Впрочем, сотворить такого уродца можно было разве что по ошибке.
Подслеповатые глаза дракона прищурились.
Как и все его сородичи, он страдал дальнозоркостью и плохо видел то, что находилось вблизи. Пару мгновений тварь рассматривала Франсуаз, затем отчего-то пришла в возбуждение. Длинный хвост дернулся, едва не прищемив пару наемников.
– Я узнал тебя, – в голосе дракона звучало удовлетворение.
Вместе со словами из его пасти вырывались маленькие язычки пламени.
– Ты – демонесса из крепости. Ты убила шесть моих братьев, трех сыновей и еще четырех из нашего племени. Погубила коварно, хитростью. У тебя даже не хватило смелости сойтись с ними в честном бою.
– Что я, дурочка, – пробормотала Френки.
Она добавила громко:
– Все они были кровожадными маньяками. Думали только о том, как сжечь больше кикимор и леших. Не могли дня прожить, чтобы не убить кого-нибудь.
– Это правда, – согласился дракон. – Теперь на болотах правят кентавры и мы уже не можем охотиться так вольготно, как раньше… Но скоро мы соберемся с силами и сровняем с землей их крепость.
Он облизнулся.
– И вот – какое чудесное знамение послано нам Всевышним. Сегодня мне на обед пойдешь ты. Завтра нам будет принадлежать все болото.
Франсуаз улыбнулась.
– Я прикончила твоих когтистых дружков с помощью хитрости. Но не потому, что не хотела биться один на один. Напротив! Они сами отказались. И твои братья, и сыновья – все они струсили.
В глазах чудовища вспыхнула ярость.
– Ты лжешь, коварная демоница. От таких, как ты, правды никогда не услышишь. Ни один из моих собратьев никогда не бежал сражения.
– Майкл, – прошептала Франсуаз. – Открывай щит.
Здесь мне следовало выругаться; однако эльфы-аристократы никогда так не поступают, поэтому я промолчал.
Каждый эльф, отправляясь в дорогу – хоть в дальние края, хоть на угол за горячими булочками, – накладывает на себя заклинание, защищающее его от стрел. Если ваши ментальные способности укреплены путем многолетних тренировок, щит может закрыть не только вас, но и вашего спутника.
Однако думать о том, чтобы возвести стену, которая бы спасла всех заключенных, – нет, такая идея могла прийти в голову только безумцу.
Или Френки.
– Щит не продержится и двух минут, – отвечал я.
– Этого хватит.
Я кивнул.
Прозрачная сфера, окутывавшая меня, распахнулась, выгнулась и обратилась в зонтик. Теперь он плотно закрывал все подземелье, отделяя пленников от дракона и тимуридских наемников.
Ненадолго – минуты на полторы.
Вряд ли кто-нибудь мог заменить, как я это сделал. Разве что астролог и тот заклинатель духов, о котором я уже упоминал. Но если так, они не подали вида.
– Мы были посланы сюда самими богами, – гремел дракон. – Наша великая цель – очистить землю от семян зла – таких, как ты. И, разумеется, съесть их после этого в зажаренном виде. Некоторые драконы, правда, тушат свои жертвы в болотной воде, но большинство почитает это за ересь. Кто поверит, что мы, святые воины божий, отказались от открытого боя?
– Тогда дерись со мной, – сказала Франсуаз.
Дракон усмехнулся.
– Ты так часто лгала, дьяволица, что уже не различаешь сказку и быль. Лучше смирись со своей судьбой. Могу заверить, что не стану слишком долго вас поджаривать. Люблю бифштекс с кровью.
– Дерись со мной, – повторила девушка. – И если выиграю я, ты отпустишь всех этих людей.
Дракон не расхохотался.
Злодеям положено хохотать в таких случаях, поэтому читатель может почувствовать себя обманутым. Однако лгать и приукрашивать события я не привык. Чего не было – того не было.
