А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  A-Z

 

Поэтому жду тебя на площади через пятьдесят минут.
Он резко встал и ушел, явно не собираясь выслушивать ее возражения.
Дом высокородного эльфа, разумеется, был не чета постоялому двору – пусть даже и построенному мастерами Древнего Народа. Высокие стрельчатые своды, колонны и арки, выполненные так, словно могут развеяться миражем от малейшего дуновения ветра… Тончайшая резьба по стенам – невероятно, как такое можно вырезать в камне! Ивона остановилась перед одним резным панно, не в силах от него оторваться. На первый взгляд там было изображено лишь беспорядочное переплетение вьющихся растений. Но едва взор девушки остановился на определенном участке изображения, как между стеблями и листьями она отчетливо различила единорога. Ивона сморгнула – единорог пропал, а вместо него чуть сбоку расцвел необычный цветок. Ивона даже потрогала панно кончиками пальцев – нет, вырезаны в камне только стебли вьюнка, но стоит лишь немного изменить угол зрения, и тонкие линии – сходясь, разбегаясь, переплетаясь – создают новые образы цветов, птиц и зверей.
Трудно сказать, сколько бы девушка простояла у стены, если бы Виллеаден вдруг резко не оттащил ее от панно.
– Ты что делаешь?! – искренне возмутилась Ивона.
– Спасаю твою светлую голову, – отозвался эльф спокойным тоном, но глаза его еще блистали расширенными зрачками. – Я ведь уже говорил тебе про отличие эльфов от прочих рас – и это не снобизм, как считает большинство Разумных. Неподготовленному зрителю лучше не смотреть на некоторые произведения наших мастеров, иначе он просто рискует потерять рассудок.
Эльф тряхнул головой, словно сгоняя наваждение.
– Пойдем, – добавил он. – Не век же на пороге топтаться.
Ивона искоса глянула на своего спутника: она готова была поклясться, что Виллеаден нервничает куда больше, чем она сама, хотя и скрывает это. Они подошли к высокой двери, скрытой в стенной нише, и Виллеаден постучал дверным кольцом, выполненным в форме свернувшегося дракона. Внутри дома раздался тихий перезвон колокольчиков. Спустя полминуты послышались легкие шаги, и кто-то приоткрыл одну из створок. Эльф заглянул в образовавшуюся щель.
– Может ли благородный Алеседион нас принять? – спросил он.
– Он же твой дядя? – шепнула Ивона. – Обязательно так напыщенно?
– Так положено, – тоже шепотом отозвался Виллеаден.
– То есть ты делаешь исключение из правил, говоря со мной нормальным языком? Это великая честь для меня, о, благородный Виллеаден!
Эльф поморщился, но ответить ничего не успел, поскольку дверь распахнулась настежь. Служанка – миловидная эльфийка лет сорока на вид («Это на вид, – подумала Ивона, – а так ей, наверное, лет триста пятьдесят!») – приветливо улыбнулась Виллеадену и произнесла что-то по-эльфийски. Затем покосилась на Ивону и, похоже, специально для нее повторила на Лиррике:
– Ден, твой дядя в кабинете, проходите.
– Ага, значит, Ден? – театральным шепотом осведомилась на ходу Ивона. – Так что там насчет необоснованного снобизма?
– Мы пришли, – сообщил эльф, меняя тему. – Дядя, можно зайти? Я бы хотел представить тебе…
Он уже успел приоткрыть высокую стрельчатую дверь, выполненную, как водится в эльфийских домах, из какого-то материала, на вид хрупкого, как безе… Поэтому звук падения тела на ковер отчетливо услышали оба.
– Надо же, какой впечатлительный, – пробормотал Виллеаден, разглядывая распростертого на ковре Мастера Рощ, – не замечал за ним раньше… Вот, – повернулся он к Ивоне, – я так и подозревал, что от берронцев добра не жди: не успела войти, а уже вывела из строя одного из лучших магов.
– Ден! – Ивона пристально, исподлобья, поглядела на эльфа. – А не пошел бы ты… и не принес бы холодной воды и тряпку какую-нибудь?
Как ни странно, Виллеаден кивнул и скрылся в недрах дома.
