Теперь все будут постоянно втягивать тебя в орбиту своих интересов, использовать в интригах. Если будешь отмалчиваться, быстро попадешь в дурную историю. И самое отвратительное то, что тебя уже используют в интригах на полную катушку.
– Как? Уже? Но я еще ни с кем даже не знаком.
– Ким, Ким. Блестящий тактик и полная беспомощность в политике, теперь мне придется взяться за твое обучение. Начнем с азов. Самое первое: никому не доверяй, даже мне, потому что первый, кто уже использует тебя, это я. Мне очень хочется посмотреть на своих братьев, когда они начнут искать подходы к тебе через меня и этой ситуацией я намерен воспользоваться.
Ким покачал головой и изрек:
– И ты, Брут.
– А вот не надо, ты еще не Цезарь, хотя потенциал у тебя есть. Меня всегда учили, что наша жизнь в большей степени есть повторение истории. Хочешь знать, что будет завтра, загляни в прошлое. Это я к тому, чем закончилось у Цезаря.
Ким уставился на Виллана, в памяти сразу всплыли слова мастера: «Увидеть будущее через прошлое». Может, это и имелось в виду: надо хорошо знать прошлое и можно предсказать будущее. В этом что-то есть, потом надо хорошенько обдумать, а пока предстоит пройти через ад медных труб и попытаться не ударить в грязь лицом.
– Так, что ты там говорил насчет обучения? До прибытия еще четыре часа, так что давай сюда Аламора, я из него все ваши тайны сейчас выпотрошу.
– Ты не очень-то. Нам тоже надо подготовиться, речь заучить.
– Это тебе надо. А твоему дяде не надо, так что сегодняшний день он у меня запомнит надолго.
Последующее время Ким плотно засел с виконтом за монитором, мелькали лица, цитаты. Аламор рассказывал о политической жизни государства, стараясь кратко и емко описать всевозможные течения и идеи своего общества, но полностью охватить за столь короткий срок всю политическую жизнь Аффена он конечно же не мог. Хотя и того, что он рассказал, Киму оказалось достаточно, чтобы понять, почему ему отводится столь впечатляющая роль. В мире Аффена существовали большие сомнения в необходимости присоединения к Содружеству, и такая исключительная победа флота над противником могла необоснованно вскружить многие головы. Зачем присоединяться к Содружеству, если собственный флот одерживает такие победы, которые и не снились флоту объединенных миров? Именно для того чтобы исключить такие настроения, и нужен был герой из Содружества, без которого такая победа была бы невозможна. Это остудит горячие головы, заставит более взвешенно подойти к проблеме присоединения и послужить положительным примером взаимоотношений с Содружеством. Если поначалу у Кима была надежда избежать роли героя, то теперь он окончательно убедился, что придется до конца испытать все, что ему предназначено.
Флот в торжественном строю повис на орбите планеты-резиденции Аффена. Заходя на затемненную сторону, все корабли включали фотонные излучатели в режиме фиолетовой части спектра, и с поверхности планеты можно было увидеть четкое построение кораблей, проплывающих по огромному звездному небу. На флагмане уже велась трансляция подготовки торжественной встречи по головидению. Ким видел это лишь краешком глаза, но итого, что он увидел, оказалось достаточно, чтобы вогнать его в глубокую депрессию. Спускались на поверхность планеты на челноке флагмана, с высшим офицерским составом флота. Виллан всю дорогу подтрунивал над ним и как-то пытался успокоить, хотя получалось у него неважно. После приземления челнок не оставили на взлетном поле, а сразу быстро отбуксировали на дополнительную площадку. Ким с Вилланом пропустили вперед весь звездный состав флота и двинулись следом. Выходя на парадный трап, Ким в нерешительности остановился: снаружи, насколько хватало глаз, ровными рядами выстроились войска Аффена, а внизу рядом с трапом находилась группа встречающих высших лиц государства.
– Спокойно, Ким, – проговорил принц, поворачиваясь к нему. – Это всего лишь представители генерального штаба и палаты законодателей. Главное, что сейчас тебе нужно просто помолчать, адмирал Тоси все сделает за тебя.
– Знаю, читал в протоколе, – ответил Ким.
– Ах! Я и забыл. Ты же все всегда помнишь, – тут же поддел его Виллан. – И все-таки нелишне будет напомнить. Кстати, тут много камер, так что сделай лицо поприятней, не такое озабоченное, праздник все-таки.