Однако у рептилии были все основания для смеха.
Победить дракона в открытом бою – задача лишь для самоубийцы. Я не говорю здесь о молодых дерзких дракончиках, о виввернах, о дракках и мантикорах. Многие герои создали себе имя, сражаясь с такими чудовищами.
Правда, это имя в конце концов оказывалось на их могильной плите, но это уже мелочи.
Но одолеть настоящего, большого дракона…
Рассказывали, что Согдан-освободитель когда-то сотворил такой подвиг. Но при этом он восседал на лучшем из боевых пегасов, которых выделил ему местный король. Франсуаз же не могла подняться в воздух иначе, как подпрыгнув.
Вот почему шансов победить у нее было так же мало, как и у честного человека выиграть дело в суде.
– Быть посему, – согласилась рептилия. – Бой один на один, на твоих условиях. Слышали, бескрылые? Отойдите назад. Всю пещеру людишками забили, как мне теперь развернуться? Придется задом пятиться…
Франсуаз улыбнулась.
– А кто сказал, что мы будем биться снаружи?
Девушка подняла руку. К правому запястью двумя кожаными ремешками крепился короткий арбалет на четыре стрелы.
Глаза дракона расширились, а правый особенно, ведь именно в него угодил арбалетный болт с алмазным наконечником. Пару секунд чудовище пыталось понять, что же произошло. Мыслительный процесс не продлился чересчур долго. Сообразив – думать с рассеченным надвое мозгом не очень с руки, рептилия сдохла.
– Мне кажется, ему не понравилось биться честно, – заметила Франсуаз.
– Я еще не встречал никого, кому бы понравилось, – согласился я.
20
– Победа! Победа! Она убила ужасного дракона!
Радостные крики носились под сводами высокой пещеры, словно перепуганные летучие мыши. Я поморщился.
Всякий раз, когда люди вокруг начинают торжествовать победу, жди беды.
Так и произошло.
Смерть дракона, их случайного и, надо признать, крайне не желанного союзника, в первый момент ошеломила тимуридских наемников. Им показалось, что они разбиты. Самый сильный из их отряда был повержен одной-единственной стрелой; что еще оставалось перепуганным людям, кроме как со всех ног броситься в отступление.
Однако в следующее же мгновение они поняли, что ничего страшного не произошло. Более того, своим выстрелом Франсуаз избавила их от опасного спутника. Ничто не мешало дракону, обезумевшему от человеческой крови, наброситься на своих провожатых. Теперь разбойники могли вздохнуть спокойно.
Мирные горожане, которых заточили в темницу Созидатели Храмов, тоже не представляли опасности для бандитов. Огромная туша дракона намертво закрывала вход в подземелье. Однако над ней еще оставалось достаточно места, чтобы пролететь стреле, выпущенной из лука.
Бандиты оказались в идеальном укрытии, о котором только может мечтать любой тактик. Прячась за дохлым чудовищем, они могли перестрелять всех, кто находился в подземелье – или же подождать нового приказа от своих нанимателей-волшебников.
Я не сомневался, что они выберут первое.
Созидатели Храмов велели наемникам убить пленных. С помощью дракона или без него – этот приказ должен был быть выполнен. Стальная решетка не могла спасти заключенных от тонкого жала стрелы. Мой магический щит тоже доживал последние секунды.
Люди в подземной темнице продолжали торжествовать свою победу, а луки наемников тем временем были уже подняты, выбирая первые жертвы.
– Что будем делать, Френки? – спросил я.
Единственный план действий, который созревал у меня в голове, состоял в том, чтобы умереть героями; и не могу сказать, будто он особенно мне нравился.
– Посмотрим на танец дракона, – сказала девушка.
В три быстрых шага демонесса оказалась возле дохлого чудовища. Наемники не обращали на нее внимания. Надежно укрытые большой, бронированной тушей, они могли не бояться ни меча, ни арбалета. Однако их ожидало нечто совсем иное.
