Надеюсь, вы понимаете, как надо работать, чтобы этого не произошло?
– Хм… Вы совершенно правы, советник. Уже сейчас наши службы на местах испытывают определенные трудности из-за неприязненного к ним отношения. Мне кажется, Именно в таких местах и может произойти самое ужасное.
– Вот видите. Но, несмотря на наши трудности, мы должны приложить все усилия, чтобы исключить развитие нежелательных событий. Я надеюсь, мы хорошо поняли друг друга.
– Благодарю, советник, за понимание трудностей, которые испытывают наши люди на местах, и, смею вас заверить, мы сделаем все, что в наших силах.
– Вот и прекрасно.
Оставшись один, советник задумался, на самом ли деле его правильно поняли. Впрочем, если человек забрался так высоко, он должен уметь читать между строк и слов. Трудно очень трудно становится работать последнее время. Растущее влияние Теца уже привело к потере значительного объема финансирования курируемой им службы. Если не получится отстоять учебные части, то это приведет к еще большим потерям, так как в будущем уже не удастся получать информацию через своих агентов. Сейчас основная его задача сводилась к ограничению влияния Теца, для этого нужны были инциденты, а их, как назло, не было. Корвиане абсолютно не пользовались агентурой, именно по этой причине службу безопасности многие считали во флоте необязательной.
Глава 12
НАСТЫРНАЯ ФОРТУНА
– Господин адмирал, у нас серьезная проблема. На ремонт через нашу систему должен был пройти крейсер «Ганвер», шесть часов назад он выполнил переход, и, по всей видимости, там случилось что-то серьезное. В его направлении зафиксирован нейтронный всплеск. На наши запросы не отвечает.
– Так пошлите туда спасателей.
– Спасатели уже в пути, но, судя по сканированию, там возникли проблемы с реактором. Происходит постепенный неуправляемый разгон основного реактора. Наверное, не сработала система автоглушения.
– Проанализировали причину?
– Причина может быть только одна – длительный перегрев изношенного реактора. При сильных температурах возникает самоподдерживающаяся ядерная реакция распада оболочки реакторной зоны, остановить ее можно только железосодержащими реагентами, но в изношенных реакторах, как правило, подающая камера сильно деформирована…
– Увольте меня от технических подробностей. Чем это грозит?
– Взрывной распад. Судя по нашим данным, через восемь – десять часов. Спасатели смогут до него добраться через восемь часов. Может, их отозвать?
– Сколько людей может быть на крейсере?
– Трое из перегонной команды, и еще ожидали прибытия четверых техников.
– Так. Спасателей пока не отзывать. Где-то в той области находился эсминец «Алис». Пусть ускоренным ходом идут туда, проведут сканирование и поищут оставшихся в живых.
Мощный толчок отбросил Кима на стенку кубрика. Где-то в полете его догнал пластиковый контейнер для белья и, стукнув по затылку, залетел вперед. Потом Ким смачно врезался в стенку, оказавшись верхом на контейнере. В результате последующих эволюций он безнадежно запутался в белье, и, надо сказать, вовремя, потому что откуда-то сверху на него посыпался инструмент. А потом резкая тошнота подступила к горлу – это уже отключились гравитационные компенсаторы. Ким поплыл в пространстве среди разбросанного хлама, наступившая было темнота прорезалась слабым освещением аварийных светильников.
