Я ведь вполне могла и не успеть.
— Что с принцессой?
— Все в порядке.
Услышав, что говорят о ней, Ториль церемонно поклонилась.
— Я благодарна тебе за спасение. Ты разрушил колдовство, наведенное Орком Великим, и помог мне вырваться из лап мрака. Я полагаю, мой отец по достоинству оценит твой подвиг, титул принца лишь в малой степени вознаградит тебя за страдания.
Хани поглядел на ее измученное, похудевшее лицо и улыбнулся. Зато Рюби неожиданно сухо ответила:
— Не думаю, что король сможет наградить его щедрее, чем сделал это он сам. Человек, так щедро расходующий силы души ради других — выше земных наград. Присмотрись.
Ториль тоже помрачнела.
— Может, ты и права. Не ради него, а ради самих себя, чтобы не потерять уважение людей, мы с отцом наградим его.
— Я тоже благодарен тебе, — вмешался Дъярв.
Хани широко раскрытыми глазами уставился на него, однако так и не понял, что хотел сказать вождь северян. И не понял, чему смеялась Рюби.
9. БИТВА
Армия двинулась было на юг, к горным крепостям Найклоста, но поход оказался недолгим. На третий день с тревожным клекотом прилетел один из коршунов. Он кружился над головой Рюби, суматошно хлопал крыльями, словно пытался что-то сказать. Дъярв, поглядев на его старания, вытянул руку в прочной кожаной перчатке, и птица уселась прямо к нему на кисть. Коршун вытянул шею, едва не касаясь лица Дъярва, торопливо защелкал клювом и вновь заклекотал. Но Дъярв лишь пожимал плечами, речь птицы оставалась непонятной ему. Зато подошедшая Рюби, когда выслушала крылатого разведчика, заметно встревожилась.
— Помяни нечисть — она тут как тут.
— О ком ты? — поинтересовался Дъярв.
— О Лосте, вечном и неизменном в семнадцатом воплощении, Флоунинге благородном. — Обычно спокойная и уравновешенная Рюби не скрывала раздражения.
— Но ведь мы сами ищем его.
— Ищем. Однако если он движется нам навстречу с целой армией, то беседа может получиться совсем иной, чем нам хотелось бы.
— Интересная новость, — присвистнул Хани.
Дъярв ненадолго задумался.
— Не знаю, что на уме у Лоста, не берусь даже пытаться угадать. Но придется на всякий случай изготовиться к сражению, ведь проще сдвинуть горы, чем жителей Найклоста выманить из их теснин. Однако ведь вышли же… Да еще целой армией. Даже если Лост задумал напасть на кого-то другого, и то я не уверен, что ему не захочется опробовать свои силы в деле. Его армия несколько веков просидела в крепостях, он наверняка пожелает дать ей маленький урок. Впрочем, я подозреваю, что он идет навстречу именно нам. Но я не мальчишка, которого можно застать врасплох. Если Лост желает иметь сражение, он его получит.
Хани этот воинственный настрой показался не слишком оправданным, и он счел нужным возразить:
— Не следует спешить. Ведь мы своими приготовлениями вполне можем сами подтолкнуть Лоста к нападению, хотя сейчас он такого намерения не имеет. Может, он ищет не противников, а союзников.
— Хотела бы я, чтобы это было так, — недоверчиво качнула головой Рюби. — Я очень сильно опасаюсь, что Лост ищет встречи именно с нами. И армию прихватил с собой не для того, чтобы устроить парад в нашу честь.
— Все ясно, — подвел итог Дъярв. — Будем готовиться к бою.
— Однако я хочу, чтобы мне позволили вначале поговорить с ними, — торопливо вставил Хани.
— Конечно, — усмехнулся Дъярв. — Ведь я не собираюсь нападать первым.
