Если не больше… Вторая натура.
Я тихонько выдохнул. Шестеро на одного, и все шестеро готовы к битве. Мало того – ждут ее. Напасть прямо сейчас? Сомнут, и вякнуть не успею. Убежать? Затеряться среди деревьев? Разыщут и навешают, будь здоров. Проклятие!
– Не волнуйтесь, Марконе. Мы предъявим чародея, как только найдем.
– Вот это деловой разговор. Вы занимаетесь поисками, я готовлю встречу Макфинну. И помните, Дрезден нужен мне живой, если получится, конечно.
Я аж поперхнулся. На черта я сдался этому гаду, особенно после душевной беседы в гараже? Наверняка пакость какую-нибудь готовит. Четвертование? Колесование? Сожжение на костре? Вот уж над чем не хочется голову ломать. Проклятие! Проклятие! Ночь полнится сюрпризами, как триллер трупами.
– Само собой, мистер Марконе, – расшаркался Дентон. – Не подскажете, откуда следует начать поиски?
Мафиози пропустил сарказм мимо ушей, вскинул оптический прицел и небрежно навел ружье на опушку.
– Прямо оттуда и начинайте.
Красная точка лазера уперлась в листочек, который мирно рос на ветке в шести дюймах от моего левого уха. Грудь сдавила ледяная рука ужаса.
Тысячу раз проклятие!
Глава 30
Побегу – заметят и бросятся в погоню. Останусь на месте – рано или поздно на меня наткнутся и либо порвут, либо пристрелят, либо угостят транквилизатором и оттащат к Марконе. Набор вероятностей оптимизма не прибавлял. Однако я не собирался безучастно наблюдать за происходящим, а попросту, вприсядку, стараясь не засвечиваться и не выронить пушку, поковылял назад под защиту лесной чащобы.
– Постойте, – сказал Дентон. – Слышите?
– Что? – спросила Бенн.
В ее голосе разом пробудились такое нетерпение и боевой азарт, что я утроил осторожность.
– Тихо! – гаркнул Дентон.
Я замер. Звуки замерли. И только шелестел дождь, постанывал ветер да слабо вздыхала осенняя ночь.
– Там, – секунду спустя прогремел Дентон. – Я что-то слышал.
– Енот копошится. Белка или кошка, – предположил начитанный Уилсон.
– Не будьте ребенком! Это он! – донесся презрительный голос Марконе.
Сразу же дружно защелкали затворы.
– Туда! – взревел Дентон. – Рассредоточиться. Возьмем его! Без самодеятельности. Мы не знаем, на что он способен. Не дайте ему уйти!
Он говорил уже так близко, что я чуть не выстрелил. Остальные бряцали оружием и согласно угукали.
Шаги. Идут прямо сюда.
Я вскочил и, согнувшись в три погибели, рванул в глубь леса. Кто-то крикнул. Гавкнула пушка. Я направил дуло вверх, опасаясь по ошибке задеть Теру или волчат, и дважды нажал на спусковой крючок.
Выстрелы застали врасплох моих преследователей; они кинулись врассыпную и попрятались за деревьями.
А я побежал дальше, лихорадочно приводя мысли в порядок. Я выиграл немного времени. Но для чего? Впереди стена, вряд ли мне удастся вскарабкаться. С ранеными плечом и ногой скалолаз из меня никудышный. Можно изобразить перепуганного кролика и метаться по лесу до посинения…
Ради всего святого! Я же не кролик.
Охотники вот-вот будут здесь. Я завертел головой, с пристрастием изучая местность в поисках подходящего местечка, и нашел его. Почти сразу. Извилистое дупло в основании громадного дерева. Я скользнул туда, уютно примостился в древесных объятиях, опустив голову, чтобы не светиться физиономией, и прислушался.
Они шли. Тихо, осторожно, не зажигая огней, растянувшись в цепочку. Держались на расстоянии тридцати – сорока шагов друг от друга и ловко сохраняли эту дистанцию. На мое счастье, они по-прежнему двуногие. Если бы Дентон с приятелями перекинулись,то сжевали бы меня и не поморщились. Впрочем, о двух ногах они тоже опасны – эти черти умело управляются с пушками. Короче, и так не хорошо, и этак не красиво.