С яростным криком девушка вонзила лезвие своего клинка в плечо дракона.
Чудовище уже было мертво. Однако его могучие мускулы по-прежнему подчинялись рефлексам. Пламенный меч вонзился точно в сочленение нервов. Тело дракона забилось в ужасных судорогах – так бывает, когда через покойника пропустят электрический ток.
Длинный, в одиннадцать футов длиною, хвост забил о стены туннеля. Мощные крылья вздымались и опадали. Это была страшная картина – мертвая тварь исполняла свой последний танец.
Но куда более ужасные сцены скрывались за ней.
Тимуридские наемники, занявшие позиции у тела монстра, теперь оказались в западне. Те, кто был ближе к нам, погибли сразу же, размазанные по стенам движениями огромного тела. Другие пробовали бежать. Но чудовищный хвост метался и буйствовал, сбивая их с ног, ломая кости и дробя черепа.
Крики боли и ужаса смешались с чавканьем раздавленной плоти. Не прошло и минуты, как все тимуридские наемники уже были мертвы – похожие больше не на людей, павших на поле боя, а на щедро пролитую лужу кетчупа.
Франсуаз выдернула меч из туши дракона и осторожно протерла лезвие об одно из его ушей.
– Думаешь, он будет мне благодарен? – спросила она. – Ему так хотелось убить побольше людей.
Комендант Гнилой Крепости критически осматривал вход в пещеру.
– Моим людям потребуется несколько часов, чтобы вытащить оттуда тушу дракона. – сказал он. – Гном бы побрал все эти повороты в туннеле. Но!
Он обернулся ко мне и пожал руку так жизнерадостно, словно мы в юности вместе паслись на одном лугу:
– Нет худа без добра! Пока солдаты станут извлекать дракона, его туша соскребет со стен останки наемников. Женщинам и детям, которые заперты под землей, не придется видеть весь этот кошмар. Как говорится, все, что ни случается, к лучшему…
Он взмахнул хвостом и поскакал к пещере, отдавать приказания своим помощникам.
– К лучшему? – переспросила девушка.
– Кентавров с рождения учат мыслить позитивно, – заметил я. – Иногда это пугает.
Франсуаз села на своего коня.
– Думаешь, пленникам больше ничего не угрожает? – спросила она.
– Можешь не сомневаться. Я знаю кентавров. Они проводят горожан прямо до своей столицы. А там будут обращаться с ними как с королями – в надежде, что те по крупицам выдадут тайные знания Созидателей.
– До самой столицы? А не проще разместить их в крепости?
– Проще, конечно. Но люди-кони боятся мести волшебников. И совершенно правильно делают, кстати говоря… Но местный комендант, кажется, дельный жеребец. Он сделает все, чтобы к утру беглецы оказались далеко в кентаврийских лугах.
Франсуаз скептически взглянула вперед – туда, где расстилалось бескрайнее болото.
– По-твоему, чародеи не будут преследовать их и там?
– Разумеется, будут. Вот почему мы не дадим им такой возможности… Мы подбросим им задачку, которая покажется им в тысячу раз важнее.
– Какую же?
– Сделаем то, что обещали. Найдем Азраэля и поговорим с ним.
21
Ювелирная лавка была маленькой – настолько, что два человека с трудом могли уместиться в ней, не считая хозяина. Возможно, комендант крепости счел, что даже такое невеликое помещение – роскошь для золотых дел мастера, если учесть, в сколь неподходящем месте он решил открыть свое дело. Или же, не исключено, сам хозяин не очень хотел иметь при своих сделках лишних свидетелей.
На латунной табличке было выгравировано: «Цепочки и браслеты».
Франсуаз хихикнула.
– Что на этот раз показалось тебе смешным, дорогая? – спросил я.
– Почти так же назывался один магазинчик для садомазохистов, где я… Мимо которого я проходила по пути в колледж.
