Есть рабочие муравьи, муравьи-воины, муравьи-фуражиры, самки, обеспечивающие производство потомства…
С гномами та же фигня.
Их общество разделено на три касты, представители которых отличаются друг от друга даже внешне.
Гномы, которые нашли нас в подземельях, принадлежали к касте воинов. Сами себя они называют стражниками.
Стражники – самые мощные из всех гномов. Самые высокие, самые широкоплечие, самые воинственные. Если вы встречались с гномами на поверхности, скорее всего, вы имели дело со стражниками.
Именно они чаще всего покидают свои подземные владения и вступают в контакты с прочими обитателями Вестланда. Это не значит, что все стражники – солдаты. Среди них есть немало торговцев, чародеев и дипломатов. Они самые общительные среди всех гномов. Но в случае необходимости все они могут схватиться за топор.
Еще есть гномы – шахтеры. Они не уступают стражникам в физической силе, но гораздо меньше ростом и не так широкоплечи, чтобы было удобнее прорубать шахты и туннели под землей.
И есть гномы – ремесленники. Те, которые куют лучшее в Вестланде оружие, работают с драгоценными камнями, изготавливают зеркала, оптические приборы и еще много всяких полезных и дорогих вещей, которые пользуются большим спросом наверху. Ремесленники – самые субтильные из всех гномов. Даже их кузнецы уже давно сами не размахивают кувалдами и молотками, используя молоты, приводимые в движение хитроумными паровыми машинами.
Конечно, эти виды не имеют между собой физиологических различий и вполне могут скрещиваться между собой. Однако они этим занимаются кране редко.
Речь идет не о различных видах, а скорее, о трудовых династиях, уходящих своими корнями в глубину веков. Теоретически сын шахтера может стать стражником или ремесленником, но он редко изъявляет подобное желание. Любовь к профессии гномам прививают с самого детства.
Эти виды равны между собой. Никто не доминирует над другими, и никого не угнетает. У каждой касты есть свои старейшины и свой король. Трое королей гномов составляют Верховный Совет, принимающий решения коллегиально.
В общем, все это довольно сложно для понимания человека со стороны.
Гномы – создания дружелюбные и миролюбивые, иначе им просто не удалось ты стать самыми преуспевающими торговцами Вестланда. Но насчет своих подземных владений у них есть пунктик.
Прибывающие для заключения торговых сделок купцы имеют право передвигаться по ограниченной, специально отведенной для этого территории. Все остальное подземелье гномы считают своей собственностью, и убивают любого не-гнома, решившегося на эту собственность посягнуть.
Гоблины и пещерные тролли постоянно чувствуют это на своей шкуре.
В очередной раз придя в сознание, я обнаружил себя лежащим к чистой мягкой постели. О, чудо! Меня помыли и перевязали мне все мои многочисленные раны. Я чувствовал себя… неплохо. По крайней мере, желание умереть куда-то пропало.
Постель – каменная плита, накрытая несколькими перинами – стояла в каменной же келье, освещаемой при помощи масляных ламп. Убранство было до крайности аскетичным. Помимо моей кровати, в комнате был еще только один предмет мебели – стул.
На стуле сидел гном. Седой гном из касты ремесленников, борода которого едва ли не волочилась по полу. Местный чародей. Гномы называют этих парней мудрецами.
Мудреца совсем не удивило, когда я открыл глаза. Наверное, он ждал моего пробуждения с минуты на минуту. Мудрец, что с него взять.
– Рад, что вы решили меня не убивать, – сказал я.
– Мы еще ничего не решили, – сказал мудрец. – Мы просто не могли принять решение, когда ты был в таком состоянии.
Гномы не пользуются местоимением «вы», даже обращаясь к своему королю. У них есть другие способы выказывать уважение.
– Гуманное решение, – сказал я.