Преследователи подходили всё ближе. Я затаил дыхание. Десять шагов. Пять. Листва колыхнулась перед лицом – кто-то прошел в шаге от меня и потревожил ветку. Этот кто-то становился. Засопел. Принюхался. Я подумал о крепком запахе новенького кожаного плаща и затрясся, как осиновый лист. Зубы стиснул покрепче, чтобы не стучали.
Секунды превратились в бесконечные века. Наконец таинственный кто-то двинулся дальше. Мимо. Теперь бы и выдохнуть с облегчением… Однако пора переходить ко второй, более опасной фазе моего плана.
Я вылез из дупла, шагнул вперед и ткнул ствол револьвера в мозжечок стоявшего передо мной человека. Дентон выгнулся дугой и запыхтел как паровоз.
– Тихо, – велел я. – Не суетись.
Дентон презрительно хрюкнул, но приказ выполнил.
– Ты покойник, Дрезден. Ты умрешь прямо сейчас.
В ответ я взвел курок.
– Ага! Как же! Вякни – мигом узнаешь, есть ли свет в конце туннеля.
Он чуть шевельнулся.
– Ручонки по швам. Потянешься к поясу – и я снесу тебе башку. Брось оружие.
Дентон без лишних возражений отбросил револьвер в сторону.
– Неплохо, Дрезден. Но это вам не поможет. Опустите пистолет, и мы поговорим.
– Вежливо, тактично и без ругани. Так учат в ФБР?
– Не усложняйте свое положение, – бесцветным голосом продолжил Дентон.
– Знакомая песня. – Свободной рукой я сгреб его за воротник, вызвав в раненом плече новый приступ боли. – Пальцы слабеют. Смотри, не подталкивай.
Он напрягся.
– Вы что задумали, Дрезден?
– Мы с тобой возвращаемся, – ответил я, подкрепив слова хорошеньким тычком в шею федерала. – Ты прикажешь своим людям выйти из укрытия на освещенное место. Я знаю, они прямо перед нами.
– Чего вы этим добьетесь?
Я отпустил воротник, дотянулся до пряжки и сорвал с Дентона меховую ленту. На его скулах заплясали желваки, стоило мне тронуть проклятый пояс. Тем не менее он даже не шелохнулся.
– По-хорошему прошу, – шепнул я. – Зови приятелей.
Этот парень – кто угодно: опасный противник, подлый предатель, убийца, но только не дурак. Он позвал агентов и приказал им выйти.
– Дент! – спросил Уилсон. – Ты в порядке?
– Выполняйте. Через минуту все поймете.
Они подчинились. Под их ногами зашуршала коротенькая травка. В поместье Марконе идеально пострижены газоны.
– А теперь идем, – сказал я. – Без фокусов. Чихнешь, и я разделаю тебя, как Бог черепаху. Родная мама не узнает.
– Спустите курок, и вам не выбраться живым. Никогда.
Ненавижу, когда мерзавцы толково излагают, но я предпочел суровой правде свои заблуждения, перекинул колдовской пояс через плечо и снова сгреб Дентона за воротник.
– Топай.
Мы выбрались из леса на освещенную лужайку.
Я замер на самой кромке света и тени с Дентоном вместо щита. Гексенвольфы стояли полукольцом на большом расстоянии друг от друга. Пушки у каждого, в том числе и у Харриса. Им виден только мой глаз и кусочек головы. Отменный стрелок мог бы «снять» меня, но, думаю, в этом случае я ничего не почувствую.
– Привет, ребята! Сложите оружие, снимите пояса и отойдите подальше, иначе я пристрелю вашего босса.
Какая-то моя часть (наверное, более сообразительная) тяжко вздохнула от подобного метода ведения боя и начала перечислять статьи уголовного кодекса, которые я разнес в пух и прах, взяв в заложники агента Федерального бюро расследований, да еще и пригрозив ему смертью. Помимо всего прочего, я готовился расширить коллекцию заложников до четырех человек. На десятой статье я благополучно сбился.
– Пошел к черту! – взвыла Бенн. Молодая седовласая женщина отбросила прочь револьвер и разодрала на себе блузку, обнажив весьма впечатляющее тело и пояс из волчьей шкуры. – Я собственными руками вырву твою глотку.
