- Боюсь, оно ненадежно. Я не хочу быть угнанным и выполнять приказы неизвестных мне людей.
- Держи, вот.
- Спасибо, молодой господин.
- Я не хочу, чтобы ты меня так называл.
- Не беспокойтесь, мне комфортно. Раб - это предпочтительнее, чем зомби или механизм. Раб - это существо подчиненное, но не лишенное воли, им управляют, но не программируют.
- Ты становишься философом.
- Я просто начал вникать в смысл слов. Быть рабом тяжело, тебя могут купить, продать; быть зомби - страшно, тебя могут угнать, перепрограммировать, вложить в голову мысли, которых ты не хочешь.
- Они считают, что они становятся людьми.
- Они знают, что никогда ими не станут. Ужин готов. Вас ждет отец.
Отец действительно ждал его, не приступая к еде. Он переоделся. Глубокий синий ровный тон домашнего свободного костюма очень ему шел. Хиллари сел рядом. Ни единого намека на произошедшую рокировку не было. Ясно, что это была особая игра, с давних пор установившаяся между отцом и сыном. Теперь они разговаривали не в пример дружелюбнее.
- Ешь, - говорил отец, с аппетитом принимая за еду, - натуральное мясо, натуральное пиво.
- Предпочитаю трезвый ум и полуголодный желудок. Чего-нибудь полегче нет?
- Вальс, посмотри в холодильнике, там мать запасла каких-то каракатиц - и быстро на стол. Постоянно надо приказывать, никакой инициативы. А телевизор сутками смотреть и книги из шкафа таскать - это он и без приказа справляется.
- Это хорошо. У него потребность в информации Он развивается, переходит на новый уровень.
- Спасибо за консультацию. Еще одно скажу особо, если ты мне посоветуешь хорошую развивающую программу. Ты меня знаешь, я считаю, что, если машина отлажена на первичной сборке, незачем ее без конца перенастраивать - только хуже будет. Если делать вливание - то однократно.
- Таких программ нет.
- А мне предлагали.
- Это реклама.
- Вот тебе и простор для бизнеса. Напиши, если нет.
- Времени у меня нет. Я завяз в текущей оперативной работе.
- Я уж вижу, опять кожа побелела. Устаешь очень?
- Не то слово. Работаю даже во сне.
Молчание. Тихое звяканье вилок. Хиллари что-то чертит на тарелке, опустив глаза.
- Есть проблема. Более философского плана… Ты бы мог поделиться наблюдениями?
- Ни с кем и никогда. Идеи носятся в воздухе. У интеллектуалов теперь страшная конкуренция успеешь договорить, а слово уже запатентовано. С тобой - другое дело. В чем проблема?
- В тебе. Я уже неоднократно задавался вопросом - как вы вчетвером противостоите этим громадинам с их группами наладки? В чем причина вашего успеха? Все это напоминает наше противостояние с Банш. Решив эту проблему, я бы решил проблему Банш.
Отец негромко, но довольно рассмеялся.
- Разгадка в том, что мы спецы-универсалы, мы очень талантливые люди, Хиллари, объединенные общим делом.
- Да, и у вас прекрасное обеспечение. Но у «отцов» Банш нет ни оборудования, ни машин…
- Э-э!.. Тут сложнее. Мы мастеровые - и я тоже, а уж инженеры BIC - те вообще работают только на продажу. Вот тут-то и разница. Они работают только в часы, отведенные для работы, они наемные рабочие умственного труда. Раб, даже за хорошие деньги - всегда раб, без собственной воли и инициативы. А баншеры - фанатики, подлинные ученые; они работают годами, круглые сутки за идею. А если человек бьется, он обязательно добьется. Даже если говорить вслух полный бред, можно сложить гениальную строку. Из хаоса, из полного хаоса создаются идеи, а не из расчерченной схемы. Надо все сломать, чтобы начать сначала. Таков путь любой идеи. Осмысленная речь родилась из воя и бессвязных криков дикарей.
«Попробуй это сломать, Попробуй это разбить, Попробуй мир изменить, Решай же, кем тебе быть…» - вспомнил Хиллари строки Хлипа.
- Но они же одиночки? Что может сделать одиночка?
- Все. Запомни, Хиллари, - идеи рождаются только в одной голове, не в коллективе, не в команде - они нужны для разработки. Только в отдельно взятой голове. В основе любой науки всегда стоял один человек. Фанатик идеи! Он и закладывал основы развития в дровяном сарае - один, вооруженный только ручкой и блокнотом.
- Но ведь это может далеко не всякий.
- Разумеется! Талант для этого нужен, талант. Или ты думаешь, что его выдают на выходе из универа? Там выдают бумагу, что имярек усвоил знания, необходимые для работы, и только. А талант - это способность творить, генерировать новое, принципиально новое. Это в крови. Кровь, Хиллари, все решает кровь. Породу создает не стадо, а производитель, родоначальник, непредсказуемое сочетание особо удачных генов. Идея, записанная в генах и вырванная Природой из хаоса небытия. Аналогии, Хиллари, ищи аналогии. Природа одна для всех, ее информационные конструкции едины и дополняют друг друга.
