А на тропе стоял этот бородач геолог, удивленно смотрел на Рыжего.
- Искупаться решил?
- А тебе чего?
- Мне-то ничего, а вот ты гляди. Схватит поясницу или еще что, быстро в доходяги выйдешь.
- Пош-шел! - зло прошипел Рыжий.
Сизов помолчал, размышляя над причиной такой внезапной ненависти, потом сказал насмешливо:
- Смотри, не заплывай далеко.
И повернулся, неторопливо пошагал по тропе к воротам, возле которых громоздилась изба, рубленная из толстенных лиственниц. В этой избе находилось начальство.
- Куда направился? - крикнул Рыжий, вылезая из воды.
- В контору. Вызывают зачем-то.
- Сексотничать?
- Дурак ты, братец, - сказал Сизов, обернувшись.
- А я вот догоню...
- Ступай в барак, догоняла. Старшой воду ждет.
Сизов не спешил. Шел и думал о причинах странного вызова. Если, и верно, перегоняют в другое место, так ведь об этом с зэками не советуются. Хотят, чтобы еще рассказал о том, как медведь задрал конвоира? Но уж сколько рассказывал. И сам Беклемишев, когда пришел в себя, все подтвердил. Что еще надо?
Возле конторы стояла вишневая "Нива", покрытая таким слоем пыли, что казалась серой. Сизов обошел ее кругом, заглянул под передок: правильно, с передними ведущими, только на такой и можно проехать по таежным дорогам. Эту машину он явно где-то видел, а где именно - не мог вспомнить.
- Что, знакомая колымага?
Резко обернувшись, Сизов увидел на крыльце цивильного пижона, в отутюженных брюках и при галстуке, - картинка из другой, недавней жизни.
- Не узнаешь? Здравствуй.
Теперь он узнал и удивился, что не узнал сразу, -заместитель районного прокурора Александр Евгеньевич Плонский собственной персоной, тот самый, благодаря не очень строгой речи которого на суде Сизов получил минимальный срок - год легкой отсидки. Они были знакомы и до суда, как-то даже чокались в одной компании: к геологам в прокуратуре всегда относились снисходительно.
- Заходи. Я тебя жду.
- Наша медвежья история уже до района докатилась? - спросил Сизов, невозмутимо поднимаясь на крыльцо и пожимая мягкую руку Плонского.
Невозмутимость давалась нелегко. Он понимал, что зампрокурора за просто так сотню верст трястись не будет. Значит, что-то важное привело его сюда. Или на медвежью историю заведено уголовное дело, или, что дай бог, его, Сизова, кассационная жалоба, написанная по настоянию того же Плонского, дошла-таки до нужных инстанций. Впрочем, последнее вряд ли: не приехал бы Плонский, не прокурорское это дело - утешать арестантов.
Они прошли в кабинет Дубова, уставленный стандартной канцелярской мебелью, и тут Сизов еще больше удивился: на столе, на постеленной газете, стояла бутылка водки и рядом навалом лежала экзотическая закуска, о какой Сизов успел позабыть.
- Никак праздник? - спросил он.
- Разговор у меня к тебе, Валентин.
Сизов блеснул глазами в его сторону: фамильярности в их отношениях прежде вроде бы не наблюдалось. Разве только когда чокались за столом. Но то в компании.
- Я думал с медведем все ясно. Конвоира мы притащили, можно сказать, спасли, карабин его сдали в сохранности...
- Дался тебе этот медведь. Есть дело посерьезнее. Впрочем, садись-ка да прими маленько. На меня не смотри, я за рулем.
Сизов сел, но к налитому стакану не притронулся.
- Я так посижу.
- Обижаешь, Валентин. Разговор у нас серьезный, доверительный.
- Так ведь я, Александр Евгеньевич, не дома. Вернусь в барак, мужики спросят: в честь чего меня поили? Одно скажут: ссучился. Жизни не будет.
- Не придется тебе долго-то.
- Дело пересмотрено? - равнодушно спросил Сизов.
- Пересматривается. Сто шестая статья, неумышленное убийство, сам знаешь - до трех лет. Или до двух исправработ. А ты вместо твоего года отсидки можешь получить год условного.
- Когда?
- Не торопись... Да выпей ты! - раздраженно выкрикнул Плонский. Плюнь на эту уголовную шваль. Дело твое почти решенное.
- Спасибо.
Сизов залпом опрокинул стакан и принялся закусывать всем подряд, что было на столе. Спохватился, отложил вилку с наколотым на нее кружком колбасы и уставился на Плонского, вальяжно развалившегося в кресле Дубова по другую сторону стола.
- Только мне непонятно: чего сам прокурор приехал с этой вестью?
- Я еще не прокурор.
- Все равно.
- Говорю же - разговор есть. Ты своего напарника, Красюка, хорошо знаешь?
