И тем не менее я поймал себя на мысли, что мне хочется быть уверенным, что она где-то рядом.
– Ладно. Ты пойдешь на общих условиях. Я главный. Подчинение беспрекословное.
Сьюзен поджала губки. Прищурилась.
– Какой тон! Я таю, – подколола она. – Смотришься просто супер! Никогда не думал отрастить бородку?
Улыбнулась и исчезла в холле.
Я смотрел вслед. Нельзя допустить, чтобы она попала в пекло, или я собственноручно привяжу ее к фургончику. Склонив голову набок, я с наслаждением вдохнул запах чистой одежды, мыла и эксклюзивный аромат от Сьюзен,который все еще хранила моя кожа. Стоило двинуться с места, и плащ слегка захрустел. Я бросил взгляд в зеркало.
Оттуда на меня пялился двойник из сновидений. Вся разница, что трехдневная щетина да шрамы. В остальном – как две капли.
Я отвернулся и решительно зашагал прочь из комнаты. Меня ждут.
Повеселимся.
Глава 28
Луна взошла на сверкающем звездами небе и плыла величаво меж бледных облаков, словно белогрудый корабль в океанских пенных водах. Холодный октябрьский ветер без передышки гнал небесные волны. Свет серебристой луны наполнял их мимолетным сиянием. Тот же призрачный свет лишил красок грубые камни высоченной ограды вокруг поместья Марконе. Края каменных блоков обозначились резче, тени углубились, зачернели, и трехметровая кладка приобрела сходство со стеной из скалящихся, выбеленных черепов. За оградой густо росли деревья, напрочь закрывая вид. Деревьев много, а толку никакого – ни единой веточки, чтобы уцепиться и вскарабкаться наверх.
– Надо перебраться через стену, – обратился я к громадному волку. Мы прятались в тени кустов, растущих через дорогу от поместья, и все-таки я говорил вполголоса. – Там полно охраны. Наверняка и камеры слежения имеются, и лучи инфракрасные. Может, и еще сюрпризы припасены. Найди способ.
Волк сверкнул янтарными зрачками и, тихонько рыкнув в ответ, пропал в темноте. Я остался в компании пушистых теней, как и я, припавших к земле. Всего пять штук. Со мной шесть.
На случай спешного отступления Сьюзен припарковалась невдалеке от особняка, на холме. Когда мы прибыли, «Альфа»в полном сборе – два парня, три девчонки, – прежде чем высыпать из фургончика, принялась торопливо раздеваться. Хотелось бы сказать, «с Терой во главе», но златоглазая одеждой себя не обременяла.
– Дурдом! – скривился я. – Ребята, мы в общественном месте. Собираетесь нагишом разгуливать?
Тера самодовольно ухмыльнулась. Едва уловимое плавное мерцание… и перед нами предстал огромный темно-бурый волк. Клянусь, ничуть не меньше гексенвольфов, только морда поуже и тушка поизящнее. Однако, подобно Дентону и его прихвостням, она в своем волчьем облике сохранила и цвет глаз, и общую масть.
– Ну, – обратился я к остальным, – кого ждем?
Джорджия скинула халатик, в две секунды обернуласьи шмыгнула к Тере под бочок. Билли хрипло заворчал, дрогнул и тоже перекинулся,придерживая купальное облачение за один рукав. Уже превратившись,он споткнулся о висящую на передней лапе тряпку и покатился кубарем на землю. Наконец грозный волк по имени Билли одержал победу в адской схватке с купальным халатиком, скорчил страшную рожу (ну вылитый Оззи перед фанатами), подцепил зубами растерзанную тряпочку и демонстративно зашвырнул в фургон.
– Гм, – высказалась рыженькая девчушка, – все-таки мы еще новички.
Она распахнула одеяние далеко не так эффектно и даже с некоторым благородством. Мурлыча тихую песенку, стыдливо прикрылась ладошками и позволила халату спуститься с плеч. Обернуласьдевочка в довольно большую, пухленькую волчицу с красивой каштановой шерсткой. Волчица, немножко жеманясь, прошествовала к краю фургона и аккуратно, несмотря на внушительный вес, слезла вниз. Двое последних ребятишек – темноволосый, худощавый парнишка и тощая девочка – перекинулисьбез приключений, и мы дружно потопали к поместью.