Ким немного успокоился, натянул на лицо доброжелательную полуулыбку и приготовился к затяжной обороне. Адмирал Тоси первым спустился вниз, подошел к группе встречающих и в краткой форме отрапортовал о предшествующих событиях, потом он стал представлять офицеров флота, четко обозначая их заслуги; когда же дело дошло до Кима, он произнес:
– Старший лейтенант флота Содружества миров Ким Томов, по решению Объединённого штаба направлен к нам в качестве консультанта. Именно благодаря его помощи нашему флоту удалось одержать столь внушительную победу. – И, сделав небольшую паузу, добавил: – Мы до сих пор не можем дать объяснение тому, что он совершил, это можно описать только одним словом – чудо.
В направлении Кима из встречающей группы неожиданно вышел представительный человек и протянул руку, что было явным нарушением протокола. В памяти у Кима сразу возникло описание: «Первый советник палаты лордов по делам развития флота является ярым противником присоединения мира Аффен к Содружеству».
– Мы рады приветствовать столь молодого представителя Содружества. Скажите, лейтенант, это ваше первое участие в боевых операциях?
Ким боковым зрением видел, как напряженно застыл адмирал: он не мог вмешаться, его желание препятствовать ответу выглядело бы слишком явно. Видимо, советник правильно рассчитал момент, любое замешательство было ему на руку, поэтому Ким решил не доставлять ему удовольствия и, открыто улыбнувшись, ответил:
– Извините, советник, но я не принимал участия в боевых действиях вашего флота. Так что даже этим похвастаться не могу. А что касается моих советов, то это всего лишь советы, и не более того; ответственность за возможные решения все равно лежит на командовании флота.
Ответ явно не понравился советнику, но дополнительный вопрос вне протокола был бы расценен как явное нарушение всех норм приличия, и поэтому он, улыбнувшись, сделал шаг в сторону. Немного позже Виллан приблизился к Киму, незаметно дотронулся до руки и слегка сжал ее, как бы выражая признательность. Потом их посадили на открытые платформы, и они двинулись в резиденцию монарха на торжественный прием.
– Ну ты врезал ему прямо под дых, – восхищенно заговорил Виллан. – Ты хоть знаешь, кто это такой?
– Знаю, советник Валенгард.
– Вот именно – советник. У него в палате весу больше, чем у монарха. А ты ему: «Это всего лишь советы». Ты своим ответом его популярность в палате на ноль помножил, теперь ему долго придется отыгрывать.
Сзади к Киму склонился Аламор:
– Уникальность ситуации состоит в том, что ваш ответ все сочтут случайным совпадением, хоть и весьма неудачным, но все-таки совпадением, и поэтому, возможно, вы не наживете себе смертельных врагов.
– Это вряд ли, – прошептал Ким и, горько усмехнувшись, добавил: – У меня редкая способность наживать себе неожиданных недоброжелателей.
По всей дороге до резиденции стоял почетный караул, люди образовали несколько рядов по обе стороны дороги, махали руками и выкрикивали приветствия, кортеж двигался в непрекращающемся восторженном гуле. Когда платформы добрались до предместья дворца, людей на улицах стало столь много, что они слились в людское бескрайнее море, а многоголосый гул сменил сплошной рев. Ким с интересом рассматривал это действо, ему было очень непривычно видеть одновременно такое количество приветствующих их жителей, в его мире оказывать столько внимания было не принято. Он повернулся к Виллану, и тот кивком головы в сторону людей как бы сказал: «Смотри, не каждый день можно увидеть такое». Платформы медленно втянулись в ворота резиденции и, продвинувшись немного вглубь, остановились. Рев огромного количества людей остался где-то позади.
– Вот и все, – с деланой горечью проговорил Виллан. – Теперь нам придется ходить пешком. Добро пожаловать в мои родные пенаты, Ким. Здесь я вырос, и это место мне более всего ненавистно. Пойдем пока ко мне, познакомлю тебя с моей матушкой, нашим отцам-командирам сейчас надо подготовиться к торжеству, да и нам не мешает немного передохнуть.
– Может, мне не стоит идти с тобой, тебя там, наверное, одного ждут.
– Нет, Ким, ты не понял. – Принц слегка подтолкнул Кима вперед. – Я тебя приглашаю с собой, чтобы домашние не очень сильно ко мне приставали, очень надеюсь спрятаться за твоей крепкой спиной.
