Здесь-то минуту спустя и нашел его Костя Костиков.
– Мы разоблачены, – мрачно сообщил ему Петр. – И виноват в этом только я. Вчера в темноте я так и оставил на полу „Пионерку“ из две тысячи второго года, а Букина только что ее нашла и отнесла в учительскую. Что теперь будет? И ведь мог я еще успеть, если б не этот видик!..
Костя тоже помрачнел и, не говоря ни слова – ничего уже все равно не исправишь, – стал анализировать ситуацию. Лично против них с Петром никаких улик не» было, но по всему получалось, что они здорово подвели Изобретателя. Директор распорядился закрыть кабинет физики на засов, директор знал, что Лаэрт Анатольевич пока совершил только одно путешествие во времени – в далекое прошлое, в эпоху диплодоков, – а теперь оказывалось, что он, нарушив директорский запрет, еще раз включал машину времени, чтобы съездить в будущее, вскрыв при этом закрытый на засов кабинет.
У учительской нарастал неразборчивый гул голосов; он стал проходить даже сквозь плотно закрытую дверь. Очевидно, там уже было много народу, хотя учителя продолжали подходить. Прошла учительница физкультуры Галина Сергеевна, потом Петр Ильич, литератор. Когда дверь открывалась, в коридор долетали обрывки фраз, например, такие: «Но ведь это не прошлое, а будущее…», «Неизвестно, что он еще натворит…», «Не могу я преподавать как на вулкане…». Медленно тянулись минуты, коридор наполнялся школьниками, и вскоре веселый коридорный гул полностью заглушил шум в учительской. Из нее вдруг вышел Степан Алексеевич и пошел в сторону кабинета физики. Скоро он вернулся, покачивая головой, и исчез за дверью опять.
Появился Изобретатель с отрешенным и вдохновенным лицом. Однако Костю и Петра он все-таки заметил и, подойдя к подоконнику, заговорщически зашептал:
– Ночью я все рассчитал, все понял! Теперь никаких накладок быть не должно! И всего-то каких-нибудь двадцать минут работы, надо перемонтировать блок…
– Лаэрт Анатольевич, – остановил его Костя Костиков, – они все знают! – Он показал на дверь учительской. – Мы вчера забыли здесь «Пионерскую правду» из будущего, а Букина ее нашла. Они знают, что вы, нарушив директорский запрет, ездили в будущее.
– Ну так что же! – сказал Изобретатель с прежним вдохновением. – Мы можем взять их всех с собой! Они наверняка тоже хотят заглянуть в будущее! Мощности машины должно хватить человек на пятнадцать, это зависит от веса…
Петр и Костя переглянулись. Такой вариант как-то не приходил им в голову. Неизвестно было, как к нему могли отнестись учителя, хотя, конечно, кто бы отказался от возможности заглянуть в будущее? А Лаэрт Анатольевич уже скрылся за дверью учительской. Несколько минут спустя прозвенел звонок. Коридор стал пустеть, школьники потянулись в классы на первый урок, однако, дверь учительской все не открывалась. В опустевшем коридоре теперь снова был слышен неясный гул голосов. Судя по всему, обстановка накалялась, и неизвестно, чем для злополучного Изобретателя все это могло кончиться. Вздохнув, Костя потянул Петра за рукав.
– Пошли! Пошли на урок. Нехорошо, если нас здесь застанут. Мы как будто подслушиваем!
Они спустились в подвал, в столярную мастерскую – первым уроком по странной случайности была физика, которую вчера директор распорядился пока проводить именно здесь. В тесном помещении, за верстаками, уже собрались все, кроме Букиной. Стульев к верстакам, как известно, не полагается, и поэтому класс стоял. Учительского стола в мастерской тоже не было, и, значит, урок должен был пройти, как митинг: учитель выступал бы перед стоящей за верстаками толпой. Однако учителя все не было и не было, и постепенно все стали поудобнее устраиваться прямо на верстаках, стряхивая с них стружку.
