— И эта не протянется, — пробормотал Йотулл, роясь в своей суме. — Мы отразим ее чарами, да такими, что эти ничтожества затрясутся с ног до головы. — Он схватил в охапку какие-то инструменты и амулеты и торопливо зашагал к узкой винтовой лестнице, которая вела на самые высокие стены цитадели — наилучшее место для сотворения чар.
Сигурд ерзал на месте и злился, а Рольф и Бьярнхард сидели у очага друг напротив друга и делали вид, что дремлют, но на самом деле сверлили друг друга подозрительными взглядами. То и дело Сигурд подходил к двери и прислушивался — ему все чудились приглушенные тревожные крики, но он не решался открыть дверь, опасаясь нападения морока. Вместо себя он посылал наружу слуг, одного за другим, — но эти плуты не спешили возвращаться.
Последним отправился за дверь Слинг, прежде всласть поспорив и попеняв, что это-де не его обязанность — быть на посылках; на деле, как подозревал Сигурд, в его обязанности входило развлекать Бьярнхарда и шпынять командиров, которые приходили за приказаниями ярла.
Бездельник едва только успел выскользнуть за дверь, а Сигурд — запереть за ним последний из множества засовов, как Слинг бешено забарабанил в дверь снаружи, захлебываясь от визга. Он ввалился в зал еле живой, с льесальвийской стрелой в спине. Бьярнхард заковылял к двери, хватаясь за меч, но Сигурд уже снова захлопнул и крепко запер дверь.
— Они здесь! — прохрипел Слинг, в ужасе озираясь. — Точно белые волки в снегу. Тишина… смерть… стрелы!
— Это Хальвдан, — угрюмо сказал Бьярнхард, и кривая усмешка рассекла наискось его лицо. Он похлопал Сигурда по плечу:
— На сей раз есть кому биться за меня, и он не подведет. Этот меч выстоит против перчатки Хальвдана. Я знал, что не зря выжил, — горбатый, безногий, но выжил: ради мести, сладостной, бесценной, последней мести.
Рольф поднял взгляд от белого как мел умирающего Слинга — в глазах доккальва, обращенных к Сигурду, остывал немой укор.
— Но, Сигги, ты ведь не станешь драться с Хальвданом? Вспомни, ведь он дважды спас тебе жизнь!
Сигурд вслушался в топот ног, приближавшийся к двери, и дрожь охватила его в предвкушении боя.
— Если он считает, что я покорным пленником вернусь в Хравнборг, — да, я буду с ним драться! Драться до смерти, если он захочет отнять у меня шкатулку. Я-то знаю, что он явился именно за ней!
Бьярнхард извлек из ножен свой меч и встал за спиной у Сигурда.
— Толку от меня немного, Сигурд, но я постараюсь прикрыть тебя сзади — как положено истинному другу. — Он метнул злобный взгляд на Рольфа, который все еще склонялся над Слингом.
— Я не подниму руки на Хальвдана, — отрезал Рольф. — И тебе позор, Сигурд, если станешь биться с ним.
Сигурд не слушал его. Дверь сотрясалась под мощными ударами, и хор голосов громко требовал немедля открыть ее. Бьярнхард побледнел и попятился к проему, за которым была лестница, ведущая наверх.
— Тихо, вы все! — один голос заглушил все остальные. — Если нужно будет, мы выбьем дверь молнией. Эгей, Сигурд! Сигурд, ты здесь?
Сигурд бесшумно шагнул к двери.
— А это ты, Микла, ученик мага?
— Кто же еще, болван? А теперь отопри дверь, покуда я ее не сжег. Ты и так нас здорово вывел из терпения!
Сигурд уже хотел зло огрызнуться, когда вдруг по лестнице сбежал Йотулл и в несколько прыжков одолел комнату. Он остановился у самой двери, не обращая внимания на облегченные восклицания Бьярнхарда и делая вид, что не заметил, как хромой ярл пытается улизнуть наверх.
— Так это Микла теперь маг у Хальвдана? — прогремел Йотулл, искрящимся навершием посоха один за другим отпирая засовы. — Очень уж храбро ты разговариваешь для простого ученика. Магом тебя еще никак нельзя считать.
Не могу представить, чтобы даже ты набрался наглости не то что ввязаться в магический поединок со мной, но даже просто скрестить мечи!
Ответом ему был новый оглушительный грохот в дверь.
— Открывай, не то мы похороним тебя и сделаем гроб из этой двери! — прорычал Хальвдан. — Ты один в ответе за все это безумие, Йотулл.
Когда-нибудь мы с тобой найдем время посчитаться, и тогда уж верно один из нас не уйдет живым!
Йотулл почти отодвинул последний засов и тотчас же отпрыгнул, заняв лучшую оборонительную позицию. Новый удар снаружи — дверь распахнулась настежь, едва не слетев с петель. Хальвдан ворвался в комнату и замер на почтительном расстоянии от Йотулла и от Сигурда, стоявшего с мечом в руке.