– Мир – это зеркало, Френки, – отвечал я, – в котором ты видишь собственные пороки. Здравствуйте, милейший.
Ювелир стоял за небольшим прилавком. Под толстым листом стекла сверкали в свете факелов украшения – не лучшие из тех, что мне приходилось видеть, но и не картофельные очистки. Торговец носил длинный засаленный костюм с высоким воротником и постоянно потирал руки.
– Чего изволят господа? – спросил он таким любезным тоном, что мне сразу захотелось насыпать ему на язык перцу. – Серьги в виде каракатиц? Брошь в форме головы Медузы Горгоны? Цены у нас очень низкие, можете сами убедиться. Нигде в королевстве кентавров вы не найдете таких.
Он смотрел на нас гораздо пристальнее, чем я на его товар. Золотых дел мастер пытался определить, с кем имеет дело. Со случайными туристами, которые купят, может быть, безделушку-другую, или с опытными перекупщиками, которые возьмут сразу все, чтобы продать втридорога в столице.
Я провел взглядом по ценникам.
– В свое время я и вправду интересовался драгоценностями, – подтвердил я. – Но, вынужден вас огорчить, подобные вещицы я приобретал гораздо дешевле.
Лицо торговца отразило недоумение.
– Я их крал, – любезно пояснил я. – Впрочем, с тех пор мой интерес к ювелирным изделиям давно пропал. Мне надо поговорить с вами, Азраэль.
Человек за прилавком давно ждал моего прихода – или чьего-то еще. Он действовал быстро, слаженно, как пожарные лесные эльфы на ежегодных учениях.
Только одно слово вырвалось из его губ – сдавленное проклятье. Потом он повернулся, нажал на скрытую за гобеленом кнопку и исчез прежде, чем я успел хотя бы определить – в какой из стен открылась тайная дверь.
Франсуаз покачала головой.
– Вот кретин, – пробормотала она. – Это же моя крепость.
Девушка вышла из ювелирной лавки и направилась вдоль по коридору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51
Подслеповатые глаза дракона прищурились.
Как и все его сородичи, он страдал дальнозоркостью и плохо видел то, что находилось вблизи. Пару мгновений тварь рассматривала Франсуаз, затем отчего-то пришла в возбуждение. Длинный хвост дернулся, едва не прищемив пару наемников.
– Я узнал тебя, – в голосе дракона звучало удовлетворение.
Вместе со словами из его пасти вырывались маленькие язычки пламени.
– Ты – демонесса из крепости. Ты убила шесть моих братьев, трех сыновей и еще четырех из нашего племени. Погубила коварно, хитростью. У тебя даже не хватило смелости сойтись с ними в честном бою.
– Что я, дурочка, – пробормотала Френки.
Она добавила громко:
– Все они были кровожадными маньяками. Думали только о том, как сжечь больше кикимор и леших. Не могли дня прожить, чтобы не убить кого-нибудь.
– Это правда, – согласился дракон. – Теперь на болотах правят кентавры и мы уже не можем охотиться так вольготно, как раньше… Но скоро мы соберемся с силами и сровняем с землей их крепость.
Он облизнулся.
– И вот – какое чудесное знамение послано нам Всевышним. Сегодня мне на обед пойдешь ты. Завтра нам будет принадлежать все болото.
Франсуаз улыбнулась.
– Я прикончила твоих когтистых дружков с помощью хитрости. Но не потому, что не хотела биться один на один. Напротив! Они сами отказались. И твои братья, и сыновья – все они струсили.
В глазах чудовища вспыхнула ярость.
– Ты лжешь, коварная демоница. От таких, как ты, правды никогда не услышишь. Ни один из моих собратьев никогда не бежал сражения.
– Майкл, – прошептала Франсуаз. – Открывай щит.
Здесь мне следовало выругаться; однако эльфы-аристократы никогда так не поступают, поэтому я промолчал.