– Дебора, пожалуйста, не надо! – Дентон едва не сорвал голос.
– Вперед, сука! – зарычал Харрис. – Дентон подставляется и нас за собой тянет. Вперед! Может быть, чародей даже не промахнется.
Она скрючила пальцы и бросилась на него с поднятыми руками, словно желая задушить.
– Заткнитесь оба! – крикнул я. – Брось оружие, парень.
Харрис ухмыльнулся:
– Не выпендривайся, Дрезден. Кишка у тебя тонка. Крови не пробовал.
– Роджер, ты идиот, – очень тихо сказал Дентон. – Тут люди. Немедленно положи пушку.
Елки-палки! Я совсем забыл о Марконе. Вот уж действительно, с глаз долой – из сердца вон. Куда подевался старый лис? Крадется где-нибудь тайком и держит меня на мушке… Я проворно спрятал голову за Дентона, опасаясь вездесущих красных лучиков.
– Во-во, – поддакнул я из-за мощной спины федерала. – Ты идиот, Роджер. Брось пушку. Уилсон, ты тоже. И пояса снимайте.
– Живо, – поставил точку Дентон.
Честно говоря, я занервничал. Слишком спокоен мой заложник. Держится уверенно и разговаривает так невозмутимо, будто мы на светском рауте. Дурной знак.
Наконец стая повиновалась, хотя и с явной неохотой. Бенн сняла свой пояс с выражением безграничной муки на лице. Ну вылитый дядюшка Скрудж, оплакивающий утраченные бриллианты. Уилсон глухо заворчал, как только его пузо получило свободу, и положил пояс на землю рядом с пушкой. Харрис метнул взгляд, не предвещавший ничего хорошего, однако же бросил пушку на газон.
– Теперь назад. Все назад.
– Да, – подал голос Дентон. – Харрис, Уилсон, ступайте назад… к деревьям и принесите то, что мы оставили.
– Эй! Какого черта?! – завопил я. – Стоять!
Но те лишь нагло ухмыльнулись и потопали куда велено.
– А ну назад, гады!
– Вы можете выстрелить в них, мистер Дрезден. Правда, для этого придется отвести дуло. Не сомневайтесь, я успею перехватить револьвер. Конечно, вы умны и находчивы, но раны не добавят вам шансов в рукопашной.
– Проклятие! Дентон, зачем все это? Пытаешься разогнать скуку? Веселья захотелось?
– Агенты ФБР, мистер Дрезден, не делают ничего, что может быть истолковано в данном смысле.
Я тихомолком выругался и почти почувствовал, как губы федерала изогнулись в кривой полуулыбке.
– Зачем ты впутал сюда пояса? Как ты вообще до этого додумался?
Дентон хотел отделаться простым пожатием плеч, однако счел за благо передумать.
– Наверное, я слишком долго смотрел, как типы вроде Марконе потешаются над законом, над людьми, которых убивают, и над горем, которое они приносят. Я устал просто наблюдать. Я решил остановить и его, и других.
– Убивая?
– Я получил силу и применил ее.
– Смерть – не щелчок по носу. Кто дал тебе право казнить?
– А кто дал имправо убивать, мистер Дрезден? Мог ли я позволить совершаться беззаконию, когда в моей власти прекратить резню? У меня сила и обязательства к применению.
При этих словах я слегка задрожал. Горячо, очень горячо. Не в бровь, а в глаз…
– Обязательства к применению и против невинных?
Он стушевался:
– Непреднамеренно. Несчастный случай.
– Ты думал, эти пояса – безобидные пушистые ленточки? Они изменили твои намерения, да?
– Всё под контролем.
– Ага! Весь последний месяц только и делаешь, что контролируешь!
Дентон умолк.
– Ты все знал. Ты знал, что я подставлюсь. Зачем послал меня в гараж «Полная луна»?
На его лбу забилась жилка.
– После тех смертей меня предупредили о некоем сообществе. О Белом Совете. Что-то вроде магической полиции, в которой вы служите.
Мне стало почти смешно.
