– Какое красивое перо. Я хочу тебя, перышко.
– Гамбо, мне страшно, – говорит Белинда. Я ведь дронт.
– Да. Но малышка… – он похлопал Блаш по голове. – Она сама перо. Она поведет твою Тень. Добрый драйвер и хозяйка перьев, скользящие сквозь Вирт. Вы очаровательная пара. Ну давай, драйвер, ты же нас всех заставила слушаться. Я все время буду с тобой. И все, кто живет в Манчестере, тоже. Я буду добрым сказочником. Просто помни закон Хобарт: если отобрать что-то у Вирта, Вирт отберет что-нибудь у тебя. – Гамбо чихает. – Ладно, люди, давайте уже выясним, из-за кого появилась эта аллергия. Ванита?
Ванита целует Гамбо, забирая перо у него из рук. Он щелкает какими-то переключателями, принимав еще дозу Вишневого торчка, чтобы прочистить мозги, и наклоняется к бакелитовому микрофону.
– Люди Манчестера! Вы все собрались? Вы изголодались по любви? Это были «Дорз» с песней «Riders in the Storm». Время – ровно два, к вам пришел доктор Гамбо и принес лекарство от всех хворей. Аллилуйя! У меня тут отличная команда. Тут Ванита-Ванита за пультом. Тут рожденная Виртом Блаш. Тут беглый драйвер Белинда Джонс. И, конечно, с нами мои дорогие слушатели. Оседлаем ураган!
Ванита скармливает Черный Меркурий щели в стеке электроники, залечивает его коктейлем Гамбо и потом протягивает Блаш. Белинда посылает в Блаш свою Тень, и одновременно девочка проталкивает черное перо глубоко в горло. Дорожная муть, в которой проявляется новый мир. Чувства расплываются по городу. Жители внимают им – с помощью Гамбо.
– Говорит Йо-Йо. Я беру вас с собой в поход первооткрывателей, в чужой мир планеты Икс-кэб. Впервые на радио. Прямо сейчас, друзья мои. Полный, окончательный и бесповоротный улет. И кто же сыграет саундтрек к нашей авантюре лучше, чем этот парень? «Лиловый туман»! Веди нас, Джими.
Томми Голубь протянул ко мне руки. Нахлынуло отвращение. Тень забилась. Она едва не оставила мое тело, настолько силен был испуг, даже комната яростно закачалась. В нее проникли сны.
– С тобой ничего не случится, Сивилла, – сказал Томми Голубь. – Аллергию ты никак не подхватишь. Понятно?
– По хрену мне аллергия.
– Сивилла, не бойся…
– Да не боюсь я, блядь!
Но внутри у меня все дрожало. Моя Тень будто распадалась. Гамбо Йо-Йо все еще говорил по радио. Это пират забирал мою дочь в реальность Вирта. Он говори про грандиозный прорыв – впервые дронт посещает мир снов. Сравнивал его с полетами на Луну, с открытием новой страны. «Один маленький шаг для девушки – один гигантский прыжок для рода дронтов».
– На самом деле ты не попадешь в Вирт. Ты пошлешь мне свою Тень. Затем я перенесу свое тело в Вирт. В моем теле будет твой разум. Если все пойдет по плану, мы вместе окажемся в Вирте. В Пьяном Можжевельнике. Но дыра закрыта чем-то вроде односторонней мембраны: она выпускает наружу пыльцу, но внутрь не пропускает ничего. Я пытался. Они оттолкнула меня. Это было больно. Я рассказываю тебе сейчас, чтобы ты знала, чего можно ждать. Думаю, мне удастся провести внутрь твою Тень. Я думаю, что ты достаточно… ну… достаточно дымчатая. Туманная, Понимаешь?
– Но мне страшно…
– Я буду рядом.
– Не будет никаких проблем, нет? – Это Зеро сказал Томми Голубю. – Уверен? Это же райское перо, не хер собачий. Вдруг она там умрет? Ты делал раньше такое… такую хрень с тенеобменом? Потому что если…
Я едва слышала их сквозь туман, пока моя Тень боролась со страхом.
– Мы будем наблюдать за вашим проходом через следящие перья, – я не сразу поняла, что теперь Зеро говорит со мной. – Если что… мы сразу вытянем вас туда. Ладно? Нам будет тяжело тебя потерять.