Каждый эльф, отправляясь в дорогу – хоть в дальние края, хоть на угол за горячими булочками, – накладывает на себя заклинание, защищающее его от стрел. Если ваши ментальные способности укреплены путем многолетних тренировок, щит может закрыть не только вас, но и вашего спутника.
Однако думать о том, чтобы возвести стену, которая бы спасла всех заключенных, – нет, такая идея могла прийти в голову только безумцу.
Или Френки.
– Щит не продержится и двух минут, – отвечал я.
– Этого хватит.
Я кивнул.
Прозрачная сфера, окутывавшая меня, распахнулась, выгнулась и обратилась в зонтик. Теперь он плотно закрывал все подземелье, отделяя пленников от дракона и тимуридских наемников.
Ненадолго – минуты на полторы.
Вряд ли кто-нибудь мог заменить, как я это сделал. Разве что астролог и тот заклинатель духов, о котором я уже упоминал. Но если так, они не подали вида.
– Мы были посланы сюда самими богами, – гремел дракон. – Наша великая цель – очистить землю от семян зла – таких, как ты. И, разумеется, съесть их после этого в зажаренном виде. Некоторые драконы, правда, тушат свои жертвы в болотной воде, но большинство почитает это за ересь. Кто поверит, что мы, святые воины божий, отказались от открытого боя?
– Тогда дерись со мной, – сказала Франсуаз.
Дракон усмехнулся.
– Ты так часто лгала, дьяволица, что уже не различаешь сказку и быль. Лучше смирись со своей судьбой. Могу заверить, что не стану слишком долго вас поджаривать. Люблю бифштекс с кровью.
– Дерись со мной, – повторила девушка. – И если выиграю я, ты отпустишь всех этих людей.
Дракон не расхохотался.
Злодеям положено хохотать в таких случаях, поэтому читатель может почувствовать себя обманутым. Однако лгать и приукрашивать события я не привык. Чего не было – того не было.
Однако у рептилии были все основания для смеха.
Победить дракона в открытом бою – задача лишь для самоубийцы. Я не говорю здесь о молодых дерзких дракончиках, о виввернах, о дракках и мантикорах. Многие герои создали себе имя, сражаясь с такими чудовищами.
Правда, это имя в конце концов оказывалось на их могильной плите, но это уже мелочи.
Но одолеть настоящего, большого дракона…
Рассказывали, что Согдан-освободитель когда-то сотворил такой подвиг. Но при этом он восседал на лучшем из боевых пегасов, которых выделил ему местный король. Франсуаз же не могла подняться в воздух иначе, как подпрыгнув.
Вот почему шансов победить у нее было так же мало, как и у честного человека выиграть дело в суде.
– Быть посему, – согласилась рептилия. – Бой один на один, на твоих условиях. Слышали, бескрылые? Отойдите назад. Всю пещеру людишками забили, как мне теперь развернуться? Придется задом пятиться…
Франсуаз улыбнулась.
– А кто сказал, что мы будем биться снаружи?
Девушка подняла руку. К правому запястью двумя кожаными ремешками крепился короткий арбалет на четыре стрелы.
Глаза дракона расширились, а правый особенно, ведь именно в него угодил арбалетный болт с алмазным наконечником. Пару секунд чудовище пыталось понять, что же произошло. Мыслительный процесс не продлился чересчур долго. Сообразив – думать с рассеченным надвое мозгом не очень с руки, рептилия сдохла.
– Мне кажется, ему не понравилось биться честно, – заметила Франсуаз.
– Я еще не встречал никого, кому бы понравилось, – согласился я.
20
– Победа! Победа! Она убила ужасного дракона!
Радостные крики носились под сводами высокой пещеры, словно перепуганные летучие мыши. Я поморщился.
Всякий раз, когда люди вокруг начинают торжествовать победу, жди беды.
Так и произошло.
