- Выбрали момент, сволочи, мать их… - Сталин выразился длинно и умело. -
Нам ведь нужно не больше двух недель отсрочки - когда погоним немца от Москвы, никакие японцы не посмеют точить зубы на Приморье.
- Они уверены, что Союз проиграл войну фашистам - потому и обнаглели, - злобно сказал Берия. Начальник военной разведки добавил:
- В Пентагоне тоже убеждены в неизбежности японского удара по Советскому
Союзу. Американцы даже стянули в Перл-Харбор все тяжелые корабли, которые обычно патрулируют океан в окрестностях Японии. Вашингтон как бы намекает императорской ставке в Токио: можете бить русских, не опасаясь нашего противодействия.
Скрипнув зубами. Верховный Главнокомандующий подумал, что уже нельзя сделать ничего принципиального для усиления обороны на Дальнем Востоке. Армия давно отмобилизована и готова встретить агрессора. А слабенький Тихоокеанский флот - восемьдесят пять подводных лодок, девять эсминцев и две сотни катеров - все равно не способен противостоять огромной морской силе противника, даже если
«Халхин-Голу» удастся прорваться в главную базу. И тогда он вспомнил о застрявшей на Туару экспедиции.
Когда лишь сорок миль отделяли их от острова, Биберев снова собрал старших командиров.
- Радисты перехватили передачу с Туару, - сказал он. - Возле острова стоит японский крейсер. «Забайкальский Комсомолец» потоплен, личный состав экспедиции пытается отразить высадку десанта.
- Как же они вышли в эфир, если радиостанция погибла вместе с пароходом? - спросил старший помощник. - Похоже на провокацию.
- Вот это нам и предстоит выяснить как можно скорее. Через час, когда
«Халхин-Гол» приблизится к Туару на расстояние, с которого можно вести огонь главным калибром, мы должны точно знать, что там делается.
Контр-адмирал приказал играть боевую тревогу, выслать к острову самолет-корректировщик и включить радиолокатор. Михаил поднялся в свой отсек, который висел, словно бочка, внутри решетчатой мачты линкора. Операторы уже разогревали аппаратуру, и бегавший по экрану луч высвечивал расплывчатое пятно
Туару, лежавшего пока за пределами надежной работы радара. Однако прошло совсем немного времени, «Халхин-Гол» подошел к этому клочку суши на пятьдесят пять километров, изображение стало более отчетливым, и Каростин доложил в боевую рубку, что рядом с островом действительно просматривается неподвижный корабль.
При этом Михаил едва не опростоволосился, когда по привычке чуть не назвал контр-адмирала просто Матвеем, словно они сидели дома в кругу семьи…
- Москва подтвердила, что экспедиция атакована, - прохрипел из телефонной трубки голос Биберева. - Держи связь со старшим артиллеристом.
Корабль мчался в атаку двадцатиузловым ходом, и дистанция быстро сокращалась: пятьдесят километров, сорок, тридцать пять, тридцать…
Артиллеристы отсчитывали дальность в десятых долях мили: триста пятьдесят кабельтовых, триста, двести пятьдесят… С этого расстояния линкор, оставаясь невидимым за эфемерной чертой горизонта, уже способен был достать неприятеля шестнадцатидюймовыми снарядами. По приказу Биберева «Халхин-Гол» сбавил скорость до восьми узлов и сменил курс, обратив нос к норду, а левый борт - к Туару.
Огромные двухорудийные башни развернули стволы пушек перпендикулярно к продольной оси линкора.
Каростин сообщил дистанцию и азимут, старший артиллерист, сверившись с таблицами, передал командорам необходимые углы возвышения стволов, и громыхнул первый залп. В каждой двухорудийной установке стреляла только правая пушка - одновременный залп всей восьмерки шестнадцатидюймовок был невозможен, поскольку чудовищная сила отдачи могла повредить крепления башен. Спустя минуту четыре снаряда упали возле цели, и радарную отметку вражеского крейсера заслонили искры помех. С борта КОР-3 передали: есть накрытие, цель повреждена. Убедившись, что взят верный прицел, из рубки отдали приказ открыть беглый огонь. Сначала вышвырнули свои заряды левые орудия, а затем, не дожидаясь результатов нового залпа, боевые расчеты повторно разрядили правые пушки. Когда трассы этих снарядов уткнулись в поверхность океана, отгрохотали разрывы и рассеялись помехи, цель исчезла с радарного экрана. Затем и пилот гидроплана сообщил, что крейсер уничтожен.