Сизов отодвинул от себя стакан и тоже откинулся на стуле.
- Давай договоримся: о себе я все расскажу, о других - уволь.
- Да-а, быстро воровская мораль внедряется в человека, - сказал Плонский.
- В определенных условиях...
- Ты же был сама честь и достоинство. Икона.
- То уже не икона, если ее повернуть ликом к стене.
- Сам ведь напросился. Разве не понимал, что дело твое шито гнилыми нитками?
- О чем теперь говорить!
- Есть о чем. За тем и приехал.
- По старому знакомству?
- Именно. Такое дело не всякому поручишь. Да и ты не всякого послушаешься.
- Давай ближе к делу, Александр.
Думал зампрокурора на фамильяность обидится. Но тот и ухом не повел.
- Ты знаешь, за что Красюк сидит?
- Украл чего-то. Хотя вором себя не считает.
- Нынче многие укравшие не считают себя ворами. Время такое.
- Что он украл?
- Золото.
- Много?
- Точно не знаю. Но думаю, больше пуда.
- Ничего себе! А говорил - не вор.
- Правда, это не доказано.
- Не доказано? За что же его посадили?
- Вертолет, перевозивший золото, разбился и в живых остался только Красюк. Он был охранником. Комиссия золота недосчиталась.
- Может, он не виноват?
- Маловероятно.
- А вы что, сажаете за вероятности?
- У него нашли самородок из тех, что были в ящиках. Срок дали только за это. Но много золота так и пропало. Скорей всего, он спрятал его в тайге.
- А я тут при чем?
- Нам стало известно: Красюк собрался бежать. Думаю, к этому самому золоту.
- Он что, сумасшедший? Срок же добавят.
- Не скажи. Имея столько денег, можно и откупиться.
- Пропадет в тайге.
- А если с тобой?
- Что?!
- Завтра Дубов отправит вас на новый участок без конвоира. Все объяснимо: вернулись же, можно полностью доверять. Я думаю, Красюк этим воспользуется. И не сомневаюсь, что он предложит тебе бежать вместе с ним. Ты не отказывайся. Проведи его через тайгу. А потом мы его возьмем.
Сизов резко отодвинулся от стола.
- Спасибо за угощение. Я пойду.
- Постой, чудак. Он же все равно уйдет. И сгинет в тайге, не добравшись до золота.
- Роль козла-провокатора мне не подходит.
- Ты его убедишь сдать золото добровольно. Тогда дело Красюка будет пересмотрено.
- А мое? Побег же.
- Ты и теперь, считай, свободен.
- Значит, волен в выборе?
- Конечно. Можешь отказаться. На пересмотре твоего дела это никак не отразится. Хотя хотелось бы, чтобы согласился.
- В тайгу без оружия?
- У вас на тех носилках топор был.
- Карабин бы.
- Где его взять? Впрочем, погоди-ка.
Вскочив с места, Плонский вышел, притворив за собой дверь, и быстро вернулся, держа в руках что-то, завернутое в газету.
- Это годится?
Он развернул газету и показал длинноствольный мелкокалиберный пистолет.
- Таким только белок стрелять.
- Хотя нет. - Подумав, Плонский снова завернул пистолет. - Красюк спросит, что ответишь? Он должен поверить, что ты с ним идешь ради доли, которую тебе верняком пообещает. А будешь с пистолетом - заподозрит неладное. Откуда взял? Все должно быть натурально, как при настоящем побеге. Да ты и без оружия не пропадешь в тайге, я же тебя знаю.
Сизов минуту подумал, пожевал колбасу.
- Если Красюк золото спрятал, то, всего скорей, возле упавшего вертолета. Где это место?
- В том-то и дело, что недалеко отсюда. По прямой - километров сто двадцать. Да вот, покажу. Тебе эти места должны быть знакомы.
Плонский достал карту, расстелил на столе, ткнул пальцем в середину зеленого пространства, где синело небольшое пятнышко - озерцо.
- Ладно, - согласился Сизов.
Он взял наполовину налитый стакан, залпом выпил и встал. У него появились свои соображения насчет этого маршрута, но говорить о них Плонскому было не обязательно.
- У тебя транзистор есть?
- Что?
- Радиоприемник.
- Был. Хопер спер. - Сизов невесело засмеялся неожиданному каламбуру. - Барачный авторитет. Кличка у него такая - Хопер. Говорит: ему нужнее. Удивляешься?
- Чему тут удивляться? В лагерях - обычное дело. Ну, а если у тебя в вещмешке окажется транзистор, Красюк удивится?
- Думаю, не очень... Ты что, хочешь мне транзистор подарить? Давай, не откажусь.
- Такой подойдет?
Плонский поставил на стол карманный радиоприемник, старенький, потертый.
- Вполне.
- Только ты его не очень гоняй, береги батарейки.
- Я понял.