Смерть дракона, их случайного и, надо признать, крайне не желанного союзника, в первый момент ошеломила тимуридских наемников. Им показалось, что они разбиты. Самый сильный из их отряда был повержен одной-единственной стрелой; что еще оставалось перепуганным людям, кроме как со всех ног броситься в отступление.
Однако в следующее же мгновение они поняли, что ничего страшного не произошло. Более того, своим выстрелом Франсуаз избавила их от опасного спутника. Ничто не мешало дракону, обезумевшему от человеческой крови, наброситься на своих провожатых. Теперь разбойники могли вздохнуть спокойно.
Мирные горожане, которых заточили в темницу Созидатели Храмов, тоже не представляли опасности для бандитов. Огромная туша дракона намертво закрывала вход в подземелье. Однако над ней еще оставалось достаточно места, чтобы пролететь стреле, выпущенной из лука.
Бандиты оказались в идеальном укрытии, о котором только может мечтать любой тактик. Прячась за дохлым чудовищем, они могли перестрелять всех, кто находился в подземелье – или же подождать нового приказа от своих нанимателей-волшебников.
Я не сомневался, что они выберут первое.
Созидатели Храмов велели наемникам убить пленных. С помощью дракона или без него – этот приказ должен был быть выполнен. Стальная решетка не могла спасти заключенных от тонкого жала стрелы. Мой магический щит тоже доживал последние секунды.
Люди в подземной темнице продолжали торжествовать свою победу, а луки наемников тем временем были уже подняты, выбирая первые жертвы.
– Что будем делать, Френки? – спросил я.
Единственный план действий, который созревал у меня в голове, состоял в том, чтобы умереть героями; и не могу сказать, будто он особенно мне нравился.
– Посмотрим на танец дракона, – сказала девушка.
В три быстрых шага демонесса оказалась возле дохлого чудовища. Наемники не обращали на нее внимания. Надежно укрытые большой, бронированной тушей, они могли не бояться ни меча, ни арбалета. Однако их ожидало нечто совсем иное.
С яростным криком девушка вонзила лезвие своего клинка в плечо дракона.
Чудовище уже было мертво. Однако его могучие мускулы по-прежнему подчинялись рефлексам. Пламенный меч вонзился точно в сочленение нервов. Тело дракона забилось в ужасных судорогах – так бывает, когда через покойника пропустят электрический ток.
Длинный, в одиннадцать футов длиною, хвост забил о стены туннеля. Мощные крылья вздымались и опадали. Это была страшная картина – мертвая тварь исполняла свой последний танец.
Но куда более ужасные сцены скрывались за ней.
Тимуридские наемники, занявшие позиции у тела монстра, теперь оказались в западне. Те, кто был ближе к нам, погибли сразу же, размазанные по стенам движениями огромного тела. Другие пробовали бежать. Но чудовищный хвост метался и буйствовал, сбивая их с ног, ломая кости и дробя черепа.
Крики боли и ужаса смешались с чавканьем раздавленной плоти. Не прошло и минуты, как все тимуридские наемники уже были мертвы – похожие больше не на людей, павших на поле боя, а на щедро пролитую лужу кетчупа.
Франсуаз выдернула меч из туши дракона и осторожно протерла лезвие об одно из его ушей.
– Думаешь, он будет мне благодарен? – спросила она. – Ему так хотелось убить побольше людей.
Комендант Гнилой Крепости критически осматривал вход в пещеру.
– Моим людям потребуется несколько часов, чтобы вытащить оттуда тушу дракона. – сказал он. – Гном бы побрал все эти повороты в туннеле. Но!
Он обернулся ко мне и пожал руку так жизнерадостно, словно мы в юности вместе паслись на одном лугу:
– Нет худа без добра! Пока солдаты станут извлекать дракона, его туша соскребет со стен останки наемников. Женщинам и детям, которые заперты под землей, не придется видеть весь этот кошмар. Как говорится, все, что ни случается, к лучшему…
Он взмахнул хвостом и поскакал к пещере, отдавать приказания своим помощникам.
