– Но тут… – Бывшая наставница одарила своего подопечного обаятельной улыбкой.
– Но тут появился я, – закончил за нее Роджер, округлив глаза. – Я удивляюсь, что она не…
– Не избавилась от вас? Да, так или иначе, но она этого не сделала. – Элеонора принялась за другой локон. – Как только вы немного подросли, ваша мать стала уделять вам все меньше и меньше времени.
– По-видимому, как только я стал походить на своего отца, – мрачно произнес принц.
– Честно говоря, и вести себя очень похоже, – добавила О'Кейси. – Впрочем, на то были и другие причины. Для Империи наступили особенно напряженные времена, связанные в основном с провалом политики отца Александры. Заботясь о будущем, она неистово стремилась найти сторонников и союзников. В конце концов ей это удалось. Но все равно слишком много времени отнимали текущие дела по выходу Империи из кризиса.
Элеонора снова покачала головой.
– Если честно, то я не знаю, способна ли была Александра за всем уследить. Проблемы вырастали как грибы. Флот почти в полном составе постоянно отправлялся в сектор святош, чем, собственно, в основном занимался Джексон, поэтому она не особенно доверяла имперским инспекционным войскам. Единственными, на кого она более-менее могла положиться, были адмирал флота и глава службы разведки.
– Вот, пожалуй, и вся история. – Она взглянула на принца, тупо уставившегося в противоположную стену. – Вопросы?
– Миллион, – вспыхнул Роджер. – Но для начала самый простой. Не является ли все это главной причиной того, что мне никогда не доверяли ничего важного? По всей видимости, из-за отцовской крови? – закончил он сердито.
– Отчасти. Однако основная причина была в… вас, Роджер. Лично я не могла себе даже вообразить, что вас никто еще «не просветил». Поэтому я думаю, что и все остальные не сомневались, что кто-то наверняка уже открыл вам глаза. Они были уверены, что вы все знаете. А поскольку вы, по всеобщему мнению, должны были быть в курсе проблем, связанных с вашим отцом, и всем своим поведением вроде бы пытались ему подражать, то из весьма несложного логического рассуждения вытекало, что и в зрелом возрасте вы, скорее всего, встанете на сторону отца, а не матери.
– О черт, – сказал Роджер, покачав головой. – Так все это время…
– Капитан Панер в самом начале путешествия спросил меня, не являетесь ли вы угрозой для трона, – тихо сказала Элеонора. – Тогда я ему ответила, что, честно говоря, не знаю. – О'Кейси посмотрела принцу в глаза. – За это извините меня, Роджер. Но я действительно не знала. И я сомневаюсь, что кто-то – разве, пожалуй, за исключением Костаса – мог сказать, что полностью вам доверяет.
– Может быть, поэтому мы и оказались здесь, в этой крысиной норе? Потому что кто-то решил, будто я в тайном сговоре с принцем Джексоном? Что я готов отобрать трон у своей собственной матери?
– Мне все-таки хотелось бы верить, что это было сделано исключительно с целью обезопасить вас, – сказала Элеонора. – По-видимому, ваша мать заметила, что тучи сгущаются, и решила услать вас подальше от всяческих неприятностей.
– На Левиатан. – Роджер поднял на наставницу тяжелый взгляд. – Где я буду в такой же безопасности, как «кур во щах», как любит приговаривать Джулиан.
– Хм, – Элеонора задумалась, припомнив все испытания, через которые уже пришлось пройти их отряду по дороге в Маршад. – Ну да.
– О! – Роджер неестественно засмеялся, на его глаза навернулись слезы. – Я, оказывается, должен благодарить бога, что меня не засунули в столь опасное место! Неужели я мог подумать, что моя мамочка способна поставить сыночка в опасную ситуацию! Разве только лицом к лицу с воинами кранолты, размахивающими ножами.
– Роджер!
Принц так пронзительно завизжал, что дверь с шумом распахнулась и в комнату влетел встревоженный часовой. Повращав дулом ружья во все стороны, пытаясь нащупать опасность, Кайроу уставился на принца, который неистово стучал обоими кулаками по столу.
– К черту все! Будь ты проклята, мать. Чертова шизофреничка! Коварная, бессердечная сука!
Отступив в сторону, Кайроу пропустил ворвавшегося с пистолетом в руке Панера.
– Какого дьявола тут происходит? – заорал капитан.
– Вон! – завизжал Роджер, выпихивая Элеонору за дверь. – Вон! Все вон! – Принц с такой силой толкнул часового, что тот буквально выкатился за дверь. – Если вы все, мать вашу, не выйдете сейчас отсюда, то, клянусь, прикончу каждого!
