Меня разбудил телефонный звонок. На будильнике было шесть тридцать утра. Я вскочила как ненормальная, думая, что есть вести про Аську, но это был тот же монотонный ненавистный голос. Я не дала ему говорить.
— Ты, сволочь, только попробуй подсылать ко мне своих шестерок! Тебе до моего ребенка не добраться, можешь хоть в узелок завязаться. И на фотографии те мне плевать, я все расскажу в милиции — и про Валентину, и про арабов — мне терять нечего!
— Отдай вещь, — настойчиво прохрипел голос.
— Если бы и была у меня эта вещь, то отдала бы ее Валентине, у нее взяла, ей и отдала бы. А кто вы такой, я понятия не имею, так что разбирайтесь сами с Валентиной. Она тоже интересуется, кто же это хочет ей дорогу перебежать, и очень недовольна, — зачем-то добавила я.
— Хорошо, я разберусь, — покладисто согласился голос.
Я отправилась в ванную и там, раздеваясь перед зеркалом, заметила, как я в последнее время похудела — прямо кости торчат. Этак недолго и на нет сойти. Поэтому, пользуясь свободным временем, я приготовила себе плотный завтрак из яичницы с помидорами и еще выпила большую чашку кофе с молоком и съела бутерброд с сыром. Что бы ни случилось, надо беречь силы!
***
Мария Михайловна дала Кириллу адрес и телефон Густава Адольфовича, так звали ее знакомого коллекционера. Густав Адольфович жил, как ни странно, не в огромной профессорской квартире на Фонтанке, а в типовой, хотя и большой, трехкомнатной в одном из спальных районов. Жили они вдвоем с женой Верой Ивановной достаточно замкнуто, новых людей не слишком привечали. Лет обоим было за шестьдесят. Квартира коллекционера произвела на Кирилла несколько странное впечатление. Все стены, включая коридор и прихожую, были завешаны картинами, от потолка до пола, так что не было видно стен; но и картин тоже не было видно, поскольку каждая картина была завешана платком, шалью, какой-нибудь салфеткой или просто куском ткани.
— От солнечных лучей, — пояснил Густав Адольфович. — Солнечные лучи портят картины.
Кирилл, конечно, промолчал, хотя от знакомого художника слышал, что прямые солнечные лучи действительно вредны для живописи, но только именно прямые, которые в нашем северном климате вообще редко заглядывают в квартиры, в полной же темноте масляные краски желтеют. Но он коллекционер, ему виднее.
Помимо картин, квартира Густава Адольфовича была заполнена разного рода безделушками — эмалевыми табакерками, резными и мозаичными шкатулками, фарфоровыми статуэтками.
На одном из столов громоздилась женская фигура из белого материала, похожая на мрамор, но более матовая, полулежащая, в натуральную приблизительно величину. Густав Адольфович с улыбкой дотошного экзаменатора спросил Кирилла:
— Как вы думаете, молодой человек, из какого материала изготовлена эта статуя?
Кирилл не зря провел много лет в замечательной квартире на Петроградской у родителей своего друга Жени, видел там много интересных вещей и встречался со многими людьми.
— По-моему, это бисквит, — достаточно уверенно ответил он.
Коллекционер посмотрел на Кирилла с уважением:
— Вы правы, это действительно бисквит. Такого размера бисквитные статуи практически не встречаются. Бисквит — это белый неглазурованный фарфор, статуэтки из которого, имитирующие античный мрамор, в основном выпускали в Англии с присущим этой стране строгим и сдержанным вкусом, в противовес ярким расписным статуэткам из глазурованного фарфора, изготовляемых на заводах Германии.
Вспоминая беседы с Марией Михайловной, Кирилл сказал:
— Фарфоровые изделия такого размера — это огромная редкость. Такую статую обжечь в обычной муфельной печи практически невозможно!
— Насколько я знаю, — с любовной гордостью собственника ответил Густав Адольфович, — для изготовления этой статуи была сделана специальная печь, которая после обжига разрушалась. Так сказать, одноразовая.
Эрудиция Кирилла произвела впечатление на хозяина квартиры, он разговаривал с молодым человеком с уважением и симпатией. Кирилл обмерил дверные и оконные проемы, выяснил у коллекционера все его пожелания и требования к сигнализации и собрался домой за инструментами, проводами и деталями.
— Как вы считаете, двери у нас достаточно надежны?