Вскоре после полудня «Халхин-Гол» встал на якорь напротив лагеря экспедиции. Неподалеку сиротливо выглядывала из-под воды верхушка мачты японского корабля, разодранного на куски ударами громадных - каждый больше тонны весом - снарядов. Биберев и Каростин в сопровождении нескольких моряков направились к острову на моторном катере. Встретивший их у кромки прибоя
Недужко, не успев толком поздороваться, зашептал:
- Что делается, товарищи! Наш полиглот Игорь Старостин допросил пленного японского офицера. Страшные вещи мы узнали, - оказывается, их флот сосредоточен
У Курил и вот-вот двинется бомбить Владивосток!
- Мы уже в курсе. Немедленно эвакуируем экспедицию и уходим. -
Контр-адмирал подозвал матроса-сигнальщика: - Просемафорь на линкор, чтобы выслали шлюпки… роман, сколько у тебя здесь народу?
- Двадцать два члена экспедиции, тридцать один человек из экипажа парохода да контуженных япошек из воды десятка два выловили.
Матрос замахал флажками, передавая адмиральский приказ. С обоих бортов
«Халхин-Гола» начали опускаться на океанские волны весельные шлюпки. Ученые бросились в палатки собирать личные вещи и найденные на острове изделия гонтов.
Каростин, успевший расспросить Зураба и Ордынцева, отозвал адмирала в сторону и твердо сказал:
- Матвей, я должен любой ценой вывезти на материк оборудование с базы.
Биберев, хоть и готов был раскричаться, но понимал, сколь важно доставить в
Москву образцы инопланетной техники. Раздраженно покривившись, он проговорил:
- Только, умоляю, торопитесь. Каждая минута задержки может стоить жизни.
- Сделаем все возможное, - заверил конструктор. Инженеры побежали в сторону пещеры, а Матвей Аристархович крикнул им вслед:
- Когда вынесете технику, я пришлю минеров. Оставшийся инвентарь надо будет взорвать, чтобы чужим ничего не досталось.
В «комнате привидений» инженеры показали потрясенному Михаилу отрывки из самых красочных кинокартин:
«Битва за Галактику», «Полоса препятствий», «Охотничья экспедиция»,
«Полководец», «Агрессия со звезд», «Командир взвода», «Чемпионат планеты»,
«Подводная охота», «Космический перехватчик» и «Падающие мячи». Казалось, лимит удивления на этом был исчерпан, но Котрикадзе эапустил фильм, где гонтовская девица сопровождала стриптизом укладку разноцветных кубиков.
Выслушав объяснения, Каростин надолго задумался, потом произнес недоуменно:
- Я могу понять, для чего гонты прихватили в межзвездную экспедицию фильмы-боевики. Я даже могу понять, для чего им порнографическая кинолента, - в конце концов, участникам многолетнего путешествия не помешает изредка расслабиться. Но до меня не доходит другое: чтобы раздеть эту бабу, зачем-то нужно уложить целый слой дурацких фигурок… Полный кретинизм - при чем тут стереометрия?!
- Мы думали об этом, - робко сказал Зураб. - Возможно, разгадка таится в каких-то мистических обрядах, которые привычны для гонтов, но совершенно непонятны нам.
- Допустим… - Михаил скептически надул губы и покачал головой. - Тогда объясните, пожалуйста, вот что… Правильно ли я понял, что каждый фильм можно смотреть в разных вариантах? Причем если нажать «Демонстрация», то телевизор каждый раз показывает один и тот же сюжет. А если мы выбрали «Одиночный» или
«Парный», то сюжетом можно управлять. Так или нет?
Ошарашенно переглянувшись, его подчиненные признались, что в «одиночном» варианте смотрели только стриптиз. Все остальные картины крутили только через
«Демонстрационный».
- И вы даже не попробовали изменять через «Одиночный» сюжеты более интересных фильмов? - поразился Михаил. - Ребята, вы меня разочаровали… Чем же вы занимались столько времени?
Смущенный Котрикадзе ответил, что они только позавчера научились обращаться с телевизионной аппаратурой гонтов, однако в тот же день нашли энциклопедию, после чего все инженеры и лингвисты были брошены на расшифровку научной информации. Михаил поневоле вспомнил американскую комиссию по радиосвязи, которая считала, что телевидение предназначено лишь для научных целей. Вот и милейший Роман Григорьевич всерьез полагал, будто стереотелевизоры инопланетян не могут хранить ничего, кроме серьезных фильмов и фундаментальных трудов по физике, математике и астрономии… А ведь ясно, что здесь кроется нечто иное, причем разгадка этой тайны может оказаться важнее любых физико-математических уравнений.
