– Чем мы можем вам помочь, мисс? – улыбнулся Карелла.
– Вчера вечером я видела в подвале человека в окровавленной одежде.
Карелла быстро посмотрел на Клинга, потом снова на девушку.
– В котором часу?
– Примерно без четверти одиннадцать.
– А что вы делали в подвале?
– Стирала, – с удивлением ответила она. – Там стоят стиральные машины. Да, простите, я не представилась – меня зовут Нора Симонов. Я живу в этом доме.
– Ну ладно, ребята, пока, – уже от двери сказал патрульный. – Извините, если что не так, о'кей?
– О'кей, о'кей. – Клинг помахал ему рукой.
– Я живу на пятом этаже, – добавила Нора. – Квартира 5"А".
– Расскажите, что вы видели, – попросил Карелла.
– Я сидела у стиральной машины и смотрела, как одежда крутится в барабане. Знаете, порой это просто завораживает. – Она быстро улыбнулась. – И тут вдруг дверь, выходящая на задний двор, распахнулась. Та, что выходит в переулок. Понимаете, какую дверь я имею в виду?
Карелла кивнул.
– Этот человек спустился по лестнице. По-моему, он меня даже не заметил. Дело в том, что стиральные машины стоят чуть в стороне. Он направился прямо к лестнице в дальнем конце подвала, которая выходит на улицу. В подвале две лестницы: одна ведет в вестибюль, другая – на улицу. Он поднялся по той, что выходит на улицу.
– Вы узнали его?
– То есть?
– Он живет в вашем доме? Или где-нибудь по соседству?
– Нет. До вчерашнего вечера я его ни разу не видела.
– Вы сможете его описать?
– Конечно. На вид ему двадцать один – двадцать два года, высокий, примерно вашего роста и телосложения... ну, может быть, чуть пониже – пять футов десять-одиннадцать дюймов. Каштановые волосы...
Клинг уже торопливо строчил в своем блокноте.
– Вы не заметили, какого цвета у него глаза? – спросил он.
– К сожалению, нет.
– А цвет кожи?
– Белый.
– Как он был одет?
– В темные брюки, высокие кроссовки и поплиновую куртку-ветровку. Передняя часть куртки и рукав были в крови.
– Какой рукав?
– Правый.
– На нем была шапка?
– Нет.
– А в руках у него ничего не было?
– Была, маленькая красная сумка, похожая на те, что дают авиапассажирам.
– Не заметили каких-нибудь шрамов, татуировок, родимых пятен?
– Точно сказать не могу, он был слишком далеко. И, несмотря ни на что, он шел довольно быстро.
– Что значит «несмотря ни на что»? – быстро спросил Карелла.
– Он хромал на правую ногу. Мне показалось, что он сильно ранен.
– Вы бы узнали его, если бы увидели еще раз?
– В ту же минуту, – не задумываясь, ответила Нора.
* * *
Разумеется, первое, что им пришло в голову, это опознание по фотографии. Кроме того, не исключалась возможность того, что бюро идентификации даст положительный ответ по поводу отпечатков пальцев преступника, посланных туда из участка. Все они очень надеялись, что, может быть, хотя бы на этот раз дело окажется простым и легким – из бюро идентификации пришлют копию досье на известного рецидивиста, они без помех его арестуют, приведут в участок, организуют опознание, и Нора Симонов сразу же подтвердит, что именно этого человека она и видела вчера в 22.45 в подвале своего дома в перепачканной кровью одежде.
Но, увы, из Бюро пришел ответ, из которого явствовало, что отпечатков пальцев, соответствующих найденным в квартире Флетчера, в картотеке не имеется.
Повздыхав, Карелла и Клинг пришли к выводу, что им опять попалось трудное дело (что за жизнь – что ни дело, так обязательно трудное, подумали они, испытывая к себе глубокое чувство жалости), и поступили так, как им советовал Маршалл Дэвис. Они разослали всем городским врачам бюллетень с просьбой сообщить о пациенте, обратившемся к кому-нибудь из них по поводу перелома ноги или растяжения связок и отвечающем следующему описанию: белый, чуть старше двадцати, ростом 5 футов 10-11 дюймов, весом около 180 фунтов, каштановые волосы, одет в темные брюки, высокие кроссовки и поплиновую куртку-ветровку, передняя часть и правый рукав которой испачканы кровью.
И словно в доказательство того, что полицейские, как и все остальные, тоже могут ошибаться, вышло так, что дело и вправду оказалось простым и легким.
* * *
В 16.37 того же дня, когда Карелла уже собирался домой, в участок позвонил врач из Риверхеда.
– Это доктор Мендельсон. Я только что получил ваш бюллетень и хочу сообщить, что оказывал медицинскую помощь человеку, который подходит под ваше описание.
– Где находится ваш кабинет, доктор Мендельсон? – поспешно спросил Карелла.
– В Риверхеде. Довер-Плейнс-авеню, 3461.