Какие-то эпизоды жизни, образы Белинды и Сапфира. Мои дети…
– Начнем.
И я потянулась к разуму Томми Голубя, позволяя дымным пальцам бегать по нему в поисках места, за которое можно схватиться. В ответ Голубь крепко уцепился за меня, и я закружилась в рассеянном свете – бритвенно острые вспышки желтого и красного жалили мою Тень. Ощущение такое, будто грызешь кусок стекла. Я сразу попыталась вырваться, оборвать неприятные ощущения, но Томми держал меня за горло.
– Спокойно, Сивилла, – сказал он. – Все в норме. Мы проходим. Держись.
Его перистые руки сжали мои, и мы устремились Низ, в царство мифов.
Мой самый первый сон.
Мои крылья.
Мы с Томми Голубем осторожно проплыли через свет и погрузились в темноту. Он успокаивающе говорил:
– Не волнуйся. Я здесь. Я рядом. Мы идем. Уже скоро. Спокойно. Никаких проблем. Уже скоро. Уже скоро.
Я не успевала думать… эта темнота… не отдалась… иные, такие странные существа двигались… в темноте… в моих мыслях… лики боли и утраты… быстрее, не поймать… их мир и мой мир… становились одним…
Я подняла руку к лицу, но не почувствовала ничего. Ни пальцев, ни рук, ни плеч, ни тела, ни головы, ни лица, ни голоса – только настойчивое сознание того, что я еще существую. Дверь открывается. Открывается. Дыра. Она дышит. Дверь дрожит. За дверью – другая дверь, и Томми Голубь тянет меня вниз, к дырке в небе.
– Аллергия вылезает отсюда, – говорит Томми Голубь. – Это Пьяный Можжевельник.
Я чувствую музыку. Она как лиловый туман. Я уже не понимаю, кто я, где я и зачем, только падаю… всё падаю… всё падаю… все падаем… все. Но… Господи! Дыра слишком мала, в нее не протиснуться и червю. Сначала я подумала, что это фокусы перспектив пока потом не поняла… черт! Я же к ней вплотную! В Вирте нет перспективы. Голубь!!! Что мы… Не успела закончить вопрос. Мою голову проталкивали дыру. Желтые пылинки проплывали через щель. Разгорелась боль. В мое дымное тело пришли мысли Томми: «Я не говорил тебе, как путешествовать по теням, Сивилла? Вся боль – иллюзия». Ну ладно, хорошо, что я это узнала, но переход между мирами все равно напоминал попытку протолкнуться в щель в горячей плоти. Страшно, как посадка на Луну. Моя голова выскочила в другой мир.
Я увидела сад. Сад… Я видела его раньше…
Темнота рассматривала меня. Шорохи сухих листьев. Пыльца, липнущая к коже… Последний мощный толчок вирткопа – и боль стала проходить, оставила потеки на стенках… и унялась совсем.
Первые чувства Белинды – отвращение и отторжение; это перо проникает слишком глубоко, чтобы принести удовольствие. По ее Тени шумно проносится Хендрикс. И карта, по которой она идет, совершенно не похожа на то, как она представляла себе Улей: дороги зеленые и извилистые, как корни дерева. Белинда – пассажир, а Блаш – Майк Меркурий, и вирткэб по имени Тошка танцует в живой структуре. Итак, карта сплетена из корней, а город – цветок, сосущий соки из карты. Вот оно, новое знание. Однако на самом деле икс-кэбом управляет Блаш, а Белинда – просто пассажир на этой волне. Но, по крайней мере, она вернулась на карту, даже на вирткарту, чувствует, как кожаный салон Тошки окутывает ее усыпительным наслаждением. Она чувствует, как кэб вздрагивает от удивления, когда снова наплывает знание:
ЧТО ПРОИСХОДИТ, ХОЗЯЙКА? – говорит Тошка. – МНЕ КАЗАЛОСЬ, Я ПРЯЧУСЬ В ЛИМБО.
Белинда велит ему перестать разговаривать и ехать дальше.
КОНЕЧНО. КТО ЗА РУЛЕМ? – спрашивает Тошка.
– Ее зовут Блаш. Можешь ей доверять.
ПОНЯЛ, НО КУДА МЫ ЕДЕМ?
– Мы едем по Вирту, Тошка. К центру карты.
