За дверью находилась лестничная клетка, на которой пахло затхлостью. Простая металлическая лестница крутыми спиралями уходила вниз; такой роскоши как лампы здесь не водилось, и свет подступал лишь через узкие окна в южной стене.
Что-то здесь было не так, как должно было быть.
Я не мог выразить это чувство словами. Это было такое же самое жуткое Нечто, которое я почувствовал в камере, что-то чужое и подкарауливающее, которое, казалось, притаилось в тени и следило за нами невидимыми глазами. Невольно я остановился.
– Проходите дальше! – шикнул на меня Торнхилл. – Не пытайтесь прибегнуть к каким-нибудь трюкам, Крейвен. Я предупреждаю вас!
– Это… не трюк, – запинаясь, сказал я. – Здесь… что-то… есть, Торнхилл.
Торнхилл уставился на меня. Он снова вытащил руку из кармана и направил на меня пистолет. Я буквально мог видеть, как он напряженно размышлял.
Лестничная клетка содрогнулась от глухого, жуткого грохота, и внезапно свет луны затмило мерцающее зеленое сияние, которое возникло где-то за моей спиной и отбросило дрожащие тени на противоположную стену.
Я резко повернулся, когда увидел, как лицо Торнхилла окаменело от ужаса.
Это было точное повторение сцены, которую я уже пережил в подвале Скотланд-Ярда.
На голой кирпичной стене за моей спиной появились контуры двери, а за ней, искаженно, словно сквозь колеблющуюся, тревожную дымку, монотонная чернота древнего мира. Фигура тоже была здесь – белая и страшная, и у меня в голове звучал ее хихикающий голос:
– Мы доберемся до тебя, Роберт Крейвен! Ты мертвец! Мертвец! Мертвец!
И тем не менее что-то оказалось иначе. Еще три-четыре черных холмистых долины, еще несколько десятков шагов – и химера выйдет из мира безумия в настоящий, реальный мир, ее когти вопьются в мое тело и убьют меня. Я знал, что спасения мне нет. И в этот момент я наконец узнал истину.
Видение никогда не было настоящим. Монстр был только иллюзией, точно также, как и мир, в котором, как мне казалось, я был, существовал только во мне и больше нигде. Но он мог стать реальным, реальным и смертельно опасным, в тот самый момент, когда он дойдет до двери и выйдет наружу – мысль, которая обрела плоть, созданную только для одной цели: убивать. Этот монстр в образе Присциллы не существовал в действительности, а был всего лишь призраком, посланцем ночи, несущим смерть.
– Мы доберемся до тебя, Роберт! – пищал голос. – Мы доберемся до тебя. Ты мертвец!
После этого дверь закрылась беззвучно и быстро. Зеленое свечение поблекло, и внезапно стена снова стала обычной стеной, а лестничная клетка по-прежнему освещалась лишь бледным светом луны.
Я сбросил свое оцепенение на долю секунды раньше, чем Торнхилл.
Когда он пришел в себя, я уже бросился на него. Он попытался повернуть свой пистолет и направить его на меня, но я опередил его. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы я мог думать о таких вещах, как благородство.
Мой кулак попал ему в запястье. Оружие выпало, со звоном покатилось по металлическим ступенькам лестницы и затем упало вниз. Торнхилл отпрянул назад, попытался удержать равновесие и одновременно нанести мне удар ногой. Я поймал его ногу, резко повернул ее и рывком сбил его с ног. Он вскрикнул и ударился затылком о стену.
Издав громкий стон, он уставился на меня стеклянным взглядом и без чувств опустился на пол.
Я быстро присел рядом с ним на колени, убедился в том, что его ранение не представляет опасности и, приложив немало усилий, придал его стокилограммовому телу более или менее удобное положение. Потом я повернулся и пошел к лестнице.
На верхней ступеньке я еще раз остановился и посмотрел на стену, на которой появлялась дверь. Ее там не было; разумеется, нет. Стена оставалась такой гладкой и девственно чистой, словно все было обычным миражом, который ввел меня в заблуждение. Но я знал, что она там.