А когда на следующий день коршуны сообщили, что армия Лоста, вначале шедшая на северо-восток, круто повернула и теперь движется наперерез им, отпали последние сомнения относительно намерений Лоста. Следовало ждать битвы, совершенно не нужной ни северянам, ни Найклосту. Настойчивость Хани, упорно добивавшегося разрешения попытаться кончить дело миром, вызывала лишь презрительные усмешки Дъярва. Хани понемногу начал сомневаться: а не мираж ли корона Дъярва, не носит ли он на самом деле связку черепов? Но стараниями Рюби, которую Дъярв заметно побаивался, такое разрешение Хани получил. «Когда враг найдется, и если он не нападет немедленно», — уточнил Дъярв.
Хани не мог надивиться переменам в своих спутниках. Раньше Дъярв смахивал на бесшабашного предводителя разбойничьей ватаги, а сейчас обернулся предусмотрительным и осторожным полководцем, не потеряв при этом отчаянной смелости. Полководцем расчетливым, умным и одновременно холодным и безжалостным. Когда Хани, не выдержав обстоятельных прикидок, какая часть армии потребна для отвлечения бронированной кавалерии Лоста и сколько из них в живых останется, попробовал возмутиться, Дъярв жестко оборвал его:
— Если я буду думать о каждом человеке, то наверняка проиграю сражение. Для полководца нет понятия «человек», есть только «воин». Начни думать о своих солдатах как о людях, и придется для большей безопасности просто сдать их всех в плен. Поговаривают, что иногда пленным сохраняют жизнь. Говорят, — сквозь зубы процедил, точно выплюнул, он. — А у воина нет права на жизнь. У него нет многих прав обычного человека. Зато взамен отобранных появляются новые права, например — убивать. Не только право, но и обязанность. И право умереть по приказу своего командира, во имя и на благо Родины.
Хани выдержал его холодный взгляд, не опустив глаз, и упрямо поджал губы. Подумал и возразил:
— Может, ты сочтешь меня трусом. Не знаю. Я докажу, что я не трус. Но я также докажу тебе, что сила оружия не есть высшая сила.
Теперь настал черед Дъярва задуматься.
— Как знать, — сказал он после долгой паузы. — Не уверен. Сопротивляться злу без оружия… Красиво. Особенно это понравится именно злодеям. А мне предстоят лишние хлопоты, ведь потребуется уберечь тебя, — он сожалеюще поглядел на Хани. — Право распоряжаться чужими жизнями — тяжелый груз, не каждому он по плечу. И обязанностей у полководца куда больше, чем у простого воина. Единственное, в чем мне хотелось бы тебя заверить: если ты считаешь, что предстоящее радует меня — ты жестоко ошибаешься. Это тяжкий долг, и я обязан выполнить его наилучшим образом. Я предпочел бы строить, а не разрушать, но обстоятельства решили за меня.
Как сообщили добровольные воздушные разведчики, до подхода армии Лоста оставалось еще три дня, и эти три дня Дъярв использовал наилучшим образом. Он тщательно выбрал место будущего сражения. Дъярв ни на миг не поверил в миролюбие Флоунинга и собирался по-своему решить проблему Найклоста, решить раз и навсегда. Главной ударной силой армии Закрытого королевства была тяжелая рыцарская конница, поэтому Дъярв нашел поле, поросшее частым можжевельником. Вроде бы и открытое, оно, тем не менее, не позволяло раскатиться бронированной массе, чтобы набрать сокрушающую силу для удара. Справа расположение армии северян прикрывало болото. Дъярв лично проверил, можно ли пробраться через него, и вернулся мокрый до нитки, весь перепачканный вонючей тиной, но довольный до невозможности. Его веселью не помешало сообщение, что дозор вновь заметил таинственную тень, кружащую над лагерем.
— Ерунда, — пренебрежительно отмахнулся он. — Во-первых, нам не от кого прятаться. А во-вторых — пусть смотрит получше, все равно я обману их.
— Как? — неосторожно спросил Хани.
Дъярв мгновенно посерьезнел и обжег его подозрительным взглядом.
— А вот этого я не скажу. Если мои замыслы станут известны моей шапке, я немедленно сожгу ее. Тайна, известная двоим, уже не тайна.