Имение Марконе занимает целый квартал; на каждую из четырех стен высоченной ограды приходится по собственной улице. Никто из нас не знал внутреннего расположения дома, и для начала мы решили подкрасться поближе. Разумеется, соблюдая все меры предосторожности. Я решил, что ломиться через парадный вход, затея не слишком умная, поэтому отправил Теру на поиски обходного пути, а сам остался с «Альфой».Мы затаились в густых кустах.
От нетерпения я машинально барабанил пальцами по бедру. Заметив свою нервозность, я вдруг подумал, как должны быть взвинчены ребятишки, воображающие себя волками, если даже я дергаюсь. Стоило подумать, и один из волков (Билли, наверное) поднялся с явным намерением отправиться Тере навстречу. Джорджия рыкнула. За волком не заржавело – ответил почти в полный голос. К нему подключился второй самец.
«Приехали, – пронеслось в голове. – Нельзя позволять им разбредаться, как бы они ни трепыхались».
– Эй, парень! Не рановато? Вечеринка еще не кончилась. Если есть хоть малейшая возможность попасть внутрь, Тера не облажается.
Волчьи морды разом повернулись. На меня в упор смотрели пять пар человеческих глаз.
Билли упрямо топнул и зарычал.
– Кончай бузить, – резко оборвал я, стараясь не встречаться с ним глазами. – Ты обещал играть по моим правилам, а уговор, сам знаешь…
Волк заколебался, и я поманил волчат. Надо удержать их внимание до прихода Теры. Тогда они и позже не разбегутся.
– Топайте сюда, держитесь кучнее. Пройдемся еще раз по всем пунктам.
Пауза. Думают. Наконец сгрудились предо мной в мохнатую кучку. Сидят, сопят мокрыми носами. Уши торчком. Десять человеческих глаз внимательно смотрят в одну точку. Так и подмывает сказать: «Здравствуйте, дети! Я ваш новый учитель. Зовите меня мистер Дрезден». Я с великим трудом удержался и скорчил самую серьезную физиономию.
– Вы все знаете, чем мы рискуем. Каждого из нас могут убить. Мы выступаем против опасной банды. Они из правоохранительных органов, однако вооружены самой Черной магией, какую я только видел, и умеют перекидываться.Утратив контроль над полученным Даром, они убивают людей. Мы их не остановим – никто не остановит. Прежде всего они убьют меня. Я знаю слишком много и опасен для них. Сам я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб – ни с этой, ни с той стороны. Может, они и заслуживают смерти, а может, и нет. Сила,попавшая им в руки, превратилась в своего рода наркотик. Они не соображают, что делают, как наркоман под кайфом. Уничтожение такого врага не сделает нам чести. Одной решимости убивать недостаточно для противостояния Тьме. Мы не имеем права уподобиться ей, и потому нужно держаться своих принципов. – Я кашлянул. – Черт! Знаю, знаю. Задачка не простая. Просто отнимите у них пояса. Без поясов они порассудительнее. Может, мы сумеем договориться.
Я мельком бросил взгляд на стену и продолжил лекцию:
– Ребята, прошу, не подставляйтесь. Делайте все необходимое, чтобы выжить. Если придется выбирать между своей жизнью и жизнью противника, убивайте не колеблясь.
Ответом мне был дружный хор рычащих, хриплых голосов. Запевала, естественно, Билли. Как единственный человек, присутствующий на заседании, я обладал существенным преимуществом – способностью говорить членораздельно. Возражения, выраженные хриплым воем, в протокол не занесешь. Правда, выли они жутковато.
– Ори громче, чародей, – из-за моей спины мягко сказала Тера. – И можно идти через главные ворота.
От неожиданности я подскочил до небес. В паре метров от нас к земле прижималась Тера в привычном облике – двуногом и голом.