Обстановка, конечно, была очень необычной. Во-первых, не часто физику преподают в столярных мастерских. Во-вторых, вчера произошли необыкновенные события, и седьмой «А» был их непосредственным свидетелем. Да и всю школу уже, разумеется, облетело известие, что Изобретатель построил машину времени и что вчера в школе побывал диплодок. Седьмой «А» взволнованно гудел. Костя с тоской подумал, что многие из учеников школы № 1441, разумеется, рассказали о необыкновенном событии дома, а это и есть изменение хода истории, так как подобная информация может привести неизвестно к каким результатам. «Хорошо, – подумал Костя, – если чьи-нибудь папа и мама будут настолько благоразумны, что сочтут эту историю плодом буйного воображения ребенка или следствием переутомления от чрезмерных занятий. А если кто-то поверит, придет в школу за разъяснениями, напишет в газету, сообщит на телевидение?»
Но додумать он не успел: в столярной мастерской наконец появился Лаэрт Анатольевич, а следом за ним в дверь тихонько прошмыгнула Букина. Костя и Петя впились глазами в лицо Изобретателя, но ничего не поняли: оно по-прежнему было отрешенно-восторженным. А поведение учителя физики просто не укладывалось ни в какие рамки.
– Так что мы проходили на прошлом уроке? – весело спросил Изобретатель с таким видом, словно сам об этом совершенно не был осведомлен. Однако, прежде чем ему успели ответить, учитель махнул рукой и сказал: – Впрочем, это совершенно не важно. – Он оглядел столярную мастерскую. – Как вы сами понимаете, заниматься здесь совершенно невозможно. Нет приборов, видеодоски, компьютера…
Изобретатель задумался.
– Вот что, – сказал он потом, – программу мы всегда нагоним, а на улице сегодня такой прекрасный сентябрьский день… Какой у вас следующий урок?
– Биология, – ответила Букина.
– Отлично! – Изобретатель даже потер руки. – Предлагаю вам до биологии прогуляться по парку. А я пока проведу индивидуальное занятие с Костиковым и Трофименко…
Седьмой «А» взорвался радостными криками, в дверях тут же образовалась веселая давка, все хотели выйти одновременно. Последней к двери, пятясь, медленно отходила Марина Букина, лицо ее было отмечено предельной стадией любопытства. Заметив это, Лаэрт Анатольевич вдруг проявил обычно несвойственный ему в обыденных, далеких от мира техники делах здравый смысл.
– Марина, – сказал он строго, – ответственность за оздоровительное мероприятие я целиком возлагаю на тебя. К началу следующего урока ты приведешь класс в кабинет биологии. Костикова и Трофименко я прошу остаться для индивидуального занятия.
За Мариной закрылась дверь, на лестнице смолкли ее шаги. Ничего не понимая, Петр и Костя застыли в немом изумлении. Изобретатель с сияющим лицом сильно хлопнул по плечу сначала одного, потом другого.
– Все в порядке! – сказал он весело. – Сегодня в шесть вечера мы отправляемся в будущее! Вместе с нами отправляются и некоторые учителя, а также директор.
– Лаэрт Анатольевич! – вырвалось у Кости. – Ну, конечно, я так и знал! Кто же откажется от возможности заглянуть в будущее?! Изобретатель заговорщически подмигнул, но вдруг поморщился, словно вспомнив что-то не очень приятное.
– Да нет, такая мысль не сразу к ним пришла, – без удовольствия сказал он, – это уже потом как-то постепенно все изменилось…
Он взглянул в лица ребятам.
– Да, если вам интересно, вы можете послушать: я, разумеется, записывал на магнитофон…
Лаэрт Анатольевич достал из кармана связку ключей и еще один большой ключ.
