Наверное, какие-то парни, живущие по соседству.
– Понятно, – сказал я. – А я здесь при чем?
– В смысле?
– В прямом, – сказал я. – В самом что ни на есть прямом. Браки, как вам известно, заключаются на небесах. Это не моя специализация.
– Но ты же демон?
– Определенно.
– И это не твоя специализация?
– Нет.
– А в чем тогда твоя специализация?
– Ну, – сказал я, – вообще-то вам повезло. У меня очень, очень приличная специализация. Я, если позволите, демон войны. Демон разрушения. Может, пару городов разрушить, тысяч сто народа истребить, чуму наслать или пневмонию атипичную? Не желаете?
– Брось заливать, – сказала вторая. – Ты себя в зеркале когда в последний раз видел? Ты – демон войны! Да это просто смешно.
– Тогда посмейтесь, – предложил я и вырос еще на метр, сравнявшись с ними в росте.
Смеяться они не стали.
– И-изыди! – сказала первая. – Боюсь, твои услуги нам не потребуются.
– Изыду, – пообещал я. – Как только, так сразу. Но сначала мне нужны ответы на мои вопросы.
– На какие вопросы? – спросила вторая. – Что ты о себе возомнил? Вообще ты ведешь себя не так, как положено демону! Вопросы здесь задаем мы!
– Вам опять повезло, – сказал я. – Что я себя веду не так, как положено демону. Потому что если бы я вел себя так, как положено демону, то вы трое валялись бы сейчас разорванные на кусочки в лужах собственной крови, а ваши бессмертные души уже полыхали бы в аду, и вы только спрашивали бы себя, как это произошло.
Они побледнели до такой степени, что стали похожи на неделю как преставившихся, но еще не закопанных покойниц.
– Пентаграмма…
– Эта пентаграмма? – спросил я, затирая один угол левым копытом. Кстати, правое уже почти перестало зудеть, осталось только легкое покалывание, являющееся остаточным эффектом. Покалывание это будет продолжаться еще пару дней, уж можете поверить моему опыту. – Эта пентаграмма не остановит и таракана. Геометрию, девочки, учить надо. Хотите, я вас с Евклидом познакомлю?
– Мы…
– И мел у вас не тот, – сказал я. – Школьный мел для черчения пентаграмм не подходит. Кто вас вообще надоумил демонов вызывать?
– Я… мы… как «Зачарованные».
Слово она произнесла явно с большой буквы и в кавычках, тем более что на самих заклинательницах никаких чар я не видел. Интуитивно я догадался, что они имеют в виду героинь какого-нибудь фильма.
– Книгу заклинаний где взяли?
– Купили у антиквара.
– Можете сдать обратно, – сказал я. – Липа.
– Но ты же…
– Я – особый случай, – сказал я. – А кроме того, известно ли вам, что вызов демона является ритуалом черной магии, что, занимаясь черной магией, вы рискуете своими бессмертными душами? Вы хотите коротать вечность в компании таких существ, как я? Поверьте, я еще один из самых приятных персонажей.
– Мы больше не будем, – сказала вторая. – Мы ошиблись. Честно.
– Не лги мне, смертная, – сказал я, вырастая до своих нормальных размеров. Левые рога уперлись в потолок и на голову посыпалась штукатурка. Ну да ладно, это им на память.
– Я не вру, честно…
– Может, и не врешь, – сказал я. – А может, и врешь. Но мне все равно. Я пощажу вас на этот раз только потому, что на сегодня убил и сожрал уже достаточно магов. Но я буду следить за вами, и если еще хоть раз повторится что-нибудь подобное, я приду и заберу вас с собой.
После чего я дохнул огнем на книгу заклинаний, превратив ее в пепел, сделал страшные глаза и вылетел в окно. Прямо через занавески, стекло и раму. Пусть потрудятся родителям объяснить, что здесь произошло.'