– Посмотрел бы я на тебя. Нашла обход?
– Ага. В одном месте кладка начала крошиться. Правда, далековато отсюда. Ты устанешь хромать вдоль всей восточной стены. Мы-то побежим, чтобы успеть вовремя.
Я скривился:
– М-да. Я сейчас не в лучшей форме для рекордов.
– Похоже, выбор невелик. Ворота опутаны лучами. Через каждые семьдесят – восемьдесят шагов черные коробочки с глазками. А то место не просматривается. Настоящая удача.
– Камеры? – буркнул я. – Проклятие!
– Пошли, чародей, – сказала Тера, вставая на четвереньки. – Нет времени тебя дожидаться. Стая покроет расстояние в единый миг, а вот ты…
– Тера! Последние дни я не на пляже провел. Я и минуты не пробегу, рухну посреди улицы.
Златоглазая и бровью не повела.
– Что предлагаешь?
– Полезу прямо здесь.
Тера оглядела стену и покачала головой:
– Я не смогу перебросить всю стаю. Волкам нечем цепляться, а быстро перекидыватьсятуда-обратно им пока не под силу.
– Не надо всех. Я один полезу. Думаю, потом ты меня отыщешь.
– А то! – проворчала Тера. – Отыщу, конечно. Только глупо соваться в одиночку. Что, если тебя камера засечет?
– Камеры оставь мне. Лучше помоги залезть наверх. Вы обежите кругом. Встретимся внутри.
Лицо Теры потемнело.
– Идиотский план. Ты слишком изранен, чтобы немного пробежаться, и достаточно здоров, чтобы идти на приступ?
– Некогда болтать, – отрезал я, посматривая на луну. – Поможешь или нет?
Тера глухо заворчала, почти зарычала. Напряглась, как под током. Под кожей резко вздулись мускулы. Волчонок, стоявший поблизости, жалобно заскулил и попятился.
– Хор-рошо, чар-родей. Я покажу ближайшую камер-ру и подниму тебя. Пр-риземлишься – не двигайся. Неизвестно, кто и что ждет нас за огр-радой.
– Обо мне не волнуйся. Волнуйся о себе. Тем удобным путем могли пройти и Дентон, и Макфинн.
– Макфинн! – В ее голосе зазвенела гордость, а в глазах мелькнул испуг. – Макфинн пройдет и не заметит стену.
При упоминании этого имени меня дрожь пробрала.
– Ладно. Показывай камеру.
Тера прошла немного вперед сквозь осеннюю тьму – нагая, молчаливая, равнодушная к промозглому холоду позднего вечера. Я за ней. Трава под ногами хлюпала, как толстый слой мокрого плюша. Тера ткнула пальцем в полускрытую деревьями квадратную коробочку, что глазела со стены на пустынную улицу.
Я облизал внезапно пересохшие губы и потянулся к видеокамере, стараясь не высовываться из-за кустов. Зажмурился, воззвал к Силе,сосредоточился. В голове ухнул тяжкий молот. Ладони вспотели, на лбу проступила липкая влага. Вообще, извести какую-нибудь механику – плевое дело. Практикующих Искусство постоянно окружает магическое поле. Оно-то и сводит с ума технические штучки. Стоишь такой, о плохом не думаешь, а вокруг тебя сами собой накрываются ксероксы и мобильники. Это в нормальные дни…
Сегодняшний день я бы нормальным не назвал. Энергетический запас моего поля исчерпан. Стрелка дрожит на нуле. Системы управления магическим потоком корчатся в агонии. На любое усилие тело отзывается жуткой болью.
Но, черт побери, отступать некуда! Надо попасть внутрь. С моей нынешней спортивной формой пробежка исключается. Не так давно я уже бегал и каждый раз без сил валился на финише, хватая ртом воздух, как рыба на берегу, с единственным желанием оказаться дома в мягкой постели.
Я постарался успокоиться, привел в порядок мысли и снова сосредоточился на жалких остатках Силы,которые сумел наскрести. И снова боль. Надоедливая, занудная боль взорвалась в черепушке, ужалила колени, в упор расстреляла суставы в руках. Тем не менее ниточка магической силы не исчезла. Она росла и крепла вместе с болью.
