джину?
- По правде говоря, Ра - кии, у тебя такой вид, как будто ты что-
то скрываешь.
Сирокко посасывала костяшку пальца, раздумывая, что делать.
Мейстерзингер был уверен, что она лжет, но как много он уже узнал?
- Ты прав,- пропела она наконец.- У нас есть порошок силы, у
него достаточно мощи, чтобы разрушить весь этот город. Мы владеем
таким секретом разрушения, что мне стыдно даже намеком говорить об
этом. С помощью этого оружия можно проделать такую дыру в вашем
мире, через которую в холодное пространство вытечет весь воздух,
которым вы дышите.
- Ничего лучшего нам и не надо,- пропел мейстерзингер. Он
выглядел заинтересованным.- Этому порошку можно будет найти
хорошее применение.
- Я не могу дать его тебе. У нас его нет с собой.
Мейстерзингер, очевидно, тщательно обдумал свою песню, прежде
чем наконец опять запеть.
- Твой друг Джин сказал, что есть возможность изготовить это
оружие. Мы хорошо разбираемся в дереве и в химии растительного
происхождения.
- Наверное, он прав,- вздохнула Сирокко, но мы не можем
передать вам этот секрет.
Мейстерзингер молчал.
- Мои личные чувства не имеют большого значения,- объясняла
Сирокко.- Те, кто выше меня, наши мудрецы, сказали, что следует так
поступать.
Мейстерзингер пожал плечами: - Если ваши старейшины
приказали это, то у тебя небольшой выбор.
- Я рада, что ты понимаешь это.
- Да,- он опять помолчал, старательно что-то обдумывая.
- Твой друг Джин не такой почтительный по отношению к
старейшинам. Если я снова попрошу его, он может быть расскажет, что
надо нам для победы.
- У Сирокко замерло сердце, но она постаралась не подать виду,
как на нее подействовало это предположение.
Джин забывчивый. Он пережил тяжелые времена за время этого
путешествия; мысли его разбрелись, но я напомнила ему о его долге.
- Я вижу.- Он опять задумался, предложив ей между тем стакан
вина, который она с удовольствием выпила.
- Я думаю, что самостоятельно могу придумать метатель копий.
Эластичный прут, концы связаны вместе ремнем.
- По правде говоря, я удивлена, что вы до сих пор не придумали
этого. У вас много гораздо более сложных вещей.
- Мы делаем что-то вроде того, во что играют дети.
- Меня приводит в недоумение ваша война с ангелами. Почему вы
сражаетесь?
- Потому что они ангелы,- насупившись ответил мейстерзингер.
- Только лишь по этой причине? На меня произвела впечатление
ваша терпимость по отношению к другим видам. Вы не питаете
враждебности ни ко мне, ни к моим друзьям, ни к цеппелинам, ни к йети
в океане.
- Они ~ангелы~,- повторил мейстерзингер.
- Вы не хотите жить на одной и той же земле?
- Ангелы будут не в состоянии выкармливать своих детенышей
грудью Геи, если они покинут огромные башни. А мы не можем жить,
цепляясь за стены.
- Следовательно, вы не конкурируете ни из-за земли, ни из-за еды.
Может быть, причина в религии? Они почитают другую богиню?
Мейстерзингер рассмеялся.- Почитают? Ты странно выражаешься.
У нас только одна богиня, даже для ангелов. Гее поклоняются все виды.
- Тогда я просто не понимаю. Можешь ты мне объяснить, почему
вы воюете?
Военачальник мейстерзингер надолго задумался. Когда он
наконец запел, то это была песня в минорном ключе.
- Из всех вещей, которые происходят в мире это то, о чем я больше
всего хотел бы спросить Гею. То, что все мы должны умереть и вернуться
в грязь, не встречает во мне ни чувства протеста, ни горечи. Мир
совершает круговорот и ветры дуют когда дышит Гея - все это я
понимаю. Что наступают времена, когда кто-то должен ходить
голодным, или когда мощный Офион поглощается пылью, или
холодный ветер с запада морозит нас, все эти вещи я воспринимаю, так
как сомневаюсь, что смогу с этим что-либо поделать. У Геи есть много
земель, о которых ей надо заботиться и время от времени ей надо
обращать свой взгляд еще куда-нибудь.