«Это какой же силы был удар, что не справились компенсаторы», – соображал Ким, выпутываясь из белья. Однако в невесомости сделать это было трудно, при каждом неосторожном движении он задевал за что-то и приобретал неожиданное вращение. Наконец удалось освободить голову, но в тот же момент по ней чувствительно стукнуло пролетающим мимо инструментом, из глаз сразу посыпались искры, а в ушах раздался звон. Немного придя в себя, Ким стал изворачиваться, пытаясь погасить вращение. Когда это ему удалось, он сумел дотянуться до кресла и обрести относительную устойчивость. Но оценить успех не успел, его опять сильно приложило сзади чем-то очень тяжелым и отбросило в сторону. Доплыв до закрепленных на стене полок он наконец получил возможность осмотреться. Двери кубрика были плотно закрыты – это сработала система аварийного задраивания; в пространстве плавало невообразимое количество различных предметов и основная часть из незакрепленных контейнеров с инструментом. Грохоти звон непрерывно доносились со всех сторон, создавая довольно сильный шумовой фон, но Ким все-таки умудрился расслышать доносящийся откуда-то с низу стон. Увернувшись еще от пары массивных предметов, летящих прямо в лицо, Ким наконец увидел ноги одного из попутчиков, торчащие из-под стола. Чтобы добраться до страдальца, это был Марк, пришлось перевернуться вниз головой и легонько оттолкнуться; перебраться на этот раз удалось без столкновения с летающими во всех направлениях предметами. Слава богу, ранения у Марка оказались несерьезными, кровь капельками вылетала из носа, но переломов не было. Он мотал головой, пытаясь прийти в себя; видимо, сделать это после серьезного падения, а теперь еще и в невесомости, было непросто. Ким отловил пролетающую мимо скатерть и сунул ему в руки. Убедившись, что ничего страшного Марку больше не грозит, снова вернулся к полкам. В первую очередь по всем правилам надо связаться с капитанским мостиком и согласовать свои действия, но на экранчике коммуникатора отображался только процесс поиска сети и надпись об отсутствии сообщений. Чисто машинально Ким потыкал в кнопку вызова и только тогда понял, что сетевая станция связи не работает, теперь его никто не услышит. По всей видимости, корабль получил очень серьезные повреждения.
Для того чтобы защитить голову от всяких летающих тяжестей, Ким приспособил корзинку для использованной посуды, теперь ему было не страшно пускаться в путешествие по кубрику.
– Эй! Отзовись, кто живой, – громко позвал Ким.
– Я, – отозвался Дранон. – Здесь Вайн, но он без сознания.
– Сам-то цел?
– Да вроде. А вот у Вайна, по-моему, перелом. А что с Марком?
– Пострадал, но немного. Надо выбираться отсюда на мостик и там уже ориентироваться.
– Помоги Вайна дотащить.
Ким подплыл к Дранону, они вместе подхватил и Вайна и потихоньку переместились к двери, следом подоспел и Марк. Ким попытался сдвинуть дверь, однако дверное табло выдало надпись о разгерметизации, а сама дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Ким ничего не понял и снова сильно нажал на ручку. На этот раз табло погасло, а ручка со звонким щелчком выпала из гнезда, оставшись у него в руке. Это уже сработал держатель ручки замка, лишь сейчас до Кима дошло, что произошла разгерметизация кубрика и они изолированы от остальной части корабля. Теперь дверь могли открыть только снаружи. На флоте это правило действовало неукоснительно, в случае разгерметизации отсека или пожара двери закрывались автоматически. И открыть их могла только спасательная команда и только снаружи. Ким замер: пока он пытался открыть дверь, то ни на что не обращал внимания, а теперь, прислушавшись к себе, заметил, что периодически закладывает уши. Это могло быть от того, что в кубрике непрерывно падало давление, а значит, действительно произошла разгерметизация.
Ким снова начал лихорадочно давить кнопку вызова на коммуникаторе, но, как и в первый раз, отклика не последовало.
«Так. Внимание. Дергание еще никому не помогло, надо успокоиться и поискать выход», – внушал он себе, а вслух сказал:
– У нас возникла проблема, дверь заблокирована.
– Как – заблокирована? – удивился Марк. – Не может быть, ты просто ручку сломал.
– Где ты видел, чтобы ручки ломали? Это сработала блокировка, – вступился за Кима Дранон. – Только почему?
– Разгерметизация.
В общем-то Ким произнес это относительно тихо, и в таком грохоте расслышать его было трудно, но так уж был Устроен слух Марка, что он всегда слышал все, что могло касаться неприятностей.
– Ты что, с ума сошел? Это же все! – запаниковал он.
Дранон схватил его за плечо:
– Затихни. Надо как-то дать знать, что у нас проблемы.
– Да, верно, – спохватился Марк. – Надо стучать! – И, подхватив пролетающий мимо инструмент, принялся лихорадочно бить им по дверному полотну.
Дверь, как и стены, была сделана из пластокерамики и сильно гасила звуки, но Марк, не замечая этого, продолжал колошматить изо всех сил. Кима снова охватила паника, но, понимая, что поддаваться ей ни в коем случае нельзя, он несколько раз глубоко вдохнул, а потом, на несколько секунд задержав дыхание, медленно выдохнул. Стало легче или нет, он не определил, но теперь можно было начать думать.