И еще это поможет им завтра утром убедиться в реальности произошедшего и подругу убедить. А то подумают, что это все им приснилось.
Я летел к своему временному пристанищу, а сам думал о глупости смертных, особенно молодых смертных.
Они пытаются заигрывать с материями, в которых ничего не понимают, ставят, сами того не осознавая, на кон свои бессмертные души. Увы, только тот, у кого нет души, может трезво оценить все преимущества, что она предоставляет.
Архив Подземной Канцелярии
Деловая переписка
Куда: Земля, РФ, г. Москва, Кутузовский проспект, дом 86, квартира 37
Кому: Скагсу
Откуда: Земля, РФ, г. Москва, Кутузовский проспект, дом 86, квартира 52
От кого: Михаил Стеклов
Тема: Деловое сотрудничество
Сиятельный дон Скагс!
Имея честь выполнять возложенную на меня миссию, я имел неудовольствие быть представленным господину Вовану, входящему в число тех трех личностей, что представляют для Вас непосредственный интерес. Господа Колян и Левчик до сих пор находятся в Сибири, в непосредственном контакте с приобретенным им буром, и пытаются пробить проход в представляемую Вами организацию. Я не хотел бы сообщать подробности в письме, считая необходимым обсудить их при личной встрече. Если Вы не возражаете, то сегодня в полночь оставьте свое окно открытым и ждите меня.
С уважением, Мигель.
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи четыреста девяносто шестая
Испанский гранд вампирского происхождения был пунктуален, как король. Как он и просил, я оставил окно открытым, и ровно в полночь в мое временное жилище залетел нетопырь, упал на пол и обернулся человеком. Точнее, вампиром.
Разумеется, он был абсолютно голый, так что я принес ему шелковый халат. Негоже испанскому гранду щеголять с голой… сами понимаете. Но смущения ни я, ни он не испытывали. Смущение – это чувство, которое покидает тебя уже на втором веке жизни.
– Чаю? – спросил я.
Вампир любил черный чай, настоянный на травах, так что я из уважения заварил к его приходу целый чайник.
– Вы очень любезны, – сказал он и налил себе ароматной жидкости в фарфоровую чашечку.
– Есть какие-нибудь новости?
– Боюсь, что у нас могут быть проблемы, – сказал Мигель, делая глоток. – При переубеждении.
– Они очень упрямы?
– Как ослы, – сказал Мигель. – Я до сих пор не понимаю, почему вы их просто не убьете. Ведь сделку можно заключить только с живыми смертными.
– Убийство на первый взгляд кажется самым очевидным, простым и логически обоснованным выходом из нашей проблемы, – сказал я. – Но не все так просто.
– Но как Небеса будут настаивать на выполнении условий проигрыша, если заинтересованная сторона уже будет находиться под вашим контролем? – спросил он.
– Дело не в том, что их физическое устранение ничего нам не даст, – сказал я. – Даст, и очень многое. Но проблема заключается в том, что для их физического устранения нет никаких оснований.
– Как такое может быть?
– Имеет место обычный рабочий процесс, – сказал я. – Они предложили сделку, мы ее отвергли, они настаивают на ее принятии. Это дискуссия и торговля, а не война. Здесь нет повода для кровопролития. Убив их мы нарушим правила.
– Но они же грешники!
– Ну и что? Наше ведомство не занимается истреблением грешников, мы наказываем их лишь после их физической смерти. Репрессии – это по части наших соперников, и даже им на каждую казнь требуется отдельное разрешение, обоснованное по всем правилам. Я не имею права никого убивать, только если это не самооборона. Есть какие-то шансы, что они на меня нападут?
– Только если их спровоцировать, – сказал Мигель. –Но, честно говоря, вряд ли. Не такие уж они глупцы. К тому же, я так понимаю, что, если вы спровоцируете ситуацию, при которой они будут вынуждены на вас напасть, самообороной это можно будет назвать с большой натяжкой. Ведь будет расследование?
– Обязательно будет, – подтвердил я.
