Двайеру потребовалась минута, чтобы успокоиться. Он стиснул кулаки, чтобы не было видно, как дрожат пальцы, и последовал за Квинном.
Возвращаясь в отель, Алкад от злости и тревоги не видела ничего вокруг. Так торопливо и отчаянно она не размышляла с тех пор, как работала над теорией Алхимика. Варианты ускользали из рук и терялись за захлопывающимися перед носом дверьми.
Встреча с двумя вице-президентами «Опиа» вылилась в типичную говорильню — очень сердечную и никого ни к чему не обязывающую. Сошлись на том, что компания — в принципе — готова подобрать ей корабль и команду и в неопределенный срок оснастить его специализированным оборудованием для использования силами обороны Дорадосов.
Единственным рычагом давления, которым обладала Алкад, была брошенная ею фраза, что это лишь первый заказ со стороны правящего совета Дорадосов и, если все пройдет как по маслу, последуют и другие. Много.
Жадность подчинила их души. Алкад видела подобную картину много раз — среди промышленников, снабжавших гариссанский флот.
И они исполнили бы ее просьбу, невзирая на обстоятельства. В этом Алкад была уверена. Но когда беседа уже подходила к концу, правительство Тоналы объявило чрезвычайное положение. Платформы СО Новой Джорджии открыли огонь по трем кораблям, один из которых принадлежал Тонале. Эти действия, настаивало министерство обороны, без всякого сомнения, подтверждали, что Джесуп захвачен одержимыми, что правительство Новой Джорджии в лучшем случае лжет, а в худшем — одержано само.
В который уже раз между многочисленными народами Нювана разгоралась война.
Чинуши из «Опиа» поспешно загрузили в свои нейросети программу, делающую печальные лица. Очень жаль, но с контрактом придется повременить. Ненадолго. Покуда мощь тоналанского оружия не будет продемонстрирована.
Машина остановилась под широкой галереей «Мерседес-отеля». Первым вышел Нгонг, оглядывая улицу в поисках возможной угрозы. Теперь, когда их защищали он и Гелаи, Алкад отказалась от услуг телохранителей, хотя взятую напрокат машину — бронированную, с защищенной внутренней сетью — оставила при себе.
Транспорта на улице было мало. Команды дворников с лопатами испарились, оставив старинных механоидов справляться самостоятельно. Нгонг кивнул и поманил своих подопечных. Алкад вылезла из машины и поспешила к вращающейся двери в вестибюль. Гелаи наступала ей на пятки. По пути обратно они рассказали ей о кораблях Организации. Алкад не могла понять, как вообще Капоне узнал о ее существовании, но Гелаи не скрывала растущего беспокойства.
Пятеро заговорщиков втиснулись в лифт, и тот плавно двинулся. Присутствие Гелаи и Нгонга выдавало только раздражающее мерцание осветительных панелей.
Алкад не обращала внимания на такие мелочи. Чрезвычайное положение в стране тревожило ее куда больше.
Очень скоро Тонала нанесет ответный удар по платформам СО Новой Джорджии. Звездолеты, стоящие у причалов на орбите Нювана, будут конфискованы на нужды обороны, если только капитаны не скроются в прыжке, наплевав на карантин. Скоро она окажется заключенной здесь, без транспорта, с идущими по пятам боевиками Капоне. Если она не изменит ситуацию, и очень скоро, то так или иначе угодит в лапы одержимых. А с ней — и Алхимик.
Рассудок ее занимала одна лишь мысль — что сотворит Алхимик с миром, если будет применен против любой другой мишени, кроме омутанского солнца? Что, если он уничтожит Юпитер? Обиталища эденистов умрут, Земля лишится своего источника гелия-3, без которого ее населению не выжить. Что, если Алхимик применят против самого Солнца? Переключенным в режим сверхновой.
«Прежде об этом не было нужды думать. Я всегда контролировала ситуацию. Мать Мария, прости мою гордыню!»
Она покосилась на Вои — та раздраженно, как всегда, ожидала конца подъема. Ей-то и в голову не придет менять приоритеты. Возможность неудачи в расчет не берется.
«Как она похожа на меня в ее годы».
«Я должна убраться с планеты, — внезапно поняла она. — Я должна снова дать себе выбор. Так все кончиться не может».
Индикатор показывал, что до пентхауза оставалось еще три этажа, когда Гелаи с Нгонгом вопросительно переглянулись.
— В чем дело? — спросила Вои.
— Мы не чувствуем ни Омайна, ни Лоди, — ответила Гелаи.
Алкад попыталась датавизировать Лоди — безуспешно. Она остановила лифт.
— Там есть кто-нибудь?