Хани пришлось удовольствоваться тем, что знали и другие — то есть ничем.
Густой лес, в который упиралось левое крыло северной армии, вызвал раздраженное ворчание Дъярва. Северяне недолюбливали темные чащобы, им постоянно казалось, что из-за ближайшего дерева на них вот-вот навалится неведомая нечисть. Их леса, редкие и продутые колючими вьюгами, ничуть не походили на дремучие заросли елей. Но… Дъярву требовался именно такой лес, продраться сквозь который не сумеют ни конный, ни пеший, и он смирил свои чувства.
Отдав приказ армии отдыхать и готовиться, сам Дъярв с вечера пропал. Ни Рюби, ни Хани так и не узнали, где он был и что делал. На все вопросы Дъярв только разводил руками и поднимал очи горе. Однако лицо его осунулось, воспаленные глаза были обведены черными тенями. Похоже, он всю ночь провел без сна.
— Сегодня мы увидим врага, — угрюмо сообщил он. — Это будет тяжелый день для всех нас.
Когда поднявшееся над темно-зеленой стеной леса солнце своими первыми лучами осветило поле, Хани решил, что у него начались видения. Ему померещилось, будто на поле вырос за ночь диковинный лес, острые прутья встали стеной.
Подбежал Дъярв.
— Началось! — бросил он со злой радостью.
— Что началось?
— Ты ослеп? Не видишь, они пришли.
Только теперь Хани уразумел, что видит не молодые деревца, а бесчисленные копья в руках вражеских воинов. Он невольно потянулся к мечу, с которым не расставался ни днем, ни ночью.
Дъярв улыбнулся, однако его улыбка больше напоминала волчий оскал.
— Их вдвое больше, чем нас. Но мы поборемся.
По его приказу северяне построились в три линии. В центре Дъярв расположил свою гвардию, закованную в железо с головы до ног. Воинам был дан строжайший приказ: самим боя не начинать, ждать наступления противника. А сам Дъярв неожиданно отказался от излюбленной привычки и бросился в первую линию. Более того, он даже не надел шлем, предпочтя корону.
Солнце поднялось выше, залив ярким светом равнину, и теперь Хани разглядел получше, кто стоит против них. Кавалеристы в сверкающих полированных панцирях и глухих шлемах грузно сидели на огромных конях, покрытых попонами из железной сетки. Хани ожидал, что над стальным клином будут развеваться разноцветные флажки, что щиты рыцарей будут украшены разнообразными гербами, но рыцарская кавалерия Найклоста выглядела иначе. Все рыцари имели черные щиты с маленьким белым крестом в правом верхнем углу, длинные тяжелые копья украшали одинаковые черные вымпелы. Такое сочетание черного цвета и сверкающей стали выглядело особенно зловеще.
Там, где лес переходил в густой кустарник, куда пускать кавалерию было совершенно бессмысленно, стояла пехота. Та же сверкающая сталь, те же черные щиты. Чуть поодаль, на невысоком холме, развевалось знамя самого Лоста — большое черное полотнище с золотым крестом в углу. Вокруг знамени ровными рядами стояла гвардия.
— Главное — выдержать первый удар рыцарской кавалерии, — озабоченно сказал Дъярв стоящим рядом Хани и Рюби. — Они постараются опрокинуть наше правое крыло и зайти с тыла. Но если они увязнут в сече, стоя на месте — они погибли.
— Ты уверен, что твои люди выдержат? — спросила Рюби.
— Нет, — прямо ответил Дъярв. — Именно поэтому я прошу тебя держать Черный Меч под рукой. Не хочется, но следует быть готовым пустить его в ход.
— Это скверно кончится для посмевшего обнажить страшное оружие.
— Я приму эту тяжесть на себя, — мрачно ответил Дъярв.
— С Черным Мечом уже не справились двое.
— Ты могла заметить, что я даже близко не подходил к повозке, где он хранится. Для меня меч совсем не так важен, как может казаться. Это всего лишь оружие, способное принести победу над врагом. Но не более!
