Шеф попробовал подсказать:
— Ты, наверное, хотел объяснить нам, за каким чертом мы должны его искать.
— Нет, не то… — продолжая хмурится, пробормотал Ларсон.
— Если это правда «роботроникс», — сказала Яна с ехидством, — то один шанс из двух, что он в ремонте с диагнозом кибермаразм.
У нее были на то основания: ее Чумку уже трижды госпитализировали с жалобой (хозяйки) на «непроходимую тупость при мытье посуды». Вспомнив Чумку, которую я лично помогал отвозить в ремонт, я не мог не вспомнить еще кое-что:
— Мастерская, шеф, — сказал я со значением.
— Яснее! — потребовал он.
— Мы играем в слова? — осведомилась Яна. — Хью, тебе на «е».
— На «у»! — не выдержал я, — «убийство». Совпадение или нет, но позавчера вечером в том квартале произошло убийство. Убили владельца мастерской по ремонту бытовых роботов. Яна, ты Чумку не туда отвозила?
— Чумкиного мастера уже схоронили, — сквозь зубы ответила она. — Не туда.
— Я за то, чтобы это не было совпадением, — сказал Шеф. — Виттенгер, после того как застукал тебя у квартиры Моцарта, со дня на день ждет трупа. А тут уже есть труп, что значительно снижает вероятность появиться новому.
— Примерно на шестьдесят пять процентов, — пробормотал Ларсон, все еще хмурясь о чем-то своем. Шеф вспомнил об эксперте:
— Что помешало тебе доложить нам о роботе еще утром?
— Всю ночь я исследовал голоса автоответчиков — те голоса, что по умолчанию записываются на заводе. О роботах, честно говоря, даже не подумал. Кстати, они представляются, когда им звонишь. Хотите, проверим?
— Кому будем звонить? — спросил Шеф.
— Чумке, раз уж зашла о ней речь…
— Звони, — пожала плечами Яна, — номер ты знаешь.
Ларсон его действительно знал, потому что однажды пытался вылечить Чумку по телефону. Он набрал номер и включил громкую связь.
«Ларсон, не занимай линию», — сварливо ответила роботиха.
Эксперт покраснел и бросил трубку.
— Она тебя по дыханию узнает, — пояснила Яна. — Лучше бы она посуду мыть научилась.
Шеф поднялся с кресла.
— Всё, мне пора идти. Федр, завтра же найдешь робота и его хозяев, спросишь у них о ЧГ, ответ передашь Вельяминовой, засим дело будет считаться закрытым… Да, возьмешь с нее за услуги… ладно, пусть она бесплатно запишет тебя в библиотеку. Может, хоть читать, наконец, начнешь что-нибудь… — Так, бурча, он подходил к двери.
— Шеф, постойте, вы забыли о жучке в ее видеофоне. За Вельяминовой следят. Что, если ей угрожает опасность?
— Разве тебе недостаточно одних суток, чтобы снять любую угрозу?
Пока я думал над ответом, Шеф покинул Отдел.
5
Не могло быть и речи о том, чтобы при моем появлении Дик Филби по прозвищу Большие Ласты снял ноги со стола. Он развел носки ботинок сорок седьмого калибра, и мы встретились взглядами. Его взгляд был тяжелым и мутным, мой — столь же тяжелым, но пронзительным — наверное, из-за того, что я смотрел на него сверху вниз. Чтобы как-то начать разговор, я посоветовал ему вставить вместо шнурков резинку, оттянуть ее зубами, и выстрелить в меня нижней челюстью, которую уже однажды я ему расшатал. Скромности ради (я теперь над собой работаю) добавлю, что мне тогда тоже здорово досталось.
— Они обещали к утру исчезнуть, — лениво ворочая языком, проговорил Филби. — Обманули, гады…
— Кто, они? — спросил я.
Филби что-то искал глазами. Я не стал ему помогать. Наконец он нашарил пустую бутылку из-под «Джим Бима», лежавшую на полу рядом с креслом, в котором он сидел. Указывая на нее пальцем, он пояснил:
— Зеленые человечки.
— Меня с ними не было.
— Докажи.
Я выставил на стол две банки пива.