— Нет, — ответила Гелаи.
— Точно?
— Да.
Из всех способностей одержимых Алкад больше всего интересовало это внечувственное восприятие. Она только теперь задумалась о механизме одержания. Само это явление означало, что здание квантовой космологии придется перестраивать от фундамента. Покуда ее успехи в теории одержания были близки к нулю.
— Я ему говорила, чтобы он никуда не смотался! — возмущенно бросила Вои.
— Если его нейросеть не отвечает, значит, дело серьезнее, чем если бы он просто забрел куда-то, — заметила Алкад.
Вои недоверчиво нахмурилась.
Алкад снова запустила лифт.
Когда двери кабины отворились в вестибюле пентхауза, первыми наружу выскочили Гелаи и Нгонг. По одежде их стекали струйки статических разрядов, готовых в любой миг сорваться огнем.
— Мать Мария… — прошептал Эриба. Двойные двери в пентхауз были выбиты.
Гелаи знаком велела остальным подождать и осторожно шагнула в гостиную. До Алкад донеслось ее сдавленное всхлипывание.
Тело, которое одерживал Омайн, лежало на диване, покрытое глубокими ожогами. Сквозь разбитое окно в комнату ветер задувал снег.
Нгонг торопливо осмотрел остальные помещения.
— Тела нет, — сообщил он. — Он не здесь.
— Мать Мария, ну что теперь? — воскликнула Алкад. — Гелаи, ты можешь сообразить, кто это сделал?
— Нет. Если не считать очевидного — это были одержимые.
— Они знают о нас, — проговорила Вои. — А теперь, когда Лоди одержан, они знают о нас даже слишком много. Мы должны немедленно скрыться.
— Да, пожалуй, — неохотно согласилась Алкад. — Лучше сразу отправиться в космопорт и попытаться попасть на борт звездолета.
— А они не узнают, что мы так поступим?
— А что нам остается? На этой планете мы помощи не найдем.
Один из разбросанных по столу процессоров вдруг пискнул. Проектор на нем ожил и замерцал.
Алкад глянула прямо на него: в глаза человека в народной казацкой одежде.
— Доктор Мзу, вы меня слышите? — спросил он.
— Да. Кто вы?
— Моя фамилия Баранович, хотя это не имеет значения. Гораздо важнее, что я согласился работать на Организацию мистера Капоне.
— О, черт! — простонал Эриба.
Баранович с улыбкой поднял круглое зеркальце, и Алкад увидала в нем отражение перепуганного Лоди.
— Итак, — промолвил Баранович. — Как вы видите, мы не причинили зла вашему товарищу. Этот датавиз идет через него. Будь он одержан, он не смог бы пользоваться сетью. Верно? Скажи что-нибудь, Лоди.
— Вои? Доктор Мзу? Простите, я не смог… слушайте, их всего семеро, Омайн пытался…
Что-то за его спиной громко зашипело, и изображение задрожало. Лоди моргнул и умолк.
— Смелый мальчик. — Баранович хлопнул Лоди по плечу. — В Организации есть место таким честным людям. Мне было бы грустно видеть в его теле другого.
— Возможно, вам придется, — предупредила Алкад. — Я не могу обменять устройство на жизнь одного человека, даже очень близкого. Чтобы добраться сюда, приходилось идти и на большие жертвы. Я бы предала тех, кто эти жертвы приносил, а этого я не могу себе позволить. Прости меня, Лоди.
— Дражайший мой доктор, — промурлыкал Баранович. — Я не предлагал вам поменять Лоди на Алхимика. Я всего лишь использую его как удобный инструмент, чтобы вести с вами переговоры и, возможно, продемонстрировать наши добрые намерения.
— Я не обязана с вами договариваться.
— Простите, доктор, но боюсь, вам придется это сделать. Вам не выбраться с планеты, если вас только не вывезет Организация. В конце концов вы же не собираетесь брать космопорт штурмом?
— Я не собираюсь обсуждать свои планы с вами.
— Браво, доктор. Стойкость до конца. Уважаю. Но поймите, прошу вас, — обстоятельства, в которых вы находитесь, серьезно переменились с тех пор, как вы начали свою миссию возмездия. Месть омутанцам более не актуальна. Что в ней толку? Еще пара месяцев — и Омута в ее нынешнем виде перестанет существовать. Что бы вы ни собирались сотворить с ней, пришествия одержимых вам не переплюнуть. Так, доктор?
— Так.
— Так что вам следует подумать и о себе, и о том, что станется с вами лично. Организация может предложить вам достойное будущее. Вы знаете, что среди нас остаются неодержанными многие миллионы людей, занимающих важные посты. Вы можете стать одной из них, доктор. Я имею полномочия предложить вам место в Организации.
