И вдруг все прекратилось. Акулы, крупные и мелкие, стали медленно кружить над останками Змеи в поисках другой свежей пищи и не находили ее. Они начали рассеиваться.
Властелина акул и Ар'ейниии не было видно. Лишь кружащее в воде алое облако да выпадающие из него и медленно опускающиеся на дно куски растерзанных тел.
От Одинокой Силы не осталось ничего, кроме застывающей на дне лавы. Да чувствовался в воде сильный серный привкус с примешивавшимся к нему жгучим и жгущим вкусом ее горящей фиолетовыми язычками крови. А на дне в застывающем месиве лавы корчилось, свиваясь кольцами, в последнем издыхании длинное изодранное тело Змеи. НЕОГРАНИЧЕННАЯ еще раз была ограничена ценою жизни. И жертва свершила это по своей воле. Эд'рум не был волшебником, но, наделенный силой волшебства, он сумел остановить, ДОВЕРШИТЬ беду, напоив ее собственной кровью.
У Ниты ныло все тело. Невероятно усталая и опустошенная, она висела неподвижно в воде, просто не зная, что делать. Она ведь не планировала жить так долго! И вдруг она вспомнила:
– Ки-ииит!
Вернувшееся эхо подсказало, что кашалот стремительно поднимается вверх. Она последовала за ним.
Нита прошла сквозь сумеречную зону в три сотни морских саженей и увидела свет, слабый зеленовато-золотой свет, который и не надеялась увидеть вновь. Она с ходу расколола спокойную, словно стеклянную, поверхность воды, несколько раз жадно и глубоко вздохнула и только теперь обнаружила, что занимается утро. Утро понедельника? Она не была уверена, но это сейчас не имело значения. В глаза ей опять бил солнечный свет, в легкие легко и свободно врывался воздух, чистый и свежий. А в полумиле от нее на волнах качался кашалот, настолько усталый, что не мог пошевелить даже плавником.
Она подплыла к нему. Некоторое время ни один из них не произносил ни слова, не шелохнулся. Они просто лежали на воде, слегка касаясь друг друга боком и дышали, дышали, дышали…
– Я там внизу увлекся, – вымолвил Кит, – и Сеть начала сползать с меня. Еще бы немного, и я стал бы настоящим кашалотом, забывшим свою человеческую суть. Тогда Сеть разорвалась бы и…
– Я заметила, – сказала Нита, вспомнив светящуюся паутину кровеносных сосудов, пронизывающих тело кашалота.
– Ты начала петь, и я очнулся. Кажется, я теперь у тебя в долгу.
– Не болтав – откликнулась Нита. – После всего, что произошло, уже непонятно, кто кому должен. Будем обязаны друг другу одинаково. Идет?
– Да. Но, Нита…
– Не вспоминай больше об этом, – оборвала она Кита. – Кто-то должен был и тебя оберегать.
Он окатил ее струей воды, фонтаном поднявшейся над головой.
Посвященные, перекликаясь, начали постепенно собираться вокруг них. Кит и Нита молчали, не находя подходящих слов. Последней всплыла Ш'риии. Она облегченно вздохнула, выпустила в воздух высокий ^фонтан воды и внимательно поглядела на Ниту.
– Ар'ейниии?..
– Исчезла, – ответил Кит.
– А Властелин акул?..
– Жертвоприношение было принято, – прошептала Нита.
И наступила тишина. Посвященные молча переглядывались.
– Да, – вздохнула Ш'риии, – Море еще не видело такой Песни, как эта…
«ЭТО БУДЕТ ХОРОШО СПЕТАЯ ПЕСНЯ, – словно бы снова зазвучал для Ниты холодный, ровный голос. – СПЕТАЯ ОТ ВСЕГО СЕРДЦА. ТЫ МОЛОДАЯ И НИКОГДА НЕ ЛЮБИВШАЯ. Я СТАРЫЙ И НИКЕМ НЕ ЛЮБИМЫЙ…»
– …Одинокая Сила скована снова, – продолжала Ш'риии, – и Море успокаивается.
– Ш'риии, – спросила К'лыыы, – а не следует ли нам закончить Песню?
– Все СДЕЛАНО, – тихо вымолвил Кит. Ш'риии помолчала и кивнула.
– Да, – пропела она, – он прав.
– И я отправляюсь домой, – решительно прогудел Кит.
– Хорошо, – согласилась Ш'риии. – К'ииит, мы будем отдыхать в этих водах еще дня два. Вы знаете, где найти нас. – Она умолкла, словно бы подыскивая подходящие слова. – И обоим вам…
– Пожалуйста, оставь это, – прервала ее Нита как можно мягче и вежливее. Она толкнула Кита в бок. Он повернул к берегу, меряя взглядом длинный путь к дому, – Пока.
И они поплыли домой.