- Спасибо, Хармон-старший. Кажется, я что-то нащупал.
- А помолвка-то когда? - Отец так резко сменил тему разговора, что вилка Хиллари зависла в воздухе.
- Я еще не думал…
- Подумай, пожалуйста, а то следующим, кому Эрла Шварц смажет сумочкой по физиономии, будешь ты!
ГЛАВА 7
Семья покинула дом ранним утром, когда алкаши и наркоманы уже расползлись по квартирам, работяги еще не очнулись, а любовники только что заснули. Риск наткнуться на кого-нибудь на лестнице ничтожный, а если и доведется - то жители здесь равнодушные к переселениям. Въехали - здрасьте, уезжаете - без вас хуже не станет. Вчера семейка девок под командованием бабы втаскивала вещи в дом, нынче выносят - ну мало ли! Может, они торгуют, может - воруют, это их дела.
Главарь шайки, отвечавший за порядок в доме, зевая, принял у Чары ключи и пробормотал что-то вроде: «Мало пожили, а у нас хорошо». Двое дежурных на вахте, одуревшие за ночь от курева, кофе и игры в карты, вяло косились на снующих по подъезду взад-вперед девчат и парней с вещами, обернутыми то в мебельную мешковину, то в черный пластик, перехваченный сверху скотчем.
Дождь, ливший всю ночь, закончился под утро, оставив лужи с мусорной каймой, стихающее клокотанье ливневой канализации, влажный блеск улиц и потеки на стенах. Звон вел фургон на восток, в самую гущу манхлистого Басстауна, петляя по темным проулкам «зеленых» кварталов; напрямик до Вышки было километров сорок, но Звон боялся наскочить на злых с утра дорожных полицейских.
Компанию ему в кабине составляли Фосфор и приснувший к плечу Фосфора Рыбак, сейчас больше чем когда-либо похожий на покойника. Первое время в кабине царило мрачное молчание, затем Фосфор сухим голосом стал спрашивать о Вышке - что за объект? Хорошо ли разведан?
- Недостройка, этажей семьдесят, - сквозь зубы ответил Звон. - Рыбак ее знает - они, сталкеры, хозяйничали там… а кое-кто и разбился. Эту Вышку раз десять перепродавали, и никто не взялся ни достроить, ни снести. А она ржавеет и гниет. Там ничего нет - ни окон, ни дверей, ни проводки.. Даже манхло там жить не может. В общем поглядишь.
Пока они добирались, снова разгружали инвентарь и перетаскивали в первый этаж Вышки, небо просветлело, но осталось низким, облачным и тускло-серым. Город загудел, засуетился, улицы наполнились машинами, а воздух - ротопланами и флаерами всех мастей. Среди летающих машин две, скользившие парой на север Синего Города, примерно в направлении осиротевшего театра Фанк Амара, несли эмблему «NOW - Doran», и в первом флаере сидела бригада, а в другом, маленьком - сам ведущий, потирая в руках трэк. Волк Негели посматривал на шефа с беспокойством - уж слишком Доран нервничает. И не говорит, куда и для чего летим. Как будто сомневается в своей затее.
- Скажи им, чтоб летели дальше и где-нибудь на площадке отстоялись, мы их догоним. А наш водила пусть садится здесь. Мне надо… кое с кем поговорить.
07.14. Дорана мучили сомнения - звонить? не звонить?.. Если ОНИ все же прослушивали его разговор с Маской - то уже вылетели на захват… А что сделают с ним за умолчание? Фффу, как сердце бьется… ОНИ могли сидеть на линии, ОНИ все могут - был же этот звонок от Принца Мрака!.. или не был? Что, если все это приснилось? Даже Орменд не знает, что творится в мозгу после пытки инфразвуком и лечебных процедур. Просоночное состояние - вот как это называется, промежуток между сном и бодрствованием. В просонках являются черные люди, гигантские кошки, страшные лица заглядывают в окна… почему бы не приглючиться звонку?.. Ведь с узла сообщили, что реально никто не звонил!..
- Будете что-нибудь заказывать? - Девица-андроид склонилась к Дорану, сидящему за пустым столиком в безлюдном кафе у флаерной стоянки. Доран чуть отодвинулся ежась - и тут они! Они всюду, проклятые куклы. Я хочу быть уверен, что они безопасны, они подчиняются - а они объявляют войну и людей похищают! Этого не должно быть. А чего хочу я - того хотят зрители, верно? и миллионы их подключатся на канал V, когда я скажу - «Трое баншеров только что взяты живьем! Прямой репортаж Дорана с места событий! „NOW“ избавит вас от страха перед киборгами! Их еще много бегает на воле, сенсационных сцен на наш век хватит - поседеть успеешь, пока Хиллари всех кукол выловит…» Решено - сегодня они будут драться ради моих гонораров. Мы же объявили о войне киборгов - пора бы ей начаться, наконец!..