– Уважаемый принц, – вмешался Аламор, – я вижу у вас проявление эгоизма. Почему бы не дать лейтенанту отдохнуть от впечатлений?
– Точно, – усмехнулся Виллан, – я и есть самый что ни на есть эгоист. Но если вы припомните, уважаемый Аламор, то это та черта характера, которую вы воспитывали во мне с раннего детства. И сейчас я намерен в полной мере воспользоваться данными мне привилегиями.
– Нет, Виллан, меня не обманешь, – усмехнулся Ким. – Ты просто боишься оставить меня одного, потому что этим сразу может кто-нибудь воспользоваться и, следовательно, лишит тебя большого удовольствия поторговаться.
– Ой-ой, какие мы стали проницательные, ну и что из того? Я же говорил, что эгоист. И вообще, ты мне друг или не друг? Могу ли я быть негостеприимен к своему другу? Как посмотрит на это народ?
Аламор удивленно посмотрел на принца:
– Господи, царица небесная. Позвольте полюбопытствовать, принц, с каких это пор вас стало интересовать мнение народа? Если это серьезно, то мне надо поспешить к его величеству и сообщить ему эту приятную новость. За это я думаю выпросить у него место второго советника.
– Стыдитесь, виконт, что за мысли? И это говорит мой дядя, который был для меня символом неподкупности и честности. Пребывание в Содружестве повлияло на вас в большей степени, чем можно было себе представить.
Так, весело препираясь, они добрались до скрытого в зелени особняка, навстречу им вышла женщина в строгой одежде.
– Принц Виллан, виконт Аламор, ее величество готова принять вас. Как прикажете доложить о вашем спутнике?
Принц пожал плечами:
– А разве у вас нет официального пресс-релиза?
– Смею ли я предположить, что ваш спутник – представитель Содружества миров Ким Томов?
– Да.
– В таком случае прошу.
Она повернулась и пошла впереди, указывая дорогу.
Они миновали короткий коридор и оказались в небольшом зале. Виллан сразу рухнул в роскошные кресла, стоящие около окна, и стал искать программы по головизору, а Ким принялся рассматривать старинные картины, развешанные на стенах. В его мире такое искусство было безвозвратно утеряно, зачем рисовать картины вручную, когда можно синтезировать программно любое изображение, причем с идеальной точностью и реалистичностью. Но что-то при этом было утеряно, как говорил Киму отец, не было в этом души.
И действительно, когда смотришь на картины, писанные по древнейшей технологии, они кажутся живыми. Приглядевшись, видишь и грубые мазки кистью, и несоответствие пространства, но странным образом это проникает внутрь, преломляется твоим представлением о мире, изменяет настроение, и ты смотришь уже другими глазами. Вот озеро, дует ветер и гонит по нему белые барашки, на берегу стоят лиственные деревья, уже почти без листьев. На ближнем дереве осталось несколько неопавших листочков, только чудо удерживает их на тонких, почти пересохших ножках, кажется, еще немного – и они улетят вслед за злым, ледяным ветром. Становится неуютно, почти ощущается холод, изнутри по телу начинают расползаться холодные мурашки.
А вот другая картина – хвойный лес, полудрема, ряды деревьев чуть-чуть подернуты пеленой тумана, и уже кажется: ты стоишь среди этого великолепия и наслаждаешься сказочной тишиной утреннего леса.
Господи, как хорошо дышится, как легко на душе…
– Это Колтрон.
Ким неожиданно вынырнул из забытья и, повернувшись, уставился на наблюдающую за ним женщину:
– Э-э… Что? Что вы сказали?
Женщина улыбнулась и повторила:
– Это Колтрон, наш древний художник, его мастерство до сих пор считается непревзойденным. Это репродукция, оригинал сейчас находится в Национальном музее.
– Здравствуй, мама, – подскочил Виллан и чмокнул женщину в щеку. – Там новости по головизору, я посмотрю. – И он тут же вернулся обратно.
Женщина посмотрела ему вслед и покачала головой:
– Шалопай. Здравствуй, Аламор. Ты не представишь этого молодого человека?
– Здравствуй… Э-э… Ваше величество, этот молодой человек и есть легендарный Ким Томов, наш спаситель и герой. Когда будете разговаривать с ним, помните о его уникальной памяти, он никогда ничего не забывает и все знает наперед.