– Вот, в брелоке я собрал портативный магнитофон. Сейчас мы пойдем в кабинет физики…
Повертев большим ключом, Изобретатель пояснил:
– Степан Алексеевич отдал, взламывать не придется. Там я быстренько перепаяю несколько схем, а вы пока послушаете.
Он обнял ребят за плечи.
– Хоть это, может быть, и не совсем правильно с точки зрения педагогики, но теперь у меня нет от вас секретов. Мы ведь стали, – он вновь подмигнул, – мы стали сообщниками, связанными общим преступлением. Вы взломали дверь, я готов был сделать то же самое, и, значит, я точно такой же преступник, как вы!
В кабинете физики, таком знакомом и привычном, Косте и Пете вдруг стало как-то не по себе. Теперь это был уже не просто учебный кабинет, а место старта путешествий во времени, и, значит, место необычное и загадочное. Изобретатель нажал на брелоке едва заметную кнопку, включив магнитофон, и тут же о существовании Кости и Петра забыл, ушел в лаборантскую, чтобы углубиться в свою таинственную работу.
Ребята прильнули к сверхпортативному магнитофону. В учительской, должно быть, произошло что-то необычное, раз не сразу учителя, по словам Изобретателя, решили отправиться в будущее. Для начала магнитофон голосом Степана Алексеевича саркастически сказал:
– А, вот и наш Уэллс! Путешественник во времени! Милости просим, Лаэрт Анатольевич!
Тут же магнитофон взорвался невообразимым шумом, заговорили, похоже, все сразу. Можно было едва разобрать отдельные возгласы: «О диплодоке, наверное, уже знает вся Москва!», «Я не могу спокойно преподавать…», «Безответственность товарища Ковригина ставит нас всех…». Шум перекрыл саркастический голос директора:
– Нет, так не пойдет! Мы, как коллектив педагогов, то есть людей, воспитывающих всех, в том числе и друг друга, и самих себя, должны прежде всего дать возможность высказаться самому Лаэрту Анатольевичу. – Двери взламывал! – выкрикнул магнитофон голосом Аркадии Львовны, классного руководителя седьмого «А». – Где же правопорядок?!
– Зато теперь я все понял, разобрался, и машина времени будет работать как часы! Полная гарантия надежности! – убежденно произнес Лаэрт Анатольевич.
– Значит, напустите целую школу этих… дидло… ну, тварей этих ужасных! – возмущенно вымолвила физкультурница.
Наступила пауза. Степан Алексеевич откашлялся, как он всегда это делал, прежде чем сказать что-то важное.
– Лаэрт Анатольевич, – начал он, – вы признаете, что вскрывали дверь кабинета физики, чтобы без моего разрешения отправиться на машине времени в будущее, о чем свидетельствует вот эта улика, – послышалось шуршание газетного листа, – а именно экземпляр газеты «Пионерская правда», датированный 24 мая 2002 года? Сейчас не 2002 год!
– Качество, качество записи какое! – восхищенно пробормотал Петр. – Даже шуршание слышно!
– Понимание того, в чем я ошибся в первый раз, – сказал Лаэрт Анатольевич, – пришло ко мне поздно вечером. Тот, кому знакомо творческое горение, меня поймет: я просто не в силах был дожидаться утра, нужно было все исправить немедленно, пришедшее озарение могло пройти…
– Этот одержимый человек взломал засов! – выкрикнула физкультурница. – Налицо преступление!
– Да, вот они, изобретатели! – сказал Степан Алексеевич даже с некоторой задушевностью. – Одержимые, забывающие все на свете! Но творческие люди могут это понять…
– Взломал засов! – как эхо повторила физкультурница.
– Да, Лаэрт Анатольевич. – Директор словно бы спохватился. – Чтобы отправиться в будущее, вы должны были взломать замок. Однако я проверял, он в полной исправности…
– Замок я не взламывал, просто сумел подобрать ключ, – быстро ответил Изобретатель. – Потом закрыл. А «Пионерку» я просто выронил.