Затем на линии появляется голос:
ГОВОРИТ ГАМБО ЙО-ЙО. ВЫЗЫВАЮ БЕЛИНДУ. ГАМБО ЙО-ЙО ВЫЗЫВАЕТ БЕЛИНДУ. МЫ ВЕДЕМ ТРАНСЛЯЦИЮ НА ВЕСЬ МАНЧЕСТЕР. КАК СЛЫШНО, БЕЛИНДА?
– Слышу тебя нормально, Гамбо.
РАССКАЖИ НАШИМ СЛУШАТЕЛЯМ, КАК ПРОХОДИТ ПУТЕШЕСТВИЕ.
– Уважаемые слушатели, пока все идет хорошо.
ОТЛИЧНЫЕ НОВОСТИ.
КТО ЭТО? – спрашивает Тошка. – ЧТО ЭТОТ ГАМБО ДЕЛАЕТ НА МОЕЙ ВОЛНЕ?
– Тошка, заткнись и езжай.
Я ЕДУ.
Но куда? Крутые дороги ведут в темные джунгли. Солнце исчезло за облаком грязи. Белинда ничего не может разобрать на карте. Куда ей ехать? Тут корни мирового древа. Через дыру в карте просачивается пыльца. Жгучая вода. Капает сок из зеленых луковиц. Вокруг смыкается душный черный воздух. «Господи-такси, мы под землей», – думает Белинда. Мы под Манчестером. Сидящий сзади драйвер направляет кэб к отверстию в карте руками Блаш.
Карта из корней раскрывается вокруг центра, у которого нет никакого центра. Спираль из побегов и перьев. На сиденье водителя смеется Блаш:
– Шиза! В Реале я даже не умею водить. Но Белинда чувствует виртошноту. Слишком много снов для той, что раньше не видела ни одного.
– Где мы, Тошка? – спрашивает она. ХМ… НЕ УВЕРЕН, БЕЛИНДА-ДРАЙВЕР. Я НЕ ПОНИМАЮ ЭТУ ДОРОГУ. У МЕНЯ ПОКАЗЫВАЕТ БРОД ДЛЯ ПЕРЕГОНА БЫКОВ ЧЕРЕЗ РЕКУ МЕДЛОК (то есть Оксфорд). МЫ В МАНЧЕСТЕРЕ?
– Мы в Виртчестере, Тошка.
ЧЕРТ.
– Кажется, мы на Оксфорд-роуд, Тошка. То есть нет, забей. Кажется, мы под Оксфорд-роуд.
ПОДОЖДИ, ВВЕДУ ДАННЫЕ. ТАК… МЫ НАПРАВЛЯЕМСЯ К ЦЕНТРУ ГОРОДА. ПЛОЩАДЬ АЛЬБЕРТА ИЛИ ГДЕ-ТО РЯДОМ. ИНФА НЕУСТОЙЧИВАЯ, ДРАЙВЕР.
– Знаю. Держись курса.
БЕЛИНДА, ГОВОРИТ ГАМБО. НЕ ХОТЕЛОСЬ БЫ ТЕБЯ РАССТРАИВАТЬ, НО, СУДЯ ПО МОЕЙ КАРТЕ, ТЫ ПРИБЛИЖАЕШЬСЯ К УЧАСТКУ ПОД БУТЛ-СТРИТ. ЗНАЕШЬ, ЧТО ТАМ?
– Конечно. Отделение полиции.
ДАВАЙ Я ТЕБЯ ВЫТАЩУ.
– Спасибо, не нужно. Мы едем до конца.
ЙО-ЙО-МОЁ!
Кэб вгрызается в землю. Вокруг неприступная темнота, спрессованная и горькая, и только дыра в земле, из которой вылетают частицы пыльцы. Корявые корни-дороги. Спереди жестоко чихает Блаш, руль прыгает в ее трясущихся руках.
– Гамбо, я не удержу машину! – кричит она.
УЖЕ СКОРО. СПОКОЙНО, МАЛЫШКА.
По стеблю скорей – в сплетенье корней.
Белинда видит, что все дороги Виртчестера начинаются и заканчиваются у участка земли впереди В почве играют черви, превращая изгибы своих тел и слова, которые можно прочесть Тенью…
НАРУШИТЕЛЬ, НАЗОВИТЕ СЕБЯ. ЭТОТ МИР В ЧАСТНОМ ВЛАДЕНИИ.