Когда она откроется в следующий раз, я умру.
* * *
– Туда, внутрь! – Некрон повелительным жестом показал на открытую дверь библиотеки и подтолкнул Ван дер Гроота, когда тот прореагировал недостаточно быстро. Голландец пошатнулся и во весь рост вытянулся на полу.
Некрон злорадно рассмеялся.
– Вставайте, Ван дер Гроот. Скоро у вас будет достаточно времени, чтобы лежать. Целая вечность.
Ван дер Гроот со стоном встал и уставился на колдуна воспаленными глазами. Его губы дрожали. Но он благоразумно не издал ни звука, молча прошел к креслу, на которое показал Некрон, и сел в него.
Говард тоже сел. Два воина в черном стали за их спиной и обнажили свои сабли.
Старик начал быстро отдавать приказы остальным своим людям на каком-то непонятном, скорее всего, арабском диалекте. И те один за другим удалились. Их шаги почти не были слышны на паркетном полу в соседнем зале.
– А теперь… – Некрон повернулся и требовательно вытянул руку в направлении Говарда, – ворота, Лавкрафт?
Говард секунду поколебался. Потом склонил голову, уставился мимо Некрона в пустоту и прошептал:
– Они здесь, Некрон. Прямо у вас за спиной.
Какое-то мгновение Некрон смотрел на него недоверчиво, потом резко повернулся, пересек опустошенную библиотеку и подошел к огромным напольным часам в углу. Его глаза загорелись.
– Ну, конечно, – прошептал он. – Должно быть, я ослеп, что не смог сам догадаться. Видимо, этим путем и воспользовался Крейвен при бегстве, да и я сам почувствовал присутствие чужой силы, когда в первый раз оказался здесь.
Он поднял обе руки и протянул их к корпусу часов, но не прикоснулся к ним, а вместо этого снова повернулся к Говарду и к Ван дер Грооту.
Говард мрачно посмотрел на него.
– Что вам еще надо, Некрон? Почему вы не воспользуетесь ими и не уйдете наконец?
– Скоро, – ответил колдун. – Еще немного терпения, Лавкрафт. Этот молодой глупец уже на пути сюда, чтобы вернуть мне мою собственность. Как только я ее получу, я уйду.
Он рассмеялся, тонко, пронзительно и торжествующе, повернулся к единственному воину, оставшемуся в помещении и охранявшему вход в библиотеку, и сказал:
– Приведи девушку. Мы же хотим быть все вместе, когда появится Крейвен, не так ли?
За его словами последовало злобное хихиканье. Он бросил на Говарда торжествующий взгляд, от удовольствия хлопнул себя по ляжкам и, не говоря больше ни слова, заспешил вслед за воином.
Говард и Ван дер Гроот остались одни.
– Этот… этот тип сумасшедший, Говард, – пробормотал голландец. – Это уже больше не человек, а настоящее чудовище. – Он сделал несколько судорожных глотательных движений, попытался успокоиться и продолжил еще более взволнованно, чем прежде: – И вы хотите отдать ему книгу! Вы такой же сумасшедший, как и он. Неужели вы верите, что этот сумасброд сдержит свое слово?
На лице Говарда появилась странная улыбка.
– А разве я не должен в это верить?
– Нет, ни в коем случае! – воскликнул Ван дер Гроот. Казалось, что спокойствие и невозмутимость Говарда приводили его в бешенство. – Знаете, что он сделает? Он вас обманет, Говард! Он заберет у Крейвена книгу и исчезнет через эти ворота!
– Я знаю, – спокойно ответил Говард. – Но, возможно, это именно то, чего я и хочу.
На этот раз Ван дер Гроот не нашелся, что ответить. Но его озадаченность росла пропорционально выражению удовлетворения на лице Говарда.
