К сожалению, они скоро сбились со счета. Из-за зеленого шатра
деревьев свет стал бледно-зеленым. Расступаясь, примитивные деревья
уступали дорогу сотне различных видов растений, тысяче разнообразных
цветущих кустарников, вьющегося винограда и растений-паразитов.
Единственное, что оставалось неизменным - это продолжающая свой
путь река и все так же стремящиеся ввысь деревья Фемиды. На них не
хватало табличек с названием и толп туристов вокруг, как в
национальном парке секвой.
Кроме того, их перестала окружать мертвая тишина. На
протяжении первого дня своего путешествия Сирокко и Габи слышали
лишь звук собственных шагов да клацанье металлических остатков своих
комбинезонов. Теперь же лес наполнился щебетанием, отрывистыми
звуками и гомоном.
Когда они остановились передохнуть, мясо оказалось еще вкуснее.
Сирокко с жадностью поглощала его, она сидела спиной к спине Габи
рядом с искривленным деревом, ствол которого был теплее, чем
обычный ствол дерева. Кора у него была мягкая, сплетенные в узел
корни - больше домов. Верхние ветви терялись в невероятном сплетении
высоко над головой.
- Готова поклясться,- сказала Сирокко,- что там, в ветвях,
гораздо больше жизни, чем здесь, на земле.
- Посмотри вон туда, вверх,- проговорила Габи,- я бы сказала,
что кто-то сплел эти виноградные лозы вместе. Со дна протекает вода.
- Нам следует обсудить это. Как здесь насчет разумной жизни?
Как это выяснить? Это одна из причин, почему я не хотела, чтобы ты
убивала то животное.
Габи сосредоточено жевала.
- Мне надо было сначала спросить тебя?
- Знаю, знаю. Я больше опасалась, что оно обернется и собьет
тебя с ног. Но теперь, когда мы знаем, насколько они неагрессивны, нам,
наверное, следует сделать следующее: попытаться заговорить с одним из
них.
- Ты говоришь глупости. У этого существа меньше мозгов, чем у
коровы. Ты могла убедиться в этом собственными глазами.
- Наверное, ты права.
- Не наверное, а права. Зато ты права в том, что нам следует быть
осторожными. Мне претит мысль, что я могу есть что-то такое, с кем
могла разговаривать. Эй, что это?
Это был даже не звук, а ощущение, что должен быть звук, но его
пресекли. Тишину нарушал лишь плеск воды да шум листьев высоко над
головой. Затем послышался протяжный стон.
Так мог бы стонать Господь Бог, если бы он терял все, что ему
дорого, и если бы у него было горло, как у органной трубы длиной в
тысячу километров. Тот, кто издавал этот стон, умудрялся поднимать
звук без какого-либо отклонения от самого нижнего предела
человеческого слуха. Звук вынимал душу и давил на глазные яблоки.
Он, казалось, заполнил уже всю вселенную и все же становился все
громче.
Сирокко подумала, что у нее сейчас лопнет череп. Она смутно
сознавала, что Габи обнимает ее. Открыв рот, они изумленно смотрели,
как на них сверху сыплются сухие листья. Кувыркаясь и кружась, с
вершины дерева падали крошечные животные. Одновременно начала
содрогаться земля, она словно стремилась взлететь в воздух. Налетел
дьявольский порыв ветра и разбился об огромные суставы дерева, под
которым, съежившись, сидели Сирокко и Габи. На них посыпались
обломки.
Над их головами раздавался треск, ветер начал проникать вниз, к
подножию деревьев. В середину реки вонзилась массивная ветвь, деревья
в лесу качались из стороны в сторону, протестующе скрипели.
Неистовство достигло плато и продолжало бушевать. Ветер,
казалось, налетал со скоростью семьдесят километров в час. Наверху его
вой был еще более зловещим. Сирокко и Габи оставались внизу под
защитой огромных корней дерева и оттуда наблюдали бушевавшую
вокруг бурю. Сирокко вынуждена была кричать, чтобы перекричать вой
ветра:
- Как ты думаешь, почему ураган налетел так внезапно?
