Антор, младший сын купца, благодаря которому Сара попала в дом Ваннора, не причинял беспокойства. Он был слишком мал, чтобы понимать, кем она ему приходится, да это его и не заботило. Сара просто повесила малыша на шею нянькам, и дело с концом. Управлять Корой, старшей дочерью, было легче легкого. Они с Сарой были почти одногодки, и обе сияли одинаковой золотистой красотой. Кора находилась как раз в той поре, когда интерес к мужчинам чрезвычайно велик — и не только к отпрыскам богатых купеческих домов, которых ее заботливый отец считал подходящими женихами. Достаточно было несколько раз вовремя отвернуться, посмотреть сквозь пальцы на таинственную записочку или условный свист — и Сара завоевала сердце девушки. С Занной все было иначе. Девчонка пошла в папашу, была пряма как палка, но отличалась дьявольской сообразительностью и знала слишком много для своих четырнадцати лет. Просто неестественно много!
— В следующий раз скажи Гелде, чтобы получше прятала бутылку, когда тащит ее наверх. — Если поблизости был Ваннор, Занна разговаривала с мачехой весьма почтительно, наедине же ее тон становился дерзким и насмешливым. Сара крепко стиснула хрустальный графин. Боги, как ей охота придушить эту маленькую мерзавку! Когда она заговорила, ее голос был тихим и дрожал от бешенства.
— Слушай, негодница, — если скажешь отцу хоть слово, я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще родилась на свет! Слышишь меня?
Глаза Занны из-под плотной занавеси волос, которая так раздражала Сару, задумчиво уставились на мачеху. Она прикидывала. Ваннорова дочь, сразу видно. Противная девчонка была прирожденной торговкой.
— Может, и не скажу, — беззаботно сказала она. — Уверена, что такая проныра, как ты, может придумать кучу способов доставить мне неприятности.
Это было уж слишком.
— Убирайся, — завизжала Сара. — Убирайся сейчас же — и пришли Гелду, чтобы убрала эту грязь!
Занна посмотрела вниз, на осколки фарфора, рассыпанные на ковре, и плутоватое выражение на ее лице сменилось каменной ненавистью, неожиданной в таком юном существе.
— Это была мамина любимая ваза, — сдавленно проговорила она. — Боги, я ненавижу тебя!
Впервые Занна произнесла это вслух. Потом она исчезла, предоставив разъяренной Саре прихлебывать вино и гадать, как после ее собственной неудачной попытки хлопнуть дверью девчонке удалось так блестяще справиться с этой задачей.
***
Из последних сил Анвар пытался оставаться в сознании, опасаясь, что Верховный застанет его врасплох. Ориэлла старалась напоить юношу бульоном. Одной рукой она поддерживала ему голову, а другой подносила к его губам чашку с горячей жидкостью. Анвар не мог даже глотать. Голова ныла от тяжелого удара мельника, все тело болело. Было трудно дышать. Желудок ссохся от истощения. Внезапно юноша услышал за стенкой голос Миафана и отчаянно рванулся, опрокинув чашку и облив бульоном себя и волшебницу.
Верховный ворвался в комнату. Его глаза яростно сверкали.
— Ты! — рявкнул он и протянул руку, чтобы вздернуть беглеца на ноги. Анвар съежился и начал всхлипывать.
— Миафан, не надо! — взволнованно взмолилась Ориэлла.
— Ориэлла, не вмешивайся, — резко отозвался Миафан. — Мерзавец бежал от своих хозяев и должен быть наказан.
— Наказан? — Девушка не верила своим ушам. — Да он и так уже достаточно наказан! Взгляни, что сделал с ним Джанок!
— Она права, Миафан, — сказал Форрал. — Это совершенно недопустимо!
— Занимайся своим делом! — огрызнулся Миафан.
— Это мое дело, — нахмурился воин. — Мой долг — поддерживать в Нексисе законность, и будь ты хоть трижды маг, я не стану смотреть сквозь пальцы на такую жестокость. Даже у кабальных есть кое-какие права. Лучше подумай, как ты будешь выглядеть, если об этом пойдут слухи?
Анвар почувствовал проблеск надежды. Они защищают его! Они оба защищают его, и даже эта волшебница! Миафан казался немного сбитым с толку, но быстро пришел в себя.
— Мой дорогой Форрал, ты не правильно понял меня, — вкрадчиво заговорил он. — Конечно, этот печальный инцидент не должен повториться, и, уверяю тебя, я лично займусь этим делом. Лично. — Нахмурившись, он поглядел на Анвара. — Однако ты должен знать, что этот смертный — смутьян и очень опасен.
— Мне он кажется не опасным, — резко ответил Форрал. — а просто напуганным. Конечно, ты простишь его на этот раз, Миафан. Он и так уже достаточно пострадал.