Родители Ниты сидели на пляже, как будто точно знали, откуда и когда появятся дети. Нита и Кит упорно шлепали по воде руками и ногами, перебарывая тянущую их обратно в море волну. И скакнули прямо в полотенца, которые припасли для них отец и мать. Несколько мгновений укутанные в махровые полотенца ребята стояли молча, дрожа от утреннего холода.
– Все БУДЕТ в порядке? – осторожно спросил отец.
Нита кивнула.
– А ВЫ в порядке? – спросила мама, крепко прижимая Ниту к груди.
Нита глянула на маму и отрицательно покачала головой.
– Не совсем.
– Ладно, – улыбнулась мама, – с вопросами можно и подождать. Пойдем-ка домой.
– Ага, – обрадовался Кит. – Но отвечать на вопросы будет она. Пока я буду есть.
Нита обернулась к нему, долго смотрела на этого мальчишку, будто впервые увидела его. Потом протянула руку и обняла Кита за плечи.
Добравшись до дома, она не стала отвечать на град посыпавшихся на них вопросов. Нита ела. А потом потащилась в свою комнату и рухнула на кровать. Кит в своей комнате напротив уже спал. Но прежде чем полностью отключиться, Нита вытащила свой Учебник из-под подушки и открыла его на той странице, где должны были появиться сведения о произошедших в этом районе событиях.
– Я прошу выдержку из Глубокого волшебства, совершенного в этом районе в последние шесть месяцев, – потребовала она, – И, пожалуйста, результаты.
Список появился. Он был кратким, как она и предполагала. Вторая с конца списка запись гласила:
ВСХ 85/003 – КАЛЛАХАН. Джуанита Т. и РОДРИГЕС, Кристофер К.
Выполнение: Внедренное в пространство «Заклинание Мебиуса».
Понесли убытки: 5/25/85, добровольная замена.
Для краткого обзора деталей смотри раздел «Текущие События».
Нита сунула книгу обратно под подушку и тихо, горько заплакала, сглатывая слезы.
Глава тринадцатая. ПЕСНЯ СЕРДЦА
И она, и Кит проспали до самого вечера. Когда Нита оделась и спустилась вниз по лестнице, она обнаружила, что Кит уже сидит за столом и самозабвенно набивает рот горстями чипсов. Он отдавался этому занятию с такой сосредоточенностью, будто совершал самое важное дело в жизни. В гостиной гремел телевизор, наполняя весь дом говором и криками разноголосой толпы. Мама старалась перекричать этот невероятный гам.
– Его? Да он… Ты же просто глазеешь… Кит посмотрел на вошедшую Ниту:
– Хочешь есть?
– Не очень.
Она осторожно – у нее все болело – села рядом с ним и, взяв пакетик чипсов, стала рассеянно читать мелкие буковки надписей.
– А здесь все по-прежнему, – оживленно бубнил Кит набитым ртом.
– Да, я слышу.
– Я собираюсь выйти из дому. Пойдешь со мной?
– Поплавать?
– Ага. – Он помолчал, энергично похрустывая чипсами. – Я должен вернуть Сеть.
– А она все еще работает?
– Ага, – кивнул Кит. – Именно поэтому я предпочел бы больше не влезать в нее. Но надо вернуть.
Нита тоже кивнула, положила на стол пакетик и несколько мгновений посидела молча, положив подбородок на руки.
– Знаешь, я подумала…
– НЕЕЕЕЕЕЕЕТ!..
Нита смерила Кита взглядом и отвела глаза.
– ..я подумала, что мы опять выиграли.
– Ага.
Почти вызывающая беззаботность не покидала его.
– Ты заметил, – продолжала Нита, – что в награду за трудную работу нам дают работенку потрудней? Кит подумал и важно кивнул.
– Беда в том, – сказал он, – что трудная работка нам НРАВИТСЯ.
Нита поморщилась. Ей не понравилось это НРАВИТСЯ. Именно потому, что было правдой. Она, тихая маленькая Нита, сидевшая всегда отдельно от всех на последней парте и получавшая приличные отметки, вовлечена в такую работу, которая час от часу становится все труднее и опасней.
– Кит, – сказала она, – они не остановятся.
– «Они»? Кто это?
– Силы. Они будут продолжать до тех пор, пока в один прекрасный день мы НЕ СМОЖЕМ выиграть. Один из нас или мы оба.
Кит рассеянно перебирал рассыпающиеся в пальцах чипсы.
– Лучше бы сразу оба, – тихо сказал он. Она с интересом глянула на него.
– Оставим без объяснений. – Он кинул горсть чипсов в рот и забавно надул щеки. – Но разве есть у нас выход? Нита нахмурилась.
– Мы можем остановиться, – сказала она. Кит громко хрумтел, молча глядя на нее. Прожевал, проглотил и серьезно спросил:
– Ты этого хочешь?
Она помедлила с ответом, стараясь угадать по лицу, что думает он. Бесполезно. «Когда-нибудь он будет отличным игроком в покер», – усмехнулась про себя Нита.