– Тогда этот вариант отпадает.
– Как вам удалось познакомиться?
– Очень просто. – Он отпил еще чаю. – Прикинулся обычным предпринимателем, вошел в кафе, где он завтракает, и попросил защиты. Поговорили минут десять о том о сем. Достаточно, чтобы составить о человеке мнение. С моим-то знанием людей.
– И?
– Убедить Вована отказаться .от своего предложения, а это, как я понимаю, единственный приемлемый для вас вариант, будет очень сложно. Вован – отморозок, если вам знаком этот термин.
– Знаком.
– Он ничего и никого не боится, – сказал Мигель. – Ни вашего Шефа, ни начальства ваших соперников. Не говоря уже об окружающих его смертных.
– Может быть, мне самому надо с ним поговорить, – сказал я. – Как это лучше устроить?
– Люди его круга лучше всего воспринимают информацию на разборках, – сказал Мигель. – Значит, нужно забить ему стрелку. Но для стрелки нужен повод.
– Повод будет, – сказал я. У меня появилась очень интересная мысль.
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи четыреста девяносто седьмая
Для того чтобы разговаривать с преступником на равных, надо самому быть преступником или кем-то в этом роде.
С утра я стал преступником. В человеческом понимании, конечно. Лично я не видел в своем поведении ничего особенного, но здесь мой проступок считается преступлением. В некоторых странах за него даже сажают в тюрьму.
Я угнал машину.
Мигель еще ночью объяснил мне, что и как делать, чтобы управлять этим четырехколесным самодвижущимся агрегатом, ничего сложного там не было. Автомобиль был нужен мне как повод для разборки. Можно было, конечно, пойти в магазин и купить его там, но это слишком долго. Да еще потом наша бухгалтерия может обвинить меня в нецелевом расходовании средств. Угнать было быстрее и проще. Признаю, что автомобиль – не самый лучший повод для разборки, зато самый быстродействующий. Другие варианты требовали больших временных затрат, а времени до активации последней монеты осталось совсем ничего.
Абы какой автомобиль мне не был нужен. Я просмотрел каталоги, выбирая наиболее дорогие и престижные модели, потом прошелся по улицам в поисках подходящего экземпляра и уже через полчаса увидел то, что мне требовалось.
«Лексус». Там были еще какие-то цифровые и буквенные обозначения, но я в них не разбирался. Я знал главное, «лексус» – машина дорогая. Значит, она подойдет.
Завладеть чужой частной собственностью было несложно. Сигнализацию я отключил ультразвуковым свистом, потом отрастил коготь и вставил его в замок зажигания. Коготь повторил формы личинки, и машина завелась. Я включил переднюю передачу, нажал копы… ногой на газ – и был таков.
Дороги днем были перегружены машинами, но к «лексусу» они относились уважительно, иногда даже пропускали вперед и старались не притирать. Через час я уже припарковался поблизости от того кафе, в котором имел привычку завтракать пресловутый Вован.
Вскоре появился автомобиль Вована. Черный, длинный, с затемненными окнами, как мне и описывал Мигель. На заднем бампере была крупная табличка с надписью «Вова», сделанная специальной фосфоресцирующей краской. Я двинулся за ним и, когда он притормозил у кафе, тормозить не стал. Наши машины столкнулись – не слишком сильно, но ощутимо, – и табличка с его именем упала на асфальт. Вместе с бампером, задним фонарем и еще какой-то мелочью.
Вован вышел из машины, и я впервые получил возможность полюбоваться на него воочию.
Ростом около двух метров, высокий, толстый. Он носил кожаные штаны, шелковую рубашку и ковбойские сапоги, отделанные так, что любая корова умрет со смеху. Суммарный вес его золотых украшений тянул под два килограмма.
Справа из-за пояса торчала рукоятка пистолета, на другом боку висел мобильный телефон. Я тоже вышел из машины.