– А, да-да… Как бы там ни было, тебе рассказали не все, Дентон. Теперь я понимаю, почему ты разрушил кольцо Макфинна. Жил себе человек, жил и превратился в козла отпущения. Ты решил «освободить» его, зная, что Белый Совет непременно заподозрит Макфинна в чинимых зверствах. Действительно, контроль железный. «Уличных волков» сдаешь полиции, Луп-Гару – Совету, и концы в воду.
Дентон зарычал:
– Я был вынужден чем-то жертвовать. Во имя долга.
– Извини, приятель, как один из жертвенных бычков, я не нахожу в себе сил согласиться с этим замечательным доводом. Что же получается? К чертям собачьим закон? Знакомая история. Кажется, ты говорил то же самое о Марконе, мол, такой-сякой подлец, стоит над законом…
Дентон снова напрягся и чуть-чуть повернул ко мне голову, будто плохо слышал.
Я крепко сдавил ему шею.
– В этих поясах дурная сила. Зло в чистом виде. Ты с ними не справляешься. Пояса овладели твоим сознанием. Откажись от них. Ты можешь покончить с этой хреновиной, просто совершив добрый поступок. Ну же, Дентон. Не разрушай дело своей жизни.
Дентон молчал. Долго. Сквозь елки уже вовсю ломились Уилсон и Харрис. Натянутая, как струнка, Бенн горящим взором следила за нами. Лунный свет искусно вычертил каждый мускул ее великолепного тела и роскошную грудь. Надо признать, грудь отвлекала. Мысли нет-нет, да и принимали иной оборот… Женщина перевела взгляд на пояс, лежавший на ухоженном газоне, и соски ее вновь отвердели.
– Посмотри, – прошептал я. – Она подсела на пояс, как на «дурь». Кто она теперь? Ты об этом мечтал, Дентон? А Уилсон и Харрис? Неужто они всегда были такими? Ты и сам превращаешься в чудовище. Прекрати это безумие, пока не стало совсем поздно.
Он смежил веки и мотнул головой:
– Вы порядочный человек, мистер Дрезден. Однако вы не знаете, как устроен мир. Сожалею, но вам придется умереть. – Он открыл глаза. – Вынужденная жертва.
– Черт подери! Неужели ты не понимаешь, что действуешь себе во вред?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
Я тихонько выдохнул. Шестеро на одного, и все шестеро готовы к битве. Мало того – ждут ее. Напасть прямо сейчас? Сомнут, и вякнуть не успею. Убежать? Затеряться среди деревьев? Разыщут и навешают, будь здоров. Проклятие!
– Не волнуйтесь, Марконе. Мы предъявим чародея, как только найдем.
– Вот это деловой разговор. Вы занимаетесь поисками, я готовлю встречу Макфинну. И помните, Дрезден нужен мне живой, если получится, конечно.
Я аж поперхнулся. На черта я сдался этому гаду, особенно после душевной беседы в гараже? Наверняка пакость какую-нибудь готовит. Четвертование? Колесование? Сожжение на костре? Вот уж над чем не хочется голову ломать. Проклятие! Проклятие! Ночь полнится сюрпризами, как триллер трупами.
– Само собой, мистер Марконе, – расшаркался Дентон. – Не подскажете, откуда следует начать поиски?
Мафиози пропустил сарказм мимо ушей, вскинул оптический прицел и небрежно навел ружье на опушку.
– Прямо оттуда и начинайте.
Красная точка лазера уперлась в листочек, который мирно рос на ветке в шести дюймах от моего левого уха. Грудь сдавила ледяная рука ужаса.
Тысячу раз проклятие!
Глава 30
Побегу – заметят и бросятся в погоню. Останусь на месте – рано или поздно на меня наткнутся и либо порвут, либо пристрелят, либо угостят транквилизатором и оттащат к Марконе. Набор вероятностей оптимизма не прибавлял. Однако я не собирался безучастно наблюдать за происходящим, а попросту, вприсядку, стараясь не засвечиваться и не выронить пушку, поковылял назад под защиту лесной чащобы.
– Постойте, – сказал Дентон. – Слышите?
– Что? – спросила Бенн.
В ее голосе разом пробудились такое нетерпение и боевой азарт, что я утроил осторожность.
– Тихо! – гаркнул Дентон.
Я замер. Звуки замерли. И только шелестел дождь, постанывал ветер да слабо вздыхала осенняя ночь.