- Не имею понятия,- прокричала в ответ Габи.- Местное
нагревание или охлаждение, большие перепады давления. Но это лишь
мои предположения, я не могу сказать наверняка.
- Думаю, худшее уже позади. Эй, да у тебя стучат зубы!
- Мне уже не страшно. Я просто замерзла.
Холодно было и Сирокко. Температура падала. Всего за несколько
минут приятная прохлада превратилась в холод, и сейчас, по
предположению Сирокко, температура опускалась ниже нуля. Если
добавить к этому сумасшедший ветер, то было не до смеха. Они
прижались друг у дружке, но Сирокко чувствовала, как последнее тепло
поглощается холодом ее спины.
- Нам надо найти какое-нибудь укрытие! - прокричала она Габи.
- Да, но каким образом?
Ни одна из них не хотела покидать маленькое убежище под
корнями огромного дерева. Они пытались прикрыть друг друга сухими
грязными листьями, но ветер тотчас сдувал их.
Когда они уже уверились, что до смерти замерзнут, ветер внезапно
прекратился. Он не притих; он совершенно затих. У Сирокко заложило
уши. Она ничего не слышала, пока не зевнула.
- Вот это да! Я слышала, что происходит при перепадах давления,
но ничего подобного и предположить не могла.
Лес опять стоял совершенно спокойный. Но, прислушавшись,
Сирокко услышала замирающий отзвук завывания ветра. Это заставило
ее вздрогнуть, как от холода. Она никогда не считала себя
впечатлительной, но этот стон-вой звучал так по-человечески, что
вызывал у нее желание лечь и умереть.
- Не спи, Роки, нас ожидает еще кое-что.
- Что там еще? - Сирокко открыла глаза и увидела красивый
белый порошок, плывущий в воздухе. Он вспыхивал в бледном свете.
- Я бы назвала это снегом.
Они пошли как можно быстрее, чтобы не дать окончательно
онеметь ногам. Сирокко понимала, что лишь тихая погода может спасти
их. Было холодно; даже земля стала холодной. Сирокко почувствовала
оцепенение. Это невозможно. Она капитан космического корабля;
неужели ей суждено погибнуть, бредя обнаженной сквозь снежную бурю?
Но снег был мимолетным. Местами он достигал глубины
нескольких сантиметров, но затем снизу пошло тепло, и он быстро
растаял. Вскоре потеплел и воздух. Почувствовав, что опасность
миновала, Сирокко и Габи нашли на земле местечко потеплее и уснули.
Когда они проснулись, от оставшегося мяса исходил не совсем
приятный запах, как, впрочем, и от пояса Габи. Они выбросили мясо,
помылись в реке. Затем Габи убила другое животное, похожее на
кенгуру, они стали называть этих зверей "улыбчивыми". Это было совсем
не трудно.
После завтрака они почувствовали себя гораздо лучше, тем более,
что женщины дополнили его фруктами, которых кругом было в
изобилии. Сирокко особенно понравился один; выглядел он как
бугристая груша, но его мякоть напоминала дыню. На вкус же фрукт был
острый, как чеддер.
Она была готова идти вперед целый день, но обернулось все по-
иному. Их постоянный гид на протяжении всего путешествия, река,
исчезла в большой дыре у основания холма.
Сирокко и Габи стояли на краю дыры и смотрели вниз. Там
булькало, как в ванном стоке, через длинные интервалы времени
раздавались всасывающие звуки, сопровождаемые глубокими
изрыганиями. Сирокко не понравилось все это, и она отошла подальше
от края дыры.
- Может быть, я сошла с ума,- сказала она,- но не здесь ли пьет
воду существо, которое в свое время проглотило нас?