Массивная дверь захлопнулась с таким оглушительным треском, что, казалось, должна была сломаться.
– Вот уж не думала, что так получится, – сокрушалась Элеонора.
– Да что тут произошло? – спросил Кайроу, поднимаясь на ноги и оглядывая окруживших его охранников, уставившихся на дверь.
– Что он там кричал? – спросил капрал Дамдин. – Что-то про императрицу?
– Да, – тихо промолвила Элеонора. – Только, – продолжала она, понизив голос, – что-то его очень обидело, что-то очень личное. Императрица его очень расстроила. Не как императрица, а как родная мать, разумеется. Конечно, со временем он успокоится, я не сомневаюсь, – промолвила она, когда из-за двери опять послышался треск ломающегося дерева.
– Измена? – предположил Панер.
– Он разозлился на свою мать, капитан, очень разозлился, и я думаю, не без основания. Мне кажется, нам надо поговорить.
Панер поглядел на Элеонору, затем в сторону двери, которая уже начала сотрясаться под ударами меча Роджера.
– Что вы ему сказали?– нахмурившись спросил Панер.
– Правду, капитан, – выдавила из себя Элеонора. – Всю правду.
– О, вы правы, – согласился Панер. – Нам надо поговорить. – Он огляделся. – Кайроу, возвращайтесь на пост. Остальные… – Он взглянул на дверь и вздрогнул от звона стали, ударявшейся о камень. Роджер любил свой меч, и если уж он принялся рубить им каменные стены, значит, ярость его действительно не знала границ.
– Остальным – спать, – закончил он наконец и, кивнув О'Кейси, вышел из комнаты.
Глава 52
Следующий день прошел относительно спокойно. Роджер заперся в своей комнате и даже не появился к завтраку.
Через час затворника навестил Панер, чтобы удостовериться, что все в порядке. Роджер лежал на кровати, прикрыв лицо рукой, посреди раскиданных вещей и переломанной мебели. Когда открылась дверь, принц взглянул на вошедшего капитана и сразу же отвернулся. На лице его было написано такое невыносимое страдание, что Панер лишь покачал головой и молча вышел из комнаты.
По пути в казармы капитан обратил внимание, что бойцы ведут себя в целом спокойно, но постоянно перешептываются, тем самым лишний раз подтверждая незыблемую истину, что слухи распространяются быстрее молнии.
– Я слышал, он назвал императрицу шлюхой! – восклицал Ст. Джон (М.).
– А я слышал – сукой, – возражал ему Ст. Джон (Дж.). Старшему близнецу частенько приходилось сдерживать не в меру расходившегося младшего брата. – Помолчи.
– Сукой, – подтвердила Косутик, как всегда появившаяся словно из-под земли. – А если точнее, параноидальной сукой. Но заметьте, – добавила она, – он обращался к императрице как к своей матери, а не как к первому лицу Империи. Это большая разница.
– Как это? – не понял Ст. Джон (М.). – Разве это не один и тот же человек?
– Разумеется, один и тот же, – ответила старший сержант. – Но назвать сукой императрицу – это предательство, а обозвать собственную мать – это… просто оскорбить ее. – Косутик поглядела на близнецов. – Кто-нибудь из вас когда-нибудь ссорился с вашей матерью?
– Ну… бывало, – сказал Ст. Джон (М.).
– Он, когда разозлится, всегда называет ее чертовой святошей, – ухмыльнулся Ст. Джон (Дж.).
– С чего ты взял? – возразил Ст. Джон (М.).
– Точно-точно, не в глаза, конечно!
– Так или иначе, – продолжала Косутик, дождавшись, пока разгорячившиеся братья наконец успокоились, – принц был жутко разозлен на свою мать. Повторяю, не на императрицу Александру.
– Но почему? – растерянно спросил Ст. Джон (М.). – Ее высочества ведь здесь нет, как же он мог?..
– Принц говорил вчера о каких-то конкретных действиях его матери, которые и взбесили его до такой степени, – уточнила Косутик.
– Но о каких именно?
– Между ним и его матерью что-то произошло, и он жаждет поговорить с ней об этом. Так что запомните: по возвращении на Землю мы должны постараться, чтобы этот разговор состоялся. Понятно вам?
Роджер появился, когда обед уже близился к завершению. В руках он нес груду переломанных вещей. Положив их у дверей, он обернулся к Панеру.
– Доложите состояние дел, – попросил он холодно.