– Когда вы оказывали помощь этому человеку?
– Сегодня рано утром. По понедельникам я принимаю с утра, так как днем дежурю в больнице.
– Что установил ваш осмотр?
– Сильное растяжение лодыжки.
– Но не перелом?
– Нет. У него сильно распухла нога. Сначала я думал, что у него действительно перелом, но потом мы сделали рентген, и оказалось, что это только сильное растяжение. Я наложил тугую повязку и посоветовал этому пациенту какое-то время оставаться в постели.
– Он назвал свое имя?
– Да. Могу вам продиктовать.
– Будьте любезны, сэр.
– Его зовут Ральф Корвин.
– А адрес?
– Вудсайд, 894.
– Это в Риверхеде?
– Да.
– Спасибо, доктор, – сказал Карелла.
– Не за что, – ответил тот и положил трубку.
Из верхнего ящика стола Карелла достал телефонную книгу Риверхеда и быстро нашел нужный раздел. Он не надеялся найти там имя Ральфа Корвина. Нужно быть полным идиотом, чтобы залезть в чужую квартиру без перчаток, зарезать женщину, а потом назвать свое имя врачу, который лечил травму, полученную во время бегства с места преступления.
Однако, судя по всему, Ральф Корвин был как раз из таких.
Его имя и адрес значились в телефонной книге и совпадали с теми, что он назвал доктору.
* * *
Они высадили дверь без стука и с револьверами на изготовку ворвались в квартиру.
На кровати лежал человек в нижнем белье с повязкой на правой ноге. Простыни и одеяло были испачканы. В тесной жаркой комнате стоял невыносимый запах рвоты.
– Ральф Корвин? – спросил Карелла.
– Да, – прохрипел человек на кровати. Лицо его было искажено от боли, глаза остекленели.
– Полиция.
– Что вам от меня нужно?
– Мы хотим вас кое о чем спросить. Одевайтесь, Корвин.
– Нечего тут спрашивать, – пробормотал Корвин и уткнулся лицом в подушку. – Я убил ее.
Глава 3
Ральф Корвин сделал свое признание в присутствии двух детективов из 87-го участка, полицейского стенографиста, помощника районного прокурора и адвоката, предоставленного ему городскими властями. Допрос вел представитель прокуратуры.
В: Назовите, пожалуйста, ваше имя.
О: Ральф Корвин.
В: Где вы живете, мистер Корвин?
О: Вудсайд-авеню, 894. Это в Риверхеде.
В: Расскажите о событиях, имевших место в воскресенье вечером двенадцатого декабря. Короче говоря, мистер Корвин, что вы делали прошлым вечером?
О: С чего мне начать?
В: Вы заходили в дом 721 по Сильверман-Овал? О: Да. В: Как вы проникли в дом?
О: Сначала я с улицы спустился в подвал. С той стороны, где стоят мусорные баки. Через подвал прошел в другой конец здания и вышел на задний двор. А потом вскарабкался по пожарной лестнице.
В: В котором часу это было?
О: Приблизительно в десять вечера.
В: Значит, в десять?
О: Да, в десять.
В: Что вы дальше делали?
О: Залез в квартиру.
В: В какую квартиру?
О: В ту, что на втором этаже. Ее окна выходят на задний двор.
В: С какой целью вы проникли в эту квартиру?
О: Чтобы обчистить ее.
В: Ограбить?
О: Ну да.
В: А до этого вы когда-нибудь были в этом доме?
О: Нет. До этого я ни разу не делал ничего подобного. Ни-ког-да. Да, я наркоман, но до этого я за всю свою жизнь ни у кого ничего не украл. И никому не причинил зла. Я бы и сейчас не пошел воровать, если бы моя девушка меня не бросила. Я был в абсолютно безвыходном положении. Обычно она давала мне деньги. Сколько было нужно, столько и давала. Но в пятницу она меня бросила. Взяла и ушла.
В: Как зовут вашу девушку?
О: Зачем ее втягивать в это дело? Она здесь совершенно ни при чем. Она не сделала мне ничего плохого, и я не держу на нее зла... хотя она ушла от меня. Она всегда хорошо ко мне относилась. Я не хочу называть ее имя, она не имеет к этому никакого отношения.
В: Вы сказали, что до этого никогда не бывали в этом доме?
О: Никогда.
В: Почему тогда вы выбрали именно эту квартиру?
О: Просто это была первая квартира, где не горел свет. Я как увидел, так сразу подумал, что никого нет дома.
В: Как вы попали в квартиру?
О: Окно кухни было чуть-чуть приоткрыто, совсем чуть-чуть. Я подсунул пальцы под раму и приподнял ее.
В: Вы были в перчатках?
О: Нет.
В: Почему?
О: У меня нет перчаток. Перчатки денег стоят, а я наркоман.
В: А вы не боялись, что оставите отпечатки пальцев?