– Круто ты попал на бабло, – сказал Вован, даже не глядя на причиненные его транспорту повреждения. – Ты че, совсем слепой или как?
– Реально зрячий, – сказал я.
– О, – сказал он. – Ты знаешь, на сколько тонн тут ремонт теперь потянет? Так посмотри сам, раз ты зрячий.
– Смотрю, – сказал я. – Ну и что?
– Бампер – шестьсот, крыло – штука, фонарь – еще пятьсот. Плюс покраска и установка. Это штук пять. Плюс потеря товарного вида, это еще десять. С тебя пятнадцать штук, реально. Это с одной стороны. С другой стороны, знаешь ли ты, кого боднул?
– Я – не бык, – сказал я. – Хотя бодаться иногда приходится.
– Я – Вован Люберецкий, – сказал он. Цезарь, насколько я помню, представлялся с меньшей помпезностью. – И я на битых машинах не езжу. Так что этот «мерин» теперь твой. А с тебя точно такой же, в той же комплектации, лады?
– Нет, – сказал я. – Мне это вообще по барабану.
– Как это? – не понял он.
– А так, – сказал я. – Это не моя тачка.
– Как не твоя?
– А я ее угнал, – сказал я. – И платить я тебе ничего не буду.
– Ты че, беспредельщик? – спросил он тихо. – Ты слышал, на кого прешь, отморозок?
– А мне и это по барабану, – сказал я.
– Ну ты отморозок реальный, – сказал он с внезапно возникшим в голосе уважением. – Стрелу тебе забью, лады?
– Ладно, забивай, – сказал я. – Приеду, побазарим.
– Сотый километр МКАД, завтра в полночь, идет?
– Забили, – сказал я.
– А ты сам чьих будешь? – спросил он. – Кого ты знаешь, реально, кто за тебя врубится?
– Кого я знаю, тех ты не знаешь, – сказал я. – Завтра поговорим.
После чего я развернулся и пошел прочь.
– Брателло! – окликнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75
– Понятно, – сказал я. – А я здесь при чем?
– В смысле?
– В прямом, – сказал я. – В самом что ни на есть прямом. Браки, как вам известно, заключаются на небесах. Это не моя специализация.
– Но ты же демон?
– Определенно.
– И это не твоя специализация?
– Нет.
– А в чем тогда твоя специализация?
– Ну, – сказал я, – вообще-то вам повезло. У меня очень, очень приличная специализация. Я, если позволите, демон войны. Демон разрушения. Может, пару городов разрушить, тысяч сто народа истребить, чуму наслать или пневмонию атипичную? Не желаете?
– Брось заливать, – сказала вторая. – Ты себя в зеркале когда в последний раз видел? Ты – демон войны! Да это просто смешно.
– Тогда посмейтесь, – предложил я и вырос еще на метр, сравнявшись с ними в росте.
Смеяться они не стали.
– И-изыди! – сказала первая. – Боюсь, твои услуги нам не потребуются.
– Изыду, – пообещал я. – Как только, так сразу. Но сначала мне нужны ответы на мои вопросы.
– На какие вопросы? – спросила вторая. – Что ты о себе возомнил? Вообще ты ведешь себя не так, как положено демону! Вопросы здесь задаем мы!
– Вам опять повезло, – сказал я. – Что я себя веду не так, как положено демону. Потому что если бы я вел себя так, как положено демону, то вы трое валялись бы сейчас разорванные на кусочки в лужах собственной крови, а ваши бессмертные души уже полыхали бы в аду, и вы только спрашивали бы себя, как это произошло.
Они побледнели до такой степени, что стали похожи на неделю как преставившихся, но еще не закопанных покойниц.
– Пентаграмма…
– Эта пентаграмма? – спросил я, затирая один угол левым копытом. Кстати, правое уже почти перестало зудеть, осталось только легкое покалывание, являющееся остаточным эффектом. Покалывание это будет продолжаться еще пару дней, уж можете поверить моему опыту. – Эта пентаграмма не остановит и таракана. Геометрию, девочки, учить надо. Хотите, я вас с Евклидом познакомлю?