- Все может быть. Но я не собираюсь нырять туда, чтобы выяснить
это. Ну, так что мы будем делать?
- Если бы я знала...
- Мы можем вернуться к тому месту, откуда пришли, и ждать там.
Но, по всей видимости, Габи не вдохновляла эта идея.
- Проклятье! Я была уверена, что если мы отойдем подальше, мы
сможем найти место, где могли бы оглядеться. Ты думаешь, что на
Фемиде есть только одна большая лесная река?
Габи пожала плечами:
- Мне явно не хватает информации.
Сирокко на какое-то время задумалась. По всей вероятности, Габи
ожидала от нее, что она примет решение.
- Ладно. Первое, что мы должны сделать, это взобраться на этот
холм и оглядеться. Если не увидим ничего стоящего, надо попытаться
взобраться на одно из деревьев. Может быть, нам удастся залезть
достаточно высоко, чтобы увидеть что-нибудь. Как ты думаешь, сумеем
мы это сделать?
Габи изучающе посмотрела на ствол дерева.
- Уверена, что это весьма опасно. Нет никакой гарантии, что мы
не свернем шеи.
- Я знаю. Пойдем на холм.
Холм был круче тех, которые встречались им до сих пор. Кое-где
им приходилось взбираться на четвереньках. Габи шла впереди, так как
она имела большой опыт лазания по скалам. Она была проворна,
гораздо щуплее, чем Сирокко и более гибкая. Вскоре Сирокко начала
ощущать каждый месяц разницы в их возрасте.
- Черт побери! Посмотри сюда!
- Что там такое? - Сирокко шла в нескольких метрах позади Габи.
Подняв голову, она увидела лишь ноги и ягодицы Габи.
"Странное дело,- подумала Сирокко,- я видела обнаженными всю
мужскую часть команды, но надо было попасть на Фемиду, чтобы
увидать голый зад Габи". Обнаженная безволосая Габи казалась
странным созданием.
- Мы нашли сцену обзора,- сказала Габи. Она обернулась и
подала Сирокко руку.
На кромке холма росли деревья, за ними развергалась пропасть, ее
глубина значительно превышала высоту деревьев. Хотя они росли очень
густо и были переплетены виноградом, ни одно из них не было выше
десяти метров.
Сирокко хотела взобраться на холм, чтобы посмотреть, что
находится на другой стороне. Теперь она знала это. Холм не имел другой
стороны.
Габи стояла в нескольких метрах от края обрыва. С каждым шагом
перед Сирокко все больше открывалось зияющее пространство, но и
подойдя к Габи, она не могла увидеть дна пропасти, оставалось лишь
догадываться о ее глубине. Она измерялась в километрах. Сирокко
почувствовала, как ее замутило.
Они стояли у естественного окна, образованного
двадцатиметровой брешью между деревьями. Впереди не было ничего,
кроме двухсоткилометрового пространства.
Сирокко и Габи стояли у кромки обрыва, глядя через пространства
Фемиды вперед. Там виднелась тонкая полоска тени, которая могла
быть такой же скалой, как и та, на которой они стояли. Над полоской
виднелась зеленая земля. Зелень постепенно блекла, переходя в белый,
затем в серый цвет по мере того, как взгляд Сирокко блуждал от склона к
полупрозрачному пространству, и превращалась наконец в сверкающий
желтый.
Ее взгляд опять скользнул по удаленному изгибу скалы. Внизу
поверхность ее была зеленее, обнимающие ее белые облака поднимались
выше головы Сирокко. Как если бы она стояла на земной горной
вершине, за исключением одного. Земля казалась плоской лишь пока она
не смотрела влево или вправо.
Она накренялась. Сирокко сглотнула и, изгибаясь, вытянула шею,
пытаясь придать земле горизонтальный вид, отказываясь верить, что
вдали земля становилась выше, не поднимаясь.