Первое, что от него требовалось, – это связаться, но связи нет. Второе – принять меры к устранению неисправности. Хорошо бы знать, куда уходит воздух, – возможно, было бы ликвидировать утечку. Но чтобы это увидеть, надо что-то такое, что может легко плыть по воздуху, а тут все сейчас беспорядочно летает. На глаза ему попался отработанный картридж пылеобразной смазки, ее применяли для формирования защитного слоя на деталях, работающих в условиях вакуума. Хоть картридж и был почти отработанным, остатков вполне могло хватить, чтобы определить, где уходит воздух.
Ким дотянулся до картриджа и повернулся к Дранону:
– Стучать бесполезно, этот стук с другой стороны почти неслышен, а до мостика метров семьдесят. Так что надо пытаться решать проблему самим.
– Ты что? Да мы здесь эту утечку до второго пришествия искать будем, – возразил Дранон.
– У тебя есть другие предложения?
Дранон махнул рукой.
– Ладно, давай. Все лучше, чем так, – кивнул он на Марка, бешено колотящего в дверь.
Утечку они обнаружил быстро. Воздух уходил через приточную вентиляцию; судя по скорости затягивания туда пылевой смазки, отсечный клапан сработал, но, наверное, не до конца, и теперь через него воздух уходил в пространство. Трубопровод на входе в кубрик разделялся на несколько потоков и под панелями расходился по сторонам, оканчиваясь решетками. Герметизировать все в тот короткий срок, что им оставался для жизни, просто невозможно. Сначала Ким решил попытаться заткнуть основную подводящую трубу, но, вскрыв одну из панелей, понял, что ничего не получится: герметика в достаточном количестве не было, да и не долетит он до клапана, приклеится по пути к стенке трубопровода.
– Все, теперь нам точно конец, – подвел итог их исканий Дранон.
Внутри снова поднималась паника, вопрос «что делать?» все настойчивее доставал всех, мешая сосредоточиться. Огромным усилием Ким заставил себя успокоиться.
– Ну и что, будем так сидеть и ждать конца?
– А что здесь можно сделать?
– Не знаю, но что-нибудь придумаем.
– Пока будем думать, окочуримся.
Ким вздохнул, посмотрел на Дранона:
– Просто так сидеть и ждать неизбежного конца я не хочу и тебе не дам. Если есть дельные предложения, говори, если нет, лучше иди и помоги Марку.
– Да где мы столько герметика наберем?
Ким задумался. Если невозможно перекрыть, может быть, есть способ замедлить? Только чем? Может, водой? Нет воды сейчас, насосы не работают.
– Слушай, а это что за контейнеры рядом с пищевым автоматом?
В контейнерах находился бульонный концентрат. Да ведь лучшего герметика не найти: густой как кисель, он наверняка доберется до клапана и надежно залепит все щели. Но надо торопиться: давление воздуха в кубрике упало уже довольно низко, появилась легкая головная боль. Они освободили контейнер от захватов и, прикрывшись им как щитом, двинулись к вскрытой трубе. Сунув горловину контейнера внутрь трубы, Ким пробил дыру в задней стенке контейнера и, приставив взятый по пути огнетушитель, стал напором его гасящей смеси выдавливать бульон в трубопровод. Сначала раздалось громкое хлюпанье, а уже через минуту бульон перестал попадать в трубопровод и стал выдавливаться наружу что означало герметизацию клапана.
– Ну вот. А ты говорил…
– Если нас через час не откроют, все равно помрем. При таком давлении мы долго не протянем.
– Было бы кому открывать, давно бы открыли. На мостике сейчас все извещатели пищат, сообщают, что мы в опасности. Так что выбираться надо самим.
– Нет, Ким. Дверь изнутри мы уж точно не откроем.
– Я снова вынужден повторить: просто так сидеть и ожидать конца я не хочу и тебе не дам. С утечкой справились – и с дверью должны справиться.
Ким стал вспоминать схему дверного механизма. Для ее открывания и закрывания использовался маршевый высокочастотный соленоид, находящийся в межстенном пространстве. Управляла им микросхема, добраться до которой невозможно. В крайнем положении дверь фиксировалась магнитным запором, до которого добраться было тоже весьма проблематично. Ну и что же делать? Можно, конечно, прорезать тонкую дыру и рассечь питающий кабель магнитного запора, но он уже заперт, и толку от этого мало. Хотя в этом случае можно попытаться перекинуть его в другое положение с помощью гибкого захвата через ту же дыру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55
– Хм… Вы совершенно правы, советник. Уже сейчас наши службы на местах испытывают определенные трудности из-за неприязненного к ним отношения. Мне кажется, Именно в таких местах и может произойти самое ужасное.