— Они когда-нибудь приносили тебе пиво?
— Никогда. Ты тоже. Значит ты правда глюк, но из другой команды.
— Понимай, как хочешь, — развел я руками, — это, как ты, наверное, догадываешься, пряник. Кнут сейчас у себя в департаменте, но скоро подъедет. Поговорим?
— А нельзя как-нибудь в другой раз? Чувствую себя, видишь ли, неважно…
Филби закрыл правый глаз, оставив левый нацеленным на пиво.
— Ты что, здесь всю ночь просидел? — спросил я, потому что знал, что кроме этой норы в цоколе старого промышленного здания, у него есть еще одна, в большей степени жилая и находящаяся где-то в Юго-восточном округе.
— Тебе-то что за дело?
— Да так, алиби твое проверяю…
Детектив несколько ожил:
— Какое еще алиби?
— Неважно. Отдыхай. А я посторожу тебя, пока не приедет Виттенгер.
— Ладно, — сказал он, — выкладывай, с чем пришел.
— Буду краток. Девятого декабря ты установил «лампирид» в квартире некоего Сигизмунда Моцарта, Центральный округ, квартал Р-тринадцать, дом пять. На следующий день он нашел «лампирид» и сдал его Виттенгеру. Не знаю, какая вожжа попала под хвост инспектору, но твой хвост он скоро прищемит…
— Плохо блефуешь, — перебил Филби, — Виттенгер не станет с этим возиться. А я-то подумал, ты с чем-то серьезным пришел.
— Ты где-то перебежал ему дорогу. Дело Моцарта сейчас у него. Проверить это проще простого. Вот, смотри…
Я набрал номер Департамента Тяжких Преступлений и включил громкую связь. Когда там ответили, попросил позвать капитана Ньютропа.
— Привет, — сказал я капитану, — Виттенгер разрешил забрать от вас «лампирид» из дела Моцарта. Когда мне за ним приехать?
Ньютроп клацнул зубами и на минуту пропал. Выйдя снова на связь, он заявил, что я вконец заврался и что не пойти ли мне в такую-то и такую-то задницу.
— Здорово он тебя, — хмыкнул Филби, — мне остается только присоединиться к его пожеланию.
В это утро я дал себе слово быть терпеливым. По крайней мере — до полудня. Кроме того, как бы Филби ни старался этого скрыть, ответ Ньютропа его озадачил.
— На, взбодрись. — Я кинул ему банку с пивом.
Он отковырнул крышку, и фонтан желтоватой пены освежил ему лицо и шею. Не зря же я грел банку над печкой во флаере, а потом еще и хорошенько взболтал.
— Как ты неаккуратен… От кого ты получил наводку?
Филби выругался и утерся рукавом. Тряся банку над головой, он ловил ртом последние капли.
— Не знаю я никакого Бетховена. — Он швырнул пустую тару на пол. — И пиво ты принес дерьмовое!
— Дик, — сказал я вежливо, — я знаю, что закладывать коллег нехорошо. И ты знаешь, что я это знаю. Но так получилось, что Виттенгер подозревает меня. Поэтому выручай. Мне нужно имя клиента. Если не скажешь, сюда придет пара головастых ребят, и они перетрясут твой компьютер от розетки до процессора. Может статься, найдут что-нибудь интересное и кроме Бетховена. Устраивает?
Филби хотел помотать головой, но у него ничего не вышло.
— У тебя нет аспирина? — спросил он, морщась от боли.
— Имя, — повторил я.
— Не звени. Тебе ведь известно, как я работаю. Пришел заказ — без имени, без подписи. Дали адрес и код локуса, куда гнать сигнал. Я должен был проконтролировать помещение и видеофон. Взял деньги за две точки — строго по тарифу. Деньги перевели анонимно, но это обычное дело. Видеофона в квартире не было, я поставил только камеру и ушел.
— А дальше?