– Malivaso,– прошептал я и выбросил руки в чернеющий квадрат.
Видели, как неуклюжая девчонка подает в волейболе? Так и я, один в один. Тужился, собирал энергию, терпел, чуть ли не по швам трещал, а в итоге разрядился «мыльным пузырем», который, шатаясь, как пьяный воробей, лениво поплелся к камере слежения. Честно скажу, чудом добрался.
Сначала вообще ничего не произошло. Затем посыпались слабенькие искорки, пошел дымок… Я торжествовал. Наконец хоть что-то получилось. Даже если я едва не помер от натуги над простейшей задачкой.
– Можем идти, – переведя дух, пропищал я.
Мы, я, Тера и «Альфа»,посмотрели направо-налево – улица пустынна, автомобилей вроде не видно – и опрометью кинулись через дорогу к ограде. Тера сплела пальцы наподобие стремени. Я сунул в «стремя» здоровую ногу и подпрыгнул. Она подняла меня, с трудом, но высоко. Почти перебросила. Я уцепился за верхний край, увидел фары приближающейся машины и с быстротою молнии скатился на ту сторону. Сырая грязь уверенно приняла груз. Бамс!
Темно-то как! Хоть глаз коли. Я присел возле самого основания стены под защитой раскидистых ветвей. С большинства деревьев листва облетела, и только упрямый сикомор сохранил летнюю роскошь. Лунный свет пробивается, как бог на душу положит, однако серебристые лучи лишь углубляют мрак в темных закоулках. К тому же черная кожа пальто делает из меня настоящего невидимку. Помнится, где-то я читал, что отблеск глаз и белая полоска зубов могут выдать притаившегося во тьме человека. Как бы то ни было, закрывать глаза я не собирался. Достаточно и того, что сижу, скрючившись в три погибели. Я снял с предохранителя пушку и переложил ее в другой карман. Так сказать, припас туз в рукаве, то бишь в кармане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40
– Ладно. Ты пойдешь на общих условиях. Я главный. Подчинение беспрекословное.
Сьюзен поджала губки. Прищурилась.
– Какой тон! Я таю, – подколола она. – Смотришься просто супер! Никогда не думал отрастить бородку?
Улыбнулась и исчезла в холле.
Я смотрел вслед. Нельзя допустить, чтобы она попала в пекло, или я собственноручно привяжу ее к фургончику. Склонив голову набок, я с наслаждением вдохнул запах чистой одежды, мыла и эксклюзивный аромат от Сьюзен,который все еще хранила моя кожа. Стоило двинуться с места, и плащ слегка захрустел. Я бросил взгляд в зеркало.
Оттуда на меня пялился двойник из сновидений. Вся разница, что трехдневная щетина да шрамы. В остальном – как две капли.
Я отвернулся и решительно зашагал прочь из комнаты. Меня ждут.
Повеселимся.
Глава 28
Луна взошла на сверкающем звездами небе и плыла величаво меж бледных облаков, словно белогрудый корабль в океанских пенных водах. Холодный октябрьский ветер без передышки гнал небесные волны. Свет серебристой луны наполнял их мимолетным сиянием. Тот же призрачный свет лишил красок грубые камни высоченной ограды вокруг поместья Марконе. Края каменных блоков обозначились резче, тени углубились, зачернели, и трехметровая кладка приобрела сходство со стеной из скалящихся, выбеленных черепов. За оградой густо росли деревья, напрочь закрывая вид. Деревьев много, а толку никакого – ни единой веточки, чтобы уцепиться и вскарабкаться наверх.
– Надо перебраться через стену, – обратился я к громадному волку. Мы прятались в тени кустов, растущих через дорогу от поместья, и все-таки я говорил вполголоса. – Там полно охраны. Наверняка и камеры слежения имеются, и лучи инфракрасные. Может, и еще сюрпризы припасены. Найди способ.