– Вот видите. Но, несмотря на наши трудности, мы должны приложить все усилия, чтобы исключить развитие нежелательных событий. Я надеюсь, мы хорошо поняли друг друга.
– Благодарю, советник, за понимание трудностей, которые испытывают наши люди на местах, и, смею вас заверить, мы сделаем все, что в наших силах.
– Вот и прекрасно.
Оставшись один, советник задумался, на самом ли деле его правильно поняли. Впрочем, если человек забрался так высоко, он должен уметь читать между строк и слов. Трудно очень трудно становится работать последнее время. Растущее влияние Теца уже привело к потере значительного объема финансирования курируемой им службы. Если не получится отстоять учебные части, то это приведет к еще большим потерям, так как в будущем уже не удастся получать информацию через своих агентов. Сейчас основная его задача сводилась к ограничению влияния Теца, для этого нужны были инциденты, а их, как назло, не было. Корвиане абсолютно не пользовались агентурой, именно по этой причине службу безопасности многие считали во флоте необязательной.
Глава 12
НАСТЫРНАЯ ФОРТУНА
– Господин адмирал, у нас серьезная проблема. На ремонт через нашу систему должен был пройти крейсер «Ганвер», шесть часов назад он выполнил переход, и, по всей видимости, там случилось что-то серьезное. В его направлении зафиксирован нейтронный всплеск. На наши запросы не отвечает.
– Так пошлите туда спасателей.
– Спасатели уже в пути, но, судя по сканированию, там возникли проблемы с реактором. Происходит постепенный неуправляемый разгон основного реактора. Наверное, не сработала система автоглушения.
– Проанализировали причину?
– Причина может быть только одна – длительный перегрев изношенного реактора. При сильных температурах возникает самоподдерживающаяся ядерная реакция распада оболочки реакторной зоны, остановить ее можно только железосодержащими реагентами, но в изношенных реакторах, как правило, подающая камера сильно деформирована…
– Увольте меня от технических подробностей. Чем это грозит?
– Взрывной распад. Судя по нашим данным, через восемь – десять часов. Спасатели смогут до него добраться через восемь часов. Может, их отозвать?
– Сколько людей может быть на крейсере?
– Трое из перегонной команды, и еще ожидали прибытия четверых техников.
– Так. Спасателей пока не отзывать. Где-то в той области находился эсминец «Алис». Пусть ускоренным ходом идут туда, проведут сканирование и поищут оставшихся в живых.
Мощный толчок отбросил Кима на стенку кубрика. Где-то в полете его догнал пластиковый контейнер для белья и, стукнув по затылку, залетел вперед. Потом Ким смачно врезался в стенку, оказавшись верхом на контейнере. В результате последующих эволюций он безнадежно запутался в белье, и, надо сказать, вовремя, потому что откуда-то сверху на него посыпался инструмент. А потом резкая тошнота подступила к горлу – это уже отключились гравитационные компенсаторы. Ким поплыл в пространстве среди разбросанного хлама, наступившая было темнота прорезалась слабым освещением аварийных светильников.