– Мы…
– И мел у вас не тот, – сказал я. – Школьный мел для черчения пентаграмм не подходит. Кто вас вообще надоумил демонов вызывать?
– Я… мы… как «Зачарованные».
Слово она произнесла явно с большой буквы и в кавычках, тем более что на самих заклинательницах никаких чар я не видел. Интуитивно я догадался, что они имеют в виду героинь какого-нибудь фильма.
– Книгу заклинаний где взяли?
– Купили у антиквара.
– Можете сдать обратно, – сказал я. – Липа.
– Но ты же…
– Я – особый случай, – сказал я. – А кроме того, известно ли вам, что вызов демона является ритуалом черной магии, что, занимаясь черной магией, вы рискуете своими бессмертными душами? Вы хотите коротать вечность в компании таких существ, как я? Поверьте, я еще один из самых приятных персонажей.
– Мы больше не будем, – сказала вторая. – Мы ошиблись. Честно.
– Не лги мне, смертная, – сказал я, вырастая до своих нормальных размеров. Левые рога уперлись в потолок и на голову посыпалась штукатурка. Ну да ладно, это им на память.
– Я не вру, честно…
– Может, и не врешь, – сказал я. – А может, и врешь. Но мне все равно. Я пощажу вас на этот раз только потому, что на сегодня убил и сожрал уже достаточно магов. Но я буду следить за вами, и если еще хоть раз повторится что-нибудь подобное, я приду и заберу вас с собой.
После чего я дохнул огнем на книгу заклинаний, превратив ее в пепел, сделал страшные глаза и вылетел в окно. Прямо через занавески, стекло и раму. Пусть потрудятся родителям объяснить, что здесь произошло.'
И еще это поможет им завтра утром убедиться в реальности произошедшего и подругу убедить. А то подумают, что это все им приснилось.
Я летел к своему временному пристанищу, а сам думал о глупости смертных, особенно молодых смертных.
Они пытаются заигрывать с материями, в которых ничего не понимают, ставят, сами того не осознавая, на кон свои бессмертные души. Увы, только тот, у кого нет души, может трезво оценить все преимущества, что она предоставляет.
Архив Подземной Канцелярии
Деловая переписка
Куда: Земля, РФ, г. Москва, Кутузовский проспект, дом 86, квартира 37
Кому: Скагсу
Откуда: Земля, РФ, г. Москва, Кутузовский проспект, дом 86, квартира 52
От кого: Михаил Стеклов
Тема: Деловое сотрудничество
Сиятельный дон Скагс!
Имея честь выполнять возложенную на меня миссию, я имел неудовольствие быть представленным господину Вовану, входящему в число тех трех личностей, что представляют для Вас непосредственный интерес. Господа Колян и Левчик до сих пор находятся в Сибири, в непосредственном контакте с приобретенным им буром, и пытаются пробить проход в представляемую Вами организацию. Я не хотел бы сообщать подробности в письме, считая необходимым обсудить их при личной встрече. Если Вы не возражаете, то сегодня в полночь оставьте свое окно открытым и ждите меня.
С уважением, Мигель.
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи четыреста девяносто шестая
Испанский гранд вампирского происхождения был пунктуален, как король. Как он и просил, я оставил окно открытым, и ровно в полночь в мое временное жилище залетел нетопырь, упал на пол и обернулся человеком. Точнее, вампиром.
Разумеется, он был абсолютно голый, так что я принес ему шелковый халат. Негоже испанскому гранду щеголять с голой… сами понимаете. Но смущения ни я, ни он не испытывали. Смущение – это чувство, которое покидает тебя уже на втором веке жизни.
– Чаю? – спросил я.
Вампир любил черный чай, настоянный на травах, так что я из уважения заварил к его приходу целый чайник.