– Гуманизм тут ни при чем. Если бы мы убили тебя, а ты бы на самом деле оказался учеником Зеленого Мага, то все гномы покрыли бы себя несмываемым позором, – сказал мудрец. – Но если ты солгал Колину, то мы тебя убьем, потому что чужакам нечего делать в наших владениях.
– Типа, наша смерть послужит уроком для остальных?
– Вряд ли о ней узнает кто-то из живущих на поверхности, – сказал мудрец. – Меня зовут Сегерик, сын Эрарика. А тебя как зовут?
– Рико.
Взгляд Сегерика был обращен на меня, но глаза смотрели куда-то вдаль, пронизывая мое тело насквозь или попросту его не замечая. Такая манера смотреть всегда меня раздражала.
– Ты называешься этим именем, – сказал Сегерик. – Но готов ли ты поклясться, что это твое настоящее имя?
– Нет, – сказал я.
– Это правда, – сказал Сегерик. – Чей ты сын?
– Мой приемный отец – дон Диего де Эсперанса, барон Вальдеса, – сказал я. – Его родовой замок, Гнездо Грифона, находится в ста километрах от Бартадоса.
– Это тоже правда, – сказал Сегерик. – Но я спрашивая тебя о другом.
Гномы, можно сказать, исповедуют культ отца. Представляясь, они всегда называют имя своего родителя вслед за собственным. Понятия не имею, с чего это все началось. Наверно, в давние времена среди гномов было много незаконнорожденных детей, и те, кто мог произнести имя своего отца вслух, пользовались большим уважением или какими-нибудь привилегиями.
– Я не могу назвать тебе имя моего настоящего отца, – сказал я. – Ибо это не только моя тайна. Могу сказать тебе, что мой отец умер до моего рождения.
– Я уважаю чужие тайны, – сказал Сегерик. Особым любопытством гномы не отличаются, и это хорошо. – Значит, ты чародей?
– А ты не можешь понять этого без моего ответа?
– Могу. Но все же хочу услышать твой ответ.
– Да. Я чародей.
– Твой учитель – Зеленый Маг?
– Да, – сказал я. – И прежде чем ты спросишь еще что-нибудь, подари один ответ мне. Что с женщиной, которая была вместе со мной?
– Мы лечим ее, – сказал Сегерик. – У нее заражение крови. Она дожила до того момент, как вас обоих нашел Колин, только благодаря твоей магии, но этого оказалось недостаточно. Возможно, нам придется отнять ей ногу.
– Это неприемлемо, – сказал я.
– Возможно, мы еще казним вас обоих, – сказал Сегерик. – Волнуйся лучше о своей судьбе, а не о туманных возможностях будущего. Как ты познакомился с Зеленым Магом?
– Последние годы он живет в замке моего приемного отца.
– Зеленый Маг живет в замке человека? Почему?
– Ты слишком долго не вылезал из-под земли, – сказал я. – Времена меняются. В последние годы появилось мнение, что чародеи – тоже люди.
Грубо, подумал я. Наверное, не стоило хамить парню, который спас мне жизнь. И от решения которого моя жизнь зависит. Но сообщение о Карин и возможной ампутации ее ноги вывели меня из себя.
Это я во всем виноват. Я втянул ее в эту историю из-за собственного чистоплюйства, стремясь избежать драки с обычными гопниками. Я мог бы справиться с ними сам, но не захотел даже пробовать.
Принимая Карин на службу, я принял на себя ответственность за ее жизнь и здоровье. Хороший наниматель не бросает своего работника в трудную минуту.
Я был зол в первую очередь на самого себя. Если бы я не вел себя, как последний идиот, все могло бы быть по-другому.
И я бы вообще с ней не познакомился.
– Ты знаешь, о чем я спрашивал, – сказал Сегерик. – Ты утверждаешь, что являешься учеником Зеленого Мага и плетешь всякие небылицы. Ты отказываешься отвечать на некоторые вопросы, и не можешь представить никаких доказательств. Я просто не могу поверить тебе, даже если бы хотел.