Сирокко задыхалась и хваталась за воздух, затем опустилась на
четвереньки. Так она чувствовала себя увереннее. Она подползла к краю
пропасти и стала смотреть налево. Над той стороной, которую она
изучала, нависал затемненный участок. В ночи мерцало темное море,
море, которое непонятно как оставалось в пределах своих берегов,
разливаясь в ее сторону. По другую сторону от моря исчезло вдали
другое световое пространство подобное тому, которое находилось
впереди нее; видимость пересекала крыша, казалось, она вспухла
навстречу земле. Сирокко понимала, что это оптический обман; крыша
должна была казаться такой высоты только с того места, где она стояла.
Сирокко и Габи находились на границе постоянного дня. Справа
над поверхностью земли начал появляться подернутый дымкой
терминатор, он не был так резко и отчетливо очерчен, как терминатор
планет. Он был шириной, как прикинула Сирокко, примерно тридцать-
сорок километров. За пределами этой зоны царила ночь, но она не была
непроглядной. В этой ночи находилось огромное море, оно было вдвое
больше того, которое лежало в другой стороне. Море было таким ярким,
будто его освещал яркий лунный свет, оно искрилось, как
бриллиантовое.
- Не отсюда ли пришел ветер? - спросила Габи.
- Да, если только мы не вышли к излучине реки.
- Я не думаю. По мне, это похоже на лед.
Сирокко согласилась с ней. При входе в узкий залив лед ломался, в
конечном итоге прилив превращался в реку, которая впадала в другое
море. Местность была гористой, неровной, как гладильная доска.
Сирокко не понимала, как река могла прокладывать свой путь через
горы, чтобы слиться с морем по другую сторону горного хребта. В конце
концов она решила, что ее вводит в заблуждение перспектива. Вода не
может течь в гору даже на Фемиде.
За зоной льдов находилась зона дня, она была еще ярче и
золотистей, чем та, которую Сирокко видала до сих пор. Она была
похожа на пески пустыни. Чтобы добраться туда, надо было преодолеть
замерзшее море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44
деревьев свет стал бледно-зеленым. Расступаясь, примитивные деревья
уступали дорогу сотне различных видов растений, тысяче разнообразных
цветущих кустарников, вьющегося винограда и растений-паразитов.
Единственное, что оставалось неизменным - это продолжающая свой
путь река и все так же стремящиеся ввысь деревья Фемиды. На них не
хватало табличек с названием и толп туристов вокруг, как в
национальном парке секвой.
Кроме того, их перестала окружать мертвая тишина. На
протяжении первого дня своего путешествия Сирокко и Габи слышали
лишь звук собственных шагов да клацанье металлических остатков своих
комбинезонов. Теперь же лес наполнился щебетанием, отрывистыми
звуками и гомоном.
Когда они остановились передохнуть, мясо оказалось еще вкуснее.
Сирокко с жадностью поглощала его, она сидела спиной к спине Габи
рядом с искривленным деревом, ствол которого был теплее, чем
обычный ствол дерева. Кора у него была мягкая, сплетенные в узел
корни - больше домов. Верхние ветви терялись в невероятном сплетении
высоко над головой.
- Готова поклясться,- сказала Сирокко,- что там, в ветвях,
гораздо больше жизни, чем здесь, на земле.
- Посмотри вон туда, вверх,- проговорила Габи,- я бы сказала,
что кто-то сплел эти виноградные лозы вместе. Со дна протекает вода.
- Нам следует обсудить это. Как здесь насчет разумной жизни?
Как это выяснить? Это одна из причин, почему я не хотела, чтобы ты
убивала то животное.
Габи сосредоточено жевала.
- Мне надо было сначала спросить тебя?
- Знаю, знаю. Я больше опасалась, что оно обернется и собьет
тебя с ног. Но теперь, когда мы знаем, насколько они неагрессивны, нам,
наверное, следует сделать следующее: попытаться заговорить с одним из
них.