- Когда огромные колонны, подпирающие небо начинают
трещать, так, что содрогается земля и возникает страх, что мир
распадется на части и будет повержен в пустоту, я не жалуюсь.
Но когда начинает дышать Гея, меня начинает переполнять
ненависть, я уже не в состоянии рассуждать. Я веду свой народ в бой с
ощущением, что это не моя дочь падает на землю рядом со мной, ~не
моя~. Она чужая мне, потому что небо заполнено ангелами и наступило
время сражения. Только позже, когда уходит ярость, мы начинаем
подсчитывать наши потери. Это потом мать находит свое дитя убитым в
поле. Это потом я осознаю, что моя дочь, плоть от плоти моей ранена
ангелами, но затоптана ногами своего собственного народа.
Это произошло пять дыханий назад. С тех пор в сердце моем
непроходящая боль, и, наверное, она никогда не пройдет.
Сирокко боялась нарушить тишину, когда мейстерзингер
отвернулся от нее. Постояв, он побрел к двери, повернув лицо в темноту,
в то время как Сирокко смотрела на мерцающее пламя свечи на столе.
Послышался звук, явно похожий на рыдание, хотя титаниды не
плакали как люди.
Спустя некоторое время мейстерзингер вернулся к столу и сел, вид
у него был очень усталый.
- Мы сражаемся, когда нами овладевает ярость. Мы не можем
остановиться пока всех их не перебьем, или пока они не вернутся домой.
- Ты говоришь о дыхании Геи. Мне это непонятно.
- Ты слышала его завывание. Это яростный ветер из поднебесных
башен; холод и с запада и с востока.
- Пытались вы когда-нибудь поговорить с ангелами? Или они не
станут слушать вашу песню?
Мейстерзингер снова лишь пожал плечами: - Кто станет петь
ангелам и какой ангел станет слушать?
- Я снова повторяю, что никто не попытался... договориться с
ними.- Сирокко запнулась, затрудняясь в подборе подходящего слова.-
Если бы вы сели и выслушали песни друг друга, то может быть, вы
смогли бы жить в мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
в щеку, что вызвало у нее раздражение.
- Мы тут как раз кое о чем разговаривали с мейстерзингером, тебе
это может быть интересно.
- Вы... ты можешь разговаривать с ними?
- У него ужасное произношение,- пропел мейстерзингер (он пел
трудным эоловым ладом),- голос его поставлен недостаточно хорошо, и
его ухо приспособлено к... у нас другая модуляция голоса. Но мы в
некотором роде можем петь вместе.
- Он думает, что втолкует мне что-то, если будет произносить
слова как будто разговаривает с ребенком,- рассмеялся Джин.
- Почему ты раньше не говорил мне об этом,- спросила Сирокко,
стараясь перехватить его взгляд.
- Я не думал, что это важно,- ответил Джин, старательно избегая
ее взгляда,- я знаю лишь малую толику из того, что знаешь ты, и то
недостаточно.
- Я просто хотела бы, чтобы ты рассказал мне, вот и все.
- Ладно виноват,- Джин казался раздраженным и Сирокко
задалась вопросом, в самом ли деле он случайно не рассказал об этом.
Конечно, он не хотел ни о чем рассказывать, но подумал, что дольше
невозможно держать свои знания в секрете.
- Джин рассказал мне много интересного,- пропел мейстерзингер.-
Он излиновал весь мой стол, но я мало, что понял из этого. Но из того,
что я понял - я молюсь, чтобы ваша лучшая песня смогла рассеять мрак.
- Да, ты налетела на меня, Роки, а я не понимаю, чего хочет этот
туповатый сын осла.
Сирокко бросила на него резкий взгляд, но вспомнив, что
мейстерзингер не знает английского, расслабилась. Она подумала, что
это дурные манеры и ребячество. Титаниды были далеко не тупые.