Рюби невольно оглянулась на свой шатер, куда приказала перенести меч, потом кивнула.
— Будь по-твоему. Но помни о том, что для тебя самого он опаснее, чем для врагов.
— Становится тепло, — Хани мотнул подбородком в сторону солнца, которое действительно начало припекать.
— И отлично. — Дъярв довольно потер ладони. — Чем жарче, тем лучше. Эти глупцы в своих доспехах будут чувствовать себя, как морковь в кастрюле, поставленной на огонь. Я буду ждать до тех пор, пока они не сварятся.
А солнце разошлось вовсю. Северяне, расположившиеся на опушке, чувствовали себя гораздо вольготней, чем армия Лоста, оказавшаяся на самом солнцепеке. Но по каким-то причинам Лост тоже не торопился начинать. Тяжелое молчание повисло в воздухе.
С холма вдруг взлетело туманное облачко и стремительно понеслось вперед. Оно закрутилось прямо над головами, долетел противный тонкий писк, показавшийся Хани знакомым.
— Туманный нетопырь?! — поразилась Рюби. — Откуда?
— Еще одно творение Хозяина Тумана, — недовольно проворчал Дъярв. — Это многое объясняет и рассеивает последние сомнения, если они у кого-либо и остались.
Нетопырь едва не цеплял крыльями наконечники копий, однако Дъярв запретил стрелять в него. Наконец мерзкая тварь улетела. Снова потянулись томительные минуты.
— Скучная битва, — процедил Дъярв. — Неужели я ошибся во Флоунинге, и он окажется самым обыкновенным трусом? Это было бы крайне огорчительно. Особенно, если учесть, что придется каждую минуту помнить о его армии, висящей у нас на пятках.
Хрипло взревели вражеские трубы, под знаменем Лоста началось непонятное движение. Все невольно покрепче сжали оружие, ожидая нападения, но с холма поскакали только два всадника.
— Вот видишь, — обрадовался Хани, — они желают договориться по-хорошему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37
— Что с принцессой?
— Все в порядке.
Услышав, что говорят о ней, Ториль церемонно поклонилась.
— Я благодарна тебе за спасение. Ты разрушил колдовство, наведенное Орком Великим, и помог мне вырваться из лап мрака. Я полагаю, мой отец по достоинству оценит твой подвиг, титул принца лишь в малой степени вознаградит тебя за страдания.
Хани поглядел на ее измученное, похудевшее лицо и улыбнулся. Зато Рюби неожиданно сухо ответила:
— Не думаю, что король сможет наградить его щедрее, чем сделал это он сам. Человек, так щедро расходующий силы души ради других — выше земных наград. Присмотрись.
Ториль тоже помрачнела.
— Может, ты и права. Не ради него, а ради самих себя, чтобы не потерять уважение людей, мы с отцом наградим его.
— Я тоже благодарен тебе, — вмешался Дъярв.
Хани широко раскрытыми глазами уставился на него, однако так и не понял, что хотел сказать вождь северян. И не понял, чему смеялась Рюби.
9. БИТВА
Армия двинулась было на юг, к горным крепостям Найклоста, но поход оказался недолгим. На третий день с тревожным клекотом прилетел один из коршунов. Он кружился над головой Рюби, суматошно хлопал крыльями, словно пытался что-то сказать. Дъярв, поглядев на его старания, вытянул руку в прочной кожаной перчатке, и птица уселась прямо к нему на кисть. Коршун вытянул шею, едва не касаясь лица Дъярва, торопливо защелкал клювом и вновь заклекотал. Но Дъярв лишь пожимал плечами, речь птицы оставалась непонятной ему. Зато подошедшая Рюби, когда выслушала крылатого разведчика, заметно встревожилась.
— Помяни нечисть — она тут как тут.
— О ком ты? — поинтересовался Дъярв.
— О Лосте, вечном и неизменном в семнадцатом воплощении, Флоунинге благородном. — Обычно спокойная и уравновешенная Рюби не скрывала раздражения.