– Вы очень любезны, – сказал он и налил себе ароматной жидкости в фарфоровую чашечку.
– Есть какие-нибудь новости?
– Боюсь, что у нас могут быть проблемы, – сказал Мигель, делая глоток. – При переубеждении.
– Они очень упрямы?
– Как ослы, – сказал Мигель. – Я до сих пор не понимаю, почему вы их просто не убьете. Ведь сделку можно заключить только с живыми смертными.
– Убийство на первый взгляд кажется самым очевидным, простым и логически обоснованным выходом из нашей проблемы, – сказал я. – Но не все так просто.
– Но как Небеса будут настаивать на выполнении условий проигрыша, если заинтересованная сторона уже будет находиться под вашим контролем? – спросил он.
– Дело не в том, что их физическое устранение ничего нам не даст, – сказал я. – Даст, и очень многое. Но проблема заключается в том, что для их физического устранения нет никаких оснований.
– Как такое может быть?
– Имеет место обычный рабочий процесс, – сказал я. – Они предложили сделку, мы ее отвергли, они настаивают на ее принятии. Это дискуссия и торговля, а не война. Здесь нет повода для кровопролития. Убив их мы нарушим правила.
– Но они же грешники!
– Ну и что? Наше ведомство не занимается истреблением грешников, мы наказываем их лишь после их физической смерти. Репрессии – это по части наших соперников, и даже им на каждую казнь требуется отдельное разрешение, обоснованное по всем правилам. Я не имею права никого убивать, только если это не самооборона. Есть какие-то шансы, что они на меня нападут?
– Только если их спровоцировать, – сказал Мигель. –Но, честно говоря, вряд ли. Не такие уж они глупцы. К тому же, я так понимаю, что, если вы спровоцируете ситуацию, при которой они будут вынуждены на вас напасть, самообороной это можно будет назвать с большой натяжкой. Ведь будет расследование?
– Обязательно будет, – подтвердил я.
– Тогда этот вариант отпадает.
– Как вам удалось познакомиться?
– Очень просто. – Он отпил еще чаю. – Прикинулся обычным предпринимателем, вошел в кафе, где он завтракает, и попросил защиты. Поговорили минут десять о том о сем. Достаточно, чтобы составить о человеке мнение. С моим-то знанием людей.
– И?
– Убедить Вована отказаться .от своего предложения, а это, как я понимаю, единственный приемлемый для вас вариант, будет очень сложно. Вован – отморозок, если вам знаком этот термин.
– Знаком.
– Он ничего и никого не боится, – сказал Мигель. – Ни вашего Шефа, ни начальства ваших соперников. Не говоря уже об окружающих его смертных.
– Может быть, мне самому надо с ним поговорить, – сказал я. – Как это лучше устроить?
– Люди его круга лучше всего воспринимают информацию на разборках, – сказал Мигель. – Значит, нужно забить ему стрелку. Но для стрелки нужен повод.
– Повод будет, – сказал я. У меня появилась очень интересная мысль.
Архив Подземной Канцелярии
Мемуары демона Скагса
Запись три тысячи четыреста девяносто седьмая
Для того чтобы разговаривать с преступником на равных, надо самому быть преступником или кем-то в этом роде.
С утра я стал преступником. В человеческом понимании, конечно. Лично я не видел в своем поведении ничего особенного, но здесь мой проступок считается преступлением. В некоторых странах за него даже сажают в тюрьму.
Я угнал машину.
Мигель еще ночью объяснил мне, что и как делать, чтобы управлять этим четырехколесным самодвижущимся агрегатом, ничего сложного там не было. Автомобиль был нужен мне как повод для разборки. Можно было, конечно, пойти в магазин и купить его там, но это слишком долго. Да еще потом наша бухгалтерия может обвинить меня в нецелевом расходовании средств. Угнать было быстрее и проще. Признаю, что автомобиль – не самый лучший повод для разборки, зато самый быстродействующий. Другие варианты требовали больших временных затрат, а времени до активации последней монеты осталось совсем ничего.