Бьярнхард опустился в кресло, широко улыбаясь, словно все явились сюда исключительно ради его развлечения.
— Вечер добрый, Хальвдан, мой старый враг и соперник, — произнес он, постукивая культей по полу, чтобы привлечь всеобщее внимание. — Не правда ли, это похоже на добрые старые времена, когда мы то и дело налетали друг на друга, чтобы всласть подраться? Мне до сих пор ужасно не хватает прежнего Хравнборга, того, что был на равнине. Поверь мне, всякий раз, как я вижу его развалины, сердце сжимается от боли.
Хальвдан шагнул в комнату, заснеженный и разъяренный, — полная противоположность невозмутимому Бьярнхарду.
— Я желаю твоему сердцу лишь одной боли — от преждевременной смерти!
Видно, трудней всего прикончить самую бесполезную тварь — змею либо доккальва. Может, на сей раз мне убить тебя, чтобы ты лег рядом со своими стражниками? Я пришел за скиплингом, которого Йотулл похитил из Хравнборга, и без него отсюда не уйду.
— Ну так и побеседуй об этом с Йотуллом и скиплингом, — отвечал Бьярнхард, все еще усмехаясь и поигрывая мечом.
Сигурд и Хальвдан обменялись недружелюбными взглядами. Йотулл оперся на посох.
— Видно, ты не понимаешь, что скиплинг ушел со мной добровольно, — заметил он, — так что о похищении и речи быть не может.
— Это все из-за тебя! — бросил Хальвдан, гневно сверкнув глазами. — Ты отлично знал, что сумеешь убедить его во всем, что тебе выгодно! Он захотел сбежать, и ты, уж конечно, не стал его отговаривать!
— Отговаривать! — воскликнул Сигурд. — Да с какой стати мне было там оставаться? Ты бы не замедлил прикончить меня, убедившись, что я не отдам тебе шкатулку! Я отлично знаю, что ты замышлял нечто подобное.
Хальвдан перевел на него яростный взгляд:
— А Йотулл и Бьярнхард, по-твоему, ничего такого не замышляют? Ты думаешь, они славные, честные ребята и заботятся только о твоем благополучии?
— Нет, не думаю, — ответил Сигурд. — Я больше никому не верю. Ни тебе, ни им. Я следую своей дорогой и намерен открыть шкатулку, а если ты вздумаешь мне помешать — тебе же хуже. Ты уже пытался обмануть меня, и я больше не верю твоим словам.
— Вот речь воина, Сигурд! — вставил Бьярнхард. — Так назови Хальвдана лжецом, и покончим с этим!
Хальвдан шагнул к Бьярнхарду:
— Прикуси язык, или я закончу дело, которое не завершил когда-то. Ты и сейчас урод, и прежде не был красавцем, так что мир с твоей смертью много не потеряет. Свои дела с тобой я улажу после, а сейчас я должен разобраться со скиплингом.
Сигурд указал острием меча на дверь.
— Если так, то наш разговор закончен. Ни за что на свете я не вернусь в Хравнборг с тем, кто намерен убить меня.
Бьярнхард захихикал. С полдюжины доккальвов украдкой спустились с лестницы и с мечами и топорами подобрались к его креслу.
— Наши шансы, Хальвдан, скоро сравняются. Без боя тебе не взять ни скиплинга, ни шкатулку. Он явно не желает с тобой идти, да и вряд ли, на мой взгляд, ему стоит соглашаться. В конце концов, он гость в Свинхагахалле, и мой долг — не допустить, чтобы он попал в руки невежественных изгоев, то есть твоей шайки. Как ни прискорбно, а придется тебе убраться отсюда без скиплинга и без шкатулки — ты уж сам рассуди, какая потеря тебе больнее. Так что же, Хальвдан, уйдешь ты, как подобает рассудительному человеку, или же выставить тебя с треском? — Он усмехнулся и кивнул на темный силуэт Йотулла, который молча переводил взгляд с Сигурда на Хальвдана и Бьярнхарда с холодным напряжением хищной птицы, нацеливающейся на жертву.
Вместо ответа Хальвдан сорвал с плеч и отшвырнул свой плащ, чтобы без помех выхватить меч. Льесальвы тотчас приготовились к бою. Йотулл обнажил меч, сжимая в левой руке посох.
— Нет, нет! — воскликнул Бьярнхард, взмахом руки веля Йотуллу отойти прочь. — За меня будет сражаться кое-кто другой. Сигурд жаждет сойтись с тобой в поединке, Хальвдан. Я дал ему вот этот меч, и настала пора испробовать клинок в деле. Ничто не может так обрадовать меня, как вид твоей крови на клинке, который я вложил в его руку.
Хмуря черные брови, Хальвдан поглядел на Сигурда, на его меч и опять на Бьярнхарда. Затем, презрительно фыркнув, он вложил свой меч в ножны.