* * *
Через полчаса взойдет солнце, и серый рассвет разрушит чары черной ночи. Но пока еще темнота накрывала город как огромный колокол, превращая контуры домов в черные тени, а улицы – в мрачные ущелья.
Было очень холодно, а на низком небе уже снова собирались тучи, готовые с началом нового дня обрушить на город ледяной дождь.
Я остановился, когда передо мной вынырнул из темноты широкий овал Астон Плейс. Мое сердце бешено колотилось, и несмотря на холод, я весь был в поту. Я бежал через темный город, пользуясь только узкими переулками, чтобы никого не встретить, и особенно, чтобы не попасться на глаза полицейскому патрулю. От вокзала до Астон Плейс было не очень далеко – две, максимум три мили: короткая поездка в экипаже или приятная прогулка при дневном свете.
Для меня же это превратилось в отчаянную гонку, а три мили растянулись на три бесконечности.
Более трех минут я оставался в тени последнего дома и наблюдал за широкой, безлюдной площадью. Сейчас, ночью и совершенно пустынная, она казалась тихим, бездонным озером, отверстием в земле, в котором исчезал лунный свет. Я знал, что это всего лишь иллюзия, ничего кроме воображения – мои нервы были на пределе, и моя фантазия начинала рисовать мне картины, которых не было в действительности. Несмотря на это, картина врезалась мне в память и еще больше усилила страх в моей душе.
Я переложил пакет, завернутый в коричневую упаковочную бумагу, из правой руки в левую и вышел из моего укрытия. Я не стал пересекать площадь напрямик, а обошел ее по периметру, стараясь все время оставаться в тени домов.
Я хорошо понимал, что это было совершенно излишним. Некрону не требовалось обязательно видеть меня. Вероятно, он уже давно знал, что я нахожусь на пути к нему.
Но мои мысли и мои дела больше не соответствовали друг другу. Я лишь хотел добраться туда, в этот дом на другом конце площади, где меня ждал безумный колдун, захвативший в заложники Говарда и Присциллу. Он убьет меня, я был в этом уверен. Но в данный момент мне было совершенно все равно, что произойдет со мной. Единственное, чего я хотел, – это спасти жизнь Присциллы.
Путь показался мне значительно длиннее, чем обычно, а книга становилась с каждым шагом все тяжелее. Настойчивый голос шептал мне, что мое намерение было чистейшим безумием. Некрон убьет меня, заберет книгу и прикажет убить Говарда и Присциллу. Но я не мог повернуть назад, не мог повиноваться здравому внутреннему голосу. Все, о чем я мог еще думать, – это Присцилла, моя любимая малютка При, которая находилась во власти чудовища.
Перед садовыми воротами я еще раз остановился. Кованая трехметровая решетка была только прислонена, и на мгновение мне показалось, что я слышу поспешные шаги и сдавленное дыхание. Но я был один. То, что я слышал, оказалось просто моей фантазией.
Дом возвышался передо мной как черная скала. Я открыл ворота и ступил на широкую, посыпанную гравием дорожку, которая вела вверх к входу. Позади расписных свинцовых стекол справа и слева от портала струился желтый свет, окна библиотеки на втором этаже тоже были освещены. Но эти огоньки казались какими-то затерянными; весь дом превратился в крепость зла. В могилу.
В мою могилу.
Я закрыл за собой ворота, расправил плечи и твердым шагом направился к дому. Некрон ждал меня. Я уже чувствовал его взгляд.
Где-то слева от меня что-то зашуршало в кустах. Мне показалось, что там мелькнула тень, я остановился, испуганно оглянулся – и оцепенел.
Рядом со мной из кустов показалась фигура – мужчина, огромный, массивный, с блестящей лысиной.
– Торнхилл! – вырвалось у меня.
Он кивнул. Дуло пистолета у него в руке было направлено мне в лоб. Указательный палец лежал на спусковом крючке.
– Хорошо, что вы меня по крайней мере хоть узнаете, Крейвен, – холодно сказал он. – Но не знаю, долго ли вы будете этому радоваться.