— Но ведь мы сами ищем его.
— Ищем. Однако если он движется нам навстречу с целой армией, то беседа может получиться совсем иной, чем нам хотелось бы.
— Интересная новость, — присвистнул Хани.
Дъярв ненадолго задумался.
— Не знаю, что на уме у Лоста, не берусь даже пытаться угадать. Но придется на всякий случай изготовиться к сражению, ведь проще сдвинуть горы, чем жителей Найклоста выманить из их теснин. Однако ведь вышли же… Да еще целой армией. Даже если Лост задумал напасть на кого-то другого, и то я не уверен, что ему не захочется опробовать свои силы в деле. Его армия несколько веков просидела в крепостях, он наверняка пожелает дать ей маленький урок. Впрочем, я подозреваю, что он идет навстречу именно нам. Но я не мальчишка, которого можно застать врасплох. Если Лост желает иметь сражение, он его получит.
Хани этот воинственный настрой показался не слишком оправданным, и он счел нужным возразить:
— Не следует спешить. Ведь мы своими приготовлениями вполне можем сами подтолкнуть Лоста к нападению, хотя сейчас он такого намерения не имеет. Может, он ищет не противников, а союзников.
— Хотела бы я, чтобы это было так, — недоверчиво качнула головой Рюби. — Я очень сильно опасаюсь, что Лост ищет встречи именно с нами. И армию прихватил с собой не для того, чтобы устроить парад в нашу честь.
— Все ясно, — подвел итог Дъярв. — Будем готовиться к бою.
— Однако я хочу, чтобы мне позволили вначале поговорить с ними, — торопливо вставил Хани.
— Конечно, — усмехнулся Дъярв. — Ведь я не собираюсь нападать первым.
А когда на следующий день коршуны сообщили, что армия Лоста, вначале шедшая на северо-восток, круто повернула и теперь движется наперерез им, отпали последние сомнения относительно намерений Лоста. Следовало ждать битвы, совершенно не нужной ни северянам, ни Найклосту. Настойчивость Хани, упорно добивавшегося разрешения попытаться кончить дело миром, вызывала лишь презрительные усмешки Дъярва. Хани понемногу начал сомневаться: а не мираж ли корона Дъярва, не носит ли он на самом деле связку черепов? Но стараниями Рюби, которую Дъярв заметно побаивался, такое разрешение Хани получил. «Когда враг найдется, и если он не нападет немедленно», — уточнил Дъярв.
Хани не мог надивиться переменам в своих спутниках. Раньше Дъярв смахивал на бесшабашного предводителя разбойничьей ватаги, а сейчас обернулся предусмотрительным и осторожным полководцем, не потеряв при этом отчаянной смелости. Полководцем расчетливым, умным и одновременно холодным и безжалостным. Когда Хани, не выдержав обстоятельных прикидок, какая часть армии потребна для отвлечения бронированной кавалерии Лоста и сколько из них в живых останется, попробовал возмутиться, Дъярв жестко оборвал его:
— Если я буду думать о каждом человеке, то наверняка проиграю сражение. Для полководца нет понятия «человек», есть только «воин». Начни думать о своих солдатах как о людях, и придется для большей безопасности просто сдать их всех в плен. Поговаривают, что иногда пленным сохраняют жизнь. Говорят, — сквозь зубы процедил, точно выплюнул, он. — А у воина нет права на жизнь. У него нет многих прав обычного человека. Зато взамен отобранных появляются новые права, например — убивать. Не только право, но и обязанность. И право умереть по приказу своего командира, во имя и на благо Родины.
Хани выдержал его холодный взгляд, не опустив глаз, и упрямо поджал губы. Подумал и возразил:
— Может, ты сочтешь меня трусом. Не знаю. Я докажу, что я не трус. Но я также докажу тебе, что сила оружия не есть высшая сила.
Теперь настал черед Дъярва задуматься.