Я запустил руку под одеяло и обнаружил, что лежу под ним абсолютно голым.
– Где мои трусы? – спросил я.
– В моей келье, – сказал Сегерик. – В них вшит магический карман, так?
– Да.
– Я не могу в него проникнуть, – сказал Сегерик.
Я мог бы сказать пару теплых слов о субъектах, роющихся в чужих трусах и сующих нос в чужие карманы, но промолчал.
Если я не смогу убедить Сегерика, нас с Карин попросту казнят. Сбросят в какую-нибудь пропасть, которыми изобилует подземное королевство гномов. Или используют в качестве приманки для пещерных троллей. Или сожгут в какой-нибудь кузне. Я ничего не знал о способах казни, практикуемых гномами, и не имел желания выяснять подробности путем приобретения практического опыта.
– Собственно, карман так и задуман, чтобы никто не мог в него проникнуть, – сказал я. – Принеси мне мою вещь, и я дам тебе те доказательства, которых ты так жаждешь.
– Сначала ответь еще на несколько вопросов, – сказал Сегерик. – Два дня назад Колин обнаружил разоренное стойбище гоблинов, – два дня назад? Сколько же я валялся без сознания? А сколько мы бродили по подземному лабиринту? – Ты что-нибудь об этом знаешь?
– Да. Это мы его разорили.
– Колин насчитал восемьдесят пять трупов.
– Я их не считал, – сказал я.
– Ты убил Штуга, их местного шамана. Он был довольно могущественным шаманом. Мы долго не могли его найти.
– Так скажите нам «спасибо», – сказал я. – Хотя мы его не искали. Он сам нас нашел.
– Ты – сильный маг, раз сумел сотворить такое.
– Он меня разозлил, – сказал я. Может быть, он поймет намек и сам не станет меня злить? Впрочем, сейчас я был слишком слаб, чтобы бороться с Сегериком, даже если бы у меня и возникло такое желание.
Гномы – не гоблины. Они не побегут, и всех их не убьешь.
– Я знал Зеленого Мага, – сказал Сегерик. Очень может быть. По-моему, они ровесники. Двое старых хрычей. – Поэтому меня и направили сюда, едва Колин сообщил о своей находке. Зеленый Маг оказал нам неоценимую услугу, и весь народ гномов в долгу перед ним. Он – воистину благородный и великодушный чародей, раз откликнулся на нашу просьбу о помощи.
– Он просто любит подраться, – сказал я.
По словам Исидро, в те времена, о которых толковал Сегерик, гномы были в отчаянии из-за вторжения в их королевство орды черных орков и их печально известных шаманов, практикующих культ крови. Гномы никак не могли справиться с их первобытной варварской магией, проиграли несколько сражений и уступили врагу чуть ли не половину своей территории. Они бросили клич, в отчаянии призывая всех чародеев к ним на помощь, обещая осыпать их любыми дарами и сокровищами. Откликнулось всего несколько.
Половину тех магов, кто пришел воевать под землю, убили орки. В живых остались только двое – Исидро, известный у гномов в качестве Зеленого Мага из-за любимого цвета своей одежды, и ныне покойный Греон Оркобоец. Эта парочка покрыла себя неувядаемой славой, которая не увядает исключительно под землей.
Обитатели поверхности предпочитают вообще не вспоминать о той войне. Черные орки – потому что они войну проиграли, а все остальные – потому что не пришли гномам на помощь, придумав сотню веских поводов для отказа.
Когда я спросил Исидро о его собственных причинах, по которым он вписался в эту разборку, мой учитель разразился пространной многочасовой лекцией об общем балансе сил, политическом равновесии и прочей хрени, из чего я сделал вывод, что ему тупо приказали так поступить.
– Я изучил твою ауру, – продолжал допрос Сегерик. – В нее вплетены какие-то странные заклинания. Ты знаешь об этом?