– Это действительно так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Как? Уже? Но я еще ни с кем даже не знаком.
– Ким, Ким. Блестящий тактик и полная беспомощность в политике, теперь мне придется взяться за твое обучение. Начнем с азов. Самое первое: никому не доверяй, даже мне, потому что первый, кто уже использует тебя, это я. Мне очень хочется посмотреть на своих братьев, когда они начнут искать подходы к тебе через меня и этой ситуацией я намерен воспользоваться.
Ким покачал головой и изрек:
– И ты, Брут.
– А вот не надо, ты еще не Цезарь, хотя потенциал у тебя есть. Меня всегда учили, что наша жизнь в большей степени есть повторение истории. Хочешь знать, что будет завтра, загляни в прошлое. Это я к тому, чем закончилось у Цезаря.
Ким уставился на Виллана, в памяти сразу всплыли слова мастера: «Увидеть будущее через прошлое». Может, это и имелось в виду: надо хорошо знать прошлое и можно предсказать будущее. В этом что-то есть, потом надо хорошенько обдумать, а пока предстоит пройти через ад медных труб и попытаться не ударить в грязь лицом.
– Так, что ты там говорил насчет обучения? До прибытия еще четыре часа, так что давай сюда Аламора, я из него все ваши тайны сейчас выпотрошу.
– Ты не очень-то. Нам тоже надо подготовиться, речь заучить.
– Это тебе надо. А твоему дяде не надо, так что сегодняшний день он у меня запомнит надолго.
Последующее время Ким плотно засел с виконтом за монитором, мелькали лица, цитаты. Аламор рассказывал о политической жизни государства, стараясь кратко и емко описать всевозможные течения и идеи своего общества, но полностью охватить за столь короткий срок всю политическую жизнь Аффена он конечно же не мог. Хотя и того, что он рассказал, Киму оказалось достаточно, чтобы понять, почему ему отводится столь впечатляющая роль. В мире Аффена существовали большие сомнения в необходимости присоединения к Содружеству, и такая исключительная победа флота над противником могла необоснованно вскружить многие головы. Зачем присоединяться к Содружеству, если собственный флот одерживает такие победы, которые и не снились флоту объединенных миров? Именно для того чтобы исключить такие настроения, и нужен был герой из Содружества, без которого такая победа была бы невозможна. Это остудит горячие головы, заставит более взвешенно подойти к проблеме присоединения и послужить положительным примером взаимоотношений с Содружеством. Если поначалу у Кима была надежда избежать роли героя, то теперь он окончательно убедился, что придется до конца испытать все, что ему предназначено.
Флот в торжественном строю повис на орбите планеты-резиденции Аффена. Заходя на затемненную сторону, все корабли включали фотонные излучатели в режиме фиолетовой части спектра, и с поверхности планеты можно было увидеть четкое построение кораблей, проплывающих по огромному звездному небу. На флагмане уже велась трансляция подготовки торжественной встречи по головидению. Ким видел это лишь краешком глаза, но итого, что он увидел, оказалось достаточно, чтобы вогнать его в глубокую депрессию. Спускались на поверхность планеты на челноке флагмана, с высшим офицерским составом флота. Виллан всю дорогу подтрунивал над ним и как-то пытался успокоить, хотя получалось у него неважно. После приземления челнок не оставили на взлетном поле, а сразу быстро отбуксировали на дополнительную площадку. Ким с Вилланом пропустили вперед весь звездный состав флота и двинулись следом. Выходя на парадный трап, Ким в нерешительности остановился: снаружи, насколько хватало глаз, ровными рядами выстроились войска Аффена, а внизу рядом с трапом находилась группа встречающих высших лиц государства.
– Спокойно, Ким, – проговорил принц, поворачиваясь к нему. – Это всего лишь представители генерального штаба и палаты законодателей. Главное, что сейчас тебе нужно просто помолчать, адмирал Тоси все сделает за тебя.
– Знаю, читал в протоколе, – ответил Ким.
– Ах! Я и забыл. Ты же все всегда помнишь, – тут же поддел его Виллан. – И все-таки нелишне будет напомнить. Кстати, тут много камер, так что сделай лицо поприятней, не такое озабоченное, праздник все-таки.