— Как знать, — сказал он после долгой паузы. — Не уверен. Сопротивляться злу без оружия… Красиво. Особенно это понравится именно злодеям. А мне предстоят лишние хлопоты, ведь потребуется уберечь тебя, — он сожалеюще поглядел на Хани. — Право распоряжаться чужими жизнями — тяжелый груз, не каждому он по плечу. И обязанностей у полководца куда больше, чем у простого воина. Единственное, в чем мне хотелось бы тебя заверить: если ты считаешь, что предстоящее радует меня — ты жестоко ошибаешься. Это тяжкий долг, и я обязан выполнить его наилучшим образом. Я предпочел бы строить, а не разрушать, но обстоятельства решили за меня.
Как сообщили добровольные воздушные разведчики, до подхода армии Лоста оставалось еще три дня, и эти три дня Дъярв использовал наилучшим образом. Он тщательно выбрал место будущего сражения. Дъярв ни на миг не поверил в миролюбие Флоунинга и собирался по-своему решить проблему Найклоста, решить раз и навсегда. Главной ударной силой армии Закрытого королевства была тяжелая рыцарская конница, поэтому Дъярв нашел поле, поросшее частым можжевельником. Вроде бы и открытое, оно, тем не менее, не позволяло раскатиться бронированной массе, чтобы набрать сокрушающую силу для удара. Справа расположение армии северян прикрывало болото. Дъярв лично проверил, можно ли пробраться через него, и вернулся мокрый до нитки, весь перепачканный вонючей тиной, но довольный до невозможности. Его веселью не помешало сообщение, что дозор вновь заметил таинственную тень, кружащую над лагерем.
— Ерунда, — пренебрежительно отмахнулся он. — Во-первых, нам не от кого прятаться. А во-вторых — пусть смотрит получше, все равно я обману их.
— Как? — неосторожно спросил Хани.
Дъярв мгновенно посерьезнел и обжег его подозрительным взглядом.
— А вот этого я не скажу. Если мои замыслы станут известны моей шапке, я немедленно сожгу ее. Тайна, известная двоим, уже не тайна.
Хани пришлось удовольствоваться тем, что знали и другие — то есть ничем.
Густой лес, в который упиралось левое крыло северной армии, вызвал раздраженное ворчание Дъярва. Северяне недолюбливали темные чащобы, им постоянно казалось, что из-за ближайшего дерева на них вот-вот навалится неведомая нечисть. Их леса, редкие и продутые колючими вьюгами, ничуть не походили на дремучие заросли елей. Но… Дъярву требовался именно такой лес, продраться сквозь который не сумеют ни конный, ни пеший, и он смирил свои чувства.
Отдав приказ армии отдыхать и готовиться, сам Дъярв с вечера пропал. Ни Рюби, ни Хани так и не узнали, где он был и что делал. На все вопросы Дъярв только разводил руками и поднимал очи горе. Однако лицо его осунулось, воспаленные глаза были обведены черными тенями. Похоже, он всю ночь провел без сна.
— Сегодня мы увидим врага, — угрюмо сообщил он. — Это будет тяжелый день для всех нас.
Когда поднявшееся над темно-зеленой стеной леса солнце своими первыми лучами осветило поле, Хани решил, что у него начались видения. Ему померещилось, будто на поле вырос за ночь диковинный лес, острые прутья встали стеной.
Подбежал Дъярв.
— Началось! — бросил он со злой радостью.
— Что началось?
— Ты ослеп? Не видишь, они пришли.
Только теперь Хани уразумел, что видит не молодые деревца, а бесчисленные копья в руках вражеских воинов. Он невольно потянулся к мечу, с которым не расставался ни днем, ни ночью.
Дъярв улыбнулся, однако его улыбка больше напоминала волчий оскал.
— Их вдвое больше, чем нас. Но мы поборемся.
По его приказу северяне построились в три линии. В центре Дъярв расположил свою гвардию, закованную в железо с головы до ног. Воинам был дан строжайший приказ: самим боя не начинать, ждать наступления противника. А сам Дъярв неожиданно отказался от излюбленной привычки и бросился в первую линию. Более того, он даже не надел шлем, предпочтя корону.