Кабинет Мастера Рощ представлял собой круглую комнату с высокими потолками (эльфы, судя по всему, вообще не понимали, как можно делать потолки ниже чем в три-четыре роста) и весьма аскетичной обстановкой. Хозяин кабинета, по неизвестной причине пребывающий сейчас в обмороке, тоже был высоким эльфом. Несколько необычное узкое лицо Алеседиона привлекало внимание еще и по причине: своей крайней (можно даже сказать – болезненной) худобы. «Да он, похоже, работает на износ, – сочувственно подумала Ивона. – Когда он в последний раз нормально ел?» Девушка стремительно огляделась в поисках подручных средств для оказания первой помощи, скользнула взглядом по немногочисленной мебели – и вдруг застыла, не в силах отвести глаз от стенной ниши. Там стояла статуя из розоватого мрамора, словно светящегося изнутри, выполненная, скорее всего, гномами. Молодая женщина, улыбаясь, одной рукой убирала с лица короткие волосы, а в другой держала опущенный к земле меч с гравировкой в виде переплетающихся ирисов. Лицо этой женщины Ивона знала подозрительно хорошо: она каждый день видела его в зеркале.
Что должен ощущать взрослый человек, впервые увидевший лицо собственной матери, Ивона не ведала, да и вообще сомневалась, что здесь уместно слово «должен». Наверное, каждый из тех немногих, кто оказывался в подобной ситуации, чувствовал что-то свое. Ивона не помнила свою мать: она видела ее в том возрасте, который не оставляет отчетливых воспоминаний; изображений же Зореславы в замке Олбрана не сохранилось. И вот сейчас рука эльфийского скульптора перекинула мостик через восемнадцать лет жизни Ивоны. Девушка стояла перед тенью, пришедшей из ее собственного прошлого, ощущая лишь смутную грусть и тоску от того, что так и не узнала этой красивой женщины.
«Зато, – сообразила Ивона секунд через тридцать, – это может служить подтверждением мнения Виллеадена, что Мастер Рощ действительно мой отец».
Она услышала какие-то звуки позади себя и обернулась.
Если у нее еще оставались сомнения в собственном родстве с Алеседионом, то у поднимавшегося с пола худощавого эльфа, судя по всему, никаких сомнений на этот счет не было: лицо его выражало смесь надежды и радости.
«Ах да, – вспомнила девушка, – эльфы же умеют на глаз оценивать степень родства. А уж тем более – эльфийские маги».
Никакие слова не были произнесены в первый момент: Ивона не могла подобрать подходящие, а эльфу они не требовались. И Ивона молча подошла к отцу и, уткнувшись лицом в ткань его рубашки, вдруг осознала, чего именно ей не хватало все эти восемнадцать лет. И расплакалась против своей воли. А эльф обнял ее и погладил узкой тонкокостной ладонью по волосам, не утешая, но и не разжимая объятий, пока девушка не выплакалась. В дверь заглянул было Виллеаден с графином воды, но Мастер Рощ взглядом попросил его выйти, и тот тактично удалился.
Спустя некоторое время – кто знает, прошел ли час или десять минут, – Ивона успокоилась в достаточной степени, чтобы говорить.
– Я действительно так похожа на… нее, как мне кажется? – спросила она, отстраняясь.
– Действительно, похожа, – ответил эльф, бросив короткий взгляд на скульптуру. – И, в каком-то смысле, даже больше. Только Зореслава была златовласой, как вила, а ты… – Он протянул руку и взъерошил короткие серебристые волосы Ивоны.
– А меня в детстве из-за цвета волос многие считали эльфийкой… и из-за ушей – тоже.
Эльф, отступив на шаг, пристально разглядывал дочь.
– Восемнадцать лет, – проговорил он, – восемнадцать лет я думал, что ты погибла вместе с… ней. Знакомые эльфы, бывшие там, рассказывали, как ее похоронили, и как потом был бой едва ли не прямо на свежих курганах…
– Дядя мне говорил, – кивнула Ивона, – что с большим трудом разыскал меня два или три дня спустя через каких-то армейских знахарей, которые были знакомы с матерью. И опознал как раз по эльфийским волосам, – грустно улыбнулась она, а затем, взглянув на отца, спросила: – Как ты довел себя до такого состояния?
– Ты о чем? – удивился Алеседион и, усмехнувшись, добавил: – Ты спрашиваешь тоном «нельзя на восемнадцать лет оставить одного!».
– Точно! – поддержала Ивона. – Стоит пропасть на каких-нибудь восемнадцать лет, как ты уже бледный и истощенный и в обмороки падаешь! И незачем смеяться: это для меня восемнадцать – вся жизнь, а для тебя…
– А для меня, – перестав смеяться и став совершенно серьезным, ответил Алеседион, – это восемнадцать лет, в течение которых я работал так, чтобы попытаться забыть, что единственная мною любимая женщина ушла туда, откуда не возвращаются.
В дверь вежливо постучали.
– Благородный Мастер Рощ Алеседион! – раздался голос Виллеадена. – Ивона! Меня просили передать вам обоим, что обед подан. Если… вы уже готовы обедать, разумеется, – тактично добавил эльф.