Голос Колумба.
Белинда пробирается веточкой дыма в кэб-систему Тошки, поворачивает его колеса в другую сторону, чтобы он ехал прямо на опасность. К кэбу липнет пыльца, и скоро он весь оказывается покрыт мелким порошком. Порошок набивается в воздухозаборники, забивая систему органикой. Тошка чихает…
АААААААПЧХХХХХИИИИИИИИИИИИИИИИ!!!!!!
Белинда первый раз слышит, как чихает кэб.
БЕЛИНДА-ДРАЙВЕР… – говорит он. – У МЕНЯ КОНЦЕНТРАЦИЯ ПЫЛЬЦЫ 1764. Я ЕЛЕ ТЕРПЛЮ.
НА САМОМ ДЕЛЕ 1766, ФАЭТОН-КЭБ, – передает Гамбо Йо-Йо. – БЕЛИНДА, ВЕЛИ ЕМУ ЕХАТЬ ДАЛЬШЕ, И ВСЕ.
НЕ СЛУШАЙ, – отвечает Тошка. – ТУТ ХОДА НЕТ.
– Езжай, Тошка. А то я могу и рассердиться.
Кэб на мгновение сбрасывает скорость, переключаясь на сверхпередачу, и корни с червями в грязи превращаются в размытые пятна.
БЕЛИНДА, Я ТЕБЯ ТЕРЯЮ! – кричит Гамбо.
Молчание.
Белинда под землей, и она одна. Джими Хендрикс отстал. Гамбо, Ванита, Блаш… все остались позади. Только кэб Тошка по-прежнему верен дороге.
Мир вокруг сжатый, темный и сырой. Насекомые копошатся в переплетенной корнями почве, которая создает для них дороги. Слышится шум растущих цветов. Он напоминает Белинде треск, который она услышала по телефону, когда позвонила по номеру, данному Койоту. Кривые корни прорастают к ее такси, разбивают стекло, хватают ее, и когда она цепляется за отросток, чтобы оттолкнуть его, в тени мелькает видение. Она видит Манчестер, весь затянутый тумаками и дождями, и на каждой дороге мерцают линии карты – они становятся толще, как растущий плющ. Тысячи черно-желтых муравьев снуют по сети корней, как по дорогам. По ним ездила и сама Белинда, И она вдруг понимает, что муравьи – это икс-кэбы. И у каждого реального икс-кэба есть двойник здесь, на вирткарте. Отсутствие Тошки на реальной карте означает, что и из сна выпадет частичка: вот почему Колумб так отчаянно ищет колесницу Белинды. Зеркалу нечего отражать. В бытность драйвером Белинда часто размышляла об истинной природе карты, представляя ее как огромный массив чистой информации. Ни разу ей не подумалось, что карта может быть органическим виртуальным созданием.
Тенеудар.
Внезапно кэб высвобождается от корней и давления черной земли. Теперь он едет в сияние и свет нового солнца. Белинда проезжает по солнечной сельской дороге, где все дышит миром и свободой. Как в раю.
Дождь падает на темный пурпур цветка. Эхо. Отзвуки. Где-то в пространстве – голос Тома:
– Добро пожаловать в Пьяный Можжевельник, Сивилла. Здесь я слеп. Что ты видишь?
Я вижу зеленый мир под черным небом. Лес. Цветущие джунгли секса. Цветы оплетены плющом. Черным, таким черным плющом. Сочащиеся влагой цветы. Облачка золотой пыльцы вылетают в темноту, и поисках любовников. Множество пылинок плывет к дыре в настиле леса. Тот же самый мир, что я мельком видела в последних секундах жизни Койота, зомби, Ди-Фрага, – только он превратился из изумруда в эбеновое дерево. Демон раскинул руки над раем, накрыв цветы темным саваном. Попробую описать это, как сумею: я висела вверх ногами в черном лесу, зацепилась ногой за самую длинную ветку дуба, застряв ногой в развилке. Надо мной – только грозовое небо, которое обрушивало потоки воды на поверхность листьев с такой силой, что они прогибались вниз, к земле. Мое тело окружала плотно сплетенная паутина прутиков и веток, маска листьев и темно-фиолетовых цветов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41