– Да.
– С какими целями ты прибыл в наши владения?
– Меня заставила необходимость. На поверхности за мной охотился дракон.
– Почему?
– Он думает, что я убил его племянника, – я решил пока не вдаваться в подробности.
– А ты убил?
– Нет.
– Как имя этого дракона?
– Которого? Того, кого я, якобы, убил, или того, который хочет убить меня?
– Второго.
– Гарлеон.
– Я знаю Гарлеона.
– Все его знают, – сказал я.
– Если ты ученик Зеленого Мага, ты должен знать заклинание Райского Сада, которое он создал.
– Я знаю, – это было чисто декоративное заклинание, используемое для создания антуража. Оно включало в себя визуальные, звуковые и ароматические эффекты. Стоило магу его произнести, как местность в радиусе ста метров превращалась в дивный сад с цветущими растениями и поющими птичками. Исидро создал это заклинание в качестве подарка какому-то влиятельному вельможе на день рождения. Политика, черт побери. Это было еще до большой войны гномов, поэтому я не удивился, что Сегерику известно об этом заклинании.
– Назови первые пять формул, – сказал Сегерик.
Я назвал.
– Хорошо, я принесу тебе твою вещь, – сказал Сегерик и оставил меня в одиночестве.
Пока его не было, я сдернул одеяло и рассмотрел собственное тело. Меня помыли и немного подлатали. Порезы благополучно зажили, от многих не осталось и следа. Жаль, что гномы не смогли оказать той же помощи Карин.
Сегерик вернулся, неся в руках мои трусы. Он их даже постирал. Меня это не беспокоило, стирка не могла повредить содержимому магического кармана.
Я натянул трусы, сунул руку в карман и достал оттуда самое весомое доказательство, которое только можно было придумать. Оно должно было ответить на предыдущие вопросы Сегерика и породить кучу новых, на которые я отвечать не собирался.
Впрочем, Сегерик был мудрецом не только по названию, и больше ничего спрашивать не стал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41
С гномами та же фигня.
Их общество разделено на три касты, представители которых отличаются друг от друга даже внешне.
Гномы, которые нашли нас в подземельях, принадлежали к касте воинов. Сами себя они называют стражниками.
Стражники – самые мощные из всех гномов. Самые высокие, самые широкоплечие, самые воинственные. Если вы встречались с гномами на поверхности, скорее всего, вы имели дело со стражниками.
Именно они чаще всего покидают свои подземные владения и вступают в контакты с прочими обитателями Вестланда. Это не значит, что все стражники – солдаты. Среди них есть немало торговцев, чародеев и дипломатов. Они самые общительные среди всех гномов. Но в случае необходимости все они могут схватиться за топор.
Еще есть гномы – шахтеры. Они не уступают стражникам в физической силе, но гораздо меньше ростом и не так широкоплечи, чтобы было удобнее прорубать шахты и туннели под землей.
И есть гномы – ремесленники. Те, которые куют лучшее в Вестланде оружие, работают с драгоценными камнями, изготавливают зеркала, оптические приборы и еще много всяких полезных и дорогих вещей, которые пользуются большим спросом наверху. Ремесленники – самые субтильные из всех гномов. Даже их кузнецы уже давно сами не размахивают кувалдами и молотками, используя молоты, приводимые в движение хитроумными паровыми машинами.
Конечно, эти виды не имеют между собой физиологических различий и вполне могут скрещиваться между собой. Однако они этим занимаются кране редко.
Речь идет не о различных видах, а скорее, о трудовых династиях, уходящих своими корнями в глубину веков. Теоретически сын шахтера может стать стражником или ремесленником, но он редко изъявляет подобное желание. Любовь к профессии гномам прививают с самого детства.
Эти виды равны между собой. Никто не доминирует над другими, и никого не угнетает. У каждой касты есть свои старейшины и свой король. Трое королей гномов составляют Верховный Совет, принимающий решения коллегиально.
