— Будет столпотворение, — предупредил я.
Гроссман кивнул и показал на торцевую стену с открытым проходом в предбанник.
— Отнесите стол к стене.
— Все верно, — согласился я, — если что, удерем в предбанник.
В паре с робототехником я перенес стол, куда было указано. Мелко семеня за нами, Фиш подтащил провода. Актриса, прижимая к груди сценарий, хлопала глазами. Я сказал ей, что мы меняем декорации и освобождаем место для батальной сцены.
— Не накаркайте, — с опозданием посоветовал Гроссман.
Чему роботы не обучены априори, так это действовать сообща. Выстроить их в ровные шеренги можно только вдоль стены либо рва. В толпе себе подобных они здорово смахивают на людей, а если их больше тридцати и они находятся на ограниченном пространстве — то на людей опасных. По просьбе Гроссмана робототехник приказал роботам не двигаться без команды. Роботы замерли, кто, где стоял.
— Головой можно вертеть, — уточнил приказ Гроссман, — в мою сторону. И верхними конечностями, — добавил он через паузу.
Уточнение было передано по адресу, сорок пар окуляров уставилось на моего партнера. К ним добавились три пары глаз. Я смотрел на роботов, на Гроссмана я уже насмотрелся.
— Если я скажу что-нибудь, на ваш взгляд, им непонятное, — обратился он к робототехнику, — прервите меня.
— Они должны вас слушать?
— Да, конечно. Прикажите им выполнять мои указания.
Робототехник испуганно оглянулся на Фиша. Тот поинтересовался, не выходим ли мы за рамки наших двусторонних соглашений. Получил отрицательный ответ. На мой вопрос, нужно ли вести протокол, Гроссман не отреагировал. Голосом лейтенанта, которому доверили командовать дивизией, он обратился к роботам:
— Слушайте меня! Я держу в руках два шара, белый и черный…
Так оно и было: в левой руке он держал черный шар вроде бильярдного, в правой — тех же размеров белый.
— …один шар я кладу в карман…
Спрятав шары за спиной, он несколько раз поменял их местами, затем сунул один из них в правый карман, другой тайком сунул мне. Считалось, что роботы не видят, у кого какой шар остался. (Кому любопытно: себе он оставил черный.)
— Теперь выполните команду номер сто.
— Уже была, — подсказал робототехник.
— Отменяю приказ выполнить команду номер сто. Выполните команду номер…
— Пи, — подсказал я.
— …миллион!
— Ого, — сказал робототехник.
Гроссман молниеносно вбил в компьютер следующий текст:

Команда № 1000000.
Если в кармане находится белый шар, переместите правую конечность в положение вертикально вверх.
В противном случае переместите в положение вертикально вверх левую и правую конечности.
Конец команды № 1000000.
Робототехник нажал «ввод». Мне показалось, что в то же мгновение роботы вздрогнули. Не появятся ли на экране сорок вариантов вопроса «Братцы, за кого нас тут держат?».
Цепляя друг друга, все роботы подняли обе конечности.
— Удовлетворены? — спросил робототехник. Судя по его тону, роботы выполнили команду на «отлично».
— Они подсмотрели, — предположил я шепотом, — или Фиш подсказал.
— А какой правильный ответ? — тут же поинтересовался Фиш.
— Не притворяйтесь.
— Нет, ну, правда…
Гроссмана волновало совсем другое:
— А они тут все?
Когда я трижды пересчитывал роботов, у меня последовательно вышло 38, 40 и 41.
— В среднем все, — сказал я.
Мы вчетвером (актрисе это дело не доверили) стали заново пересчитывать роботов. Усреднив результат, получили ответ 39.
— Я вызвал всех, — оправдывался робототехник. Уже не в силах держать себя в руках Гроссман взвыл:
— Искать, черт подери! — и едва не свалился в обморок, когда хор синтезаторов ответил ему: «Третье слово не идентифицировано», опережая эхо, продублировав себя тридцать девять раз на экране компьютера.
— Это я ему, — глядя на роботов, он ткнул в меня пальцем и опустился на стул, который я же ему и подставил.
Поддержав честь Отдела, я первый нашел беглеца. Робот с опущенными конечностями тихо стоял в предбаннике. Гроссман не осмелился даже войти туда, он наблюдал за роботом из-за угла. Я обдумывал план захвата: выманить робота в ангар, где потолок достаточно высок, подпрыгнуть повыше, упасть за спиной робота и в падении двинуть ногой рубильник экстренного выключения. Дистанционному управлению я не доверяю с тех времен, когда в детстве любил запускать радиоуправляемые ракеты.
— Контрольный тест, — потеряв от волнения голос, прохрипел Гроссман, — то же самое и с начала.