— Ну, проверил, как идет сигнал. Сигнал шел четко, но «лампирид» почему-то не захотел летать — пошевелился кое-как и застыл. Пообщался с клиентом. Он спросил, где сигнал с видеофона. Я ответил, что видеофона в квартире нет. Клиент велел найти. Оказалось, мне дали не тот адрес. Пока разбирались, Моцарт нашел камеру. Клиент стал возмущаться, и чтобы он заглох, я обещал сходить в ту квартиру, куда перенесли видеофон. В конце концов, мы оба ошиблись — он с адресом, я — с камерой. В общем, сходил я к той бабе и подключил ее как надо. На этом — всё. Я сделал свое дело, остальное меня не касается.
— Извини, но я не верю, что ты не пытался выяснить, кто твой клиент — особенно после того, как он прислал тебе рекламацию.
— Всерьез — не пытался. Сделал обычную проверку обратного адреса. Пустышка.
Он потянулся за второй банкой. Открывал с учетом прежних ошибок — осторожно потягивая за петлю и держа наготове большой палец. В конце концов, он достиг некоторого успеха.
— Там нет второго дна, — сказал я, наблюдая, как Филби уже около полуминуты чего-то ждет от опустевшей банки, держа ее над собой и вглядываясь в отверстие.
— Вдруг там приз, — ухмыльнулся он. Глаза у него прояснились, на лице появилась умиротворенная улыбка. — Ладно, черт с тобой, — продолжил он тоном банкира, согласного одолжить мне миллион на десять лет без залога, — в порядке исключения… «Дум-клуб», слыхал о таком?
Название было мне незнакомо. Я помотал головой.
— Ты не сейчас его выдумал?
— Сейчас, как ты видишь, я не в состоянии что-то выдумывать. Слава богу, полиция не знает об этой моей слабости. Ты только не выдавай, хорошо?
— Обещаю. Давай, говори, что там с этим клубом…
— С ним? С ним ничего. С ним все в порядке. Клиент связывался со мной с одного из их компьютеров. Глубже я не полез.
— Почему?
— А зачем это мне? Деньги он заплатил, за дополнительными услугами не обращался…
— За какими такими «дополнительными услугами»?
— Ну, знаешь, бывают такие клоуны, которые думают, что раз я взялся зацепить для них пару точек, то я и в прачечную стану за них бегать.
— Хорошо, с «Дум-клубом» я разберусь. Теперь давай сюда всю вашу переписку.
— Не выйдет. После выполнения контракта я все уничтожаю.
Врет или нет? Очевидно, что он выложил мне только то, что я бы и сам нашел, если бы выполнил свою угрозу насчет компьютера. Сообщения, которыми он обменивался с клиентами, наверняка хранятся где-то на Накопителе Фаона, вероятно, закодированные. Судя по тому, с какой уверенностью Филби заявляет, что переписка уничтожена, времени для ее поиска уйдет немало — неделя или даже месяц. Я решил обойтись пока без нее. Собираясь уходить, я спросил, не будет ли он возражать, если я уберу жучок из квартиры Лии. «Поинтересуйся у клиента», — ответил он. Затем мы одновременно послали друг друга к черту. Наверное, однажды мы там с ним и встретимся.
В ответ на мое предложение перекусить в «Мак-Дональдсе», который через улицу от библиотеки, Лия скорчила такую гримаску, что во второй попытке я предложил ей сводить меня в «Максим» за ее счет. В принципе она не имела ничего против «Максима», но спросила, сколько стоит там бизнес-ланч. Я сдался и сказал, что мы пойдем туда, куда она обычно ходит обедать.
Лия на ходу стирала с переносицы след от очков. Я показал на кончик носа:
— Еще вот здесь.
Девушка машинально подняла руку.
— Издеваетесь, да?
— Как вы должны были заметить, я показал на свой.
— Ну и глупо!
Она привела меня в уютную французскую кондитерскую с мягкими диванчиками, потолком, расписанным под бог знает какой век, ароматными плюшками в длинной застекленной витрине, и живым кондитером в белом колпаке, стоявшим позади витрины. Внешний вид выставленных блюд ничего не говорил об их содержимом, — чтобы узнать это, приходилось от каждого блюда перемещаться в конец витрины, где располагался экран со снимками и подробным описанием. Наблюдая за мной, кондитер мотал головой, как зритель во время теннисного матча, и мне удалось поймать его на противоходе, — он не сразу нашел меня глазами, когда я, дабы не смешить его своим произношением, потребовал «вот это» и «вот это». Уладив небольшое недоразумение, возникшее по той причине, что я постеснялся помогать себе и ему пальцем, я присоединился к Лии, которая успела сделать свой выбор до меня.