- Я знал, что ты поймешь. Когда найдете золото, можешь включать его почаще. Скажем, так: включил - выключил, включил - выключил. В него кое-что встроено. Слабенький маячок, но все-таки.
- Пропасть не даст?
- Вот именно. Частые импульсы - это сигнал: золото нашли, присылайте вертолет. Для Красюка появление вертолета будет полной неожиданностью, и ему останется только добровольно сдать украденное. И, как я уже говорил, ты получишь прощение.
Сизов поморщился.
- Что-то мне во всем этом не нравится. Обман какой-то.
- Весь криминал - на обмане. А борьба с криминалом - на обмане обмана. Разве это для тебя новость?
- Не привык я обманывать. В геологической партии у нас все было на доверии и открытости.
- Ничего, ради доброго дела и обмануть не грех. Ну, давай выпей напоследок.
- Хватит уже.
Сизов сунул коробку транзистора в карман и встал. И снова подумал о том, что вся эта прокурорская затея ни к чему его не обязывает. Зато предоставляет возможность довести до конца кое-какие свои дела, о которых знать Плонскому вовсе не обязательно.
* * *
Все было точно так же, как в прошлый раз. Они с Красюком долго сидели возле конторы. И ворона точно так же орала на столбе. И Дубов выглядывал из двери без фуражки, чесал встрепанную голову и спрашивал, знают ли они дорогу к новой командировке.
- Послать-то с вами некого, - в точности как тогда, сказал он. - Ну да сами доберетесь. Теперь я вам верю.
Он обернулся, достал фуражку, сдул с нее пыль и так, с фуражкой в руке, вышел на крыльцо.
- Возьмете носилки, соберете на них все, что в лесу бросили, и вперед, на новую лесосеку. Там останетесь.
Сизов с Красюком переглянулись, не двигаясь с места.
- Что вам не ясно? - повысил голос Дубов. - Ты старший, - ткнул он пальцем в сторону Красюка. - Гляди за своим напарником, ты мне за этого старика головой отвечаешь.
- Какой он старик? - удивился Красюк.
- Поговори у меня!..
Дубов еще постоял, поглядел, как арестанты нехотя поднимались, брались за носилки, и крикнул вольному, дежурившему у ворот заместо часового:
- Выпусти их, пускай идут.
Дежурный стоял незнамо зачем: сплошного проволочного забора с вышками по углам, как в настоящих лагерях, тут не было, и дыр, через которые можно уйти, хватало. Но прав был Дуб: только самоубийца мог бежать в эти леса, которым ни конца, ни края. Такого здесь не случалось еще и потому, что все подопечные Дубова имели плевые сроки, и бежать было - себе дороже.
Ворона, сидевшая на столбе, опять орала во всю глотку и Красюк опять материл ее: не накаркала бы, сволочь!
Сизов молчал. Шел и думал о том, что все получалось по Плонскому. Ему, впрочем, разыграть эту комедию вместе с Дубовым ничего не стоило. Даже узнать о том, что Красюк собрался бежать, было нетрудно: парень верняком сболтнул кому-то о своем намерении, а стукачей среди арестантов всегда хватало. Вот если Красюк начнет сманивать Сизова золотишком, тогда придется признать, что Плонский - поистине гений: так все предусмотреть рядовому служителю Фемиды не под силу.
Все было как в прошлый раз. Так же верещали сойки, кричали ореховки, барабанили дятлы. И лес стоял застывший в безветрии, словно ждал чего-то. Казалось, что и медведь появится из кустов. Но возле сваленной в кучу проволоки хлопотал только полосатый бурундук, который, завидев людей, мгновенно исчез.
- Все, передых! - заявил Красюк и повалился на землю. Полежал, глядя в небо и выдал: - Дальше не пойду.
- Что, так и будешь лежать?
- У меня своя дорога.
Сизов молчал, вспоминая прозорливца Плонского.
- Чего молчишь?
- Думаю.
- Как меня сдать?
- Дурак ты, Юрка. Бежать собрался? Так пропадешь ведь.
- Я бывал в тайге. Даже и один. Не пропал.
- Сидел на одном месте. Да еще с оружием. Ждал, когда тебя спасут.
- Ты откуда знаешь?
- Сам же трепался.
- Я тебе этого не говорил.
- Другим рассказывал. Хвастался, как сидел на золоте. Знал, что тебя обязательно будут искать.
- Все равно. Раненый был. И жратвы никакой. А не помер.
- Теперь, как я понимаю, ты собираешься не сидеть на месте, а идти по тайге. Это, скажу тебе, не одно и то же. Пропадешь.
- А если с тобой? - спросил Красюк. В точности так же спросил, как вчера заместитель прокурора. Даже интонация похожа.
Сизов засмеялся.
- Чего регочешь?
- Вспомнилось кое-что.
- Так идешь со мной?
- В бега? Не резон. У меня срок небольшой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26