В общем, все это довольно сложно для понимания человека со стороны.
Гномы – создания дружелюбные и миролюбивые, иначе им просто не удалось ты стать самыми преуспевающими торговцами Вестланда. Но насчет своих подземных владений у них есть пунктик.
Прибывающие для заключения торговых сделок купцы имеют право передвигаться по ограниченной, специально отведенной для этого территории. Все остальное подземелье гномы считают своей собственностью, и убивают любого не-гнома, решившегося на эту собственность посягнуть.
Гоблины и пещерные тролли постоянно чувствуют это на своей шкуре.
В очередной раз придя в сознание, я обнаружил себя лежащим к чистой мягкой постели. О, чудо! Меня помыли и перевязали мне все мои многочисленные раны. Я чувствовал себя… неплохо. По крайней мере, желание умереть куда-то пропало.
Постель – каменная плита, накрытая несколькими перинами – стояла в каменной же келье, освещаемой при помощи масляных ламп. Убранство было до крайности аскетичным. Помимо моей кровати, в комнате был еще только один предмет мебели – стул.
На стуле сидел гном. Седой гном из касты ремесленников, борода которого едва ли не волочилась по полу. Местный чародей. Гномы называют этих парней мудрецами.
Мудреца совсем не удивило, когда я открыл глаза. Наверное, он ждал моего пробуждения с минуты на минуту. Мудрец, что с него взять.
– Рад, что вы решили меня не убивать, – сказал я.
– Мы еще ничего не решили, – сказал мудрец. – Мы просто не могли принять решение, когда ты был в таком состоянии.
Гномы не пользуются местоимением «вы», даже обращаясь к своему королю. У них есть другие способы выказывать уважение.
– Гуманное решение, – сказал я.
– Гуманизм тут ни при чем. Если бы мы убили тебя, а ты бы на самом деле оказался учеником Зеленого Мага, то все гномы покрыли бы себя несмываемым позором, – сказал мудрец. – Но если ты солгал Колину, то мы тебя убьем, потому что чужакам нечего делать в наших владениях.
– Типа, наша смерть послужит уроком для остальных?
– Вряд ли о ней узнает кто-то из живущих на поверхности, – сказал мудрец. – Меня зовут Сегерик, сын Эрарика. А тебя как зовут?
– Рико.
Взгляд Сегерика был обращен на меня, но глаза смотрели куда-то вдаль, пронизывая мое тело насквозь или попросту его не замечая. Такая манера смотреть всегда меня раздражала.
– Ты называешься этим именем, – сказал Сегерик. – Но готов ли ты поклясться, что это твое настоящее имя?
– Нет, – сказал я.
– Это правда, – сказал Сегерик. – Чей ты сын?
– Мой приемный отец – дон Диего де Эсперанса, барон Вальдеса, – сказал я. – Его родовой замок, Гнездо Грифона, находится в ста километрах от Бартадоса.
– Это тоже правда, – сказал Сегерик. – Но я спрашивая тебя о другом.
Гномы, можно сказать, исповедуют культ отца. Представляясь, они всегда называют имя своего родителя вслед за собственным. Понятия не имею, с чего это все началось. Наверно, в давние времена среди гномов было много незаконнорожденных детей, и те, кто мог произнести имя своего отца вслух, пользовались большим уважением или какими-нибудь привилегиями.
– Я не могу назвать тебе имя моего настоящего отца, – сказал я. – Ибо это не только моя тайна. Могу сказать тебе, что мой отец умер до моего рождения.
– Я уважаю чужие тайны, – сказал Сегерик. Особым любопытством гномы не отличаются, и это хорошо. – Значит, ты чародей?
– А ты не можешь понять этого без моего ответа?
– Могу. Но все же хочу услышать твой ответ.
– Да. Я чародей.
– Твой учитель – Зеленый Маг?