Мейстерзингер стоял на коленях перед невысоким столом, которые
предпочитали титаниды. Он был покрыт тусклой оранжевой шерстью
длиной в несколько сантиметров, не покрыто растительностью было
только лицо. Кожа была шоколадно-коричневого цвета. Глаза были
светло-серые, лицо поначалу казалось типичным для титанид, но к этому
времени, Сирокко уже нашла, что их лица отличаются между собой как и
лица людей. Она могла теперь отличать титанид не только по цвету
волос.
Но лица у всех были явно женские. Это впечатление не ослабляло
даже явное наличие пениса.
Джин начертил на столе мейстерзингера карту. На запад и на
восток были проведены две параллельные линии, другие линии
пересекали пространство, образуя прямоугольник. Это была внутренняя
часть обода колеса Геи, если на нее смотреть сверху в развернутом виде.
- Это Гиперион,- сказал он, тыча в карту испачканным красной
краской пальцем.- На западе - Океан, на востоке - ...как ты называешь
это?
- Рея.
- Правильно. Затем идет Криус. Здесь крепятся идущие вверх
канаты - здесь, здесь и здесь. Титаниды живут в восточной части
Гипериона и в западной Криуса. Но в Рее нет ангелов. Знаешь почему,
Роки? Потому что они живут в спицах.
- Каким образом это может быть?
- Будь ко мне снисходительна. Объясни ему все, ладно?
Сирокко сделала все, что было в ее силах. После нескольких
попыток он, казалось, заинтересовался и ткнул пальцем с оранжевым
ногтем в точку около западного Гипериона.
- Следовательно здесь, неподалеку от городка, должна находиться
огромная лестница в небеса?
- Да, недалеко от города титанид тоже.
Мейстерзингер нахмурился: - Почему же я не вижу ее?
- Я понял это,- сказал Джин по-английски.- Потому что я еще не
изобразил его,- пропел он.- Одним росчерком он нанес вторую точку
рядом с большей.
- Как эти линии убьют всех ангелов? - спросил мейстерзингер.
- Он спрашивает зачем я все это нарисовал? - обернулся Джин к
Сирокко.
- Нет, он спрашивает, как с помощью этого можно убить ангелов,
и я хотела бы добавить к этому свой вопрос: ~какого дьявола ты всем
этим занимаешься~? Я запрещаю тебе продолжать это обсуждение. Мы
не можем помогать ни одной из воюющих сторон. Ты что, не знаком с
Женевскими протоколами по контактам?
Джин какое-то время молчал, глядя мимо нее. Затем он посмотрел
на нее и тихо сказал: - Ты что, уже забыла всю эту резню, или ты и в
самом деле ничего не видела? Выпрыгнуло пятнадцать этих ослов,
уничтожены были все, кроме одного, погибло еще двое, которые были
вместе с вами. Ангелы потеряли двоих, плюс одного раненого.
- Троих. Ты не видел, что произошло с третьим.- Сирокко до сих
пор становилось плохо, когда она вспоминала эту ужасную картину.
- Все равно. Дело в том, что они предприняли новую тактику. Они
совершили поездку верхом на цеппелине. Сначала мы подумали, что они
сговорились с ним, но, как выяснилось, сам цеппелин тоже был в
растерянности. Они сохраняют нейтралитет. Ангелы сели на цеппелин во
время бури, и он посчитал, что добавочный вес образовался за счет воды.
Во время дождя он несет пару лишних тонн.
- Какова наша роль во всем этом? Ты заключаешь союз? У тебя
нет на это полномочий. Это могу делать только я, как капитан корабля.
- Наверное, мне следовало бы указать тебе, что корабля теперь
нет.
Если он хотел нанести ей удар, то он не мог придумать ничего
лучшего, чтобы достичь цели. Сирокко прочистила горло и продолжала:
- Джин, мы здесь не военные советники.
- К дьяволу, я просто подумал, что мог бы им кое-что показать.
Наподобие этой карты. Они тоже нуждаются в новой тактике, но...
Мейстерзингер засвистел на высокой ноте, таким образом он
прочищал горло. Сирокко сообразила, что они не обращают на него
внимания.