– Как… как вы попали?.. – растерянно пробормотал я, запнулся и начал озираться по сторонам. Внезапно мне стало ясно, что шаги и тяжелое дыхание, которое я слышал, не были плодом моей фантазии. Торнхилл явился не один.
– Как я попал сюда? – спросил Торнхилл. – Вам не повезло, Крейвен. Ваш удар был недостаточно силен, чтобы убить меня.
– Я вас не… Вы о стену…
– Кто-то из персонала госпиталя нашел меня, – невозмутимо продолжал он. – Всего лишь через несколько минут после того, как вы бежали. Не повезло вам Еще бы немного – и у вас все получилось бы.
На его лице появилась злорадная улыбка.
– В сущности, вы даже оказали мне услугу, Крейвен, – сказал он, кивнув на книгу. – Вы же сами говорили – я один не смог бы даже прикоснуться к книге. Но сейчас вы, видимо, сняли заклинание, защищавшее книгу, или нет?
За его спиной что-то зашелестело в кустах, и на дорожке появилась вторая фигура. Как и у Торнхилла, на ней было пальто и шляпа, а не форма полицейского, как я ожидал. Мужчина был высокого роста, стройный и передвигался с кошачьей гибкостью хорошо тренированного спортсмена. На локтевом сгибе правой руки у него лежал винчестер с оптическим прицелом.
– Как я вижу, вы устроили на меня настоящую облаву, – горько сказал я. – Вы все еще придерживаетесь своего сумасбродного плана, Торнхилл?
Торнхилл невозмутимо кивнул.
– Да. И вы нам при этом поможете, Крейвен. Признаюсь, я точно не знал, как мы сможем отвлечь Некрона и его убийц. Это вы возьмете на себя.
– А если я откажусь?
– Вы не сделаете этого, – заметил Торнхилл. – Если вы так поступите, я пошлю своих людей на штурм. Мы доберемся до Некрона и в этом случае. Но, возможно, тогда у него останется время, чтобы убить вашу возлюбленную и Говарда.
И в этот момент я понял, что он сумасшедший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Что-то здесь было не так, как должно было быть.
Я не мог выразить это чувство словами. Это было такое же самое жуткое Нечто, которое я почувствовал в камере, что-то чужое и подкарауливающее, которое, казалось, притаилось в тени и следило за нами невидимыми глазами. Невольно я остановился.
– Проходите дальше! – шикнул на меня Торнхилл. – Не пытайтесь прибегнуть к каким-нибудь трюкам, Крейвен. Я предупреждаю вас!
– Это… не трюк, – запинаясь, сказал я. – Здесь… что-то… есть, Торнхилл.
Торнхилл уставился на меня. Он снова вытащил руку из кармана и направил на меня пистолет. Я буквально мог видеть, как он напряженно размышлял.
Лестничная клетка содрогнулась от глухого, жуткого грохота, и внезапно свет луны затмило мерцающее зеленое сияние, которое возникло где-то за моей спиной и отбросило дрожащие тени на противоположную стену.
Я резко повернулся, когда увидел, как лицо Торнхилла окаменело от ужаса.
Это было точное повторение сцены, которую я уже пережил в подвале Скотланд-Ярда.
На голой кирпичной стене за моей спиной появились контуры двери, а за ней, искаженно, словно сквозь колеблющуюся, тревожную дымку, монотонная чернота древнего мира. Фигура тоже была здесь – белая и страшная, и у меня в голове звучал ее хихикающий голос:
– Мы доберемся до тебя, Роберт Крейвен! Ты мертвец! Мертвец! Мертвец!
И тем не менее что-то оказалось иначе. Еще три-четыре черных холмистых долины, еще несколько десятков шагов – и химера выйдет из мира безумия в настоящий, реальный мир, ее когти вопьются в мое тело и убьют меня. Я знал, что спасения мне нет. И в этот момент я наконец узнал истину.
