Он вспомнил, как тысячи раз взбирался на горы, чтобы укрепить разорванные мускулы.
– Почему?
– Еще одна метка, делающая меня непохожим на других.
– Но ты действительно не такой, как все, и этим нужно гордиться. – Микаэла провела большим пальцем по шраму. – Ты выжил после схватки с акулой, Рейн. Даже ребенком ты победил, когда другие потерпели бы неудачу. Ты достоин восхищения.
Под ее взглядом он, казалось, немного оттаял. Она не знала, как много значат для него ее слова и то, что она смотрит на шрам без отвращения. Даже Кэтрин настаивала, чтобы он его скрывал.
В нежном поцелуе Рейна она почувствовала благодарность и радость, что уродливая метка не оттолкнула ее.
– Ты мне снилась всю ночь, Микаэла.
– Да?
– Я снова и снова видел, как доставляю тебе удовольствие. Ты совершенно не знаешь себя.
Микаэла смутилась.
– Ты боишься заняться со мной любовью. Нет, не отрицай, это глупо. Тебе не нужен мужчина, чтобы получить наслаждение.
По ее лицу было видно, что это предположение она сочла возмутительным.
– Доказать? – засмеялся Рей.
– Нет, – поспешно возразила она. – Вода остывает.
– Тогда вылезай. – Рейн подал ей пеньюар.
– Я могу сама.
– Я твой муж, и ты в конце концов ничего не должна скрывать от меня.
«В конце концов он вышвырнет меня вон», – подумала она. В его глазах был вызов, и Микаэла, отвернувшись, встала. Рейн полюбовался изящным станом, округлыми ягодицами жены и набросил ей на плечи пеньюар.
Стоя к нему спиной, Микаэла дрожащими руками завязывала пояс и вспоминала, как выглядело его обнаженное тело сзади. Он поцеловал ее в шею, их тела соприкоснулись. Рейн ухватил губами мочку уха, слегка потянул, и соски у нее сразу отвердели. Когда Микаэла повернулась, он уже закрывал за собой дверь ванной. «Да, он верен своему обещанию, – подумала она, – и не овладеет мной, пока я сама не приду к нему».
Опустившись на табурет, она сжала бедра, но твердая поверхность только усиливала ее возбуждение. Черт побери, разве не глупо так сильно хотеть его, стремиться к тому, что обещает его тело, и одновременно бояться неизбежного? И когда только у него кончится терпение?
По ту сторону двери Рейн с трудом перевел дух, ощущая бурную пульсацию в чреслах. Микаэла – сущее наказание. Ведь она хотела его и, приложи он небольшое усилие, пришла бы к нему в постель. Но ему не нужны ее сожаления. Всю ночь Рейн думал над тем, что могло произойти, настолько ее испугавшее и заставившее так отчаянно сопротивляться желанию. Выводы оказались довольно вульгарными и грубыми.
Микаэла водила расческой по волосам в безнадежной попытке уложить непослушные кудри, но они торчали во все стороны, как прутья старой корзины, и ее уже подмывало взять в руки ножницы. Она давно оделась, а тело по-прежнему жаждало его прикосновений. Ощущения, которые Рейн пробудил в ней минувшим вечером и сегодня утром, не выходили у нее из головы.
Дверь открылась, и Микаэла застыла, не желая смотреть в лицо Рейну. Она еще не готова. Затем все-таки повернулась, но увидела Кабаи.
– Что ты здесь делаешь? – Тот молча встал у нее за спиной и застегнул на ней платье. – Мне не нужна помощь.
Его взгляд говорил, что помощь ей, конечно, нужна, только она слишком упряма, чтобы попросить. Затем араб взял расческу. Неужели он собирается причесать ее? Кабаи совсем не похож на служанку. Одет, как Рейн вчера, в простую рубашку, штаны и сапоги до колен. Только голова чисто выбрита.
– Рейн дома? – Кабаи покачал головой и закрепил косу булавкой. – На корабле?
Он снова покачал головой и сделал движение, будто скачет на лошади.
– Понятно. Рейн взял тебя из гарема? Он нахмурился.
– Убежал? – Кивок. – Наверное, это ужасно постоянно находиться в окружении женщин?
Араб открыл позолоченную шкатулку и вынул нитку жемчуга. Рейн оставил ей много драгоценностей, но она еще не пользовалась ни одной вещью. Кабаи надел ожерелье ей на шею и застегнул.
– Ты мне не ответил.
– Его жены слишком много болтали. – Он протянул ей жемчужные серьги. – Мне было запрещено прикасаться… И желания не было.
Толстые губы насмешливо раздвинулись, обнажив ровные зубы.
– Кто-нибудь еще знает? – Микаэла застегнула серьги.
– Только мой хозяин.
– Рейн не твой хозяин, и я тоже.
– Я живу, чтобы служить. – Кабаи поклонился и, пятясь, отошел.