- Извините меня,- пропел он,- это и в самом деле очень хороший
рисунок. Я нарисую его у меня на груди к следующему празднику трех
городов. Но мы говорили о том, как убить ангелов. Мне бы хотелось
услышать больше о сером порошке силы, о котором ты рассказывал
раньше.
- Боже мой, Джин! - воскликнула Сирокко, затем овладела
голосом и уже спокойно обратилась к мейстерзингеру:
- Мейстерзингер, мой друг, который недостаточно хорошо знает
ваши песни, неправильно выразился. Я знаю, что никакого порошка не
существует.
Мейстерзингер безмятежно посмотрел на Сирокко.- Если нет
серого порошка, то расскажи мне о устройстве, швыряющем в воздух
копья дальше, чем это можно сделать рукой.
- И опять ты неверно понял. Пожалуйста, подожди немного.-
Сирокко обернулась к Джину, стараясь оставаться спокойной: - Джин,
уходи отсюда, я поговорю с тобой позже.
- Роки, я только хотел...
- Это приказ, Джин.
Джин все еще колебался. Сирокко владела приемами рукопашного
боя, у нее была большая дистанция для удара, но и он умел бороться и
был сильнее. Сирокко была далека от мысли драться с Джином, но
внутренне была готова к этому.
Напряженный момент прошел. Джин расслабился, хлопнул
ладонью по столу и с гордым видом вышел из комнаты. Мейстерзингер
проводил его взглядом, он все примечал.
- Мне жаль, если я послужил причиной ссоры между тобой и
твоим другом,- пропел он.
- Это не твоя вина.- Руки у Сирокко после стычки с Джином были
абсолютно холодные.
- Я... послушай, мейстерзингер,- пропела Сирокко,- кому ты
веришь, мне или Джину?
- По правде говоря, Ра - кии, у тебя такой вид, как будто ты что-
то скрываешь.
Сирокко посасывала костяшку пальца, раздумывая, что делать.
Мейстерзингер был уверен, что она лжет, но как много он уже узнал?
- Ты прав,- пропела она наконец.- У нас есть порошок силы, у
него достаточно мощи, чтобы разрушить весь этот город. Мы владеем
таким секретом разрушения, что мне стыдно даже намеком говорить об
этом. С помощью этого оружия можно проделать такую дыру в вашем
мире, через которую в холодное пространство вытечет весь воздух,
которым вы дышите.
- Ничего лучшего нам и не надо,- пропел мейстерзингер. Он
выглядел заинтересованным.- Этому порошку можно будет найти
хорошее применение.
- Я не могу дать его тебе. У нас его нет с собой.
Мейстерзингер, очевидно, тщательно обдумал свою песню, прежде
чем наконец опять запеть.
- Твой друг Джин сказал, что есть возможность изготовить это
оружие. Мы хорошо разбираемся в дереве и в химии растительного
происхождения.
- Наверное, он прав,- вздохнула Сирокко, но мы не можем
передать вам этот секрет.
Мейстерзингер молчал.
- Мои личные чувства не имеют большого значения,- объясняла
Сирокко.- Те, кто выше меня, наши мудрецы, сказали, что следует так
поступать.
Мейстерзингер пожал плечами: - Если ваши старейшины
приказали это, то у тебя небольшой выбор.
- Я рада, что ты понимаешь это.
- Да,- он опять помолчал, старательно что-то обдумывая.
- Твой друг Джин не такой почтительный по отношению к
старейшинам. Если я снова попрошу его, он может быть расскажет, что
надо нам для победы.
- У Сирокко замерло сердце, но она постаралась не подать виду,
как на нее подействовало это предположение.
Джин забывчивый. Он пережил тяжелые времена за время этого
путешествия; мысли его разбрелись, но я напомнила ему о его долге.
- Я вижу.- Он опять задумался, предложив ей между тем стакан
вина, который она с удовольствием выпила.
- Я думаю, что самостоятельно могу придумать метатель копий.
Эластичный прут, концы связаны вместе ремнем.