Абы какой автомобиль мне не был нужен. Я просмотрел каталоги, выбирая наиболее дорогие и престижные модели, потом прошелся по улицам в поисках подходящего экземпляра и уже через полчаса увидел то, что мне требовалось.
«Лексус». Там были еще какие-то цифровые и буквенные обозначения, но я в них не разбирался. Я знал главное, «лексус» – машина дорогая. Значит, она подойдет.
Завладеть чужой частной собственностью было несложно. Сигнализацию я отключил ультразвуковым свистом, потом отрастил коготь и вставил его в замок зажигания. Коготь повторил формы личинки, и машина завелась. Я включил переднюю передачу, нажал копы… ногой на газ – и был таков.
Дороги днем были перегружены машинами, но к «лексусу» они относились уважительно, иногда даже пропускали вперед и старались не притирать. Через час я уже припарковался поблизости от того кафе, в котором имел привычку завтракать пресловутый Вован.
Вскоре появился автомобиль Вована. Черный, длинный, с затемненными окнами, как мне и описывал Мигель. На заднем бампере была крупная табличка с надписью «Вова», сделанная специальной фосфоресцирующей краской. Я двинулся за ним и, когда он притормозил у кафе, тормозить не стал. Наши машины столкнулись – не слишком сильно, но ощутимо, – и табличка с его именем упала на асфальт. Вместе с бампером, задним фонарем и еще какой-то мелочью.
Вован вышел из машины, и я впервые получил возможность полюбоваться на него воочию.
Ростом около двух метров, высокий, толстый. Он носил кожаные штаны, шелковую рубашку и ковбойские сапоги, отделанные так, что любая корова умрет со смеху. Суммарный вес его золотых украшений тянул под два килограмма.
Справа из-за пояса торчала рукоятка пистолета, на другом боку висел мобильный телефон. Я тоже вышел из машины.
– Круто ты попал на бабло, – сказал Вован, даже не глядя на причиненные его транспорту повреждения. – Ты че, совсем слепой или как?
– Реально зрячий, – сказал я.
– О, – сказал он. – Ты знаешь, на сколько тонн тут ремонт теперь потянет? Так посмотри сам, раз ты зрячий.
– Смотрю, – сказал я. – Ну и что?
– Бампер – шестьсот, крыло – штука, фонарь – еще пятьсот. Плюс покраска и установка. Это штук пять. Плюс потеря товарного вида, это еще десять. С тебя пятнадцать штук, реально. Это с одной стороны. С другой стороны, знаешь ли ты, кого боднул?
– Я – не бык, – сказал я. – Хотя бодаться иногда приходится.
– Я – Вован Люберецкий, – сказал он. Цезарь, насколько я помню, представлялся с меньшей помпезностью. – И я на битых машинах не езжу. Так что этот «мерин» теперь твой. А с тебя точно такой же, в той же комплектации, лады?
– Нет, – сказал я. – Мне это вообще по барабану.
– Как это? – не понял он.
– А так, – сказал я. – Это не моя тачка.
– Как не твоя?
– А я ее угнал, – сказал я. – И платить я тебе ничего не буду.
– Ты че, беспредельщик? – спросил он тихо. – Ты слышал, на кого прешь, отморозок?
– А мне и это по барабану, – сказал я.
– Ну ты отморозок реальный, – сказал он с внезапно возникшим в голосе уважением. – Стрелу тебе забью, лады?
– Ладно, забивай, – сказал я. – Приеду, побазарим.
– Сотый километр МКАД, завтра в полночь, идет?
– Забили, – сказал я.
– А ты сам чьих будешь? – спросил он. – Кого ты знаешь, реально, кто за тебя врубится?
– Кого я знаю, тех ты не знаешь, – сказал я. – Завтра поговорим.
После чего я развернулся и пошел прочь.
– Брателло! – окликнул он.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75