– Нет, – твердо сказала она.
– И я тоже. – Кит поднялся из-за стола, смахнул в ладонь хрустящие крошки и отправил их в рот. – Похоже, мы сдвинулись на нашем волшебстве, а?
Она улыбнулась:
– Угу.
– Тогда пошли к воде и пожнем заслуженную славу. Кит небрежно толкнул дверь ногой и вышел, громко бухая башмаками по ступенькам. Нита покачала головой и, продолжая улыбаться, последовала за ним.
Поздний вечер незаметно перешел в ночь. Поднималась чуть ущербная луна. Она была такой яркой, что почти высветлила черное ночное небо. Над головой висели, мерцая, крупные темно-синие звезды. Нита и Кит решительно ступили на вздымающиеся волны. Ветер донес голоса китов, греющихся у поверхности воды в нескольких милях отсюда. В первый раз они слышали такие высокие, дикие, но приятные звуки. Почему-то в пении китов сквозили тревожащие сердце нотки печали, расставания и неожиданно – удивления. «О, Эд'рум, – подумала Нита и тяжело вздохнула, вспомнив победные, торжествующие звуки последней Песни Властелина акул, – Мне будет тебя не хватать…»
Нита заплыла подальше и, почувствовав под собой достаточную глубину, приняла привычный уже облик кита-горбача. Затем взяла на буксир Кита и потащила его еще дальше, на глубину, подходящую для кашалота. Теперь они, два кита, плыли бок о бок навстречу голосам, рассекая светящуюся зелено-голубую воду, словно бы растворившую холодный лунный свет. Навстречу им выплыли темные фигуры. Посвященные легко скользили в ярко светящейся воде и пели. Ш'риии первой коснулась Ниты, приветствуя ее этим мимолетным прикосновением.
– Поплавайте вместе с нами немного, – сказала она. – Сегодня ночью никаких дел. Только пение.
– Лишь один маленький вопрос. – Нита сама удивилась, что все еще не может выйти из роли Молчаливой, стряхнуть с себя груз тяжкой ответственности. – Как дела на глубине?
– Тихо. Ни единого толчка. И почти все выходы горячей воды затянулись. На какое-то время у нас, кажется, воцарился мир, за что мы благодарим вас. Обоих.
– Не стоит благодарности, – откликнулся Кит с важностью уверенного в себе кашалота. – Если потребуется, мы готовы свершить это снова, – Нита кинула на него насмешливый взгляд. Он поймал его и отвернулся. – В конце концов, это и наш мир тоже…
Они плыли все вместе – Посвященные, Нита, Кит. Они плыли долгое время и проделали долгий путь в мельтешащих яркими рыбами водах, среди морских водорослей и кораллов, в теплых от вчерашнего извержения и просто от солнца струях.
– Вот так мы и должны существовать, – промолвила Ш'риии, плывущая рядом с Нитой. – Никакой крови в воде. Просто длинные ночи, пение и тихие мысли…
– Оно такое яркое, – задумчиво проговорила Нита, любуясь Морем. Наверное, этой ночью криль был особенно оживлен. Вся вода светилась, и казалось, что в глубине криля скопилось намного больше, чем у поверхности: здесь, внизу все просто сияло.
– Посмотри! – Кит нырнул, устремляясь к свету, идущему со дна.
Опустившись примерно на сотню футов в глубину, Нита вдруг поняла, что не криль был причиной этого несказанного свечения воды. Она сияла сама по себе. Это было мягкое лучистое тепло, которое шло из самой глубины Моря. И там, в невероятных морских глубинах, сияло и переливалось все. Свечение, казалось, исходило ИЗНУТРИ водорослей, раковин, ветвистых кораллов. Хрустальное эхо разносило песню китов. Постепенно Нита стала различать и подспудную музыку Моря, которая возникала и звучала сама по себе. Нет, она не слышала эту музыку, она ее ощущала всем телом. И тело ее наполнялось силой, уверенностью, счастьем. Ни одного печального звука, ни единой ноты горечи и потерь. Нита чувствовала, как погружается в беспредельную пучину времени, в вечность, озаренную вспышками постижения цели жизни, ее предназначения. Эти внезапные вспышки могли остановить переполненное сердце, если бы оно с каждым мгновением не становилось сильнее. Нита знала, что готова сейчас вынести несравненно больше того, что выпало на их долю.
И наконец не осталось ничего, кроме света, заливавшего все вокруг. Они скользили в этом море света, будто он, а не вода был сейчас их родной стихией. И сердца полнились восторгом. Ниту осенило понимание того, что они с Китом сделали свою работу хорошо и до конца. Это знание влилось в нее так же свободно, как перетекают одна в другую волны Моря, которое так, безмолвно и ясно, разговаривает с китами-Волшебниками.
Кит-кашалот был молчалив, будто не знал, что сказать. Нита знала, но боялась, что звук ее голоса разорвет тишину, нарушит гармонию Моря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35