- Ты говоришь глупости. У этого существа меньше мозгов, чем у
коровы. Ты могла убедиться в этом собственными глазами.
- Наверное, ты права.
- Не наверное, а права. Зато ты права в том, что нам следует быть
осторожными. Мне претит мысль, что я могу есть что-то такое, с кем
могла разговаривать. Эй, что это?
Это был даже не звук, а ощущение, что должен быть звук, но его
пресекли. Тишину нарушал лишь плеск воды да шум листьев высоко над
головой. Затем послышался протяжный стон.
Так мог бы стонать Господь Бог, если бы он терял все, что ему
дорого, и если бы у него было горло, как у органной трубы длиной в
тысячу километров. Тот, кто издавал этот стон, умудрялся поднимать
звук без какого-либо отклонения от самого нижнего предела
человеческого слуха. Звук вынимал душу и давил на глазные яблоки.
Он, казалось, заполнил уже всю вселенную и все же становился все
громче.
Сирокко подумала, что у нее сейчас лопнет череп. Она смутно
сознавала, что Габи обнимает ее. Открыв рот, они изумленно смотрели,
как на них сверху сыплются сухие листья. Кувыркаясь и кружась, с
вершины дерева падали крошечные животные. Одновременно начала
содрогаться земля, она словно стремилась взлететь в воздух. Налетел
дьявольский порыв ветра и разбился об огромные суставы дерева, под
которым, съежившись, сидели Сирокко и Габи. На них посыпались
обломки.
Над их головами раздавался треск, ветер начал проникать вниз, к
подножию деревьев. В середину реки вонзилась массивная ветвь, деревья
в лесу качались из стороны в сторону, протестующе скрипели.
Неистовство достигло плато и продолжало бушевать. Ветер,
казалось, налетал со скоростью семьдесят километров в час. Наверху его
вой был еще более зловещим. Сирокко и Габи оставались внизу под
защитой огромных корней дерева и оттуда наблюдали бушевавшую
вокруг бурю. Сирокко вынуждена была кричать, чтобы перекричать вой
ветра:
- Как ты думаешь, почему ураган налетел так внезапно?
- Не имею понятия,- прокричала в ответ Габи.- Местное
нагревание или охлаждение, большие перепады давления. Но это лишь
мои предположения, я не могу сказать наверняка.
- Думаю, худшее уже позади. Эй, да у тебя стучат зубы!
- Мне уже не страшно. Я просто замерзла.
Холодно было и Сирокко. Температура падала. Всего за несколько
минут приятная прохлада превратилась в холод, и сейчас, по
предположению Сирокко, температура опускалась ниже нуля. Если
добавить к этому сумасшедший ветер, то было не до смеха. Они
прижались друг у дружке, но Сирокко чувствовала, как последнее тепло
поглощается холодом ее спины.
- Нам надо найти какое-нибудь укрытие! - прокричала она Габи.
- Да, но каким образом?
Ни одна из них не хотела покидать маленькое убежище под
корнями огромного дерева. Они пытались прикрыть друг друга сухими
грязными листьями, но ветер тотчас сдувал их.
Когда они уже уверились, что до смерти замерзнут, ветер внезапно
прекратился. Он не притих; он совершенно затих. У Сирокко заложило
уши. Она ничего не слышала, пока не зевнула.
- Вот это да! Я слышала, что происходит при перепадах давления,
но ничего подобного и предположить не могла.
Лес опять стоял совершенно спокойный. Но, прислушавшись,
Сирокко услышала замирающий отзвук завывания ветра. Это заставило
ее вздрогнуть, как от холода. Она никогда не считала себя
впечатлительной, но этот стон-вой звучал так по-человечески, что
вызывал у нее желание лечь и умереть.
- Не спи, Роки, нас ожидает еще кое-что.
- Что там еще? - Сирокко открыла глаза и увидела красивый
белый порошок, плывущий в воздухе. Он вспыхивал в бледном свете.