Он уверенно набрал на трэке ненавистный номер.
- Абонент Оранжевый Карандаш, - назвал Доран пароль. - Соедините с абонентом Маникюрный Набор.
- Вас понял, соединяю.
- Слушаю вас, Карандаш, - все голоса синтетические, нелюдские, мерзкие. До чего мы докатились - человек работает осведомителем у киборгов! и какой человек!.. Убивайте друг друга! Пусть мой слоган станет явью!!
- Сегодня, в 08.00, улица Энбэйк, магазин в доме 217, на втором этаже, в подсобном помещении за торговым залом, на двери которого красным цветом написано НЕ ВХОДИТЬ, будут находиться трое из Банш. Они будут входить в здание с улицы. - Доран поспешил отключиться, чтобы не ожили тяжелые воспоминания. Но выброс в кровь адреналина силой воли не удержишь - сердце забилось еще чаще, руки взмокли, во рту пересохло. Все! началось! теперь надо опередить охотников, занять удобную позицию и ждать… ждать, когда начнется представление. Лишь бы охотнички явились вовремя, без опозданий, а то нам в 09.00 уже надо выйти в эфир!..

Девочки преобразились; все вчерашние раздоры канули в небытие, это вновь была дружная и единодушная команда. Рыбак, возясь над своей аппаратурой, уже не дивился, до чего у них работа спорится. Как по волшебству, на лестнице появилась надпись «ЗДЕСЬ МИНЫ!», а Гильза, держа в зубах пяток петард, ставила их на ступени снизу; в шахте лифта повис трос от стоящей наверху лебедки, и Фосфор в сбруе съехал вниз не хуже альпиниста, пристегнутый за карабин на поясе, тоже в перчатках и стянувший, как девчата, волосы на затылке.
- А там удобно, - одобрил он гнездо Рыбака, вчерне обставленное вчера днем. - Полезем?
Без плаща, в перекрещивающихся лямках переноски и верхолазного снаряжения, он был совсем хорош - рослый, мускулистый, стройный; Звон, оставшийся на улице, здорово проигрывал ему по внешности. Рыбак, навьючив рюкзак, кое-как вскарабкался в седло у него за спиной.
Слепая, темная труба шла ввысь, как тот тоннель, по которому души летят к богу, - так показалось Рыбаку; Фосфор с поддержкой троса лез легко, по-паучьи перебирая скобы углубленной в стену аварийной лестницы - кроме середины шахты, где это армопластовое украшение сорвала Косичка.
- Когда начнешь, наденешь маску акваланга, - повторял он инструкции Чары, пока Рыбак присоединял к комбайну недостающие блоки, - чтоб газом не усыпили.
- Не усыпят, - сощурился Рыбак, - побоятся. Я много чего заготовил для них, не только что девчонки внизу ставят. Им будет страх как интересно. Сходил бы ты радар проверил, а?..
Фосфор кивнул, шагнул в шахту - и ноги его уплыли вверх.
На крыше Вышки - если открытый этаж считать крышей - были сложены стройматериалы, оказавшиеся не под силу сталкерам, и торчали два немного поржавевших башенных крана. Скинув сбрую, Фосфор взобрался по башне, миновал кабину крановщика, осмотрел радар - не больше суповой тарелки.
- Рыбак, прием. Пошевели радаром. Вверх-вниз. Вправо-влево. Ок, порядок.
Ему захотелось пройти по стреле, вытянутой над бездной семидесяти этажей; легкомысленно балансируя руками, он пошел и остановился, когда носки ботинок пересекли грань между металлом стрелы и ветром. Сырой, прозрачный ветер дул ласкающими, шаловливыми порывами, и стрела слегка покачивалась под ногами, намекая - «Сброшу». Фосфор заглянул вниз - далеко под толщей воздуха стоит фургон, и Звон похаживает мелким пятнышком, волнуется;
Фосфор выпрямился, снял с волос резинку, сложил руки на груди - ветер плеснул его волосами, растрепал, развеял их - простор, свобода, и Город у ног!.. Ни в подземном храме, ни на квартире, ни на улице ты не поймешь, что человек рожден летать, - лишь здесь, на краю. Раскинуть руки, зажмурить глаза - и чувствовать, как тебя обтекает ветер… Это восхитительно.
Может быть, так и срывались вниз те сталкеры, что обчищали Вышку. Жить здесь неделями, лебедкой поднимать на этажи воду в канистрах, спускать в шахту бухты провода и связки фурнитуры, греть консервы на спиртовых таблетках, гадить по углам, спать в мешках под стенами голых комнат - и постоянно слышать зовущий свист ветра, видеть незастекленный проем внизу, все сильней ощущать себя небожителем… Рано или поздно страх пройдет, осторожность забудется, и достаточно одного шага, чтоб взаправду полететь…
«ВЫШКА - ТЫ МОЙ НАРКОТИК» - было написано на одной из стен…
- Удачи тебе.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45