Петр толкнул Костю локтем в бок.
– Смотри, все на себя берет, нас не выдал!
– Значит, вы побывали в 2002 году? – задумчиво проговорил директор.
– Да, но находился там очень короткое время, – отвечал Изобретатель.
– Лаэрт Анатольевич, – послышался голосок историка Веры Владимировны, – ну и… что вы там увидели?
Опять наступила пауза.
– На первый взгляд внешние перемены незначительны, однако и время это не очень отдалено от нас, – уклончиво сказал Изобретатель. – Но я, – быстро продолжил он тут же, – приглашаю всех вас совершить экскурсию в более отдаленное будущее. Неужели вам неинтересно, что будет через века? Теперь… еще немного работы… машина времени абсолютно надежна. Отправиться можно прямо сегодня!
Теперь в учительской поднялся невероятный шум, и ничего нельзя было разобрать. В наступившей только на один краткий миг паузе ясно прозвучал лишь категоричный голос преподавателя литературы Петра Ильича:
– Шарлатанство!
Наконец снова наступила тишина. Вслед за ней голос директора задумчиво сказал:
– Да нет, Петр Ильич, вы не правы! Путешествие в будущее возможно, доказательство налицо, – вновь зашуршала газетная бумага.
– Вот давайте и совершим такое путешествие, – быстро подхватил Изобретатель, – ненадолго. А потом машину времени я обещаю разобрать, потому что для нашего времени она преждевременна. Собственно, в данном случае меня интересовало только одно: сумею ли я по одному фрагменту восстановить полную схему или нет?
– А там, в будущем, наверное, изобилие? – сказала неожиданно физкультурница. – Через век там или через два должно же все наладиться!
– Изобилие, да не для нас, – быстро ответила Аркадия Львовна. – Интересно, как мы сможем что-нибудь купить? Деньги, конечно, будут уже совсем другими. Это все равно, как у нас сейчас кто-нибудь стал бы платить монетами Екатерины Второй!
1 2 3 4 5 6 7 8 9
– Мы разоблачены, – мрачно сообщил ему Петр. – И виноват в этом только я. Вчера в темноте я так и оставил на полу „Пионерку“ из две тысячи второго года, а Букина только что ее нашла и отнесла в учительскую. Что теперь будет? И ведь мог я еще успеть, если б не этот видик!..
Костя тоже помрачнел и, не говоря ни слова – ничего уже все равно не исправишь, – стал анализировать ситуацию. Лично против них с Петром никаких улик не» было, но по всему получалось, что они здорово подвели Изобретателя. Директор распорядился закрыть кабинет физики на засов, директор знал, что Лаэрт Анатольевич пока совершил только одно путешествие во времени – в далекое прошлое, в эпоху диплодоков, – а теперь оказывалось, что он, нарушив директорский запрет, еще раз включал машину времени, чтобы съездить в будущее, вскрыв при этом закрытый на засов кабинет.
У учительской нарастал неразборчивый гул голосов; он стал проходить даже сквозь плотно закрытую дверь. Очевидно, там уже было много народу, хотя учителя продолжали подходить. Прошла учительница физкультуры Галина Сергеевна, потом Петр Ильич, литератор. Когда дверь открывалась, в коридор долетали обрывки фраз, например, такие: «Но ведь это не прошлое, а будущее…», «Неизвестно, что он еще натворит…», «Не могу я преподавать как на вулкане…». Медленно тянулись минуты, коридор наполнялся школьниками, и вскоре веселый коридорный гул полностью заглушил шум в учительской. Из нее вдруг вышел Степан Алексеевич и пошел в сторону кабинета физики. Скоро он вернулся, покачивая головой, и исчез за дверью опять.