Солнце поднялось выше, залив ярким светом равнину, и теперь Хани разглядел получше, кто стоит против них. Кавалеристы в сверкающих полированных панцирях и глухих шлемах грузно сидели на огромных конях, покрытых попонами из железной сетки. Хани ожидал, что над стальным клином будут развеваться разноцветные флажки, что щиты рыцарей будут украшены разнообразными гербами, но рыцарская кавалерия Найклоста выглядела иначе. Все рыцари имели черные щиты с маленьким белым крестом в правом верхнем углу, длинные тяжелые копья украшали одинаковые черные вымпелы. Такое сочетание черного цвета и сверкающей стали выглядело особенно зловеще.
Там, где лес переходил в густой кустарник, куда пускать кавалерию было совершенно бессмысленно, стояла пехота. Та же сверкающая сталь, те же черные щиты. Чуть поодаль, на невысоком холме, развевалось знамя самого Лоста — большое черное полотнище с золотым крестом в углу. Вокруг знамени ровными рядами стояла гвардия.
— Главное — выдержать первый удар рыцарской кавалерии, — озабоченно сказал Дъярв стоящим рядом Хани и Рюби. — Они постараются опрокинуть наше правое крыло и зайти с тыла. Но если они увязнут в сече, стоя на месте — они погибли.
— Ты уверен, что твои люди выдержат? — спросила Рюби.
— Нет, — прямо ответил Дъярв. — Именно поэтому я прошу тебя держать Черный Меч под рукой. Не хочется, но следует быть готовым пустить его в ход.
— Это скверно кончится для посмевшего обнажить страшное оружие.
— Я приму эту тяжесть на себя, — мрачно ответил Дъярв.
— С Черным Мечом уже не справились двое.
— Ты могла заметить, что я даже близко не подходил к повозке, где он хранится. Для меня меч совсем не так важен, как может казаться. Это всего лишь оружие, способное принести победу над врагом. Но не более!
Рюби невольно оглянулась на свой шатер, куда приказала перенести меч, потом кивнула.
— Будь по-твоему. Но помни о том, что для тебя самого он опаснее, чем для врагов.
— Становится тепло, — Хани мотнул подбородком в сторону солнца, которое действительно начало припекать.
— И отлично. — Дъярв довольно потер ладони. — Чем жарче, тем лучше. Эти глупцы в своих доспехах будут чувствовать себя, как морковь в кастрюле, поставленной на огонь. Я буду ждать до тех пор, пока они не сварятся.
А солнце разошлось вовсю. Северяне, расположившиеся на опушке, чувствовали себя гораздо вольготней, чем армия Лоста, оказавшаяся на самом солнцепеке. Но по каким-то причинам Лост тоже не торопился начинать. Тяжелое молчание повисло в воздухе.
С холма вдруг взлетело туманное облачко и стремительно понеслось вперед. Оно закрутилось прямо над головами, долетел противный тонкий писк, показавшийся Хани знакомым.
— Туманный нетопырь?! — поразилась Рюби. — Откуда?
— Еще одно творение Хозяина Тумана, — недовольно проворчал Дъярв. — Это многое объясняет и рассеивает последние сомнения, если они у кого-либо и остались.
Нетопырь едва не цеплял крыльями наконечники копий, однако Дъярв запретил стрелять в него. Наконец мерзкая тварь улетела. Снова потянулись томительные минуты.
— Скучная битва, — процедил Дъярв. — Неужели я ошибся во Флоунинге, и он окажется самым обыкновенным трусом? Это было бы крайне огорчительно. Особенно, если учесть, что придется каждую минуту помнить о его армии, висящей у нас на пятках.
Хрипло взревели вражеские трубы, под знаменем Лоста началось непонятное движение. Все невольно покрепче сжали оружие, ожидая нападения, но с холма поскакали только два всадника.
— Вот видишь, — обрадовался Хани, — они желают договориться по-хорошему.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37