— Пожалуйста, Миафан, ради меня, — присоединилась к нему Ориэлла, умоляюще глядя на Верховного. Не будь он в такой отчаянной ситуации, Анвар посмеялся бы над растерянным выражением, которое появилось на лице Миафана.
— Ну что ж, очень хорошо, — наконец пробормотал он. — По возвращении я поговорю с Джаноком.
Услышав имя повара, Анвар застонал. Только не кухня! Он этого не переживет! Он в отчаянии поймал руку Ориэллы, стоявшей рядом, и рухнул к ее ногам.
— Не отправляйте меня назад, — умолял он. — Он убьет меня, пожалуйста…
— Анвар! — Голос Миафана напоминал удар хлыста. — Как ты смеешь! Оставь госпожу Ориэллу в покое! — Он наклонился над Анваром, и тот в ужасе отпрянул назад и закрыл лицо руками.
— Нет, — вскрикнул юноша. — Пожалуйста! Не трогай меня больше! — Заклинание Миафана пришло в действие, и он закричал снова. Ледяной обруч боли стиснул голову юноши, и Анвар в судорогах повалился на пол.
— О боги! — воскликнула Ориэлла, опускаясь на колени рядом с ним. Боль внезапно исчезла. Анвар, к которому вернулась способность дышать, поднял глаза и увидел во взгляде Верховного отчетливое предупреждение. Если скажешь
— умрешь! Несчастный понял, что Миафан снял боль прежде, чем ее успела обнаружить Ориэлла.
— Все хорошо, — беспомощно пробормотал он. — Все хорошо.
— Проклятие, что это было? — нахмурилась Ориэлла. — Не понимаю… — Она посмотрела на Верховного. — Что он имел в виду, Миафан? Ты ведь не трогал его, правда?
Верховный Маг принужденно рассмеялся.
— Не говори чепухи! Парень просто не в себе!
— Мне так не кажется, — медленно покачала головой Ориэлла. — Да нет, он просто испуган, я уверена. И все же это очень странно.
— Откуда он взялся? — Послушай, Ориэлла, к чему вся эта суета? — брюзгливо произнес Миафан. — Давай отправим его в Академию, и может, остаток дня пройдет веселее.
— Миафан, его нельзя отправлять опять на кухню! — взмолилась Ориэлла. — После всего, что он там пережил… Подожди-ка — я знаю! — просияла она. — Ты мне уже сто лет обещаешь собственного слугу. Отдай мне этого!
— Что! — прогремел Миафан. — Ни в коем случае! Это абсолютно исключено!
Ориэлла вытаращила глаза, озадаченная таким решительным отказом. Она поднялась на ноги и, стоя лицом к лицу с Верховным Магом, упрямо повторила свою просьбу.
— Не понимаю, почему бы и нет. По-моему, это превосходное решение. Ну, пожалуйста, Миафан!
— Нет, Ориэлла. Я найду тебе другого слугу, но Анвар совсем для этого не годится, ему не хватает дисциплины.
— Ну да, дисциплины! — огрызнулась Ориэлла. — Этой дисциплины он хватил уже через край. Ему нужна доброта.
— Об этом судить мне! — Казалось, даже воздух затрещал и заискрился, когда маги встали нос к носу, испепеляя друг друга взглядами. Анвар затаил дыхание.
— Ориэлла, — поспешно вмешался Форрал, — быть может, Верховный Маг прав. Если он действительно очень опасен…
— Тебя еще тут не хватало! — прикрикнула девушка на ошеломленного воина.
— Меня тошнит от вас обоях. Я больше не ребенок, я не желаю идти на поводу у вашей так называемой мудрости. — В ее голосе зазвучало презрение. — На сей раз я права, и знаю это. Я хочу помочь этому несчастному и восстановить честь Волшебного Народа — ведь именно мы виноваты в том, что он оказался в таком положении. Но вместо того чтобы поддержать меня, вы прибегаете к каким-то нелепым уверткам. Это глупо!
Миафан стал чернее тучи.
— Ориэлла! — проревел он. — Как ты смеешь разговаривать со мной подобным образом! Немедленно возвращайся в Академию!
— Не вернусь! — крикнула волшебница. — Ты можешь командовать в Академии, но ты не властен над миром и не властен надо мной! В любой момент я могу уйти, как ушел мой отец и моя мать!
От этих слов Миафан побелел, и Анвар поразился, заметив в его глазах страх. Верховного Мага будто подменили.
— Ну ладно, ладно, моя дорогая, — защебетал он. — Я вижу, это действительно много для тебя значит. Анвар твой.
Изумленная его внезапной уступчивостью, Ориэлла зарделась, и на лице ее проступило смущение.