Волк сверкнул янтарными зрачками и, тихонько рыкнув в ответ, пропал в темноте. Я остался в компании пушистых теней, как и я, припавших к земле. Всего пять штук. Со мной шесть.
На случай спешного отступления Сьюзен припарковалась невдалеке от особняка, на холме. Когда мы прибыли, «Альфа»в полном сборе – два парня, три девчонки, – прежде чем высыпать из фургончика, принялась торопливо раздеваться. Хотелось бы сказать, «с Терой во главе», но златоглазая одеждой себя не обременяла.
– Дурдом! – скривился я. – Ребята, мы в общественном месте. Собираетесь нагишом разгуливать?
Тера самодовольно ухмыльнулась. Едва уловимое плавное мерцание… и перед нами предстал огромный темно-бурый волк. Клянусь, ничуть не меньше гексенвольфов, только морда поуже и тушка поизящнее. Однако, подобно Дентону и его прихвостням, она в своем волчьем облике сохранила и цвет глаз, и общую масть.
– Ну, – обратился я к остальным, – кого ждем?
Джорджия скинула халатик, в две секунды обернуласьи шмыгнула к Тере под бочок. Билли хрипло заворчал, дрогнул и тоже перекинулся,придерживая купальное облачение за один рукав. Уже превратившись,он споткнулся о висящую на передней лапе тряпку и покатился кубарем на землю. Наконец грозный волк по имени Билли одержал победу в адской схватке с купальным халатиком, скорчил страшную рожу (ну вылитый Оззи перед фанатами), подцепил зубами растерзанную тряпочку и демонстративно зашвырнул в фургон.
– Гм, – высказалась рыженькая девчушка, – все-таки мы еще новички.
Она распахнула одеяние далеко не так эффектно и даже с некоторым благородством. Мурлыча тихую песенку, стыдливо прикрылась ладошками и позволила халату спуститься с плеч. Обернуласьдевочка в довольно большую, пухленькую волчицу с красивой каштановой шерсткой. Волчица, немножко жеманясь, прошествовала к краю фургона и аккуратно, несмотря на внушительный вес, слезла вниз. Двое последних ребятишек – темноволосый, худощавый парнишка и тощая девочка – перекинулисьбез приключений, и мы дружно потопали к поместью.
Имение Марконе занимает целый квартал; на каждую из четырех стен высоченной ограды приходится по собственной улице. Никто из нас не знал внутреннего расположения дома, и для начала мы решили подкрасться поближе. Разумеется, соблюдая все меры предосторожности. Я решил, что ломиться через парадный вход, затея не слишком умная, поэтому отправил Теру на поиски обходного пути, а сам остался с «Альфой».Мы затаились в густых кустах.
От нетерпения я машинально барабанил пальцами по бедру. Заметив свою нервозность, я вдруг подумал, как должны быть взвинчены ребятишки, воображающие себя волками, если даже я дергаюсь. Стоило подумать, и один из волков (Билли, наверное) поднялся с явным намерением отправиться Тере навстречу. Джорджия рыкнула. За волком не заржавело – ответил почти в полный голос. К нему подключился второй самец.
«Приехали, – пронеслось в голове. – Нельзя позволять им разбредаться, как бы они ни трепыхались».
– Эй, парень! Не рановато? Вечеринка еще не кончилась. Если есть хоть малейшая возможность попасть внутрь, Тера не облажается.
Волчьи морды разом повернулись. На меня в упор смотрели пять пар человеческих глаз.
Билли упрямо топнул и зарычал.
– Кончай бузить, – резко оборвал я, стараясь не встречаться с ним глазами. – Ты обещал играть по моим правилам, а уговор, сам знаешь…
Волк заколебался, и я поманил волчат. Надо удержать их внимание до прихода Теры. Тогда они и позже не разбегутся.
– Топайте сюда, держитесь кучнее. Пройдемся еще раз по всем пунктам.
Пауза. Думают. Наконец сгрудились предо мной в мохнатую кучку. Сидят, сопят мокрыми носами. Уши торчком. Десять человеческих глаз внимательно смотрят в одну точку. Так и подмывает сказать: «Здравствуйте, дети! Я ваш новый учитель. Зовите меня мистер Дрезден». Я с великим трудом удержался и скорчил самую серьезную физиономию.