— Я не стану сражаться в неравном поединке. Это ничем не лучше убийства.
— Ложь! — Сигурд сверкнул глазами и шагнул ближе, угрожающе взмахнув мечом. — Я не новичок в бою и не был им еще до того, как пришел в ваш мир.
Своим отказом драться ты оскорбил меня, так вот — я вызываю тебя защищаться или умереть. Не говоря уже об этом оскорблении, я должен отомстить за несчастья Тонгулля. Посмей-ка отрицать, что это твоими стараниями тролли изгнали оттуда всех поселенцев, а виновной в их злодействах объявили мою бабку, и она умерла, не выдержав позора!
Хальвдан едва сдерживал гнев, но все же его рука не легла на рукоять меча.
— Я и в самом деле отрицаю это, по-прежнему отказываюсь пресечь твое невежественное и глупое существование. Готовься к возвращению!
— Господин мой. — Дагрун шагнул вперед. — Он не захочет уйти с миром.
Не сказать ли ему твою тайну?
— Нет, Дагрун, — нетерпеливо бросил Хальвдан, — не в этом месте и не на остриях мечей!
— Хранить все в тайне — не лучший выход, — пробормотал Дагрун, неохотно отступая и все еще озабоченно хмурясь.
— Мне известна эта ваша тайна! — крикнул Сигурд. — Я сам слышал, как ты, Хальвдан, похвалялся, что получишь шкатулку без борьбы тотчас же, как только пожелаешь. Помнишь, как однажды вечером толковал с Дагруном в маленькой конюшне? Я был там и слышал все. Ты не посмеешь отрицать, что замышлял обмануть меня и, быть может, убить, если я не отдам шкатулку.
Хальвдан и Дагрун изумленно и озадаченно переглянулись, точно силясь вспомнить, что же именно они тогда говорили.
— Ничего такого мы не замышляли… — сердито начал Дагрун, но Хальвдан резко велел ему замолчать и угрюмо взглянул на Сигурда, наливаясь темной злой кровью.
— Довольно тратить время попусту! Ты возвращаешься с нами и когда-нибудь, я надеюсь, сам поблагодаришь за это. Ты ослеплен дарами и лестью, не говоря уже о собственной твоей гордыне. И даже меч, с которым ты пытаешься вызвать меня на бой, — коварный трюк, рассчитанный на твою доверчивость. Я знаю этот клинок и могу поклясться тебе, что никакой истинный друг не мог бы тебе его подарить. Он прошел через многие руки, и все его хозяева совершали им жестокие убийства. На этом мече проклятие, которое понуждает носящего меч к бесчестным поступкам. Лучшее, что ты можешь сделать с этим даром, — вернуть его дарителю, пронзив клинком его же сердце!
Сигурд с ненавистью смотрел прямо в глаза Хальвдану и сгорал от стыда, что Хальвдан обращается с ним как с зеленым юнцом, не понимающим, что к чему. Слова Рольфа о мече промелькнули в его памяти, и еще сильнее взъярился он на льесальвов, которым только и счастья в жизни, что разочаровывать его во всех честолюбивых стремлениях. Меч в руке Сигурда почти явственно дрожал от ярости и жажды боя, но неколебимый взгляд Хальвдана словно пригвождал юношу к полу.
— Ты бы надел перчатку, Хальвдан! — Голос Бьярнхарда вздрагивал от возбуждения. — Он намерен тебя прикончить и, клянусь жизнью, сделает это, если ты не побережешься!
Хальвдан, однако, не спешил ни вынуть из-за пояса свою знаменитую перчатку, ни обнажить меч. Никогда еще Сигурд не ненавидел кого-то так яростно и неистово, как ненавидел он в эту минуту ярла Хальвдана. Меч его не дрогнул; казалось, все вокруг потемнело, сердце Сигурда гулко, словно молот, билось в груди, он задышал глубже. Удушье неизбежной гибели сдавило грудь Сигурда, и он всем сердцем отдался на волю этого страшного чувства.
Он вложил всю силу в удар мечом и явственно ощутил, как металл врезался в живую плоть, когда Хальвдан вскинул руку, пытаясь защититься от удара, застигшего ярла врасплох. Хальвдан не успел и наполовину выдернуть свой меч из ножен, когда Сигурд вторым ударом пронзил его насквозь. Неверяще глянув на Сигурда, ярл рухнул наземь. Более всех были потрясены льесальвы, которые разразились дружным горестным воплем и бросились вперед с единственной мыслью немедля отомстить убийце своего вождя. Сигурд выдернул меч и отпрыгнул. Доккальвы Бьярнхарда бросились защищать Сигурда, и комната наполнилась лязгом мечей о щиты, криками ярости и смертельной боли. Сигурд едва сознавал, с кем он, собственно, сражается, — он наносил удары направо и налево с безумной яростью берсерка, пока последний из его противников не перепрыгнул через груду тел, оружия и доспехов и не помчался вдогонку за отступающими льесальвами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46