«Это какой же силы был удар, что не справились компенсаторы», – соображал Ким, выпутываясь из белья. Однако в невесомости сделать это было трудно, при каждом неосторожном движении он задевал за что-то и приобретал неожиданное вращение. Наконец удалось освободить голову, но в тот же момент по ней чувствительно стукнуло пролетающим мимо инструментом, из глаз сразу посыпались искры, а в ушах раздался звон. Немного придя в себя, Ким стал изворачиваться, пытаясь погасить вращение. Когда это ему удалось, он сумел дотянуться до кресла и обрести относительную устойчивость. Но оценить успех не успел, его опять сильно приложило сзади чем-то очень тяжелым и отбросило в сторону. Доплыв до закрепленных на стене полок он наконец получил возможность осмотреться. Двери кубрика были плотно закрыты – это сработала система аварийного задраивания; в пространстве плавало невообразимое количество различных предметов и основная часть из незакрепленных контейнеров с инструментом. Грохоти звон непрерывно доносились со всех сторон, создавая довольно сильный шумовой фон, но Ким все-таки умудрился расслышать доносящийся откуда-то с низу стон. Увернувшись еще от пары массивных предметов, летящих прямо в лицо, Ким наконец увидел ноги одного из попутчиков, торчащие из-под стола. Чтобы добраться до страдальца, это был Марк, пришлось перевернуться вниз головой и легонько оттолкнуться; перебраться на этот раз удалось без столкновения с летающими во всех направлениях предметами. Слава богу, ранения у Марка оказались несерьезными, кровь капельками вылетала из носа, но переломов не было. Он мотал головой, пытаясь прийти в себя; видимо, сделать это после серьезного падения, а теперь еще и в невесомости, было непросто. Ким отловил пролетающую мимо скатерть и сунул ему в руки. Убедившись, что ничего страшного Марку больше не грозит, снова вернулся к полкам. В первую очередь по всем правилам надо связаться с капитанским мостиком и согласовать свои действия, но на экранчике коммуникатора отображался только процесс поиска сети и надпись об отсутствии сообщений. Чисто машинально Ким потыкал в кнопку вызова и только тогда понял, что сетевая станция связи не работает, теперь его никто не услышит. По всей видимости, корабль получил очень серьезные повреждения.
Для того чтобы защитить голову от всяких летающих тяжестей, Ким приспособил корзинку для использованной посуды, теперь ему было не страшно пускаться в путешествие по кубрику.
– Эй! Отзовись, кто живой, – громко позвал Ким.
– Я, – отозвался Дранон. – Здесь Вайн, но он без сознания.
– Сам-то цел?
– Да вроде. А вот у Вайна, по-моему, перелом. А что с Марком?
– Пострадал, но немного. Надо выбираться отсюда на мостик и там уже ориентироваться.
– Помоги Вайна дотащить.
Ким подплыл к Дранону, они вместе подхватил и Вайна и потихоньку переместились к двери, следом подоспел и Марк. Ким попытался сдвинуть дверь, однако дверное табло выдало надпись о разгерметизации, а сама дверь не сдвинулась ни на миллиметр. Ким ничего не понял и снова сильно нажал на ручку. На этот раз табло погасло, а ручка со звонким щелчком выпала из гнезда, оставшись у него в руке. Это уже сработал держатель ручки замка, лишь сейчас до Кима дошло, что произошла разгерметизация кубрика и они изолированы от остальной части корабля. Теперь дверь могли открыть только снаружи. На флоте это правило действовало неукоснительно, в случае разгерметизации отсека или пожара двери закрывались автоматически. И открыть их могла только спасательная команда и только снаружи. Ким замер: пока он пытался открыть дверь, то ни на что не обращал внимания, а теперь, прислушавшись к себе, заметил, что периодически закладывает уши. Это могло быть от того, что в кубрике непрерывно падало давление, а значит, действительно произошла разгерметизация.
Ким снова начал лихорадочно давить кнопку вызова на коммуникаторе, но, как и в первый раз, отклика не последовало.
«Так. Внимание. Дергание еще никому не помогло, надо успокоиться и поискать выход», – внушал он себе, а вслух сказал:
– У нас возникла проблема, дверь заблокирована.
– Как – заблокирована? – удивился Марк. – Не может быть, ты просто ручку сломал.
– Где ты видел, чтобы ручки ломали? Это сработала блокировка, – вступился за Кима Дранон. – Только почему?
– Разгерметизация.
В общем-то Ким произнес это относительно тихо, и в таком грохоте расслышать его было трудно, но так уж был Устроен слух Марка, что он всегда слышал все, что могло касаться неприятностей.
– Ты что, с ума сошел? Это же все! – запаниковал он.
Дранон схватил его за плечо:
– Затихни. Надо как-то дать знать, что у нас проблемы.
– Да, верно, – спохватился Марк. – Надо стучать! – И, подхватив пролетающий мимо инструмент, принялся лихорадочно бить им по дверному полотну.
Дверь, как и стены, была сделана из пластокерамики и сильно гасила звуки, но Марк, не замечая этого, продолжал колошматить изо всех сил. Кима снова охватила паника, но, понимая, что поддаваться ей ни в коем случае нельзя, он несколько раз глубоко вдохнул, а потом, на несколько секунд задержав дыхание, медленно выдохнул. Стало легче или нет, он не определил, но теперь можно было начать думать.