Значит, есть на свете люди, которые рождены для рабства, не желают ничего другого и удовлетворены своим положением.
– Я сохраню твой секрет.
– Потому я и открыл его вам, моя госпожа. – Микаэла поняла, что в лице этого гиганта обрела друга. – Я в вашем распоряжении.
– Мне нужно послать записку… – начала она, но Кабаи уже качал головой. – Пожалуйста. Люди волнуются. – Он скрестил руки на груди, вид у него был чрезвычайно внушительный. – Тогда покорми меня. Я умираю от голода.
– Так всегда бывает после занятий любовью. Интересно, слышал ли он их прошлой ночью? Разумеется, нет.
– Говорить о таких вещах – это дерзость.
– Вы его жена. – Кабаи пожал широкими плечами. – Это ваша обязанность.
– Может, во дворце султана…
– Хозяин не обидит вас. Он ждет, пока вы его позовете.
После сегодняшнего утра она и сама в этом убедилась.
– Я видел, какое у вас лицо, когда он рядом. – Он нахмурился и вдруг показался ей чрезвычайно опасным. – Вы лжете собственному сердцу.
Она слегка наклонила голову.
– Я буду ежедневно выслушивать за утренним туалетом подобные замечания? Предупреди меня заранее, Кабаи, чтобы я подготовилась.
– Если захотите. Чудесно. Евнух-сводник.
– Я все тщательно обдумаю.
– Только побыстрее, моя госпожа. Он мужчина.
Да. И если не найдет удовлетворения с женой, не пойдет ли он искать его в другом месте? Ревность стрелой пронзила Микаэлу, она представила себе мужа в объятиях другой, и ее охватил гнев.
– Ага, – улыбнулся Кабаи.
– Ты кажешься себе очень сообразительным?
Не обращая внимания на его усмешку, Микаэла выскользнула из комнаты.
Два часа спустя, когда она хотела приготовить какую-нибудь еду для своих охранников, ее отправили с кухни. Просьба послать записку Нику оставалась без ответа, и она, возмутившись, схватила тряпку, чтобы вытереть пыль. Но Кабаи не позволил ей и повел ее, словно наказанного ребенка, в кабинет, предупредив, что госпожа должна соблюдать правила, которые установил хозяин, иначе она рискует жизнью. Хозяин. Здорово Рейн все устроил, заставив ждать его в тревоге и одиночестве, думала Микаэла, расхаживая по кабинету. Она изучила подборку книг на полках и улыбнулась, когда обнаружила том, который оставила дома недочитанным. Дома. Теперь ее дом здесь. Она читала стоя, переворачивая страницу за страницей, потом все-таки решила сесть на диван, но, промахнувшись, очутилась на полу. Боже милосердный, с отвращением к себе подумала Микаэла. Она хотела подняться, однако юбки мешали, и ей пришлось сначала встать на четвереньки.
В поле ее зрения появились сапоги, она подняла голову и увидела Рейна. Красивое лицо выражало удивление.
– Чудесное занятие. – Он присел на корточки и заглянул ей в глаза, наслаждаясь ее смущением. – «Укрощение строптивой»? Пособие для мужей?
– Нет, руководство для женщин, у которых тупоголовые супруги. Рейн!
– Да.
Она ударила его по плечу книгой.
– Тебе помочь, жена?
Микаэла презрительно фыркнула, но он поднял ее, будто она весила не больше перышка, и она положила руки ему на плечи.
– Ты сама представляешь для себя опасность, Микаэла. Неужели всех мужчин в этом доме обуревает желание дразнить ее?
– Это все, что ты можешь сказать?
– Я не мог удержаться. Прости.
У него был вид озорного мальчишки, и она улыбнулась.
– Мне не хватает моих брюк.
– Ты выглядишь превосходно и без них. Почему бы тебе просто не снять все, что внизу? Ты дома.
– Это уже слишком.
– Я бы сказал и не такое, чтобы увидеть, как ты краснеешь. – Он провел губами по ее щеке, и Микаэла чуть приподняла голову в ожидании новых ласк. – Я бы сказал, что запах твоего желания преследовал меня, и мне так хотелось попробовать его.
Рейн поцеловал ее, она выгнулась в его объятиях, яростно и отчаянно, но он, нахмурившись, отпустил ее.
– Микаэла?
Страх. Он чувствовал его.
– Нет, нет, – пробормотала она и закрыла глаза, чтобы прогнать воспоминания. – Прости меня.
– Поговори со мной, малютка.
– Мне нужно передать записку Нику. Рейн понимал, что она лжет.
– Нет.
– Тогда приведи его ко мне.
– Рискуя при этом вашими жизнями? Ни за что.
– Рейн, я должна…
– Ты должна оставить моих людей в покое и не склонять их к тому, чтобы они нарушили приказ.
– Для молчаливого человека у Кабаи слишком длинный язык. Кассандра и Эрджил будут волноваться.