Появился Изобретатель с отрешенным и вдохновенным лицом. Однако Костю и Петра он все-таки заметил и, подойдя к подоконнику, заговорщически зашептал:
– Ночью я все рассчитал, все понял! Теперь никаких накладок быть не должно! И всего-то каких-нибудь двадцать минут работы, надо перемонтировать блок…
– Лаэрт Анатольевич, – остановил его Костя Костиков, – они все знают! – Он показал на дверь учительской. – Мы вчера забыли здесь «Пионерскую правду» из будущего, а Букина ее нашла. Они знают, что вы, нарушив директорский запрет, ездили в будущее.
– Ну так что же! – сказал Изобретатель с прежним вдохновением. – Мы можем взять их всех с собой! Они наверняка тоже хотят заглянуть в будущее! Мощности машины должно хватить человек на пятнадцать, это зависит от веса…
Петр и Костя переглянулись. Такой вариант как-то не приходил им в голову. Неизвестно было, как к нему могли отнестись учителя, хотя, конечно, кто бы отказался от возможности заглянуть в будущее? А Лаэрт Анатольевич уже скрылся за дверью учительской. Несколько минут спустя прозвенел звонок. Коридор стал пустеть, школьники потянулись в классы на первый урок, однако, дверь учительской все не открывалась. В опустевшем коридоре теперь снова был слышен неясный гул голосов. Судя по всему, обстановка накалялась, и неизвестно, чем для злополучного Изобретателя все это могло кончиться. Вздохнув, Костя потянул Петра за рукав.
– Пошли! Пошли на урок. Нехорошо, если нас здесь застанут. Мы как будто подслушиваем!
Они спустились в подвал, в столярную мастерскую – первым уроком по странной случайности была физика, которую вчера директор распорядился пока проводить именно здесь. В тесном помещении, за верстаками, уже собрались все, кроме Букиной. Стульев к верстакам, как известно, не полагается, и поэтому класс стоял. Учительского стола в мастерской тоже не было, и, значит, урок должен был пройти, как митинг: учитель выступал бы перед стоящей за верстаками толпой. Однако учителя все не было и не было, и постепенно все стали поудобнее устраиваться прямо на верстаках, стряхивая с них стружку.
Обстановка, конечно, была очень необычной. Во-первых, не часто физику преподают в столярных мастерских. Во-вторых, вчера произошли необыкновенные события, и седьмой «А» был их непосредственным свидетелем. Да и всю школу уже, разумеется, облетело известие, что Изобретатель построил машину времени и что вчера в школе побывал диплодок. Седьмой «А» взволнованно гудел. Костя с тоской подумал, что многие из учеников школы № 1441, разумеется, рассказали о необыкновенном событии дома, а это и есть изменение хода истории, так как подобная информация может привести неизвестно к каким результатам. «Хорошо, – подумал Костя, – если чьи-нибудь папа и мама будут настолько благоразумны, что сочтут эту историю плодом буйного воображения ребенка или следствием переутомления от чрезмерных занятий. А если кто-то поверит, придет в школу за разъяснениями, напишет в газету, сообщит на телевидение?»
Но додумать он не успел: в столярной мастерской наконец появился Лаэрт Анатольевич, а следом за ним в дверь тихонько прошмыгнула Букина. Костя и Петя впились глазами в лицо Изобретателя, но ничего не поняли: оно по-прежнему было отрешенно-восторженным. А поведение учителя физики просто не укладывалось ни в какие рамки.
– Так что мы проходили на прошлом уроке? – весело спросил Изобретатель с таким видом, словно сам об этом совершенно не был осведомлен. Однако, прежде чем ему успели ответить, учитель махнул рукой и сказал: – Впрочем, это совершенно не важно. – Он оглядел столярную мастерскую. – Как вы сами понимаете, заниматься здесь совершенно невозможно. Нет приборов, видеодоски, компьютера…
Изобретатель задумался.
– Вот что, – сказал он потом, – программу мы всегда нагоним, а на улице сегодня такой прекрасный сентябрьский день… Какой у вас следующий урок?
– Биология, – ответила Букина.