— Спасибо, Миафан, — мягко проговорила она. — Ты так добр ко мне. Извини, пожалуйста, я не должна была выходить из себя.
— Я тоже, — с чувством отозвался Миафан. Он протянул руки, и Ориэлла бросилась в его объятия.
— Я заставлю его повиноваться, — пообещала она. — Клянусь, что заставлю.
Миафан серьезно посмотрел на нее.
— Отныне это твой долг. Ты в ответе за этого смертного, и я спрошу с тебя за его поведение. И если он ослушается, то отправится прямиком на кухню, — он глянул на Анвара. — Надеюсь, Анвар, ты не подведешь госпожу Ориэллу.
Встретив его взгляд, юноша вздрогнул. Миафан холодно улыбнулся.
— А теперь, прежде чем я позволю тебе поступить в распоряжение госпожи, ты должен поклясться перед свидетелями, что больше не будешь пытаться бежать.
***
Анвар замер. Ловушка! Сама того не желая, своей добротой волшебница загнала его в ловушку. У него не было выбора, и он это знал. Волшебница ободряюще улыбалась ему. С тяжелым сердцем Анвар дал слово.
Верховный Маг весь кипел, возвращаясь по заснеженным улицам в Академию. Как Ориэлла посмела перечить ему! И из-за его собственного ублюдка-полукровки! Миафан заскрежетал зубами. Он желал убить Анвара, чтобы раз и навсегда похоронить ошибку своей молодости — но не мог. Если Анвар умрет, то сила, которую он отнял у этого негодяя, будет потеряна навсегда. Миафану придется оставить его в живых. Ему нужно как можно больше силы.
Слова Ориэллы все еще звучали у него в ушах. «Так, значит, я не правлю миром, — подумал Миафан. — Ну что ж, когда-нибудь я буду править — и тогда эта чертовка ответит за свое неповиновение! Забавно, что это произойдет отчасти благодаря Анвару». Миафан улыбнулся. С дополнительными силами, которые он похитил, ничто не сможет остановить его. Теперь нужно просто выждать время и найти подходящий момент, чтобы нанести удар.
Миафан был одержим властью и мечтал возродить былые дни, когда Волшебный Народ использовал свой дар, чтобы править расой смертных. Для этой цели он с безжалостным коварством украдкой расчистил себе путь к посту Верховного Мага.
Они с Джерантом были друзьями, пока отец Ориэллы, с его позорной любовью к смертным, не стал следующим претендентом. Организовать «несчастный случай», который устранил соперника, оказалось проще простого, но Миафан не предвидел того чувства вины, которое будет преследовать его после убийства мага. Во искупление он поначалу планировал назначить Ориэллу своей преемницей, но теперь у него созрел новый замысел относительно дочери Джеранта: она станет его супругой. Ориэлла рядом с ним, в его постели! От этой мысли Верховный почувствовал всплеск желания. Но он никак не мог забыть ее угрозы уехать.
Теперь Миафан точно знал, что ошибся, вызвав Форрала в Нексис. Он надеялся, что используя Ориэллу в качестве рычага, удастся контролировать голос гарнизона в Совете Трех, но этот план провалился. Преданная своему смертному другу и учителю, его подопечная становилась все неподатливее, и ее верность, взлелеянная Миафаном за годы напряженной заботы и внимания, начинала слабеть. К сожалению, в настоящее время с этим ничего нельзя было поделать. Если бы даже удалось устранить Форрала, Ориэлла никогда бы ему этого не простила.
Миафан решил набраться терпения. Рано или поздно представится возможность расправиться с воином, а пока он должен любой ценой сохранить доверие и любовь Ориэллы. Тогда, убрав с дороги Форрала, он вскоре подчинит девушку своей воле и сможет использовать ее силу в собственных целях. Миафан тихонько улыбнулся. Если подумать, не так уж трудно избавиться от одного человека. В конце концов Форрал всего лишь смертный.
***
Ориэлла чувствовала себя усталой, но довольной. Это была ее первая попытка применить знания, полученные от Мериэль, но все прошло гладко. Долгие часы, ушедшие на изучение всяких тонкостей человеческого организма и овладение умением направлять свою силу на то, чтобы восстановить повреждения и ускорить естественное заживание, не пропали даром, и хотя девушке многому еще предстояло научиться, ее первый самостоятельный опыт закончился, успешно. Словно отряхивая руки, Ориэлла стерла с ладони последние мерцающие следы голубоватого магического света.
Ее новый слуга покойно лежал на чистых простынях в комнате, неохотно предоставленной Форралом, и она видела, как синяки быстро исчезают на его чисто вымытой бледной коже. Скоро от них не останется и следа, и волшебница гордилась, что ее целительные способности могут совершать такие чудеса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98