– Это плата за шпионаж, – беспечно пожал плечами Рейн.
Он был прав, как всегда, и Микаэла, раздраженная напоминанием, принялась ходить по комнате. Задержавшись у письменного стола, она взглянула на разбросанные бумаги.
– Не трогай, – предупредил Рейн, но она уже протянула руку к листу дорогого пергамента.
– О Боже! С какими силами ты борешься на этот раз? Несмотря на его попытки закрыть написанное, Микаэла успела прочесть единственную строчку: «Я знаю, что вы убили Кэтрин».
Рядом лежала печать, от которой тянулись капли застывшего черного воска.
– Я сказал – не трогай, Микаэла.
– Ты уже отослал их? Что это?
– Приманка.
– Не делай этого. – Она схватила его за руки.
– Волнуешься?
– Да. Мне кажется, что ты совсем лишился рассудка.
– С меня еще не сняты подозрения, а это означает, что за каждым моим движением следят и я не смогу защитить тебя, если моя свобода будет находиться под угрозой.
– Но твой почерк легко узнать. Ты хочешь, чтобы убийца пришел к тебе?
– Я могу себя защитить.
– Он трус и не будет вести честную игру. Ты об этом подумал? А если твой план окажется для тебя ловушкой?
Рейн притянул ее к себе.
– Я принял кое-какие меры предосторожности. Верь мне.
– Ты обещал советоваться со мной, – недовольно поморщилась Микаэла.
– В том, что касается тебя. А здесь ты ни при чем.
– Как бы не так! Вдруг это тот же самый человек, который убил священника? Откуда мы знаем?
– Ты никого тогда не видела?
– Никого.
– Попытайся вспомнить.
– Я не видела ничего, что могло бы нам помочь. Только отрывочные впечатления.
Рейн молча обошел комнату, гася лампы, потом взял ее за руку и потянул к дивану.
– Ложись на спину, устраивайся поудобнее. После некоторого колебания Микаэла подчинилась.
– Что ты будешь делать?
– Закрой глаза.
Он вытянул ее руки вдоль тела, снял с нее туфли, укрыл одеялом и сел на пол у изголовья.
– Слушай мой голос. Сделай глубокий вдох и медленно выдохни. Сосредоточься на воздухе, входящем и выходящем из твоих легких. Представь себе чистый пруд, в него падает камень, по воде расходятся бесконечные круги. Нет, молчи, – предупредил он, увидев, что Микаэла собирается что-то сказать. – Ты вернешься в тот день без всего, что мешает тебе, без всякого риска.
Рейн начал считать, наблюдая, как она погружается в дремотное состояние. Пальцы разжались, губы слегка приоткрылись, по телу пробежала легкая дрожь.
Его голос уносил Микаэлу в церковь, в те первые мгновения до прихода священника. Вел ее по коридорам и нишам, давая возможность привыкнуть к обстановке, увидеть пламя свечей, ощутить пол под ногами. Когда появился священник, Рейн переключил ее внимание на прячущуюся в темноте фигуру.
– Мужчина. Да, мужчина. У него большие руки.
– Расскажи подробно, что ты видишь. Он не может причинить тебе вреда. Ты лишь наблюдатель.
– На нем плащ с капюшоном. Больше ничего не видно.
– Не волнуйся. Дыши. – Тело у нее обмякло. – Посмотри внимательнее.
– Сапоги, – прошептала она. – На пятке что-то есть. Священники носили кожаные туфли на мягкой подошве.
– Грязь? Земля? Шпоры?
– Нет. Цифры или буквы. Я не могу их прочесть. Очень мелкие.
Рейн уловил ее разочарование и заговорил с ней, успокаивая, помогая рассмотреть фигуру незнакомца.
– Что-нибудь еще, Микаэла?
Она покачала головой. Он решил увести ее из церкви до того, как произойдет убийство. Он начал считать, повторяя, что она здесь, с ним, в безопасности. Один, два, три…
Микаэла несколько раз моргнула, приходя в себя, затем повернулась на бок и внимательно посмотрела на него.
– Вы удивительный человек, Рейн Монтгомери.
– Ты не рада, что вышла за меня замуж? Беспомощное выражение так не вязалось с уверенностью
Рейна. Она поняла, что он имел в виду больше, чем сказал.
– Я рада. – Микаэла погладила его по щеке.
– Замуж? За кого? – раздался громкий голос.
Рейн вскинул голову, а она приподнялась, выглянула из-за спинки дивана и воскликнула:
– Дядя Расти!
Она вихрем пронеслась по комнате и упала в объятия сержанта, который поднял ее в воздух.
– Боже, я думал, что тебя уже нет в живых!
– Ой, Расти, я так рада тебя видеть.
Таунсенд поставил девушку на пол и внимательно оглядел.
– Ты в порядке?
– Да.
– Микаэла, – произнес Рейн.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48