Первое, что от него требовалось, – это связаться, но связи нет. Второе – принять меры к устранению неисправности. Хорошо бы знать, куда уходит воздух, – возможно, было бы ликвидировать утечку. Но чтобы это увидеть, надо что-то такое, что может легко плыть по воздуху, а тут все сейчас беспорядочно летает. На глаза ему попался отработанный картридж пылеобразной смазки, ее применяли для формирования защитного слоя на деталях, работающих в условиях вакуума. Хоть картридж и был почти отработанным, остатков вполне могло хватить, чтобы определить, где уходит воздух.
Ким дотянулся до картриджа и повернулся к Дранону:
– Стучать бесполезно, этот стук с другой стороны почти неслышен, а до мостика метров семьдесят. Так что надо пытаться решать проблему самим.
– Ты что? Да мы здесь эту утечку до второго пришествия искать будем, – возразил Дранон.
– У тебя есть другие предложения?
Дранон махнул рукой.
– Ладно, давай. Все лучше, чем так, – кивнул он на Марка, бешено колотящего в дверь.
Утечку они обнаружил быстро. Воздух уходил через приточную вентиляцию; судя по скорости затягивания туда пылевой смазки, отсечный клапан сработал, но, наверное, не до конца, и теперь через него воздух уходил в пространство. Трубопровод на входе в кубрик разделялся на несколько потоков и под панелями расходился по сторонам, оканчиваясь решетками. Герметизировать все в тот короткий срок, что им оставался для жизни, просто невозможно. Сначала Ким решил попытаться заткнуть основную подводящую трубу, но, вскрыв одну из панелей, понял, что ничего не получится: герметика в достаточном количестве не было, да и не долетит он до клапана, приклеится по пути к стенке трубопровода.
– Все, теперь нам точно конец, – подвел итог их исканий Дранон.
Внутри снова поднималась паника, вопрос «что делать?» все настойчивее доставал всех, мешая сосредоточиться. Огромным усилием Ким заставил себя успокоиться.
– Ну и что, будем так сидеть и ждать конца?
– А что здесь можно сделать?
– Не знаю, но что-нибудь придумаем.
– Пока будем думать, окочуримся.
Ким вздохнул, посмотрел на Дранона:
– Просто так сидеть и ждать неизбежного конца я не хочу и тебе не дам. Если есть дельные предложения, говори, если нет, лучше иди и помоги Марку.
– Да где мы столько герметика наберем?
Ким задумался. Если невозможно перекрыть, может быть, есть способ замедлить? Только чем? Может, водой? Нет воды сейчас, насосы не работают.
– Слушай, а это что за контейнеры рядом с пищевым автоматом?
В контейнерах находился бульонный концентрат. Да ведь лучшего герметика не найти: густой как кисель, он наверняка доберется до клапана и надежно залепит все щели. Но надо торопиться: давление воздуха в кубрике упало уже довольно низко, появилась легкая головная боль. Они освободили контейнер от захватов и, прикрывшись им как щитом, двинулись к вскрытой трубе. Сунув горловину контейнера внутрь трубы, Ким пробил дыру в задней стенке контейнера и, приставив взятый по пути огнетушитель, стал напором его гасящей смеси выдавливать бульон в трубопровод. Сначала раздалось громкое хлюпанье, а уже через минуту бульон перестал попадать в трубопровод и стал выдавливаться наружу что означало герметизацию клапана.
– Ну вот. А ты говорил…
– Если нас через час не откроют, все равно помрем. При таком давлении мы долго не протянем.
– Было бы кому открывать, давно бы открыли. На мостике сейчас все извещатели пищат, сообщают, что мы в опасности. Так что выбираться надо самим.
– Нет, Ким. Дверь изнутри мы уж точно не откроем.
– Я снова вынужден повторить: просто так сидеть и ожидать конца я не хочу и тебе не дам. С утечкой справились – и с дверью должны справиться.
Ким стал вспоминать схему дверного механизма. Для ее открывания и закрывания использовался маршевый высокочастотный соленоид, находящийся в межстенном пространстве. Управляла им микросхема, добраться до которой невозможно. В крайнем положении дверь фиксировалась магнитным запором, до которого добраться было тоже весьма проблематично. Ну и что же делать? Можно, конечно, прорезать тонкую дыру и рассечь питающий кабель магнитного запора, но он уже заперт, и толку от этого мало. Хотя в этом случае можно попытаться перекинуть его в другое положение с помощью гибкого захвата через ту же дыру.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55