– Там, – секунду спустя прогремел Дентон. – Я что-то слышал.
– Енот копошится. Белка или кошка, – предположил начитанный Уилсон.
– Не будьте ребенком! Это он! – донесся презрительный голос Марконе.
Сразу же дружно защелкали затворы.
– Туда! – взревел Дентон. – Рассредоточиться. Возьмем его! Без самодеятельности. Мы не знаем, на что он способен. Не дайте ему уйти!
Он говорил уже так близко, что я чуть не выстрелил. Остальные бряцали оружием и согласно угукали.
Шаги. Идут прямо сюда.
Я вскочил и, согнувшись в три погибели, рванул в глубь леса. Кто-то крикнул. Гавкнула пушка. Я направил дуло вверх, опасаясь по ошибке задеть Теру или волчат, и дважды нажал на спусковой крючок.
Выстрелы застали врасплох моих преследователей; они кинулись врассыпную и попрятались за деревьями.
А я побежал дальше, лихорадочно приводя мысли в порядок. Я выиграл немного времени. Но для чего? Впереди стена, вряд ли мне удастся вскарабкаться. С ранеными плечом и ногой скалолаз из меня никудышный. Можно изобразить перепуганного кролика и метаться по лесу до посинения…
Ради всего святого! Я же не кролик.
Охотники вот-вот будут здесь. Я завертел головой, с пристрастием изучая местность в поисках подходящего местечка, и нашел его. Почти сразу. Извилистое дупло в основании громадного дерева. Я скользнул туда, уютно примостился в древесных объятиях, опустив голову, чтобы не светиться физиономией, и прислушался.
Они шли. Тихо, осторожно, не зажигая огней, растянувшись в цепочку. Держались на расстоянии тридцати – сорока шагов друг от друга и ловко сохраняли эту дистанцию. На мое счастье, они по-прежнему двуногие. Если бы Дентон с приятелями перекинулись,то сжевали бы меня и не поморщились. Впрочем, о двух ногах они тоже опасны – эти черти умело управляются с пушками. Короче, и так не хорошо, и этак не красиво.
Преследователи подходили всё ближе. Я затаил дыхание. Десять шагов. Пять. Листва колыхнулась перед лицом – кто-то прошел в шаге от меня и потревожил ветку. Этот кто-то становился. Засопел. Принюхался. Я подумал о крепком запахе новенького кожаного плаща и затрясся, как осиновый лист. Зубы стиснул покрепче, чтобы не стучали.
Секунды превратились в бесконечные века. Наконец таинственный кто-то двинулся дальше. Мимо. Теперь бы и выдохнуть с облегчением… Однако пора переходить ко второй, более опасной фазе моего плана.
Я вылез из дупла, шагнул вперед и ткнул ствол револьвера в мозжечок стоявшего передо мной человека. Дентон выгнулся дугой и запыхтел как паровоз.
– Тихо, – велел я. – Не суетись.
Дентон презрительно хрюкнул, но приказ выполнил.
– Ты покойник, Дрезден. Ты умрешь прямо сейчас.
В ответ я взвел курок.
– Ага! Как же! Вякни – мигом узнаешь, есть ли свет в конце туннеля.
Он чуть шевельнулся.
– Ручонки по швам. Потянешься к поясу – и я снесу тебе башку. Брось оружие.
Дентон без лишних возражений отбросил револьвер в сторону.
– Неплохо, Дрезден. Но это вам не поможет. Опустите пистолет, и мы поговорим.
– Вежливо, тактично и без ругани. Так учат в ФБР?
– Не усложняйте свое положение, – бесцветным голосом продолжил Дентон.
– Знакомая песня. – Свободной рукой я сгреб его за воротник, вызвав в раненом плече новый приступ боли. – Пальцы слабеют. Смотри, не подталкивай.
Он напрягся.
– Вы что задумали, Дрезден?
– Мы с тобой возвращаемся, – ответил я, подкрепив слова хорошеньким тычком в шею федерала. – Ты прикажешь своим людям выйти из укрытия на освещенное место. Я знаю, они прямо перед нами.
– Чего вы этим добьетесь?