— Я предыдущий-то понял не до конца.
— Что вы не поняли?
— Почему они подняли обе руки.
— А вы бы как поступили на их месте?
— Послал бы кое-кого куда подальше.
— Поэтому искусственный интеллект в значительной степени фикция. Подняв обе руки, роботы подняли, в том числе, и правую. То есть они сделали то, что удовлетворяет и условию «белый шар в кармане» и его отрицанию.
— Но зачем вы усложнили тест? Приказали бы им в обоих случаях поднять правую руку.
— Главным образом, — Гроссман перешел с хрипа на хриплый шепот, — я не хотел, чтобы они, — он скосил глаза в сторону Фиша, — догадались, какую функцию я тестирую. И знаете, что я сейчас подумал… к черту эксперименты. Мы договорились забрать нескольких роботов, так заберем этого!
— Выкупим, — поправил я, — как омлет в шахтерской столовой. Заплатите Фишу по себестоимости. Уверен, он назовет разумную цену.
— Вы правы. Мы, в конце концов, не грабители. На базе я исследую робота более детально. И если это действительно ОН… — тут глаза его заблестели, — …я мог бы… вы довольны своим положением в агентстве?
— Предположим, я скажу «нет». Что за этим последует?
— Зависит от ваших приоритетов.
Урок политэкономии от Фиша не прошел даром.
— Любую славу возьму деньгами.
— Я так и думал. За следующего робота получите сто тысяч, но при одном условии.
— Каком? — спросил я, выждав десять секунд, но так и не услышав, в чем состоит условие.
— Сообщу, как только покончим с этим, — он кивнул на притаившегося робота.
— Упакуйте, — велел я Фишу. Он уже понял, о ком идет речь, и передал просьбу робототехнику. Тот спокойно подошел к роботу и сделал ему «стэндбай», оцененный мною в «иппон». Если во время паники кто-то сохраняет спокойствие, то, значит, ему известны не все обстоятельства. Фиш поинтересовался:
— Как вы собираетесь его перевозить?
Вместе с контейнером робот весил 150 килограммов — при земной силе тяжести. На Ло он весил впятеро меньше. Но, учитывая вес скафандра, его неуклюжесть и вдобавок размеры контейнера, тащить робота по пересеченной местности было непросто. А вдвоем — неудобно. Было решено, что пока Гроссман с робототехником пакуют добычу, мы с Фишем приведем «полупаука» — небольшого четырехногого бота, используемого для перевозки грузов на короткие расстояния.
— Почему вдвоем? — подозрительно спросил Гроссман.
— Выходить поодиночке запрещено, — объяснил Фиш, — если что случится, о страховке можете забыть.
— Вы застрахованы? — Гроссман обращался ко мне.
— Я застрахован, — с нажимом произнес Фиш, — в пользу семьи, — добавил он, чтобы мы не сочли его эгоистом.
За «полупауком» нужно было возвращаться к бетонному панцирю химического комбината. Мы надели скафандры и вышли наружу. С момента выхода прошло минут пять, когда в моих наушниках раздался истошный вопль Гроссмана:
— Его выпотрошили!
От неожиданности я не вписался между двух валунов.
— Общипать и пожарить, — сказал я, отлепляясь от камня. — Кого выпотрошили? робота?
— Не прикидывайтесь! — распалялся Гроссман. — Вы с Фишем сговорились…
— О чем? — Мне было слышно, что он что-то там включает и выключает и при этом чертыхается.
— И вы еще… вот дьявол, расползается на глазах…
— Что расползается? — пытаясь не отстать от Фиша, спрашивал я на ходу. Нашего разговора он не слышал, так как мы использовали двусторонний канал связи.
— Нейросеть. Или вы не знаете что это такое? Вы подговорили Фиша разбалансировать ему нейросеть. Всё одно к одному: три робота сгорели, одного вы прострелили, и об этом роботе вы тоже позаботились… ага, и память потерли, недавно, причем…
— Недавно?! — Я начал подозревать худшее. — Оглянитесь по сторонам, где-то рядом должен быть труп.
— Бросьте дурачить меня, нет здесь никакого трупа.
Если думать над тем, где находится труп, продвигаясь в буквальном смысле по краю пропасти, то кончится это тем, что задача умножится на два, но решать ее уже будут другие. Поэтому я остановился.
— Что случилось? — вклинился Фиш, заметив, что я отстал.
— Стойте там, я сейчас…
— Вы возвращаетесь? — осведомился Гроссман.
— Нет, я не вам. Но вы тоже не дергайтесь. Ни с кем я не сговаривался. Симптомы у робота те же, что и у Краба с Ленивцем?