— Двери у вас вполне приличные. Вот замки, мне кажется, немного устарели… Стоило бы поставить настоящий «Цербер», а не польскую подделку…
— А что, те, что сейчас, не очень надежны?
— Да опытный взломщик их гвоздем вскроет, честно говоря.
Заметив, что Густав Адольфович переменился в лице, Кирилл улыбнулся:
— Это я, конечно, немного преувеличиваю, но поменять замки нужно.
— Делайте все как полагается, я оплачу.
***
Валентина лежала без сна и думала., Ей было очень страшно. Все, что с ней случилось, уже нельзя назвать неприятностями, это полная катастрофа. И выхода нет, во всяком случае, она, Валентина, не может его найти. Она вспомнила, как все началось несколько месяцев назад, как она влезла в эту авантюру. Это тогда она думала, что то, что она делает, — просто авантюра. Она, Валентина, если и рискует, то немногим — денег она никаких не вложила, а сил и энергии ей не занимать. А оказалось, что это кошмарная история с трупами, и теперь жизнь самой Валентины висит на волоске.
Валентине было скучно. Она была очень энергичной женщиной, и, как только перед ней вставала какая-то проблема, она тут же ее решала. Все дело в том, что нерешенных проблем становилось все меньше и меньше. Квартиру она полностью переделала по своему вкусу, не считая комнату свекрови, тут она отступила, машину она уже меняла два раза, тряпки и свой внешний вид не в счет, эти проблемы быстрорешаемы, были бы деньги. Денег Валентина зарабатывала достаточно для того, чтобы выглядеть хорошо, позволить себе дорогой и приличный отдых. Но что дальше? После нескольких совместных поездок она зареклась отдыхать вместе с мужем. Не то, чтобы он не любил ездить в приличные места, а предпочитал рыбалку и грибы на Карельском перешейке, нет, за границей бывать он любил, но в Испании, например, он, вместо того чтобы, как все люди, нежиться на пляже, а вечером проводить время в ресторане, взял напрокат машину и весь отпуск промотался по всей стране, смотря дворцы и церкви. Когда же Валентина взбунтовалась после двух таких дней, говоря, что машина ей и дома надоела, он просто бросил ее и стал уезжать один. В Италии и Франций было еще хуже, потому что там он бродил по Парижу, Риму и Флоренции пешком, говорил, что ему жалко тратить время на рестораны и магазины, он хочет все посмотреть. После нескольких поездок Валентина вообще зареклась с ним ездить, стала отдыхать одна.
Можно взять с собой любовника или подругу, но зачем тогда муж? Они все меньше и меньше общались, вечерами он сидел у матери или со своими книгами и альбомами.
Валентина иногда смотрела на него и думала, зачем они вообще поженились, раз такие разные люди, и знала, что он тоже задает себе тот же вопрос, и гораздо чаще. Что делать? Разводиться? А что это изменит? Уйдет скука? Вряд ли.
Так продолжалось, пока несколько месяцев назад она не встретила Вадима. Они познакомились случайно, у знакомых, Валентина от скуки переспала с ним, потом ей показалось, что что-то в нем есть, какая-то тайна. Она продолжала с ним встречаться, сделала так, что он увлекся, и понемногу вытянула из него все, уж это она умела. Но по правде сказать, это было нетрудно, уж очень был хвастлив.
Он был химик-фармаколог и сказал ей, что изобрел такую вещь, такое лекарство… она поначалу не поверила, но потом залезла к нему в компьютер, прочитала все материалы, поняла, что не сам он это придумал, а где-то раздобыл, в общем, все это оказалось достаточно серьезно. Он сказал, что до этого работал в одной государственной конторе и опытный материал набрал там, а теперь ему надо провести испытания, и все будет закончено. Он ушел с работы, оборудовал лабораторию у себя на даче в Учительском поселке и приступил к решающему этапу.
— Что ты думаешь потом делать с этим лекарством? — осторожно спросила Валентина.
— Продать кому-нибудь технологию изготовления за большие деньги.
— Это правильно.
Что он подразумевает под выражением «большие деньги», Валентина не стала уточнять, и кому он собирается продать технологию, тоже, это она взяла на себя. Она достаточно долго обдумывала ситуацию, в таком деле не надо было спешить, перебрала всех знакомых, восстановила в памяти все связи и понемногу выработала, как ей тогда казалось, очень удачный план.