– Да, – сказал я. – И прежде чем ты спросишь еще что-нибудь, подари один ответ мне. Что с женщиной, которая была вместе со мной?
– Мы лечим ее, – сказал Сегерик. – У нее заражение крови. Она дожила до того момент, как вас обоих нашел Колин, только благодаря твоей магии, но этого оказалось недостаточно. Возможно, нам придется отнять ей ногу.
– Это неприемлемо, – сказал я.
– Возможно, мы еще казним вас обоих, – сказал Сегерик. – Волнуйся лучше о своей судьбе, а не о туманных возможностях будущего. Как ты познакомился с Зеленым Магом?
– Последние годы он живет в замке моего приемного отца.
– Зеленый Маг живет в замке человека? Почему?
– Ты слишком долго не вылезал из-под земли, – сказал я. – Времена меняются. В последние годы появилось мнение, что чародеи – тоже люди.
Грубо, подумал я. Наверное, не стоило хамить парню, который спас мне жизнь. И от решения которого моя жизнь зависит. Но сообщение о Карин и возможной ампутации ее ноги вывели меня из себя.
Это я во всем виноват. Я втянул ее в эту историю из-за собственного чистоплюйства, стремясь избежать драки с обычными гопниками. Я мог бы справиться с ними сам, но не захотел даже пробовать.
Принимая Карин на службу, я принял на себя ответственность за ее жизнь и здоровье. Хороший наниматель не бросает своего работника в трудную минуту.
Я был зол в первую очередь на самого себя. Если бы я не вел себя, как последний идиот, все могло бы быть по-другому.
И я бы вообще с ней не познакомился.
– Ты знаешь, о чем я спрашивал, – сказал Сегерик. – Ты утверждаешь, что являешься учеником Зеленого Мага и плетешь всякие небылицы. Ты отказываешься отвечать на некоторые вопросы, и не можешь представить никаких доказательств. Я просто не могу поверить тебе, даже если бы хотел.
Я запустил руку под одеяло и обнаружил, что лежу под ним абсолютно голым.
– Где мои трусы? – спросил я.
– В моей келье, – сказал Сегерик. – В них вшит магический карман, так?
– Да.
– Я не могу в него проникнуть, – сказал Сегерик.
Я мог бы сказать пару теплых слов о субъектах, роющихся в чужих трусах и сующих нос в чужие карманы, но промолчал.
Если я не смогу убедить Сегерика, нас с Карин попросту казнят. Сбросят в какую-нибудь пропасть, которыми изобилует подземное королевство гномов. Или используют в качестве приманки для пещерных троллей. Или сожгут в какой-нибудь кузне. Я ничего не знал о способах казни, практикуемых гномами, и не имел желания выяснять подробности путем приобретения практического опыта.
– Собственно, карман так и задуман, чтобы никто не мог в него проникнуть, – сказал я. – Принеси мне мою вещь, и я дам тебе те доказательства, которых ты так жаждешь.
– Сначала ответь еще на несколько вопросов, – сказал Сегерик. – Два дня назад Колин обнаружил разоренное стойбище гоблинов, – два дня назад? Сколько же я валялся без сознания? А сколько мы бродили по подземному лабиринту? – Ты что-нибудь об этом знаешь?
– Да. Это мы его разорили.
– Колин насчитал восемьдесят пять трупов.
– Я их не считал, – сказал я.
– Ты убил Штуга, их местного шамана. Он был довольно могущественным шаманом. Мы долго не могли его найти.
– Так скажите нам «спасибо», – сказал я. – Хотя мы его не искали. Он сам нас нашел.
– Ты – сильный маг, раз сумел сотворить такое.
– Он меня разозлил, – сказал я. Может быть, он поймет намек и сам не станет меня злить? Впрочем, сейчас я был слишком слаб, чтобы бороться с Сегериком, даже если бы у меня и возникло такое желание.
