– Был у нас здесь один деятель. Может, ты его знаешь, некто Инсилай.
– Кто?! – Ронни дернулся в своих цепях с такой силой, что железо угрожающе загрохотало. – Ты ничего не перепутала? Здесь был именно Инсилай?
– Ну, во всяком случае, мамаша моя его так называла. Только он так резво отсюда дернул, что забыл свой зазеркальный мобильник. Он тебя не устроит?
– Конечно, устроит, тащи скорее.
Я рванула вверх по лестнице. Конечно же, не заметила пограничную стену и, протаранив ее своим многострадальным лбом, влетела в чулан. В доме по-прежнему была тишь да гладь. Я схватила зеркало и помчалась обратно, прихватив заодно железнодорожный фонарь. Он хоть и размером с маленький чемодан, зато светит, как прожектор. К моменту моего возвращения Ронни стало хуже. Голова его бессильно склонилась на грудь, под глазами легли темные круги, на висках забились синие жилки. Хотя, может, и раньше так было, просто сейчас стало больше света. Но цепочек серебряных на нем точно поприбавилось, они его уже в два-три слоя опутывали.
– Ронни, – он с видимым усилием поднял голову. – Я принесла.
Рональд посмотрел на зеркало в моей руке и попросил:
– Поднеси его поближе ко мне. – Я подняла руку почти к его глазам. – Свет мой, зеркальце, – забормотал Ронни, – соедини меня с 7666 В.
Никакой реакции. Зеркало даже искоркой не ответило. Он мучился с проклятым стеклом минут десять. Все без толку. Наконец он сдался.
– Ты уверена, что это его зеркало, – спросил Ронни, глядя на меня усталыми глазами.
– Конечно.
– Может быть, оно разрядилось? – предположил Рональд.
– Не знаю, но полчаса назад оно прекрасно работало. То есть откликалось на «свет мой, зеркальце» северным сиянием. Только я номера не знала.
– Попробуй ты, может, оно меня не воспринимает.
Я попробовала. Эффект тот же. Точнее, никакого эффекта. Ронни заметно погрустнел. Я тоже. Похоже, помощи нам ждать неоткуда. Я-то ладно, мне бояться нечего. А вот с Ронни похуже будет. Не поручусь за его жизнь и здоровье, если не удастся вытащить его отсюда до возвращения мамаши. А шансов на то, что это удастся, не больно много. Самое страшное, что я абсолютно не знаю, что делать. Тут, как на грех, Ронни начал отключаться. Закрыл глаза, уронил голову на грудь и почти повис на цепях. Только этого мне не хватало, полумертвого принца-чародея. Я опять помчалась наверх, на сей раз за водой. Надо же как-то любовь свою реанимировать. Пока я искала на кухне подходящую емкость, почем зря крыла зеркало последними словами. Не помню, что я сказанула, но вдруг оно замигало, как ни в чем не бывало. Не веря своим глазам, я вцепилась в зеркальце и почти шепотом попросила:
– Соедини с 7666 В, пожалуйста.
Глава 14
Варвара металась по квартире, как львица в клетке. От Ронни ни слуху, ни духу; или переметнулся к Катарине, или попал в переделку. Наталья будет в одну из трех имеющихся в Москве полуночей. Лика, абсолютно деморализованная всем происходящим, глушит на кухне кофе с господином Гороховым, и проку от нее никакого. Кира, хочется верить, подлетает к «Голубому раю».
«Но эти-то ладно, – рассуждала Волшебница, – смогут за себя постоять, если придется. А вот куда подевалась Алиса с этим чародеем-недоучкой Ронни? Не верю, что он способен на предательство. Просто впутался в какую-нибудь историю из-за собственной глупости и самонадеянности. Надо попробовать еще раз поискать».
Зеркальная система поиска безмолвствовала. Оба детеныша как сквозь землю провалились. «Чертовщина какая-то», – подумала Варвара, и тут внезапно ожил вызов связи зеркала-пудреницы.
На нее испуганно смотрели желто-зеленые глаза черноволосой девчонки лет тринадцати-четырнадцати. Лицо девицы было изрядно перемазано то ли пылью, то ли гарью. «Неужто Алиса? – изумилась Волшебница. – Откуда у нее зеркало и почему она такая грязная?»
– Вы Варвара? – девчонка так уткнулась носом в зеркало, что было совершенно не видно, откуда она разговаривает.
– Да, – подтвердила Волшебница, – а ты кто, девочка?
– Альвертина, – сообщила девица и, помедлив, добавила, – я от Ронни.
– Куда же его занесло? – строго спросила Варвара, но от сердца у нее отлегло. Раз хочет связаться, значит, жив-здоров.
– В Санта-Хлюпино, – девчонка с труднопроизносимым именем шмыгнула носом.