— Если ты уж назвался pain au raisin , — сказал я, прожевав первый кусок, — то ты должен быть чем-то большим, чем просто булкой с изюмом.
— Вы зря отказались от моей помощи, — ответила Лия, примеряясь к шарлотке. — Зачем вы меня пригласили? Что-то срочное? Кстати, вы так и не объяснили мне, зачем вам понадобилось осматривать мою квартиру.
— Давайте сначала поедим.
— Неизвестность лишает меня аппетита, — призналась она, — рассказывайте всё!
— У вас есть знакомые в «Дум-клубе»?
— Нет, а что это за место?
Я достал комлог и поискал на Накопителе заметки, где бы упоминался этот клуб. Пробежав глазами первую заметку, я резюмировал:
— Закрытое заведение для нуворишей. Реальные бои с роботами, типа пейнтбола. Допускается тяжелое вооружение, если оплатишь роботу страховку. Вход только по клубным карточкам.
— Впервые слышу. Почему вы меня о нем спросили?
— Ситуация такая. Вы позвонили кому-то со своего домашнего видеофона — кому-то, кто вас не знает. Мы предполагаем, что этот человек имеет некоторое отношение к «Дум-клубу» — является его клиентом или сотрудником. Он определил ваш адрес, — то есть не ваш, а Моцарта из очистки, и установил за вами слежку, — то есть, опять-таки, не за вами, а за тем Моцартом. Потом он исправил свою ошибку, установив подслушивающее устройство в видеофон. Я решил пока его оттуда не извлекать…
Напрасно Лия отказалась поесть до того, как я сообщил эту новость. Она отодвинула начатую шарлотку, нервно постучала ложкой о чашку с горячим шоколадом.
— Если вы хотели меня напугать, то вы этого добились.
— Мне очень жаль.
— Что же мне делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62
— Ты, наверное, хотел объяснить нам, за каким чертом мы должны его искать.
— Нет, не то… — продолжая хмурится, пробормотал Ларсон.
— Если это правда «роботроникс», — сказала Яна с ехидством, — то один шанс из двух, что он в ремонте с диагнозом кибермаразм.
У нее были на то основания: ее Чумку уже трижды госпитализировали с жалобой (хозяйки) на «непроходимую тупость при мытье посуды». Вспомнив Чумку, которую я лично помогал отвозить в ремонт, я не мог не вспомнить еще кое-что:
— Мастерская, шеф, — сказал я со значением.
— Яснее! — потребовал он.
— Мы играем в слова? — осведомилась Яна. — Хью, тебе на «е».
— На «у»! — не выдержал я, — «убийство». Совпадение или нет, но позавчера вечером в том квартале произошло убийство. Убили владельца мастерской по ремонту бытовых роботов. Яна, ты Чумку не туда отвозила?
— Чумкиного мастера уже схоронили, — сквозь зубы ответила она. — Не туда.
— Я за то, чтобы это не было совпадением, — сказал Шеф. — Виттенгер, после того как застукал тебя у квартиры Моцарта, со дня на день ждет трупа. А тут уже есть труп, что значительно снижает вероятность появиться новому.
— Примерно на шестьдесят пять процентов, — пробормотал Ларсон, все еще хмурясь о чем-то своем. Шеф вспомнил об эксперте:
— Что помешало тебе доложить нам о роботе еще утром?
— Всю ночь я исследовал голоса автоответчиков — те голоса, что по умолчанию записываются на заводе. О роботах, честно говоря, даже не подумал. Кстати, они представляются, когда им звонишь. Хотите, проверим?
— Кому будем звонить? — спросил Шеф.
— Чумке, раз уж зашла о ней речь…
— Звони, — пожала плечами Яна, — номер ты знаешь.
Ларсон его действительно знал, потому что однажды пытался вылечить Чумку по телефону. Он набрал номер и включил громкую связь.