– К лучшему? – переспросила девушка.
– Кентавров с рождения учат мыслить позитивно, – заметил я. – Иногда это пугает.
Франсуаз села на своего коня.
– Думаешь, пленникам больше ничего не угрожает? – спросила она.
– Можешь не сомневаться. Я знаю кентавров. Они проводят горожан прямо до своей столицы. А там будут обращаться с ними как с королями – в надежде, что те по крупицам выдадут тайные знания Созидателей.
– До самой столицы? А не проще разместить их в крепости?
– Проще, конечно. Но люди-кони боятся мести волшебников. И совершенно правильно делают, кстати говоря… Но местный комендант, кажется, дельный жеребец. Он сделает все, чтобы к утру беглецы оказались далеко в кентаврийских лугах.
Франсуаз скептически взглянула вперед – туда, где расстилалось бескрайнее болото.
– По-твоему, чародеи не будут преследовать их и там?
– Разумеется, будут. Вот почему мы не дадим им такой возможности… Мы подбросим им задачку, которая покажется им в тысячу раз важнее.
– Какую же?
– Сделаем то, что обещали. Найдем Азраэля и поговорим с ним.
21
Ювелирная лавка была маленькой – настолько, что два человека с трудом могли уместиться в ней, не считая хозяина. Возможно, комендант крепости счел, что даже такое невеликое помещение – роскошь для золотых дел мастера, если учесть, в сколь неподходящем месте он решил открыть свое дело. Или же, не исключено, сам хозяин не очень хотел иметь при своих сделках лишних свидетелей.
На латунной табличке было выгравировано: «Цепочки и браслеты».
Франсуаз хихикнула.
– Что на этот раз показалось тебе смешным, дорогая? – спросил я.
– Почти так же назывался один магазинчик для садомазохистов, где я… Мимо которого я проходила по пути в колледж.
– Мир – это зеркало, Френки, – отвечал я, – в котором ты видишь собственные пороки. Здравствуйте, милейший.
Ювелир стоял за небольшим прилавком. Под толстым листом стекла сверкали в свете факелов украшения – не лучшие из тех, что мне приходилось видеть, но и не картофельные очистки. Торговец носил длинный засаленный костюм с высоким воротником и постоянно потирал руки.
– Чего изволят господа? – спросил он таким любезным тоном, что мне сразу захотелось насыпать ему на язык перцу. – Серьги в виде каракатиц? Брошь в форме головы Медузы Горгоны? Цены у нас очень низкие, можете сами убедиться. Нигде в королевстве кентавров вы не найдете таких.
Он смотрел на нас гораздо пристальнее, чем я на его товар. Золотых дел мастер пытался определить, с кем имеет дело. Со случайными туристами, которые купят, может быть, безделушку-другую, или с опытными перекупщиками, которые возьмут сразу все, чтобы продать втридорога в столице.
Я провел взглядом по ценникам.
– В свое время я и вправду интересовался драгоценностями, – подтвердил я. – Но, вынужден вас огорчить, подобные вещицы я приобретал гораздо дешевле.
Лицо торговца отразило недоумение.
– Я их крал, – любезно пояснил я. – Впрочем, с тех пор мой интерес к ювелирным изделиям давно пропал. Мне надо поговорить с вами, Азраэль.
Человек за прилавком давно ждал моего прихода – или чьего-то еще. Он действовал быстро, слаженно, как пожарные лесные эльфы на ежегодных учениях.
Только одно слово вырвалось из его губ – сдавленное проклятье. Потом он повернулся, нажал на скрытую за гобеленом кнопку и исчез прежде, чем я успел хотя бы определить – в какой из стен открылась тайная дверь.
Франсуаз покачала головой.
– Вот кретин, – пробормотала она. – Это же моя крепость.
Девушка вышла из ювелирной лавки и направилась вдоль по коридору.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51