– Что он там забыл? – удивилась Волшебница. – И почему сам со мной не связался?
– Алису, – вздохнув, ответила Альвертина. – Он прилетал за ней, а моя мама его застукала и сковала в подземелье. Там зеркало не работает.
– Алиса тоже там? – спросила Волшебница.
В комнату проскользнула Лика. После произошедших событий она стала страдать такой подозрительностью, что запросто могла переплюнуть даже капитана Горбулю.
– Нет, только Ронни, – ответила девочка.
– Подожди, сейчас я буду у вас, – Варвара встала и направилась к большому зеркалу.
– Стой! – закричала Лика. – Вдруг это ловушка? Они тебя заманивают!
– Глупости, – Волшебница шагнула было сквозь зеркало, но, столкнувшись с холодным стеклом, вновь оказалась в комнате. – Ничего не понимаю.
Она была в растерянности. Впервые зеркальный переход выкинул ее на исходную позицию. Что-то серьезное там происходит, если она, дипломированный Волшебник, даже попасть туда не может. Девчонка в зеркале подозрительно зашмыгала носом, и по ее чумазой физиономии скользнули две слезинки, прочертив блестящие дорожки. Если она и притворялась, то очень натурально.
– Давай еще раз. Что там у вас происходит?
– Мама нас здесь заперла. Она дом закодировала на вход и на выход. Мы уже пытались выйти с помощью волшебной палочки, но ничего, кроме землетрясения, не вышло. А цепи там – как живые, они вот-вот Ронни задушат.
– А откуда у тебя зеркало? – уточнила Варвара. – И кто твоя мама?
– Его здесь забыл ваш Инсилай. Маму зовут мадам Катарина. Я раньше пыталась с вами связаться, но не умела пользоваться. Меня Ронни научил, но в подземелье зеркало не работает. Я поднялась наверх за водой, а оно включилось.
Лика и Варвара переглянулись. Обстановка постепенно прояснялась, и ситуация не радовала. Единственное, что сообразила Варвара: набор из Санта-Хлюпино, Альвертины, Катарины и Инсилая означает, что на связи с ней пребывает ее родная племянница.
– А вода вам зачем, у вас что, пожар? – поинтересовалась Волшебница.
– Нет, это для Рональда. Его цепи придушили. Ему плохо, – сдавленно произнесла Альвертина и зашмыгала носом.
– Не реви! – прикрикнула Варвара. – Что там с цепями, говори толком.
– Они толстые и железные, а когда мы их палочкой попытались, они мне по лбу стукнули, – и правда, на лбу девчонки была довольно внушительная шишка.
– Палочкой они попытались, – проворчала Волшебница, – а лобзиком не пробовали? Цепи точно железные?
– Они ржавые.
– Это хорошо. Видно, мадам Катарина посчитала его человеком. Слушай внимательно. Зеркало не трогай, беги вниз к Ронни, к цепям не прикасайся. Там где-то рядом должен быть дракон-хранитель, он-то тебе и нужен.
– Ой, мамочки, – охнула Альвертина, и почесала затылок.
– Не бойся, – по-своему истолковав ее замешательство, успокоила Варвара, – он не страшный, он просто… ну, как ключик.
– Ключик-то тю-тю, – вздохнула девочка.
– Как это тю-тю? – вмешалась молчавшая доселе Лика. – Не могли же вы потерять целого дракона!
– Лика! – остановила ее Волшебница, но Альвертина, как выяснилось, вполне могла сама за себя постоять:
– Я разговариваю со своей родной тетей, а Вас впервые вижу. Когда Вы, дорогуша, будете говорить со своими родственниками, я Вам мешать не буду, честное слово.
Варвара и Анжелика синхронно поперхнулись.
– Иди, дорогуша, иди, – давясь от смеха, сказала Варвара, упирая на «дорогушу», – дай с родственницей пообщаться. Ну, племянница, так куда же ты дела дракона ?
Лика разозлилась. «Ну, конечно, яблочко от вишенки недалеко падает! Тоже мне, семейный подряд. Одна, нахалка малолетняя, хамит не по-детски, а другая, хоть и огребла уже от этой семейки прорву проблем, ее поощряет. Прелестно. Вот и разбирайтесь между собой сами, по-семейному, а я умываю руки!». Анжелика в сердцах хлопнула дверью и удалилась на кухню, пропахшую ароматами хорошего кофе и ванильным дымом сигар господина Горохова.