«Ларсон, не занимай линию», — сварливо ответила роботиха.
Эксперт покраснел и бросил трубку.
— Она тебя по дыханию узнает, — пояснила Яна. — Лучше бы она посуду мыть научилась.
Шеф поднялся с кресла.
— Всё, мне пора идти. Федр, завтра же найдешь робота и его хозяев, спросишь у них о ЧГ, ответ передашь Вельяминовой, засим дело будет считаться закрытым… Да, возьмешь с нее за услуги… ладно, пусть она бесплатно запишет тебя в библиотеку. Может, хоть читать, наконец, начнешь что-нибудь… — Так, бурча, он подходил к двери.
— Шеф, постойте, вы забыли о жучке в ее видеофоне. За Вельяминовой следят. Что, если ей угрожает опасность?
— Разве тебе недостаточно одних суток, чтобы снять любую угрозу?
Пока я думал над ответом, Шеф покинул Отдел.
5
Не могло быть и речи о том, чтобы при моем появлении Дик Филби по прозвищу Большие Ласты снял ноги со стола. Он развел носки ботинок сорок седьмого калибра, и мы встретились взглядами. Его взгляд был тяжелым и мутным, мой — столь же тяжелым, но пронзительным — наверное, из-за того, что я смотрел на него сверху вниз. Чтобы как-то начать разговор, я посоветовал ему вставить вместо шнурков резинку, оттянуть ее зубами, и выстрелить в меня нижней челюстью, которую уже однажды я ему расшатал. Скромности ради (я теперь над собой работаю) добавлю, что мне тогда тоже здорово досталось.
— Они обещали к утру исчезнуть, — лениво ворочая языком, проговорил Филби. — Обманули, гады…
— Кто, они? — спросил я.
Филби что-то искал глазами. Я не стал ему помогать. Наконец он нашарил пустую бутылку из-под «Джим Бима», лежавшую на полу рядом с креслом, в котором он сидел. Указывая на нее пальцем, он пояснил:
— Зеленые человечки.
— Меня с ними не было.
— Докажи.
Я выставил на стол две банки пива.
— Они когда-нибудь приносили тебе пиво?
— Никогда. Ты тоже. Значит ты правда глюк, но из другой команды.
— Понимай, как хочешь, — развел я руками, — это, как ты, наверное, догадываешься, пряник. Кнут сейчас у себя в департаменте, но скоро подъедет. Поговорим?
— А нельзя как-нибудь в другой раз? Чувствую себя, видишь ли, неважно…
Филби закрыл правый глаз, оставив левый нацеленным на пиво.
— Ты что, здесь всю ночь просидел? — спросил я, потому что знал, что кроме этой норы в цоколе старого промышленного здания, у него есть еще одна, в большей степени жилая и находящаяся где-то в Юго-восточном округе.
— Тебе-то что за дело?
— Да так, алиби твое проверяю…
Детектив несколько ожил:
— Какое еще алиби?
— Неважно. Отдыхай. А я посторожу тебя, пока не приедет Виттенгер.
— Ладно, — сказал он, — выкладывай, с чем пришел.
— Буду краток. Девятого декабря ты установил «лампирид» в квартире некоего Сигизмунда Моцарта, Центральный округ, квартал Р-тринадцать, дом пять. На следующий день он нашел «лампирид» и сдал его Виттенгеру. Не знаю, какая вожжа попала под хвост инспектору, но твой хвост он скоро прищемит…
— Плохо блефуешь, — перебил Филби, — Виттенгер не станет с этим возиться. А я-то подумал, ты с чем-то серьезным пришел.
— Ты где-то перебежал ему дорогу. Дело Моцарта сейчас у него. Проверить это проще простого. Вот, смотри…
Я набрал номер Департамента Тяжких Преступлений и включил громкую связь. Когда там ответили, попросил позвать капитана Ньютропа.
— Привет, — сказал я капитану, — Виттенгер разрешил забрать от вас «лампирид» из дела Моцарта. Когда мне за ним приехать?
Ньютроп клацнул зубами и на минуту пропал. Выйдя снова на связь, он заявил, что я вконец заврался и что не пойти ли мне в такую-то и такую-то задницу.