Очнувшись от этих мыслей, он увидел, как Зураб пытается запустить фильм
«Рейд на Фурбешу» в режиме «Одиночный». Внутри кубического экрана титры быстро сменились изображением космических дредноутов, мчавшихся к тускло-красной звезде. Котрикадзе пошевелил рычажком, и звездная эскадра послушно изменила курс. Затем панорама Вселенной внезапно исчезла, и появилась знакомая маска, которую гонты надевали перед высадкой на Землю. Из динамиков послышался голос, четко выговаривавший русские слова:
- Звездолет вызывает старую базу. Мы знаем, что в данный момент люди работают с нашим оборудованием. Если слышите меня - отвечайте громким разборчивым голосом, старайтесь говорить в микрофон, расположенный чуть ниже экрана.
- Вижу и слышу вас, - ответил Михаил. - Где вы находитесь?
Гонт, словно не услышав его, повторил свое обращение, потом сообщил, что звездолет эвакуировал всех обитателей Тунгусского бункера и готовится взять курс на Огонто. После этого он сказал:
- Немедленно покиньте остров. Мы намерены ликвидировать расположенное там оборудование. Предупреждаю: будет взрыв, при котором радиация опасна для жизни в радиусе пяти километров. Вы меня поняли?
- Вы обещали нам… - попытался протестовать Михаил. Последовала короткая пауза, после которой гонт ответил:
- Обещание было силой вырвано у заложников, а потому не стоит о нем вспоминать. Повторяю. Командир звездолета приказал уничтожить базу вместе с островом. Ровно через час по земному времени вы должны находиться не ближе пяти километров от базы.
Михаил принялся торговаться, нагло солгав, будто они не успеют так быстро удалиться от Туару. В конце концов гонт без особого энтузиазма добавил тридцать минут, но предупредил: это - крайний срок и ровно через полтора часа будет включен детонатор. На этом сеанс связи оборвался.
«Между моим вопросом и его ответом выходила па в десять - двенадцать секунд, - прикинул Михаил. Звездолет сейчас далеко от Земли, и радиоволнам требуется такое время, чтобы преодолеть путь от базы на корабль обратно…»
Получалось, что расстояние до звездолета составляет полтора-два миллиона километров.
Отогнав лишние мысли, он спросил, можно ли будет запустить эти стереотелевизоры от земных источников электропитания. Зураб заверил начальника, что никаких трудностей возникнуть не должно: требовался всего лишь временный ток с напряжением четыреста - четыреста тридцать вольт и частотой около восьмидесяти герц.
- Тащите на берег все, что сумеем вынести, - распорядился Михаил. - Дома спокойно посмотрим все их филь?
Телевизоры и радиоаппараты были намертво соединил со столами, которые в свою очередь составляли единое целое с полом отсека. Ни винтов, ни каких-либо иных соединений - обнаружить не удалось, ножовке этот материал оказался по зубьям. Кто-то запоздало вспомнил об автогене. Презрительно покосившись на коллег, замкнувшихся на земных технологиях, Ордынцев достал из-за пояса лучевой пистолет - и перерезал пучком концентрированного света ножки стола и пучки проводов, соединявших приборы с электросетью базы.
Они второпях выволокли из пещеры столы с закрепленными на них агрегатами.
Последними уходили минеры, заложившие в каждый отсек базы по центнеру тротила.
Хоть гонты и обещали подорвать объект, люди решили подстраховаться. Часовой механизм фугаса был установлен на минут позже времени, назначенного инопланетянам: если гонты не разнесут свою базу, это сделает земная взрывчатка.
Когда последняя шлюпка отчалила от берега, возле пещеры мягко и беззвучно приземлился обтекаемый аппарат размером с полуторку Горьковского автозавода.
Михаила Каростина это зрелище, несомненно, заинтересовало бы, а вот его сын, который родится через четырнадцать лет, без труда узнал бы авиетку троклемского производства. Четыре робота деловито забрали оставшиеся на складах предметы, вынесли аппаратуру телерадиосвязи, а также энергетические генераторы и компьютерно-информационные комплексы, принятые людьми за видеомоноблоки.
Квазиразумный Мозг Лабиринта очень интересовался техникой, которую создала цивилизация планеты Огонто.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63