– Ничего существенного не произошло, – ответил капитан. Он сидел на подушке и кивал головой, поглядывая на принца. – Солдаты осваивали новое оружие и сейчас ждут лишь команду к выступлению. – Панер запнулся, затем продолжил: – Многие слышали, что происходило вчера у вас в комнате. Старшему сержанту пришлось целый день опровергать дурацкие сплетни.
Роджер кивнул, никак не отреагировав на последнюю фразу.
– У нас проблемы, капитан, – заметил он вместо этого.
– И в чем же они состоят?
– Я не думаю, что у нас достаточно людей и боеприпасов, чтобы добраться до места назначения. – Принц вытащил из кучи пару подушек и уселся напротив капитана.
– В целом я с вами согласен, ваше высочество. У вас есть предложения?
Принц достал флягу и глотнул воды.
– Я тут подумал о Корде и его племянниках. Мне кажется, нам необходимо набрать воинов из туземцев. Некоторым заплатить, с других взять присягу на верность.
– Я не уверен, что можно положиться на торговцев, ваше высочество.
– А я думаю, у нас нет особого выбора.
– Ну что же, пошли, – прошипел Денат. – Все равно деваться некуда!
Проводница даже не оборачивалась, – сосредоточенно вглядываясь вперед, она была целиком поглощена прокладыванием маршрута, идущего от городской стены к воде.
Денат, к сожалению, не мог бы похвалиться такой же собранностью. Не подозревая, что там произошло в казармах, он чувствовал, что Джулиан взвинчен до предела, и такое положение дел, естественно, не вселяло оптимизма в юного мардуканца. К счастью, когда подошло время отправляться в путь, сержант уже почти успокоился и внимательно следил за показаниями датчиков, напиханных в скафандр туземца.
– Так, – прошелестело в наушниках. – Никаких значительных движений между тобой и водой пока не наблюдается. Тем не менее я рад, что послали тебя, а не меня.
Денат поморщился, но от комментариев воздержался. Выйти из города, не привлекая внимания, можно было лишь вброд по водосточной канаве, по одной из которых и повела Дената отважная мардуканка. Хотя по дну канавы стекала лишь тоненькая струйка воды, положение могло измениться в мгновение ока: любой мало-мальски приличный дождь моментально превратит ручеек в полноводный отвратительный поток. Стоило поторопиться.
– Ну давай же, чего ты там возишься, – опять зашипел Денат.
– Послушай, ты, великий охотник,– иронично заметила Сена. – Меня всегда учили не торопиться. Идти нужно осторожно – никогда не знаешь, что произойдет в следующую секунду. А будешь спешить – попадешь в лапы флер-ке.
Денат покачал головой и двинулся дальше.
– Джулиан, – спросил он вполголоса. – Ну как там, видно что-нибудь?
– Часовые на мосту, – ответил сержант, заметив движение метрах в ста впереди. – Больше вроде никого.
Мардуканец попытался принюхаться в надежде почуять притаившегося врага, но зловонный ручей напрочь перебивал любые запахи.
– Стой здесь, – прошептал он Сене, снимая громоздкие доспехи. Скинув скафандр, Денат остался в своей обычной одежде, на ремне у пояса висели нож и мешок. В мешке, как уже, наверное, догадался читатель, лежал «сюрприз» для короля Маршада.
Выкарабкавшись из зловонной канавы, Денат осторожно побрел дальше. Свет от фонарей, которыми пользовались караульные на мосту, мешал им видеть в ночной темноте, поэтому на таком расстоянии наши следопыты могли чувствовать себя в безопасности.
Денат вдруг с удивлением обнаружил, что миниатюрная шпионка чувствует себя уже далеко не так уверенно. А ведь только что была такой бесстрашной… Но тут до него дошло, что смело и хладнокровно мардуканка вела себя, пока они были внутри городской стены. Оказавшись же в непривычных условиях, на открытой местности, женщина явно чувствовала себя не в своей тарелке.
Денат же, наоборот, ощущал себя в родной стихии. С самых ранних лет он уже охотился в джунглях и был одним из немногих в племени, кто мог выходить на охоту не только днем, но и ночью. Коварный и непредсказуемый даже в светлое время суток, во мраке ночи лес становился неизмеримо опаснее. Неожиданность подстерегала за каждым кустом: болотная трясина, голодный атул… – смерть расставляла своих агентов повсюду.
Чувства Дената были обострены до предела, но он старался успокоиться и расслабиться. Если пытаться, наоборот, концентрироваться, напряженно оглядываться по сторонам, в страхе прислушиваться к случайным шорохам, то, как ни странно, это самый верный путь к гибели.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66