- Я бы назвала это снегом.
Они пошли как можно быстрее, чтобы не дать окончательно
онеметь ногам. Сирокко понимала, что лишь тихая погода может спасти
их. Было холодно; даже земля стала холодной. Сирокко почувствовала
оцепенение. Это невозможно. Она капитан космического корабля;
неужели ей суждено погибнуть, бредя обнаженной сквозь снежную бурю?
Но снег был мимолетным. Местами он достигал глубины
нескольких сантиметров, но затем снизу пошло тепло, и он быстро
растаял. Вскоре потеплел и воздух. Почувствовав, что опасность
миновала, Сирокко и Габи нашли на земле местечко потеплее и уснули.
Когда они проснулись, от оставшегося мяса исходил не совсем
приятный запах, как, впрочем, и от пояса Габи. Они выбросили мясо,
помылись в реке. Затем Габи убила другое животное, похожее на
кенгуру, они стали называть этих зверей "улыбчивыми". Это было совсем
не трудно.
После завтрака они почувствовали себя гораздо лучше, тем более,
что женщины дополнили его фруктами, которых кругом было в
изобилии. Сирокко особенно понравился один; выглядел он как
бугристая груша, но его мякоть напоминала дыню. На вкус же фрукт был
острый, как чеддер.
Она была готова идти вперед целый день, но обернулось все по-
иному. Их постоянный гид на протяжении всего путешествия, река,
исчезла в большой дыре у основания холма.
Сирокко и Габи стояли на краю дыры и смотрели вниз. Там
булькало, как в ванном стоке, через длинные интервалы времени
раздавались всасывающие звуки, сопровождаемые глубокими
изрыганиями. Сирокко не понравилось все это, и она отошла подальше
от края дыры.
- Может быть, я сошла с ума,- сказала она,- но не здесь ли пьет
воду существо, которое в свое время проглотило нас?
- Все может быть. Но я не собираюсь нырять туда, чтобы выяснить
это. Ну, так что мы будем делать?
- Если бы я знала...
- Мы можем вернуться к тому месту, откуда пришли, и ждать там.
Но, по всей видимости, Габи не вдохновляла эта идея.
- Проклятье! Я была уверена, что если мы отойдем подальше, мы
сможем найти место, где могли бы оглядеться. Ты думаешь, что на
Фемиде есть только одна большая лесная река?
Габи пожала плечами:
- Мне явно не хватает информации.
Сирокко на какое-то время задумалась. По всей вероятности, Габи
ожидала от нее, что она примет решение.
- Ладно. Первое, что мы должны сделать, это взобраться на этот
холм и оглядеться. Если не увидим ничего стоящего, надо попытаться
взобраться на одно из деревьев. Может быть, нам удастся залезть
достаточно высоко, чтобы увидеть что-нибудь. Как ты думаешь, сумеем
мы это сделать?
Габи изучающе посмотрела на ствол дерева.
- Уверена, что это весьма опасно. Нет никакой гарантии, что мы
не свернем шеи.
- Я знаю. Пойдем на холм.
Холм был круче тех, которые встречались им до сих пор. Кое-где
им приходилось взбираться на четвереньках. Габи шла впереди, так как
она имела большой опыт лазания по скалам. Она была проворна,
гораздо щуплее, чем Сирокко и более гибкая. Вскоре Сирокко начала
ощущать каждый месяц разницы в их возрасте.
- Черт побери! Посмотри сюда!
- Что там такое? - Сирокко шла в нескольких метрах позади Габи.
Подняв голову, она увидела лишь ноги и ягодицы Габи.
"Странное дело,- подумала Сирокко,- я видела обнаженными всю
мужскую часть команды, но надо было попасть на Фемиду, чтобы
увидать голый зад Габи". Обнаженная безволосая Габи казалась
странным созданием.
- Мы нашли сцену обзора,- сказала Габи. Она обернулась и
подала Сирокко руку.