— В обмен на Алхимика.
Баранович развел руками.
— Таково условие. Мы вывезем вас — и ваших друзей, если хотите, — с планеты, прежде чем на орбите развернется настоящее сражение. Никто другой на это не способен. Или вы остаетесь и подвергаетесь одержанию, чтобы провести остаток вечности в унизительном физическом и духовном рабстве, или отправляетесь с нами, чтобы по возможности плодотворно прожить остаток своей жизни.
— По возможности разрушительно, вы хотели сказать.
— Сомневаюсь, что Алхимика придется применять часто, если слухи о его возможностях не преувеличены. Так?
— Второй демонстрации не потребуется, — помедлив, согласилась Алкад.
— Алкад! — воскликнула Вои. Баранович просиял.
— Превосходно, доктор. Вижу, вы готовы согласиться с очевидным. Ваше будущее — с нами.
— Вам следует знать кое о чем, — предупредила Алкад. — Код активации хранится в моей нейросети. Если меня убьют и мою душу переместят в другое тело, чтобы сделать посговорчивее, я не смогу его вспомнить. Если меня одержат, одержатель не сумеет получить к нему доступ. И, Баранович, копий кода не существует.
— Вы осторожная женщина.
— Если я отправлюсь с вами, мои спутники должны быть доставлены на любую выбранную ими планету.
— Нет! — воскликнула Вои.
— Успокой ее, — приказала Алкад Гелаи, отвернувшись от проектора.
Вои беспомощно дернулась, когда одержимая заломила ей руки за спину. Губы девушки заросли плотной пленкой.
— Таковы мои условия, — сказала Алкад Барановичу. — Большую часть жизни я потратила, преследуя свою цель. Если вы не согласитесь на эти условия, я без колебаний пойду против вашей воли последним доступным мне способом. Силы воли мне хватит — это единственное оставшееся мне оружие. Вы довели меня до этой точки и не сомневайтесь — я сделаю это.
— Умоляю, доктор, не надо так переживать. Мы с радостью отвезем ваших друзей в безопасное место.
— Хорошо. Договорились.
— Превосходно! Наши космопланы заберут вас и ваших друзей за городской чертой, с плавильного завода. Мы с Лоди будем ждать вас в четвертом распилочном эллинге. Через девяносто минут.
10

Адмирал Мотела Колхаммер и Сиринкс подошли к дверям кабинета первого адмирала как раз тогда, когда оттуда выходил главный военный прокурор — насупленный и мрачный. Он едва не столкнулся с Колхаммером, буркнул что-то извиняющееся и отбыл, сопровождаемый тремя не менее замученными помощниками. Адмирал проводил его удивленным взглядом и вошел в кабинет.
Перед столом Самуэля Александровича сидели капитан Майнард Кханна и адмирал Лалвани. Из круглых серебряных луж в полу вытягивались еще два металлически-сизых кресла.
— И что это было? — спросил Колхаммер.
— У нас небольшая юридическая проблема с одним нашим… гостем, — сухо промолвила Лалвани. — Сугубо процедурный вопрос.
— Чертовы законники, — пробормотал Самуэль Александрович, жестом приглашая гостей присаживаться.
— К информации Такрара это имеет отношение? — спросил Колхаммер.
— К счастью, нет. — Самуэль одарил Сиринкс краткой дружеской улыбкой. — Мои благодарности «Энону» за столь скорый полет.
— Мы рады внести свой вклад, сэр, — ответила Сиринкс. — От Нгеуни мы вернулись за восемнадцать часов.
— Превосходно.
— Но достаточно ли? — спросил Колхаммер.
— Мы полагаем, что да, — ответила Лалвани. — Если верить нашим наблюдателям в системе Новой Калифорнии, Капоне только начинает перевооружение и дозаправку своего флота.
— Насколько свежа эта информация? — спросил Колхаммер.
— Йосемитское Согласие посылает к нам космоястреба ежедневно. В худшем случае мы отстаем от жизни на тридцать часов. Если им верить, флот Капоне будет готов к отлету в течение недели.
— Предположительно на Тои-Хои, — пробормотал Колхаммер. — Не хотел бы выглядеть паршивой овцой в нашем стаде, но насколько надежен этот капитан Такрар?
Сиринкс только развела руками. «Если бы я только могла передать им его внутреннее напряжение, его преданность…»
— Я не сомневаюсь в том, что сведения капитана Такрара подлинные, адмирал. Если не считать его злосчастного нервного срыва в конце миссии, его поведение делает честь разведке флота.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89