О: Я думал, что это все липа. Что такое бывает только в кино, понимаете? По телевизору. Да и какая разница, все равно у меня нет перчаток.
В: Что вы делали после того, как открыли окно?
О: Встал на раковину и спрыгнул на пол.
В: А потом?
О: У меня с собой был маленький фонарик. Я посветил вокруг и прошел из кухни в гостиную.
В: Взгляните, пожалуйста, на фотографию.
О: Да?
В: Узнаете эту комнату?
О: Не знаю, там было темно. Наверное. Точно не могу сказать.
В: Что вы делали в гостиной?
О: Вытащил из буфета все их столовое серебро и сложил его в сумку авиакомпании. В прошлом месяце я летал в Чикаго на похороны отца и купил эту маленькую сумку в самолете. Моя девушка дала мне денег на билет. Она отличная девушка, даже не представляю, почему она меня бросила. Знаете, если бы не это, я бы ни за что сейчас не влип в эту историю. Да я за всю жизнь ничего не украл, ни разу, клянусь Богом. И никого пальцем не тронул. Даже не знаю, что это на меня нашло. Должно быть, сильно перепугался. Это единственное, что приходит в голову.
В: Куда вы направились, когда вышли из гостиной?
О: Я искал спальню.
В: С включенным фонариком?
О: Да. Это очень маленький фонарик, такие называются «фонарик-карандаш». Совсем крошечная штучка, знаете такие? Чтобы хоть какой-то свет давал.
В: Зачем вам понадобилась спальня?
О: Я подумал, что именно там люди обычно оставляют часы, кольца и тому подобное. Хотел прихватить любые драгоценности, что попадутся мне на глаза, а потом смыться. Я ведь не профессионал, просто меня уже по-настоящему ломало, и мне позарез были нужны деньги на укол.
В: Вы нашли спальню?
О: Да, нашел.
В: Что было дальше?
О: В постели оказалась женщина. Понимаете, было всего пол-одиннадцатого. Мне и в голову не пришло, что кто-то так рано может лечь спать. Я думал, что в квартире никого нет.
В: Но в постели была женщина...
О: Да. И едва я вошел, она включила свет.
В: А что сделали вы?
О: У меня в кармане был нож, и я достал его.
В: Зачем?
О: Хотел ее напугать.
В: Посмотрите, пожалуйста, на этот нож.
О: Да, это мой.
В: Именно этот нож вы и вытащили из кармана?
О: Да.
В: Эта женщина вам что-нибудь говорила?
О: Да. Это было даже смешно. То есть, когда я сейчас об этом вспоминаю, мне это кажется смешным, а тогда я сам перепугался до смерти. Это было похоже на кино, понимаете? Совсем как в фильме. Она смотрит на меня и говорит: «Что вы здесь делаете?» Смех, да и только, вам не кажется?
В: А вы?
О: Я сказал, что если она не будет поднимать шум, то я ей ничего не сделаю.
В: Продолжайте.
О: Она вскочила с постели. То есть не вскочила, а откинула одеяло и спустила ноги на пол, понимаете? Села. Я сначала даже не понял, что она делает, а потом гляжу – она тянется к телефону. Надо быть просто сумасшедшим, верно я говорю? У нее в спальне человек с ножом, а она хватается за телефон.
В: А вы?
О: Схватил ее за руку, оттащил от телефона и стянул с постели. И снова сказал, что никто не причинит ей вреда, что я сию же минуту ухожу и пусть она успокоится.
В: Так и сказали?
О: Как?
В: Вы просили ее успокоиться?
О: Не помню точно, что именно я ей сказал, но что-то в этом духе – чтобы она успокоилась, потому что было видно, что у нее начинается истерика.
В: Посмотрите на эту фотографию. Вы были в этой спальне?
О: Да, вот ночной столик с телефоном, а в это окно я выскочил из квартиры. Это та самая комната.
В: Что произошло потом?
О: Она начала кричать.
В: Как вы на это отреагировали?
О: Приказал ей сейчас же замолчать. Я сам в тот момент запаниковал, а она вопила громко, во весь голос.
В: Она замолчала?
О: Нет.
В: Что вы тогда сделали?
О: Ударил ее ножом.
В: Куда?
О: Не помню. У меня это вышло чисто машинально. Она кричала, и я испугался, что весь дом сбежится. Я просто... ткнул ее ножом. Я был очень напуган.
В: Вы ударили ее в грудь?
О: Нет.
В: А куда?
О: В живот. Куда-то в область живота.
В: Сколько раз?
О: Один. Она... она попятилась от меня. Я никогда не забуду, как она на меня смотрела. А потом она... упала на пол.
В: Посмотрите на эту фотографию. О: О Господи!
В: Эту женщину вы ударили ножом?
О: О Господи... Господи... я никак не думал... Боже мой!
В: Это та женщина?
О: Да. Да, это она.
В: Что случилось потом?
О: Можно попросить стакан воды?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22