На кромке холма росли деревья, за ними развергалась пропасть, ее
глубина значительно превышала высоту деревьев. Хотя они росли очень
густо и были переплетены виноградом, ни одно из них не было выше
десяти метров.
Сирокко хотела взобраться на холм, чтобы посмотреть, что
находится на другой стороне. Теперь она знала это. Холм не имел другой
стороны.
Габи стояла в нескольких метрах от края обрыва. С каждым шагом
перед Сирокко все больше открывалось зияющее пространство, но и
подойдя к Габи, она не могла увидеть дна пропасти, оставалось лишь
догадываться о ее глубине. Она измерялась в километрах. Сирокко
почувствовала, как ее замутило.
Они стояли у естественного окна, образованного
двадцатиметровой брешью между деревьями. Впереди не было ничего,
кроме двухсоткилометрового пространства.
Сирокко и Габи стояли у кромки обрыва, глядя через пространства
Фемиды вперед. Там виднелась тонкая полоска тени, которая могла
быть такой же скалой, как и та, на которой они стояли. Над полоской
виднелась зеленая земля. Зелень постепенно блекла, переходя в белый,
затем в серый цвет по мере того, как взгляд Сирокко блуждал от склона к
полупрозрачному пространству, и превращалась наконец в сверкающий
желтый.
Ее взгляд опять скользнул по удаленному изгибу скалы. Внизу
поверхность ее была зеленее, обнимающие ее белые облака поднимались
выше головы Сирокко. Как если бы она стояла на земной горной
вершине, за исключением одного. Земля казалась плоской лишь пока она
не смотрела влево или вправо.
Она накренялась. Сирокко сглотнула и, изгибаясь, вытянула шею,
пытаясь придать земле горизонтальный вид, отказываясь верить, что
вдали земля становилась выше, не поднимаясь.
Сирокко задыхалась и хваталась за воздух, затем опустилась на
четвереньки. Так она чувствовала себя увереннее. Она подползла к краю
пропасти и стала смотреть налево. Над той стороной, которую она
изучала, нависал затемненный участок. В ночи мерцало темное море,
море, которое непонятно как оставалось в пределах своих берегов,
разливаясь в ее сторону. По другую сторону от моря исчезло вдали
другое световое пространство подобное тому, которое находилось
впереди нее; видимость пересекала крыша, казалось, она вспухла
навстречу земле. Сирокко понимала, что это оптический обман; крыша
должна была казаться такой высоты только с того места, где она стояла.
Сирокко и Габи находились на границе постоянного дня. Справа
над поверхностью земли начал появляться подернутый дымкой
терминатор, он не был так резко и отчетливо очерчен, как терминатор
планет. Он был шириной, как прикинула Сирокко, примерно тридцать-
сорок километров. За пределами этой зоны царила ночь, но она не была
непроглядной. В этой ночи находилось огромное море, оно было вдвое
больше того, которое лежало в другой стороне. Море было таким ярким,
будто его освещал яркий лунный свет, оно искрилось, как
бриллиантовое.
- Не отсюда ли пришел ветер? - спросила Габи.
- Да, если только мы не вышли к излучине реки.
- Я не думаю. По мне, это похоже на лед.
Сирокко согласилась с ней. При входе в узкий залив лед ломался, в
конечном итоге прилив превращался в реку, которая впадала в другое
море. Местность была гористой, неровной, как гладильная доска.
Сирокко не понимала, как река могла прокладывать свой путь через
горы, чтобы слиться с морем по другую сторону горного хребта. В конце
концов она решила, что ее вводит в заблуждение перспектива. Вода не
может течь в гору даже на Фемиде.
За зоной льдов находилась зона дня, она была еще ярче и
золотистей, чем та, которую Сирокко видала до сих пор. Она была
похожа на пески пустыни. Чтобы добраться туда, надо было преодолеть
замерзшее море.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44