Когда-то очень давно, когда Валентина училась в институте, в их группе было несколько ливанцев. Вообще в институте, да и на их факультете было много иностранцев, они приезжали в нашу страну учиться. Что уж они выносили из этой учебы — никому неизвестно, потому что языка русского они так толком и не выучили и даже после пяти лет пребывания в России говорили по-русски очень плохо. Это не относилось к чехам, болгарам и восточным немцам — те болтали лучше многих наших. Студенты есть студенты, дружба народов и все такое прочее, девчонки с их факультета знакомились, встречались, некоторые даже выходили замуж, но предпочитали европейцев. Однако бывало всякое, и подруга Валентины Ольга вышла замуж за одного из ливанцев. Валентина тогда ливанцами не интересовалась, и вообще помнила их смутно. Они переписывались с Ольгой редко, жизнь в Ливане ей не нравилась, там жара, вырубили все парки из-за военных действий, муж работал на малооплачиваемой работе и надежд на будущее не было никаких. Переписка понемногу заглохла, но вот не так давно, в прошлом году, Валентина получила от Ольги радостное письмо. Та писала, что все устроилось, что совершенно случайно она встретила в Бейруте Хасана, он сам ее узнал, что он ужасно богат, что разговаривал с ней весьма любезно и обещал помочь мужу с работой в память их совместной учебы. И действительно, спустя немного времени, мужа устроили на престижную работу в аэропорт да и ей обещали работу, а тогда, имея две зарплаты, можно скопить денег и уехать в Канаду или еще куда-нибудь в приличное место.
Валентина задумалась, кто такой Хасан, и после долгого размышления вспомнила худенького молодого человека маленького роста, всегда почему-то в темных очках. Она ответила Ольге, писала, что рада за нее и пусть Ольга не обижается, но кто же такой Хасан и откуда у него столько денег?
Да ты что, отвечала Ольга в следующем письме, не помнишь Хасана? Раньше в институте, и верно, он был такой незаметный, а потом, здесь, оказалось, что он — сын шейха, отец у него недавно умер, а про самого Хасана поговаривают, что он лидер террористов, но она, Ольга, не верит. Но вообще-то похоже, ее муж кое-что про Хасана знает, но с ней не откровенничает.
И вот сейчас Валентина вспомнила об этом таинственном Хасане. Она позвонила Ольге в Бейрут и попросила ее прислать приглашение как можно скорее. Ольгин муж свел ее с Хасаном. Валентина долго рассказывала ему про свое дело, тщательно подбирая слова, чтобы не сказать лишнего. Тайком от Вадима она сняла кое-какие копии с его документов. Хасан внимательно прочитал документы и ее слушал тоже очень внимательно. Оказалось, что он весьма прилично говорит по-русски. Внешне он мало изменился — выглядел молодо, все те же темные очки.
— Интересно, — наконец произнес Хасан, — и в какой срок это будет завершено?
— Два месяца, не больше.
— Сколько ты хочешь?
Валентина посмотрела на темные очки и неожиданно для самой себя назвала цену, втрое большую, чем та, что она собиралась просить сначала. Хасан усмехнулся одними губами и сказал, что согласен, но сроки жесткие. Как он может ставить условия, если сам ничем не рискует, возмутилась про себя Валентина, но промолчала. Она вернулась домой и не сказала Вадиму, что нашла покупателя, так, на всякий случай.
Неприятности начались вскоре после того. Этот идиот Вадим связался с бандитами. Вернее, те сами подставились под его машину — классический прием. Не он первый, не он последний. Те запросили за ремонт своего «мерседеса» три тысячи долларов, хамство, конечно, но что же делать, раз так не повезло. И вместо того чтобы посоветоваться с Валентиной или взять у нее взаймы, уж не такие большие деньги, она бы раздобыла, этот кретин, этот недоделанный болван, чтоб ему на том свете жариться на сковородке без масла, решил продаться бандитам. Он потребовал, чтобы его провели к старшему, и все рассказал — про препарат и про то, что за него можно получить большие деньги. Те, конечно, не поверили сначала, но потом этим делом заинтересовался сам Савёл, нашел сведущего человека, — в общем, Савёл дал Вадиму отсрочку и приставил к нему своих людей.
Валентина была в ярости, но сделать уже ничего было нельзя. На ее вопрос, — зачем он это сделал, Вадим сказал, что все равно искал покупателей, а так бандиты помогут ему с подбором опытного материала, испытуемых. Они тебя придают, как только получат все, подумала Валентина, она была в этом уверена, но вслух ничего не сказала, чтобы этот трус еще больше не испугался и не наделал глупостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31