Ким немного успокоился, натянул на лицо доброжелательную полуулыбку и приготовился к затяжной обороне. Адмирал Тоси первым спустился вниз, подошел к группе встречающих и в краткой форме отрапортовал о предшествующих событиях, потом он стал представлять офицеров флота, четко обозначая их заслуги; когда же дело дошло до Кима, он произнес:
– Старший лейтенант флота Содружества миров Ким Томов, по решению Объединённого штаба направлен к нам в качестве консультанта. Именно благодаря его помощи нашему флоту удалось одержать столь внушительную победу. – И, сделав небольшую паузу, добавил: – Мы до сих пор не можем дать объяснение тому, что он совершил, это можно описать только одним словом – чудо.
В направлении Кима из встречающей группы неожиданно вышел представительный человек и протянул руку, что было явным нарушением протокола. В памяти у Кима сразу возникло описание: «Первый советник палаты лордов по делам развития флота является ярым противником присоединения мира Аффен к Содружеству».
– Мы рады приветствовать столь молодого представителя Содружества. Скажите, лейтенант, это ваше первое участие в боевых операциях?
Ким боковым зрением видел, как напряженно застыл адмирал: он не мог вмешаться, его желание препятствовать ответу выглядело бы слишком явно. Видимо, советник правильно рассчитал момент, любое замешательство было ему на руку, поэтому Ким решил не доставлять ему удовольствия и, открыто улыбнувшись, ответил:
– Извините, советник, но я не принимал участия в боевых действиях вашего флота. Так что даже этим похвастаться не могу. А что касается моих советов, то это всего лишь советы, и не более того; ответственность за возможные решения все равно лежит на командовании флота.
Ответ явно не понравился советнику, но дополнительный вопрос вне протокола был бы расценен как явное нарушение всех норм приличия, и поэтому он, улыбнувшись, сделал шаг в сторону. Немного позже Виллан приблизился к Киму, незаметно дотронулся до руки и слегка сжал ее, как бы выражая признательность. Потом их посадили на открытые платформы, и они двинулись в резиденцию монарха на торжественный прием.
– Ну ты врезал ему прямо под дых, – восхищенно заговорил Виллан. – Ты хоть знаешь, кто это такой?
– Знаю, советник Валенгард.
– Вот именно – советник. У него в палате весу больше, чем у монарха. А ты ему: «Это всего лишь советы». Ты своим ответом его популярность в палате на ноль помножил, теперь ему долго придется отыгрывать.
Сзади к Киму склонился Аламор:
– Уникальность ситуации состоит в том, что ваш ответ все сочтут случайным совпадением, хоть и весьма неудачным, но все-таки совпадением, и поэтому, возможно, вы не наживете себе смертельных врагов.
– Это вряд ли, – прошептал Ким и, горько усмехнувшись, добавил: – У меня редкая способность наживать себе неожиданных недоброжелателей.
По всей дороге до резиденции стоял почетный караул, люди образовали несколько рядов по обе стороны дороги, махали руками и выкрикивали приветствия, кортеж двигался в непрекращающемся восторженном гуле. Когда платформы добрались до предместья дворца, людей на улицах стало столь много, что они слились в людское бескрайнее море, а многоголосый гул сменил сплошной рев. Ким с интересом рассматривал это действо, ему было очень непривычно видеть одновременно такое количество приветствующих их жителей, в его мире оказывать столько внимания было не принято. Он повернулся к Виллану, и тот кивком головы в сторону людей как бы сказал: «Смотри, не каждый день можно увидеть такое». Платформы медленно втянулись в ворота резиденции и, продвинувшись немного вглубь, остановились. Рев огромного количества людей остался где-то позади.
– Вот и все, – с деланой горечью проговорил Виллан. – Теперь нам придется ходить пешком. Добро пожаловать в мои родные пенаты, Ким. Здесь я вырос, и это место мне более всего ненавистно. Пойдем пока ко мне, познакомлю тебя с моей матушкой, нашим отцам-командирам сейчас надо подготовиться к торжеству, да и нам не мешает немного передохнуть.
– Может, мне не стоит идти с тобой, тебя там, наверное, одного ждут.
– Нет, Ким, ты не понял. – Принц слегка подтолкнул Кима вперед. – Я тебя приглашаю с собой, чтобы домашние не очень сильно ко мне приставали, очень надеюсь спрятаться за твоей крепкой спиной.