- По правде говоря, я удивлена, что вы до сих пор не придумали
этого. У вас много гораздо более сложных вещей.
- Мы делаем что-то вроде того, во что играют дети.
- Меня приводит в недоумение ваша война с ангелами. Почему вы
сражаетесь?
- Потому что они ангелы,- насупившись ответил мейстерзингер.
- Только лишь по этой причине? На меня произвела впечатление
ваша терпимость по отношению к другим видам. Вы не питаете
враждебности ни ко мне, ни к моим друзьям, ни к цеппелинам, ни к йети
в океане.
- Они ~ангелы~,- повторил мейстерзингер.
- Вы не хотите жить на одной и той же земле?
- Ангелы будут не в состоянии выкармливать своих детенышей
грудью Геи, если они покинут огромные башни. А мы не можем жить,
цепляясь за стены.
- Следовательно, вы не конкурируете ни из-за земли, ни из-за еды.
Может быть, причина в религии? Они почитают другую богиню?
Мейстерзингер рассмеялся.- Почитают? Ты странно выражаешься.
У нас только одна богиня, даже для ангелов. Гее поклоняются все виды.
- Тогда я просто не понимаю. Можешь ты мне объяснить, почему
вы воюете?
Военачальник мейстерзингер надолго задумался. Когда он
наконец запел, то это была песня в минорном ключе.
- Из всех вещей, которые происходят в мире это то, о чем я больше
всего хотел бы спросить Гею. То, что все мы должны умереть и вернуться
в грязь, не встречает во мне ни чувства протеста, ни горечи. Мир
совершает круговорот и ветры дуют когда дышит Гея - все это я
понимаю. Что наступают времена, когда кто-то должен ходить
голодным, или когда мощный Офион поглощается пылью, или
холодный ветер с запада морозит нас, все эти вещи я воспринимаю, так
как сомневаюсь, что смогу с этим что-либо поделать. У Геи есть много
земель, о которых ей надо заботиться и время от времени ей надо
обращать свой взгляд еще куда-нибудь.
- Когда огромные колонны, подпирающие небо начинают
трещать, так, что содрогается земля и возникает страх, что мир
распадется на части и будет повержен в пустоту, я не жалуюсь.
Но когда начинает дышать Гея, меня начинает переполнять
ненависть, я уже не в состоянии рассуждать. Я веду свой народ в бой с
ощущением, что это не моя дочь падает на землю рядом со мной, ~не
моя~. Она чужая мне, потому что небо заполнено ангелами и наступило
время сражения. Только позже, когда уходит ярость, мы начинаем
подсчитывать наши потери. Это потом мать находит свое дитя убитым в
поле. Это потом я осознаю, что моя дочь, плоть от плоти моей ранена
ангелами, но затоптана ногами своего собственного народа.
Это произошло пять дыханий назад. С тех пор в сердце моем
непроходящая боль, и, наверное, она никогда не пройдет.
Сирокко боялась нарушить тишину, когда мейстерзингер
отвернулся от нее. Постояв, он побрел к двери, повернув лицо в темноту,
в то время как Сирокко смотрела на мерцающее пламя свечи на столе.
Послышался звук, явно похожий на рыдание, хотя титаниды не
плакали как люди.
Спустя некоторое время мейстерзингер вернулся к столу и сел, вид
у него был очень усталый.
- Мы сражаемся, когда нами овладевает ярость. Мы не можем
остановиться пока всех их не перебьем, или пока они не вернутся домой.
- Ты говоришь о дыхании Геи. Мне это непонятно.
- Ты слышала его завывание. Это яростный ветер из поднебесных
башен; холод и с запада и с востока.
- Пытались вы когда-нибудь поговорить с ангелами? Или они не
станут слушать вашу песню?
Мейстерзингер снова лишь пожал плечами: - Кто станет петь
ангелам и какой ангел станет слушать?
- Я снова повторяю, что никто не попытался... договориться с
ними.- Сирокко запнулась, затрудняясь в подборе подходящего слова.-
Если бы вы сели и выслушали песни друг друга, то может быть, вы
смогли бы жить в мире.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44