– Вы все знаете, чем мы рискуем. Каждого из нас могут убить. Мы выступаем против опасной банды. Они из правоохранительных органов, однако вооружены самой Черной магией, какую я только видел, и умеют перекидываться.Утратив контроль над полученным Даром, они убивают людей. Мы их не остановим – никто не остановит. Прежде всего они убьют меня. Я знаю слишком много и опасен для них. Сам я не хочу, чтобы кто-нибудь погиб – ни с этой, ни с той стороны. Может, они и заслуживают смерти, а может, и нет. Сила,попавшая им в руки, превратилась в своего рода наркотик. Они не соображают, что делают, как наркоман под кайфом. Уничтожение такого врага не сделает нам чести. Одной решимости убивать недостаточно для противостояния Тьме. Мы не имеем права уподобиться ей, и потому нужно держаться своих принципов. – Я кашлянул. – Черт! Знаю, знаю. Задачка не простая. Просто отнимите у них пояса. Без поясов они порассудительнее. Может, мы сумеем договориться.
Я мельком бросил взгляд на стену и продолжил лекцию:
– Ребята, прошу, не подставляйтесь. Делайте все необходимое, чтобы выжить. Если придется выбирать между своей жизнью и жизнью противника, убивайте не колеблясь.
Ответом мне был дружный хор рычащих, хриплых голосов. Запевала, естественно, Билли. Как единственный человек, присутствующий на заседании, я обладал существенным преимуществом – способностью говорить членораздельно. Возражения, выраженные хриплым воем, в протокол не занесешь. Правда, выли они жутковато.
– Ори громче, чародей, – из-за моей спины мягко сказала Тера. – И можно идти через главные ворота.
От неожиданности я подскочил до небес. В паре метров от нас к земле прижималась Тера в привычном облике – двуногом и голом.
– Посмотрел бы я на тебя. Нашла обход?
– Ага. В одном месте кладка начала крошиться. Правда, далековато отсюда. Ты устанешь хромать вдоль всей восточной стены. Мы-то побежим, чтобы успеть вовремя.
Я скривился:
– М-да. Я сейчас не в лучшей форме для рекордов.
– Похоже, выбор невелик. Ворота опутаны лучами. Через каждые семьдесят – восемьдесят шагов черные коробочки с глазками. А то место не просматривается. Настоящая удача.
– Камеры? – буркнул я. – Проклятие!
– Пошли, чародей, – сказала Тера, вставая на четвереньки. – Нет времени тебя дожидаться. Стая покроет расстояние в единый миг, а вот ты…
– Тера! Последние дни я не на пляже провел. Я и минуты не пробегу, рухну посреди улицы.
Златоглазая и бровью не повела.
– Что предлагаешь?
– Полезу прямо здесь.
Тера оглядела стену и покачала головой:
– Я не смогу перебросить всю стаю. Волкам нечем цепляться, а быстро перекидыватьсятуда-обратно им пока не под силу.
– Не надо всех. Я один полезу. Думаю, потом ты меня отыщешь.
– А то! – проворчала Тера. – Отыщу, конечно. Только глупо соваться в одиночку. Что, если тебя камера засечет?
– Камеры оставь мне. Лучше помоги залезть наверх. Вы обежите кругом. Встретимся внутри.
Лицо Теры потемнело.
– Идиотский план. Ты слишком изранен, чтобы немного пробежаться, и достаточно здоров, чтобы идти на приступ?
– Некогда болтать, – отрезал я, посматривая на луну. – Поможешь или нет?
Тера глухо заворчала, почти зарычала. Напряглась, как под током. Под кожей резко вздулись мускулы. Волчонок, стоявший поблизости, жалобно заскулил и попятился.
– Хор-рошо, чар-родей. Я покажу ближайшую камер-ру и подниму тебя. Пр-риземлишься – не двигайся. Неизвестно, кто и что ждет нас за огр-радой.