Видение никогда не было настоящим. Монстр был только иллюзией, точно также, как и мир, в котором, как мне казалось, я был, существовал только во мне и больше нигде. Но он мог стать реальным, реальным и смертельно опасным, в тот самый момент, когда он дойдет до двери и выйдет наружу – мысль, которая обрела плоть, созданную только для одной цели: убивать. Этот монстр в образе Присциллы не существовал в действительности, а был всего лишь призраком, посланцем ночи, несущим смерть.
– Мы доберемся до тебя, Роберт! – пищал голос. – Мы доберемся до тебя. Ты мертвец!
После этого дверь закрылась беззвучно и быстро. Зеленое свечение поблекло, и внезапно стена снова стала обычной стеной, а лестничная клетка по-прежнему освещалась лишь бледным светом луны.
Я сбросил свое оцепенение на долю секунды раньше, чем Торнхилл.
Когда он пришел в себя, я уже бросился на него. Он попытался повернуть свой пистолет и направить его на меня, но я опередил его. Слишком многое было поставлено на карту, чтобы я мог думать о таких вещах, как благородство.
Мой кулак попал ему в запястье. Оружие выпало, со звоном покатилось по металлическим ступенькам лестницы и затем упало вниз. Торнхилл отпрянул назад, попытался удержать равновесие и одновременно нанести мне удар ногой. Я поймал его ногу, резко повернул ее и рывком сбил его с ног. Он вскрикнул и ударился затылком о стену.
Издав громкий стон, он уставился на меня стеклянным взглядом и без чувств опустился на пол.
Я быстро присел рядом с ним на колени, убедился в том, что его ранение не представляет опасности и, приложив немало усилий, придал его стокилограммовому телу более или менее удобное положение. Потом я повернулся и пошел к лестнице.
На верхней ступеньке я еще раз остановился и посмотрел на стену, на которой появлялась дверь. Ее там не было; разумеется, нет. Стена оставалась такой гладкой и девственно чистой, словно все было обычным миражом, который ввел меня в заблуждение. Но я знал, что она там.
Когда она откроется в следующий раз, я умру.
* * *
– Туда, внутрь! – Некрон повелительным жестом показал на открытую дверь библиотеки и подтолкнул Ван дер Гроота, когда тот прореагировал недостаточно быстро. Голландец пошатнулся и во весь рост вытянулся на полу.
Некрон злорадно рассмеялся.
– Вставайте, Ван дер Гроот. Скоро у вас будет достаточно времени, чтобы лежать. Целая вечность.
Ван дер Гроот со стоном встал и уставился на колдуна воспаленными глазами. Его губы дрожали. Но он благоразумно не издал ни звука, молча прошел к креслу, на которое показал Некрон, и сел в него.
Говард тоже сел. Два воина в черном стали за их спиной и обнажили свои сабли.
Старик начал быстро отдавать приказы остальным своим людям на каком-то непонятном, скорее всего, арабском диалекте. И те один за другим удалились. Их шаги почти не были слышны на паркетном полу в соседнем зале.
– А теперь… – Некрон повернулся и требовательно вытянул руку в направлении Говарда, – ворота, Лавкрафт?
Говард секунду поколебался. Потом склонил голову, уставился мимо Некрона в пустоту и прошептал:
– Они здесь, Некрон. Прямо у вас за спиной.
Какое-то мгновение Некрон смотрел на него недоверчиво, потом резко повернулся, пересек опустошенную библиотеку и подошел к огромным напольным часам в углу. Его глаза загорелись.
– Ну, конечно, – прошептал он. – Должно быть, я ослеп, что не смог сам догадаться. Видимо, этим путем и воспользовался Крейвен при бегстве, да и я сам почувствовал присутствие чужой силы, когда в первый раз оказался здесь.
Он поднял обе руки и протянул их к корпусу часов, но не прикоснулся к ним, а вместо этого снова повернулся к Говарду и к Ван дер Грооту.
Говард мрачно посмотрел на него.