Я отпустил воротник, дотянулся до пряжки и сорвал с Дентона меховую ленту. На его скулах заплясали желваки, стоило мне тронуть проклятый пояс. Тем не менее он даже не шелохнулся.
– По-хорошему прошу, – шепнул я. – Зови приятелей.
Этот парень – кто угодно: опасный противник, подлый предатель, убийца, но только не дурак. Он позвал агентов и приказал им выйти.
– Дент! – спросил Уилсон. – Ты в порядке?
– Выполняйте. Через минуту все поймете.
Они подчинились. Под их ногами зашуршала коротенькая травка. В поместье Марконе идеально пострижены газоны.
– А теперь идем, – сказал я. – Без фокусов. Чихнешь, и я разделаю тебя, как Бог черепаху. Родная мама не узнает.
– Спустите курок, и вам не выбраться живым. Никогда.
Ненавижу, когда мерзавцы толково излагают, но я предпочел суровой правде свои заблуждения, перекинул колдовской пояс через плечо и снова сгреб Дентона за воротник.
– Топай.
Мы выбрались из леса на освещенную лужайку.
Я замер на самой кромке света и тени с Дентоном вместо щита. Гексенвольфы стояли полукольцом на большом расстоянии друг от друга. Пушки у каждого, в том числе и у Харриса. Им виден только мой глаз и кусочек головы. Отменный стрелок мог бы «снять» меня, но, думаю, в этом случае я ничего не почувствую.
– Привет, ребята! Сложите оружие, снимите пояса и отойдите подальше, иначе я пристрелю вашего босса.
Какая-то моя часть (наверное, более сообразительная) тяжко вздохнула от подобного метода ведения боя и начала перечислять статьи уголовного кодекса, которые я разнес в пух и прах, взяв в заложники агента Федерального бюро расследований, да еще и пригрозив ему смертью. Помимо всего прочего, я готовился расширить коллекцию заложников до четырех человек. На десятой статье я благополучно сбился.
– Пошел к черту! – взвыла Бенн. Молодая седовласая женщина отбросила прочь револьвер и разодрала на себе блузку, обнажив весьма впечатляющее тело и пояс из волчьей шкуры. – Я собственными руками вырву твою глотку.
– Дебора, пожалуйста, не надо! – Дентон едва не сорвал голос.
– Вперед, сука! – зарычал Харрис. – Дентон подставляется и нас за собой тянет. Вперед! Может быть, чародей даже не промахнется.
Она скрючила пальцы и бросилась на него с поднятыми руками, словно желая задушить.
– Заткнитесь оба! – крикнул я. – Брось оружие, парень.
Харрис ухмыльнулся:
– Не выпендривайся, Дрезден. Кишка у тебя тонка. Крови не пробовал.
– Роджер, ты идиот, – очень тихо сказал Дентон. – Тут люди. Немедленно положи пушку.
Елки-палки! Я совсем забыл о Марконе. Вот уж действительно, с глаз долой – из сердца вон. Куда подевался старый лис? Крадется где-нибудь тайком и держит меня на мушке… Я проворно спрятал голову за Дентона, опасаясь вездесущих красных лучиков.
– Во-во, – поддакнул я из-за мощной спины федерала. – Ты идиот, Роджер. Брось пушку. Уилсон, ты тоже. И пояса снимайте.
– Живо, – поставил точку Дентон.
Честно говоря, я занервничал. Слишком спокоен мой заложник. Держится уверенно и разговаривает так невозмутимо, будто мы на светском рауте. Дурной знак.
Наконец стая повиновалась, хотя и с явной неохотой. Бенн сняла свой пояс с выражением безграничной муки на лице. Ну вылитый дядюшка Скрудж, оплакивающий утраченные бриллианты. Уилсон глухо заворчал, как только его пузо получило свободу, и положил пояс на землю рядом с пушкой. Харрис метнул взгляд, не предвещавший ничего хорошего, однако же бросил пушку на газон.
– Теперь назад. Все назад.
– Да, – подал голос Дентон. – Харрис, Уилсон, ступайте назад… к деревьям и принесите то, что мы оставили.
– Эй! Какого черта?! – завопил я. – Стоять!
Но те лишь нагло ухмыльнулись и потопали куда велено.
– А ну назад, гады!