— Если бы здесь действительно обнаружили тело, я бы подумал на робота. Но тела нет, следовательно, это было вмешательство извне — ваше или предупрежденного вами Фиша.
— А робот не мог сам распустить это вашу сеть, если, к примеру, он догадался, что его вычислили?
— Только теоретически.
— Но при этом ему нет необходимости уничтожать память.
— Именно! Значит, к нему подходили…
В наушниках раздался тревожный сигнал. «Резерв дыхания пять минут», — сообщила система жизнеобеспечения.
— Говорите, трупа нет?
— Издеваетесь?
— Так ждите, скоро будет.
Я переключил связь на Фиша.
— Куда сейчас ближе: вперед или назад?
— А что?
— Отвечайте, мать вашу…
Фиш взглянул на топометр, привстал на цыпочки (в скафандре это выглядит забавно), посмотрел в сторону химкомбината и сказал:
— Назад, я думаю…
— Значит, назад. И без вопросов, у меня кислорода осталось на пять минут.
— Не может быть, в скафандре был часовой запас. Вы сами его проверяли. — Он уже репетировал будущую защиту в суде.
Большими скачками я бежал к ангару. Перепрыгивая через валуны, не знал, что за ними — новый валун или трещина. Прыжки были медленными — гораздо медленней, чем на Фаоне или Земле, — но в полете можно было не дышать. Гроссман орал что-то в наушниках, Фиш перебивал его какими-то дурацкими вопросами либо советами вроде «осторожней, там метров десять». В ширину? глубину? высоту? Советы застигали меня уже в полете. На самом деле, моя жизнь зависела не от моей скорости, а от скорости Фиша, потому что воздух закончился перед шлюзовым люком. Открывался он медленно — словно был в сговоре с убийцей.
Пункт девятый, «задержка выплат по кредитам», я сумел исключить, — так я подумал, когда слова, составившие этот пункт, вдруг начали исчезать. Но и другие пункты, оспорить которые я не имел ни малейшего шанса, следом тоже куда-то пропали. В чем дело? Помилован? Ослеплен? Нет, что-то иное…
Большой белый лист со списком претензий, послуживших формальной причиной того, что от райских врат Петр завернул меня в чистилище, оказался фотобумагой, на которой под действием проявителя из моих слез медленно проступало лицо Фиша. Только я хотел спросить его, как он-то тут очутился, лицо уехало в сторону, и я узнал освещенный продолговатыми фонарями потолок шлюза.
— Слава богу! — услышал я откуда-то сбоку.
Так вот каким был пароль! Знал бы заранее, сто раз подумал бы, прежде чем возвратиться из лучшего мира в этот шлюзанутый шлюз. Пригодится ли он мне в будущем? Наверное, после таких возвращенцев как я, пароль сразу меняют…
Я повернул голову на голос. Сидя у стены, Фиш с надрывом дышал, его лицо было пунцовым и лоснилось от пота.
— Спасибо, — сказал я.
— Ох, не стоит. Не хватало мне еще оказаться с трупом шантажиста на руках.
— Вы кому-нибудь сообщили?
— Пока нет.
— И правильно. Запомните, ничего не произошло. Я сам во всем разберусь.
— Вы говорите так, будто это было подстроено. Один робот не делится на двоих, я угадал?
— Еще один совет: ни делайте никаких выводов. В ангаре есть запасной скафандр?
— Есть. Кажется, даже два.
— Отлично. Идемте.
Гроссман встречал нас в предбаннике. Не дав снять скафандр, он вцепился в меня обеими руками и поволок в глубь ангара к штабелю из контейнеров. Там, рядом с открытым контейнером, лежал робот. Пучок проводов шел от вскрытой черепной коробки к гроссмановскому планшету. На экране, поверх колонок из чисел, алела надпись «Обнаружено необратимое разрушение». Мучаясь вопросом «тот или не тот?», Гроссман не дотерпел до каюты.
— Почему вы не отвечали? — тормошил он меня. — Вы в порядке?
— Теперь, да. Но могло быть и хуже. Кто-то сдул мне скафандр. Подозреваю, что это сделал ваш робот. Отсюда те повреждения в его мозгах, которые вы обнаружили.
— Чтобы сдуть, как вы выразились, скафандр, нужно понимать, как он работает. Нужно спрогнозировать целую цепь событий. Насколько мне известно из литературы, убийство, замаскированное под несчастный случай, самое сложное по исполнению.
— Нет, сложнее всего замаскировать под самоубийство. Наверное, следующий робот этим и займется.
— Вам виднее. Фиша вы исключаете?
— Полностью. Если бы не он, то моим собеседником сейчас был бы Игорь Борисов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62