– Ден, – обернулся к дверям Алеседион, – твой дядя и его благородная дочь готовы отобедать и скоро подойдут в трапезную. Так и передай.
* * *
Шпата поставили в конюшне Алеседиона, и две молоденькие эльфийки принялись приводить его в порядок, обмениваясь какими-то шутками на своем наречии и хихикая. Жеребец диковато озирался по сторонам, поглядывая на лошадей в соседних денниках. Одна из девиц обхватила морду Шпата обеими руками и, повернув к себе, перестала смеяться, пристально всматриваясь в глаза коня. Шпат фыркнул и вырвался, раздраженно мотнув головой.
– Хороший конь, – проговорила эльфийка, оборачиваясь к Ивоне, – но он покинет тебя в самую опасную минуту.
Ивона удивленно обернулась к Алеседиону.
– Пошли, – сказал эльф. – Не обращай внимания. Ринниэль – немного провидица, а провидицы, сама знаешь, всегда стараются предсказать что-нибудь плохое.
Спустя полчаса, уже при свете высоких свечей, горевших ровным золотистым светом, Ивона имела удовольствие свести близкое знакомство с системой водоснабжения Нареоль-Кверка. На постоялых дворах чистоплотные эльфы не отказывали путникам в бадьях и кувшинах с водой, но… Даже самая большая бадья не шла ни в какое сравнение с огромной мраморной ванной, в которой можно было растянуться во весь рост.
Ивона рассмеялась и взбила ногами пену. Кристально чистую воду из родников подогрели и добавили в нее каких-то ароматических веществ и травяных настоев. И теперь девушка с наслаждением вдыхала сложную смесь постоянно меняющихся, но неизменно приятных запахов, ощущая, как усталость покидает ее тело вместе со следами переживаний. Ивона, поддавшись настроению, подняла руку, стряхнув с нее хлопья душистой пены, и сотворила стаю разноцветных мотыльков, закружившихся хороводом по купальне. Снежно-белые, дымчато-серые с красным, металлически блестящие, рыжие с глазчатым рисунком, светло-зеленые и черно-желтые создания замелькали в свете свечей, а над ними с гудением принялся носиться особо крупный экземпляр желто-серой окраски с рисунком на спинке, подозрительно напоминающим череп.
– Браво! – из полутьмы, располагавшейся за пределами света свечей, раздался голос Алеседиона. – Моя дочь – маг и при том Охотница.
– Отец, тебе не говорили, что не годится подглядывать за купающимися взрослыми дочерьми? – делано возмутилась Ивона, опускаясь в ванну по подбородок. – И можно подумать, что ты не распознал во мне мага, хотя это с легкостью делают даже эльфы-полукровки.
– Увы, я до сих пор не имел удовольствия внимать каким-либо советам относительно взаимоотношений с дочерьми. Что же касается магических способностей, то их я, разумеется, разглядел, но оценить их уровень невозможно, пока не увидишь мага в действии.
– И ты доволен?
– Более чем. Хотя и не обольщайся – учиться тебе еще очень и очень многому.
– Можешь не сомневаться – не обольщаюсь. А теперь, если тебе хочется совета по практическому общению с дочерьми, будь добр, выйди и подожди, пока я оденусь.
– Хорошо, я подожду тебя в трапезной. – Эльф усмехнулся, а затем молниеносным движением выхватил из круговерти мотыльков «мертвую голову». – Когда искупаешься, не забудь развеять мотыльков. Первое правило мага: кончил колдовать – прибери за собой.
– Я запомню, – улыбнулась Ивона.
* * *
– Эй, корчмарь, подойди-ка сюда!
Корчмарь, пронырливого вида лысоватый мужичок в засаленном переднике, немедленно направился к дальнему столу. В «Расколотом жернове» сейчас сидели почти исключительно завсегдатаи, то есть местные мужики, среди которых выделялся лишь один посетитель – добротной кожаной курткой, высокими сапогами и… пристальным взглядом. Ну и, разумеется, длинным одноручным мечом, ножны которого человек прицепил к спинке стула. «Наемник, – подумал корчмарь. – Не шибко лучше, чем разбойник с большака, а все поденежнее да поблагороднее здешних пьянчуг».
– Чего изволите, господин наемник? – спросил он, приблизившись к столу.
– Господин наемник изволит для начала темного пива. Разумеется, – Сивер наклонился к корчмарю, чуть понизив голос: – в таком достойном заведении найдется пиво, не разбавленное водой из соседней канавы. А к пиву хорошо было бы снетков – это для начала.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39
Поиск книг  2500 книг фантастики  4500 книг фэнтези  500 рассказов