– Отлично! – Изобретатель даже потер руки. – Предлагаю вам до биологии прогуляться по парку. А я пока проведу индивидуальное занятие с Костиковым и Трофименко…
Седьмой «А» взорвался радостными криками, в дверях тут же образовалась веселая давка, все хотели выйти одновременно. Последней к двери, пятясь, медленно отходила Марина Букина, лицо ее было отмечено предельной стадией любопытства. Заметив это, Лаэрт Анатольевич вдруг проявил обычно несвойственный ему в обыденных, далеких от мира техники делах здравый смысл.
– Марина, – сказал он строго, – ответственность за оздоровительное мероприятие я целиком возлагаю на тебя. К началу следующего урока ты приведешь класс в кабинет биологии. Костикова и Трофименко я прошу остаться для индивидуального занятия.
За Мариной закрылась дверь, на лестнице смолкли ее шаги. Ничего не понимая, Петр и Костя застыли в немом изумлении. Изобретатель с сияющим лицом сильно хлопнул по плечу сначала одного, потом другого.
– Все в порядке! – сказал он весело. – Сегодня в шесть вечера мы отправляемся в будущее! Вместе с нами отправляются и некоторые учителя, а также директор.
– Лаэрт Анатольевич! – вырвалось у Кости. – Ну, конечно, я так и знал! Кто же откажется от возможности заглянуть в будущее?! Изобретатель заговорщически подмигнул, но вдруг поморщился, словно вспомнив что-то не очень приятное.
– Да нет, такая мысль не сразу к ним пришла, – без удовольствия сказал он, – это уже потом как-то постепенно все изменилось…
Он взглянул в лица ребятам.
– Да, если вам интересно, вы можете послушать: я, разумеется, записывал на магнитофон…
Лаэрт Анатольевич достал из кармана связку ключей и еще один большой ключ.
– Вот, в брелоке я собрал портативный магнитофон. Сейчас мы пойдем в кабинет физики…
Повертев большим ключом, Изобретатель пояснил:
– Степан Алексеевич отдал, взламывать не придется. Там я быстренько перепаяю несколько схем, а вы пока послушаете.
Он обнял ребят за плечи.
– Хоть это, может быть, и не совсем правильно с точки зрения педагогики, но теперь у меня нет от вас секретов. Мы ведь стали, – он вновь подмигнул, – мы стали сообщниками, связанными общим преступлением. Вы взломали дверь, я готов был сделать то же самое, и, значит, я точно такой же преступник, как вы!
В кабинете физики, таком знакомом и привычном, Косте и Пете вдруг стало как-то не по себе. Теперь это был уже не просто учебный кабинет, а место старта путешествий во времени, и, значит, место необычное и загадочное. Изобретатель нажал на брелоке едва заметную кнопку, включив магнитофон, и тут же о существовании Кости и Петра забыл, ушел в лаборантскую, чтобы углубиться в свою таинственную работу.
Ребята прильнули к сверхпортативному магнитофону. В учительской, должно быть, произошло что-то необычное, раз не сразу учителя, по словам Изобретателя, решили отправиться в будущее. Для начала магнитофон голосом Степана Алексеевича саркастически сказал:
– А, вот и наш Уэллс! Путешественник во времени! Милости просим, Лаэрт Анатольевич!
Тут же магнитофон взорвался невообразимым шумом, заговорили, похоже, все сразу. Можно было едва разобрать отдельные возгласы: «О диплодоке, наверное, уже знает вся Москва!», «Я не могу спокойно преподавать…», «Безответственность товарища Ковригина ставит нас всех…». Шум перекрыл саркастический голос директора:
– Нет, так не пойдет! Мы, как коллектив педагогов, то есть людей, воспитывающих всех, в том числе и друг друга, и самих себя, должны прежде всего дать возможность высказаться самому Лаэрту Анатольевичу. – Двери взламывал! – выкрикнул магнитофон голосом Аркадии Львовны, классного руководителя седьмого «А». – Где же правопорядок?!