— Здорово он тебя, — хмыкнул Филби, — мне остается только присоединиться к его пожеланию.
В это утро я дал себе слово быть терпеливым. По крайней мере — до полудня. Кроме того, как бы Филби ни старался этого скрыть, ответ Ньютропа его озадачил.
— На, взбодрись. — Я кинул ему банку с пивом.
Он отковырнул крышку, и фонтан желтоватой пены освежил ему лицо и шею. Не зря же я грел банку над печкой во флаере, а потом еще и хорошенько взболтал.
— Как ты неаккуратен… От кого ты получил наводку?
Филби выругался и утерся рукавом. Тряся банку над головой, он ловил ртом последние капли.
— Не знаю я никакого Бетховена. — Он швырнул пустую тару на пол. — И пиво ты принес дерьмовое!
— Дик, — сказал я вежливо, — я знаю, что закладывать коллег нехорошо. И ты знаешь, что я это знаю. Но так получилось, что Виттенгер подозревает меня. Поэтому выручай. Мне нужно имя клиента. Если не скажешь, сюда придет пара головастых ребят, и они перетрясут твой компьютер от розетки до процессора. Может статься, найдут что-нибудь интересное и кроме Бетховена. Устраивает?
Филби хотел помотать головой, но у него ничего не вышло.
— У тебя нет аспирина? — спросил он, морщась от боли.
— Имя, — повторил я.
— Не звени. Тебе ведь известно, как я работаю. Пришел заказ — без имени, без подписи. Дали адрес и код локуса, куда гнать сигнал. Я должен был проконтролировать помещение и видеофон. Взял деньги за две точки — строго по тарифу. Деньги перевели анонимно, но это обычное дело. Видеофона в квартире не было, я поставил только камеру и ушел.
— А дальше?
— Ну, проверил, как идет сигнал. Сигнал шел четко, но «лампирид» почему-то не захотел летать — пошевелился кое-как и застыл. Пообщался с клиентом. Он спросил, где сигнал с видеофона. Я ответил, что видеофона в квартире нет. Клиент велел найти. Оказалось, мне дали не тот адрес. Пока разбирались, Моцарт нашел камеру. Клиент стал возмущаться, и чтобы он заглох, я обещал сходить в ту квартиру, куда перенесли видеофон. В конце концов, мы оба ошиблись — он с адресом, я — с камерой. В общем, сходил я к той бабе и подключил ее как надо. На этом — всё. Я сделал свое дело, остальное меня не касается.
— Извини, но я не верю, что ты не пытался выяснить, кто твой клиент — особенно после того, как он прислал тебе рекламацию.
— Всерьез — не пытался. Сделал обычную проверку обратного адреса. Пустышка.
Он потянулся за второй банкой. Открывал с учетом прежних ошибок — осторожно потягивая за петлю и держа наготове большой палец. В конце концов, он достиг некоторого успеха.
— Там нет второго дна, — сказал я, наблюдая, как Филби уже около полуминуты чего-то ждет от опустевшей банки, держа ее над собой и вглядываясь в отверстие.
— Вдруг там приз, — ухмыльнулся он. Глаза у него прояснились, на лице появилась умиротворенная улыбка. — Ладно, черт с тобой, — продолжил он тоном банкира, согласного одолжить мне миллион на десять лет без залога, — в порядке исключения… «Дум-клуб», слыхал о таком?
Название было мне незнакомо. Я помотал головой.
— Ты не сейчас его выдумал?
— Сейчас, как ты видишь, я не в состоянии что-то выдумывать. Слава богу, полиция не знает об этой моей слабости. Ты только не выдавай, хорошо?
— Обещаю. Давай, говори, что там с этим клубом…
— С ним? С ним ничего. С ним все в порядке. Клиент связывался со мной с одного из их компьютеров. Глубже я не полез.
— Почему?
— А зачем это мне? Деньги он заплатил, за дополнительными услугами не обращался…
— За какими такими «дополнительными услугами»?
— Ну, знаешь, бывают такие клоуны, которые думают, что раз я взялся зацепить для них пару точек, то я и в прачечную стану за них бегать.