– Что вам еще надо, Некрон? Почему вы не воспользуетесь ими и не уйдете наконец?
– Скоро, – ответил колдун. – Еще немного терпения, Лавкрафт. Этот молодой глупец уже на пути сюда, чтобы вернуть мне мою собственность. Как только я ее получу, я уйду.
Он рассмеялся, тонко, пронзительно и торжествующе, повернулся к единственному воину, оставшемуся в помещении и охранявшему вход в библиотеку, и сказал:
– Приведи девушку. Мы же хотим быть все вместе, когда появится Крейвен, не так ли?
За его словами последовало злобное хихиканье. Он бросил на Говарда торжествующий взгляд, от удовольствия хлопнул себя по ляжкам и, не говоря больше ни слова, заспешил вслед за воином.
Говард и Ван дер Гроот остались одни.
– Этот… этот тип сумасшедший, Говард, – пробормотал голландец. – Это уже больше не человек, а настоящее чудовище. – Он сделал несколько судорожных глотательных движений, попытался успокоиться и продолжил еще более взволнованно, чем прежде: – И вы хотите отдать ему книгу! Вы такой же сумасшедший, как и он. Неужели вы верите, что этот сумасброд сдержит свое слово?
На лице Говарда появилась странная улыбка.
– А разве я не должен в это верить?
– Нет, ни в коем случае! – воскликнул Ван дер Гроот. Казалось, что спокойствие и невозмутимость Говарда приводили его в бешенство. – Знаете, что он сделает? Он вас обманет, Говард! Он заберет у Крейвена книгу и исчезнет через эти ворота!
– Я знаю, – спокойно ответил Говард. – Но, возможно, это именно то, чего я и хочу.
На этот раз Ван дер Гроот не нашелся, что ответить. Но его озадаченность росла пропорционально выражению удовлетворения на лице Говарда.
* * *
Через полчаса взойдет солнце, и серый рассвет разрушит чары черной ночи. Но пока еще темнота накрывала город как огромный колокол, превращая контуры домов в черные тени, а улицы – в мрачные ущелья.
Было очень холодно, а на низком небе уже снова собирались тучи, готовые с началом нового дня обрушить на город ледяной дождь.
Я остановился, когда передо мной вынырнул из темноты широкий овал Астон Плейс. Мое сердце бешено колотилось, и несмотря на холод, я весь был в поту. Я бежал через темный город, пользуясь только узкими переулками, чтобы никого не встретить, и особенно, чтобы не попасться на глаза полицейскому патрулю. От вокзала до Астон Плейс было не очень далеко – две, максимум три мили: короткая поездка в экипаже или приятная прогулка при дневном свете.
Для меня же это превратилось в отчаянную гонку, а три мили растянулись на три бесконечности.
Более трех минут я оставался в тени последнего дома и наблюдал за широкой, безлюдной площадью. Сейчас, ночью и совершенно пустынная, она казалась тихим, бездонным озером, отверстием в земле, в котором исчезал лунный свет. Я знал, что это всего лишь иллюзия, ничего кроме воображения – мои нервы были на пределе, и моя фантазия начинала рисовать мне картины, которых не было в действительности. Несмотря на это, картина врезалась мне в память и еще больше усилила страх в моей душе.
Я переложил пакет, завернутый в коричневую упаковочную бумагу, из правой руки в левую и вышел из моего укрытия. Я не стал пересекать площадь напрямик, а обошел ее по периметру, стараясь все время оставаться в тени домов.
Я хорошо понимал, что это было совершенно излишним. Некрону не требовалось обязательно видеть меня. Вероятно, он уже давно знал, что я нахожусь на пути к нему.
Но мои мысли и мои дела больше не соответствовали друг другу. Я лишь хотел добраться туда, в этот дом на другом конце площади, где меня ждал безумный колдун, захвативший в заложники Говарда и Присциллу. Он убьет меня, я был в этом уверен. Но в данный момент мне было совершенно все равно, что произойдет со мной. Единственное, чего я хотел, – это спасти жизнь Присциллы.