Гномы – не гоблины. Они не побегут, и всех их не убьешь.
– Я знал Зеленого Мага, – сказал Сегерик. Очень может быть. По-моему, они ровесники. Двое старых хрычей. – Поэтому меня и направили сюда, едва Колин сообщил о своей находке. Зеленый Маг оказал нам неоценимую услугу, и весь народ гномов в долгу перед ним. Он – воистину благородный и великодушный чародей, раз откликнулся на нашу просьбу о помощи.
– Он просто любит подраться, – сказал я.
По словам Исидро, в те времена, о которых толковал Сегерик, гномы были в отчаянии из-за вторжения в их королевство орды черных орков и их печально известных шаманов, практикующих культ крови. Гномы никак не могли справиться с их первобытной варварской магией, проиграли несколько сражений и уступили врагу чуть ли не половину своей территории. Они бросили клич, в отчаянии призывая всех чародеев к ним на помощь, обещая осыпать их любыми дарами и сокровищами. Откликнулось всего несколько.
Половину тех магов, кто пришел воевать под землю, убили орки. В живых остались только двое – Исидро, известный у гномов в качестве Зеленого Мага из-за любимого цвета своей одежды, и ныне покойный Греон Оркобоец. Эта парочка покрыла себя неувядаемой славой, которая не увядает исключительно под землей.
Обитатели поверхности предпочитают вообще не вспоминать о той войне. Черные орки – потому что они войну проиграли, а все остальные – потому что не пришли гномам на помощь, придумав сотню веских поводов для отказа.
Когда я спросил Исидро о его собственных причинах, по которым он вписался в эту разборку, мой учитель разразился пространной многочасовой лекцией об общем балансе сил, политическом равновесии и прочей хрени, из чего я сделал вывод, что ему тупо приказали так поступить.
– Я изучил твою ауру, – продолжал допрос Сегерик. – В нее вплетены какие-то странные заклинания. Ты знаешь об этом?
– Да.
– С какими целями ты прибыл в наши владения?
– Меня заставила необходимость. На поверхности за мной охотился дракон.
– Почему?
– Он думает, что я убил его племянника, – я решил пока не вдаваться в подробности.
– А ты убил?
– Нет.
– Как имя этого дракона?
– Которого? Того, кого я, якобы, убил, или того, который хочет убить меня?
– Второго.
– Гарлеон.
– Я знаю Гарлеона.
– Все его знают, – сказал я.
– Если ты ученик Зеленого Мага, ты должен знать заклинание Райского Сада, которое он создал.
– Я знаю, – это было чисто декоративное заклинание, используемое для создания антуража. Оно включало в себя визуальные, звуковые и ароматические эффекты. Стоило магу его произнести, как местность в радиусе ста метров превращалась в дивный сад с цветущими растениями и поющими птичками. Исидро создал это заклинание в качестве подарка какому-то влиятельному вельможе на день рождения. Политика, черт побери. Это было еще до большой войны гномов, поэтому я не удивился, что Сегерику известно об этом заклинании.
– Назови первые пять формул, – сказал Сегерик.
Я назвал.
– Хорошо, я принесу тебе твою вещь, – сказал Сегерик и оставил меня в одиночестве.
Пока его не было, я сдернул одеяло и рассмотрел собственное тело. Меня помыли и немного подлатали. Порезы благополучно зажили, от многих не осталось и следа. Жаль, что гномы не смогли оказать той же помощи Карин.
Сегерик вернулся, неся в руках мои трусы. Он их даже постирал. Меня это не беспокоило, стирка не могла повредить содержимому магического кармана.
Я натянул трусы, сунул руку в карман и достал оттуда самое весомое доказательство, которое только можно было придумать. Оно должно было ответить на предыдущие вопросы Сегерика и породить кучу новых, на которые я отвечать не собирался.
Впрочем, Сегерик был мудрецом не только по названию, и больше ничего спрашивать не стал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41