– Уважаемый принц, – вмешался Аламор, – я вижу у вас проявление эгоизма. Почему бы не дать лейтенанту отдохнуть от впечатлений?
– Точно, – усмехнулся Виллан, – я и есть самый что ни на есть эгоист. Но если вы припомните, уважаемый Аламор, то это та черта характера, которую вы воспитывали во мне с раннего детства. И сейчас я намерен в полной мере воспользоваться данными мне привилегиями.
– Нет, Виллан, меня не обманешь, – усмехнулся Ким. – Ты просто боишься оставить меня одного, потому что этим сразу может кто-нибудь воспользоваться и, следовательно, лишит тебя большого удовольствия поторговаться.
– Ой-ой, какие мы стали проницательные, ну и что из того? Я же говорил, что эгоист. И вообще, ты мне друг или не друг? Могу ли я быть негостеприимен к своему другу? Как посмотрит на это народ?
Аламор удивленно посмотрел на принца:
– Господи, царица небесная. Позвольте полюбопытствовать, принц, с каких это пор вас стало интересовать мнение народа? Если это серьезно, то мне надо поспешить к его величеству и сообщить ему эту приятную новость. За это я думаю выпросить у него место второго советника.
– Стыдитесь, виконт, что за мысли? И это говорит мой дядя, который был для меня символом неподкупности и честности. Пребывание в Содружестве повлияло на вас в большей степени, чем можно было себе представить.
Так, весело препираясь, они добрались до скрытого в зелени особняка, навстречу им вышла женщина в строгой одежде.
– Принц Виллан, виконт Аламор, ее величество готова принять вас. Как прикажете доложить о вашем спутнике?
Принц пожал плечами:
– А разве у вас нет официального пресс-релиза?
– Смею ли я предположить, что ваш спутник – представитель Содружества миров Ким Томов?
– Да.
– В таком случае прошу.
Она повернулась и пошла впереди, указывая дорогу.
Они миновали короткий коридор и оказались в небольшом зале. Виллан сразу рухнул в роскошные кресла, стоящие около окна, и стал искать программы по головизору, а Ким принялся рассматривать старинные картины, развешанные на стенах. В его мире такое искусство было безвозвратно утеряно, зачем рисовать картины вручную, когда можно синтезировать программно любое изображение, причем с идеальной точностью и реалистичностью. Но что-то при этом было утеряно, как говорил Киму отец, не было в этом души.
И действительно, когда смотришь на картины, писанные по древнейшей технологии, они кажутся живыми. Приглядевшись, видишь и грубые мазки кистью, и несоответствие пространства, но странным образом это проникает внутрь, преломляется твоим представлением о мире, изменяет настроение, и ты смотришь уже другими глазами. Вот озеро, дует ветер и гонит по нему белые барашки, на берегу стоят лиственные деревья, уже почти без листьев. На ближнем дереве осталось несколько неопавших листочков, только чудо удерживает их на тонких, почти пересохших ножках, кажется, еще немного – и они улетят вслед за злым, ледяным ветром. Становится неуютно, почти ощущается холод, изнутри по телу начинают расползаться холодные мурашки.
А вот другая картина – хвойный лес, полудрема, ряды деревьев чуть-чуть подернуты пеленой тумана, и уже кажется: ты стоишь среди этого великолепия и наслаждаешься сказочной тишиной утреннего леса.
Господи, как хорошо дышится, как легко на душе…
– Это Колтрон.
Ким неожиданно вынырнул из забытья и, повернувшись, уставился на наблюдающую за ним женщину:
– Э-э… Что? Что вы сказали?
Женщина улыбнулась и повторила:
– Это Колтрон, наш древний художник, его мастерство до сих пор считается непревзойденным. Это репродукция, оригинал сейчас находится в Национальном музее.
– Здравствуй, мама, – подскочил Виллан и чмокнул женщину в щеку. – Там новости по головизору, я посмотрю. – И он тут же вернулся обратно.
Женщина посмотрела ему вслед и покачала головой:
– Шалопай. Здравствуй, Аламор. Ты не представишь этого молодого человека?
– Здравствуй… Э-э… Ваше величество, этот молодой человек и есть легендарный Ким Томов, наш спаситель и герой. Когда будете разговаривать с ним, помните о его уникальной памяти, он никогда ничего не забывает и все знает наперед.
– Это действительно так?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55