– Обо мне не волнуйся. Волнуйся о себе. Тем удобным путем могли пройти и Дентон, и Макфинн.
– Макфинн! – В ее голосе зазвенела гордость, а в глазах мелькнул испуг. – Макфинн пройдет и не заметит стену.
При упоминании этого имени меня дрожь пробрала.
– Ладно. Показывай камеру.
Тера прошла немного вперед сквозь осеннюю тьму – нагая, молчаливая, равнодушная к промозглому холоду позднего вечера. Я за ней. Трава под ногами хлюпала, как толстый слой мокрого плюша. Тера ткнула пальцем в полускрытую деревьями квадратную коробочку, что глазела со стены на пустынную улицу.
Я облизал внезапно пересохшие губы и потянулся к видеокамере, стараясь не высовываться из-за кустов. Зажмурился, воззвал к Силе,сосредоточился. В голове ухнул тяжкий молот. Ладони вспотели, на лбу проступила липкая влага. Вообще, извести какую-нибудь механику – плевое дело. Практикующих Искусство постоянно окружает магическое поле. Оно-то и сводит с ума технические штучки. Стоишь такой, о плохом не думаешь, а вокруг тебя сами собой накрываются ксероксы и мобильники. Это в нормальные дни…
Сегодняшний день я бы нормальным не назвал. Энергетический запас моего поля исчерпан. Стрелка дрожит на нуле. Системы управления магическим потоком корчатся в агонии. На любое усилие тело отзывается жуткой болью.
Но, черт побери, отступать некуда! Надо попасть внутрь. С моей нынешней спортивной формой пробежка исключается. Не так давно я уже бегал и каждый раз без сил валился на финише, хватая ртом воздух, как рыба на берегу, с единственным желанием оказаться дома в мягкой постели.
Я постарался успокоиться, привел в порядок мысли и снова сосредоточился на жалких остатках Силы,которые сумел наскрести. И снова боль. Надоедливая, занудная боль взорвалась в черепушке, ужалила колени, в упор расстреляла суставы в руках. Тем не менее ниточка магической силы не исчезла. Она росла и крепла вместе с болью.
– Malivaso,– прошептал я и выбросил руки в чернеющий квадрат.
Видели, как неуклюжая девчонка подает в волейболе? Так и я, один в один. Тужился, собирал энергию, терпел, чуть ли не по швам трещал, а в итоге разрядился «мыльным пузырем», который, шатаясь, как пьяный воробей, лениво поплелся к камере слежения. Честно скажу, чудом добрался.
Сначала вообще ничего не произошло. Затем посыпались слабенькие искорки, пошел дымок… Я торжествовал. Наконец хоть что-то получилось. Даже если я едва не помер от натуги над простейшей задачкой.
– Можем идти, – переведя дух, пропищал я.
Мы, я, Тера и «Альфа»,посмотрели направо-налево – улица пустынна, автомобилей вроде не видно – и опрометью кинулись через дорогу к ограде. Тера сплела пальцы наподобие стремени. Я сунул в «стремя» здоровую ногу и подпрыгнул. Она подняла меня, с трудом, но высоко. Почти перебросила. Я уцепился за верхний край, увидел фары приближающейся машины и с быстротою молнии скатился на ту сторону. Сырая грязь уверенно приняла груз. Бамс!
Темно-то как! Хоть глаз коли. Я присел возле самого основания стены под защитой раскидистых ветвей. С большинства деревьев листва облетела, и только упрямый сикомор сохранил летнюю роскошь. Лунный свет пробивается, как бог на душу положит, однако серебристые лучи лишь углубляют мрак в темных закоулках. К тому же черная кожа пальто делает из меня настоящего невидимку. Помнится, где-то я читал, что отблеск глаз и белая полоска зубов могут выдать притаившегося во тьме человека. Как бы то ни было, закрывать глаза я не собирался. Достаточно и того, что сижу, скрючившись в три погибели. Я снял с предохранителя пушку и переложил ее в другой карман. Так сказать, припас туз в рукаве, то бишь в кармане.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40