Путь показался мне значительно длиннее, чем обычно, а книга становилась с каждым шагом все тяжелее. Настойчивый голос шептал мне, что мое намерение было чистейшим безумием. Некрон убьет меня, заберет книгу и прикажет убить Говарда и Присциллу. Но я не мог повернуть назад, не мог повиноваться здравому внутреннему голосу. Все, о чем я мог еще думать, – это Присцилла, моя любимая малютка При, которая находилась во власти чудовища.
Перед садовыми воротами я еще раз остановился. Кованая трехметровая решетка была только прислонена, и на мгновение мне показалось, что я слышу поспешные шаги и сдавленное дыхание. Но я был один. То, что я слышал, оказалось просто моей фантазией.
Дом возвышался передо мной как черная скала. Я открыл ворота и ступил на широкую, посыпанную гравием дорожку, которая вела вверх к входу. Позади расписных свинцовых стекол справа и слева от портала струился желтый свет, окна библиотеки на втором этаже тоже были освещены. Но эти огоньки казались какими-то затерянными; весь дом превратился в крепость зла. В могилу.
В мою могилу.
Я закрыл за собой ворота, расправил плечи и твердым шагом направился к дому. Некрон ждал меня. Я уже чувствовал его взгляд.
Где-то слева от меня что-то зашуршало в кустах. Мне показалось, что там мелькнула тень, я остановился, испуганно оглянулся – и оцепенел.
Рядом со мной из кустов показалась фигура – мужчина, огромный, массивный, с блестящей лысиной.
– Торнхилл! – вырвалось у меня.
Он кивнул. Дуло пистолета у него в руке было направлено мне в лоб. Указательный палец лежал на спусковом крючке.
– Хорошо, что вы меня по крайней мере хоть узнаете, Крейвен, – холодно сказал он. – Но не знаю, долго ли вы будете этому радоваться.
– Как… как вы попали?.. – растерянно пробормотал я, запнулся и начал озираться по сторонам. Внезапно мне стало ясно, что шаги и тяжелое дыхание, которое я слышал, не были плодом моей фантазии. Торнхилл явился не один.
– Как я попал сюда? – спросил Торнхилл. – Вам не повезло, Крейвен. Ваш удар был недостаточно силен, чтобы убить меня.
– Я вас не… Вы о стену…
– Кто-то из персонала госпиталя нашел меня, – невозмутимо продолжал он. – Всего лишь через несколько минут после того, как вы бежали. Не повезло вам Еще бы немного – и у вас все получилось бы.
На его лице появилась злорадная улыбка.
– В сущности, вы даже оказали мне услугу, Крейвен, – сказал он, кивнув на книгу. – Вы же сами говорили – я один не смог бы даже прикоснуться к книге. Но сейчас вы, видимо, сняли заклинание, защищавшее книгу, или нет?
За его спиной что-то зашелестело в кустах, и на дорожке появилась вторая фигура. Как и у Торнхилла, на ней было пальто и шляпа, а не форма полицейского, как я ожидал. Мужчина был высокого роста, стройный и передвигался с кошачьей гибкостью хорошо тренированного спортсмена. На локтевом сгибе правой руки у него лежал винчестер с оптическим прицелом.
– Как я вижу, вы устроили на меня настоящую облаву, – горько сказал я. – Вы все еще придерживаетесь своего сумасбродного плана, Торнхилл?
Торнхилл невозмутимо кивнул.
– Да. И вы нам при этом поможете, Крейвен. Признаюсь, я точно не знал, как мы сможем отвлечь Некрона и его убийц. Это вы возьмете на себя.
– А если я откажусь?
– Вы не сделаете этого, – заметил Торнхилл. – Если вы так поступите, я пошлю своих людей на штурм. Мы доберемся до Некрона и в этом случае. Но, возможно, тогда у него останется время, чтобы убить вашу возлюбленную и Говарда.
И в этот момент я понял, что он сумасшедший.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49