– Зато теперь я все понял, разобрался, и машина времени будет работать как часы! Полная гарантия надежности! – убежденно произнес Лаэрт Анатольевич.
– Значит, напустите целую школу этих… дидло… ну, тварей этих ужасных! – возмущенно вымолвила физкультурница.
Наступила пауза. Степан Алексеевич откашлялся, как он всегда это делал, прежде чем сказать что-то важное.
– Лаэрт Анатольевич, – начал он, – вы признаете, что вскрывали дверь кабинета физики, чтобы без моего разрешения отправиться на машине времени в будущее, о чем свидетельствует вот эта улика, – послышалось шуршание газетного листа, – а именно экземпляр газеты «Пионерская правда», датированный 24 мая 2002 года? Сейчас не 2002 год!
– Качество, качество записи какое! – восхищенно пробормотал Петр. – Даже шуршание слышно!
– Понимание того, в чем я ошибся в первый раз, – сказал Лаэрт Анатольевич, – пришло ко мне поздно вечером. Тот, кому знакомо творческое горение, меня поймет: я просто не в силах был дожидаться утра, нужно было все исправить немедленно, пришедшее озарение могло пройти…
– Этот одержимый человек взломал засов! – выкрикнула физкультурница. – Налицо преступление!
– Да, вот они, изобретатели! – сказал Степан Алексеевич даже с некоторой задушевностью. – Одержимые, забывающие все на свете! Но творческие люди могут это понять…
– Взломал засов! – как эхо повторила физкультурница.
– Да, Лаэрт Анатольевич. – Директор словно бы спохватился. – Чтобы отправиться в будущее, вы должны были взломать замок. Однако я проверял, он в полной исправности…
– Замок я не взламывал, просто сумел подобрать ключ, – быстро ответил Изобретатель. – Потом закрыл. А «Пионерку» я просто выронил.
Петр толкнул Костю локтем в бок.
– Смотри, все на себя берет, нас не выдал!
– Значит, вы побывали в 2002 году? – задумчиво проговорил директор.
– Да, но находился там очень короткое время, – отвечал Изобретатель.
– Лаэрт Анатольевич, – послышался голосок историка Веры Владимировны, – ну и… что вы там увидели?
Опять наступила пауза.
– На первый взгляд внешние перемены незначительны, однако и время это не очень отдалено от нас, – уклончиво сказал Изобретатель. – Но я, – быстро продолжил он тут же, – приглашаю всех вас совершить экскурсию в более отдаленное будущее. Неужели вам неинтересно, что будет через века? Теперь… еще немного работы… машина времени абсолютно надежна. Отправиться можно прямо сегодня!
Теперь в учительской поднялся невероятный шум, и ничего нельзя было разобрать. В наступившей только на один краткий миг паузе ясно прозвучал лишь категоричный голос преподавателя литературы Петра Ильича:
– Шарлатанство!
Наконец снова наступила тишина. Вслед за ней голос директора задумчиво сказал:
– Да нет, Петр Ильич, вы не правы! Путешествие в будущее возможно, доказательство налицо, – вновь зашуршала газетная бумага.
– Вот давайте и совершим такое путешествие, – быстро подхватил Изобретатель, – ненадолго. А потом машину времени я обещаю разобрать, потому что для нашего времени она преждевременна. Собственно, в данном случае меня интересовало только одно: сумею ли я по одному фрагменту восстановить полную схему или нет?
– А там, в будущем, наверное, изобилие? – сказала неожиданно физкультурница. – Через век там или через два должно же все наладиться!
– Изобилие, да не для нас, – быстро ответила Аркадия Львовна. – Интересно, как мы сможем что-нибудь купить? Деньги, конечно, будут уже совсем другими. Это все равно, как у нас сейчас кто-нибудь стал бы платить монетами Екатерины Второй!
1 2 3 4 5 6 7 8 9