— Хорошо, с «Дум-клубом» я разберусь. Теперь давай сюда всю вашу переписку.
— Не выйдет. После выполнения контракта я все уничтожаю.
Врет или нет? Очевидно, что он выложил мне только то, что я бы и сам нашел, если бы выполнил свою угрозу насчет компьютера. Сообщения, которыми он обменивался с клиентами, наверняка хранятся где-то на Накопителе Фаона, вероятно, закодированные. Судя по тому, с какой уверенностью Филби заявляет, что переписка уничтожена, времени для ее поиска уйдет немало — неделя или даже месяц. Я решил обойтись пока без нее. Собираясь уходить, я спросил, не будет ли он возражать, если я уберу жучок из квартиры Лии. «Поинтересуйся у клиента», — ответил он. Затем мы одновременно послали друг друга к черту. Наверное, однажды мы там с ним и встретимся.
В ответ на мое предложение перекусить в «Мак-Дональдсе», который через улицу от библиотеки, Лия скорчила такую гримаску, что во второй попытке я предложил ей сводить меня в «Максим» за ее счет. В принципе она не имела ничего против «Максима», но спросила, сколько стоит там бизнес-ланч. Я сдался и сказал, что мы пойдем туда, куда она обычно ходит обедать.
Лия на ходу стирала с переносицы след от очков. Я показал на кончик носа:
— Еще вот здесь.
Девушка машинально подняла руку.
— Издеваетесь, да?
— Как вы должны были заметить, я показал на свой.
— Ну и глупо!
Она привела меня в уютную французскую кондитерскую с мягкими диванчиками, потолком, расписанным под бог знает какой век, ароматными плюшками в длинной застекленной витрине, и живым кондитером в белом колпаке, стоявшим позади витрины. Внешний вид выставленных блюд ничего не говорил об их содержимом, — чтобы узнать это, приходилось от каждого блюда перемещаться в конец витрины, где располагался экран со снимками и подробным описанием. Наблюдая за мной, кондитер мотал головой, как зритель во время теннисного матча, и мне удалось поймать его на противоходе, — он не сразу нашел меня глазами, когда я, дабы не смешить его своим произношением, потребовал «вот это» и «вот это». Уладив небольшое недоразумение, возникшее по той причине, что я постеснялся помогать себе и ему пальцем, я присоединился к Лии, которая успела сделать свой выбор до меня.
— Если ты уж назвался pain au raisin , — сказал я, прожевав первый кусок, — то ты должен быть чем-то большим, чем просто булкой с изюмом.
— Вы зря отказались от моей помощи, — ответила Лия, примеряясь к шарлотке. — Зачем вы меня пригласили? Что-то срочное? Кстати, вы так и не объяснили мне, зачем вам понадобилось осматривать мою квартиру.
— Давайте сначала поедим.
— Неизвестность лишает меня аппетита, — призналась она, — рассказывайте всё!
— У вас есть знакомые в «Дум-клубе»?
— Нет, а что это за место?
Я достал комлог и поискал на Накопителе заметки, где бы упоминался этот клуб. Пробежав глазами первую заметку, я резюмировал:
— Закрытое заведение для нуворишей. Реальные бои с роботами, типа пейнтбола. Допускается тяжелое вооружение, если оплатишь роботу страховку. Вход только по клубным карточкам.
— Впервые слышу. Почему вы меня о нем спросили?
— Ситуация такая. Вы позвонили кому-то со своего домашнего видеофона — кому-то, кто вас не знает. Мы предполагаем, что этот человек имеет некоторое отношение к «Дум-клубу» — является его клиентом или сотрудником. Он определил ваш адрес, — то есть не ваш, а Моцарта из очистки, и установил за вами слежку, — то есть, опять-таки, не за вами, а за тем Моцартом. Потом он исправил свою ошибку, установив подслушивающее устройство в видеофон. Я решил пока его оттуда не извлекать…
Напрасно Лия отказалась поесть до того, как я сообщил эту новость. Она отодвинула начатую шарлотку, нервно постучала ложкой о чашку с горячим шоколадом.
— Если вы хотели меня напугать, то вы этого добились.
— Мне очень жаль.
— Что же мне делать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62