* * *
Проклятущего дракона я искала по всему дому. Тетушка утверждала, что раз уж она не может в дом проникнуть, то какому-то драконишке точно не по зубам отсюда выбраться. Просто он сильно перепугался и замаскировался до незаметности. Сначала я искала его спустя рукава. Посмотрела в комнатах, на кухне, в чулане, подземелье мамашино обыскала… Ни-че-го. Пришлось взяться за поиск по системе. Я начала проверять содержимое шкафов, буфета, холодильника. Залезла под все кровати, заглянула на антресоль, чуть не с лупой исследовала чердак. Пару раз я забегала к Ронни. Хотелось подбодрить его и убедиться в том, что он еще не до конца придушен оковами, а еще надеялась, что в драконе проснулось чувство долга, и он вернулся на место несения службы самостоятельно. Дракон надежд не оправдал. Когда мне надоело метаться по дому, я встала посреди комнаты и заорала:
– Проклятая рептилия! Найду – убью!
И тут из мамашиной вазы-кукиша заструился легкий дымок. Не знаю, как милейшее животное ухитрилось туда забраться, но вылезти самостоятельно не могло и, по привычке, пустило дымные сопли. Они-то его и выдали.
Я принялась трясти вазу, что есть сил, правда, без эффекта. Проконсультировалась с Варварой. Она посоветовала попробовать потереть вазу замшевой тряпочкой, а если не поможет, вылить в нее пару ведер воды. Замша не помогла, и я перешла к водным процедурам. Определенно, сегодня бешеный спрос на воду. Два ведра я использовала для реанимации Ронни, сама пару раз совала голову под кран для подъема трудоспособности, теперь еще и дракона купать. Наконец, это зеленое, трусливое существо всплыло в вазе, колотя по воде короткими когтистыми лапками и дымя, как пароход на Миссисипи. Я схватила его за спинной плавник и потащила к зеркалу. Дракон все еще греб лапами в воздухе, не сознавая, что уже приплыл.
Варвара сказала, что теперь он должен обдать своим дымом цепь, и она без проблем отвалится. Однако случилась непредвиденная заминка. Дракон категорически отказывался дымить. Когда мне надоело его уговаривать, я поднесла его упрямую морду к цепи и со всей силы дернула за хвост. Вредное животное плюнуло огнем, да так сильно, что чуть не подпалило Ронни. Дальнейшие эксперименты стали опасны. Пришлось брать дракона под мышку и снова тащить наверх. По дороге мне открылись две истины. Первая: дракону стоило бы малость похудеть, поскольку у меня уже руки отваливаются. Вторая: еще пара пробежек вверх-вниз и мне понадобятся новые кроссовки. Из десяти сантиметров их модной подошвы минимум пять уже стерлось о средневековые ступеньки.
Варвара посоветовала дракона успокоить и приласкать. Он, видите ли, разволновался и расстроился. По ее словам, больше всего хранители любят, когда их гладят по голове и почесывают им рожки. Скрепя сердце, я попробовала действовать согласно ее рекомендациям. Если не поможет, ей-богу, настучу этому ящерообразному неврастенику по рогам. На свое счастье, дракон сосредоточился и, тихо урча, пустил клуб дыма.
Тут выяснилось, что он специалист только по железу. На серебряные цепочки его дым никакого впечатления не произвел. Опять поплелась наверх.
От этих бесконечных ступенек у меня скоро начнется лестничная болезнь.
Теперь, выяснилось, надо искать паука-плетуна. Оказывается, маман в спешке не стала разбираться, человек Ронни или Чародей и приковала его по полной программе. Серебряные цепи как раз на Чародея. А творит их, прямо на месте, паук-плетун. Значит, мне не показалось, что серебряной паутины все прибавляется. Одна радость – Ронни не Чародей и цепи ему вроде как на размер больше поставили, на вырост. Значит, их могу даже я снять, а так бы пришлось волшебника искать. Короче, паука надобно найти, изловить и раздавить. Господи, опять вниз! Сразу прихватила с собой ведро воды, на случай, если Ронни потребуется освежающий душ, и бронзовую лабораторную ступку с пестиком – вдруг паук тоже серебряный, чем тогда его давить.
Ронни уже окончательно погряз в серебряных цепочках паутины, одни глаза остались. Стала искать плетуна. Как же они все здесь хорошо маскируются. Просто коммандос какие-то.
– Посмотри наверху, – подал голос Ронни из-под серебряных оков. – Здесь, на стене.
С фонарем и пестиком от ступки я стала карабкаться наверх по серебряной паутине, боясь раздавить Ронни. Внизу путался обласканный мною дракон, стараясь дотянуться до моих кроссовок и почесать об них свои рожки.
Тут я увидела паука. Уж лучше б он был из чистого серебра. Плетун оказался величиной с два моих кулака, волосатый, как орангутанг, и красноглазый. Из его кожаного брюха с пучками серо-черных лохм висела тонкая серебряная цепочка. Ну и чудовище.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83