– Вы можете выстрелить в них, мистер Дрезден. Правда, для этого придется отвести дуло. Не сомневайтесь, я успею перехватить револьвер. Конечно, вы умны и находчивы, но раны не добавят вам шансов в рукопашной.
– Проклятие! Дентон, зачем все это? Пытаешься разогнать скуку? Веселья захотелось?
– Агенты ФБР, мистер Дрезден, не делают ничего, что может быть истолковано в данном смысле.
Я тихомолком выругался и почти почувствовал, как губы федерала изогнулись в кривой полуулыбке.
– Зачем ты впутал сюда пояса? Как ты вообще до этого додумался?
Дентон хотел отделаться простым пожатием плеч, однако счел за благо передумать.
– Наверное, я слишком долго смотрел, как типы вроде Марконе потешаются над законом, над людьми, которых убивают, и над горем, которое они приносят. Я устал просто наблюдать. Я решил остановить и его, и других.
– Убивая?
– Я получил силу и применил ее.
– Смерть – не щелчок по носу. Кто дал тебе право казнить?
– А кто дал имправо убивать, мистер Дрезден? Мог ли я позволить совершаться беззаконию, когда в моей власти прекратить резню? У меня сила и обязательства к применению.
При этих словах я слегка задрожал. Горячо, очень горячо. Не в бровь, а в глаз…
– Обязательства к применению и против невинных?
Он стушевался:
– Непреднамеренно. Несчастный случай.
– Ты думал, эти пояса – безобидные пушистые ленточки? Они изменили твои намерения, да?
– Всё под контролем.
– Ага! Весь последний месяц только и делаешь, что контролируешь!
Дентон умолк.
– Ты все знал. Ты знал, что я подставлюсь. Зачем послал меня в гараж «Полная луна»?
На его лбу забилась жилка.
– После тех смертей меня предупредили о некоем сообществе. О Белом Совете. Что-то вроде магической полиции, в которой вы служите.
Мне стало почти смешно.
– А, да-да… Как бы там ни было, тебе рассказали не все, Дентон. Теперь я понимаю, почему ты разрушил кольцо Макфинна. Жил себе человек, жил и превратился в козла отпущения. Ты решил «освободить» его, зная, что Белый Совет непременно заподозрит Макфинна в чинимых зверствах. Действительно, контроль железный. «Уличных волков» сдаешь полиции, Луп-Гару – Совету, и концы в воду.
Дентон зарычал:
– Я был вынужден чем-то жертвовать. Во имя долга.
– Извини, приятель, как один из жертвенных бычков, я не нахожу в себе сил согласиться с этим замечательным доводом. Что же получается? К чертям собачьим закон? Знакомая история. Кажется, ты говорил то же самое о Марконе, мол, такой-сякой подлец, стоит над законом…
Дентон снова напрягся и чуть-чуть повернул ко мне голову, будто плохо слышал.
Я крепко сдавил ему шею.
– В этих поясах дурная сила. Зло в чистом виде. Ты с ними не справляешься. Пояса овладели твоим сознанием. Откажись от них. Ты можешь покончить с этой хреновиной, просто совершив добрый поступок. Ну же, Дентон. Не разрушай дело своей жизни.
Дентон молчал. Долго. Сквозь елки уже вовсю ломились Уилсон и Харрис. Натянутая, как струнка, Бенн горящим взором следила за нами. Лунный свет искусно вычертил каждый мускул ее великолепного тела и роскошную грудь. Надо признать, грудь отвлекала. Мысли нет-нет, да и принимали иной оборот… Женщина перевела взгляд на пояс, лежавший на ухоженном газоне, и соски ее вновь отвердели.
– Посмотри, – прошептал я. – Она подсела на пояс, как на «дурь». Кто она теперь? Ты об этом мечтал, Дентон? А Уилсон и Харрис? Неужто они всегда были такими? Ты и сам превращаешься в чудовище. Прекрати это безумие, пока не стало совсем поздно.
Он смежил веки и мотнул головой:
– Вы порядочный человек, мистер Дрезден. Однако вы не знаете, как устроен мир. Сожалею, но вам придется умереть. – Он открыл глаза. – Вынужденная жертва.
– Черт подери! Неужели ты не понимаешь, что действуешь себе во вред?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40