В резьбе по дереву ощущалось присутствие истории - истории спокойной, но глубокой семейной гордости. Она проследила взглядом одну из линий соединения имен, задаваясь вопросом, что думают и чувствуют сами ногри, изучая карту. Видят они на ней свои победы и неудачи или только победы? И то и другое, решила она. Ногри запомнятся ей народом, который умышленно не делает себя слепым перед реальностью.
- Вы видите на этой деревянной доске конец нашей семьи, леди Вейдер?
Лея резко отшатнулась.
- Иногда мне хочется, чтобы ваши люди не были такими хорошими мастерами этого дела, - сказала она, снова обретя равновесие.
- Простите меня, - сказала Майтакха, может быть, немного суховато, - я не хотела вас напугать. - Она жестом показала на карту. - Вы видите здесь наш конец, леди Вейдер?
Лея отрицательно покачала головой.
- Я не умею видеть будущее, Майтакха. Ни ваше, ни даже свое. Я просто думала о детях. Пыталась вообразить, что это такое - вырастить их. Задавая себе вопрос, сколь многое в их характере может сформировать семья, а какая его часть есть нечто врожденное. - Одно мгновение она колебалась. - Задавала себе вопрос, может ли зло быть изглажено из истории семьи или оно всегда снова и снова заявляет о себе в каждом новом поколении.
Майтакха слегка наклонила голову, ее громадные глаза изучали лицо Леи.
- Вы говорите так, как женщина, которую впервые ожидают заботы о ребенке.
- Да, - подтвердила Лея, заботливо опуская руки на живот, - не знаю, говорил ли вам Хабарух, но я ношу в своем чреве моих двух первых детей.
- И вы боитесь за них.
Лея почувствовала, что у нее дернулась щека.
- И вполне обоснованно. Империя желает забрать их у меня.
Майтакха тихо прошептала:
- Зачем?
- Не могу сказать наверняка. Но их цель может быть только злом.
Майтакха опустила глаза.
- Простите, леди Вейдер. Я помогла бы вам, если бы это было в моих силах.
Лея коснулась ладонью плеча ногрийки.
- Я знаю.
Майтакха посмотрела на генеалогическую карту.
- Я отправила всех своих четырех сыновей, леди Вейдер, сражаться за Императора. Всегда нелегко видеть, как они уходят на войну и смерть.
Лея задумалась о своих союзниках и товарищах, погибших в этой долгой войне.
- Я посылала на смерть друзей, - тихо сказала она. - Это было достаточно трудно. Но я не могу представить себе, каково отправлять собственных детей…
- Трое из них погибли, - продолжала Майтакха, будто разговаривая сама с собой. - Далеко от дома, без единой родной души, кроме товарищей, кто мог бы оплакать их кончину. Четвертый стал калекой и вернулся домой доживать короткий остаток жизни в молчаливом отчаянии бесчестья, от которого его освободила только смерть.
Лея поморщилась. А теперь, в награду за попытку помочь ей, перед лицом бесчестья и смерти оказался Хабарух…
Цепочка ее размышлений прервалась.
- Подождите минутку. Вы сказали, что все четверо ваших детей ушли на войну? И что все четверо уже умерли?
Майтакха кивнула.
- Это так.
- Но тогда как же Хабарух? Разве он не ваш сын?
- Он мой треть-сын, - сказала Майтакха со странно-недоуменным выражением на лице. - Сын моего пол-сына самого первого сына.
Лея пристально посмотрела на нее, внезапно вспыхнувшая ужасная догадка поразила все ее существо. Если Хабарух был ей не сын, а правнук и если Майтакха - свидетельница космического сражения, которое принесло гибель Хоногру…
- Майтакха, давно ли ваш мир находится в таком состоянии, как сейчас? - прошептала она. - Сколько лет?
Ногри вытаращила на нее глаза, явно почувствовав внезапное изменение состояния Леи.
- Леди Вейдер, что я такое сказала?
- Сколько лет?
Майтакха отстранилась от нее.
- Сорок восемь лет ногри, - сказала она. - Сорок четыре по летоисчислению Императора.
Лея оперлась ладонями о гладкое дерево генеалогической карты, почувствовав внезапную слабость в коленях. Сорок четыре года. Не пять или восемь, даже не десять, как она предполагала. Сорок четыре.
- Это произошло не во время Восстания, - заговорила она вслух сама с собой. - Это случилось в период Войн Клоннеров.
И внезапное потрясение разбилось о стену вспыхнувшей в сознании ослепляющей злобы.
- Сорок четыре года, - рявкнула она. - Они держат вашу планету в таком состоянии сорок четыре года?
Она резко повернулась лицом к двери.
- Чуви! - крикнула она, не заботясь в этот миг о том, кто ее может услышать. - Чуви, иди сюда!
На ее плечо легла рука, и она обернулась, встретившись взглядом с Майтакхой; что выражали лицо чужеземки и этот пристальный взгляд, было для нее за семью печатями.
- Леди Вейдер, вы должны сказать мне, в чем дело.
- В сорока четырех годах, Майтакха, вот в чем дело, - ответила ей Лея. Ее жгучая злоба исчезала, уступая место холодной как лед решимости. - Они держат вас в рабстве почти полстолетия. Презрительно лгут вам сквозь зубы, водят вас за нос, хладнокровно убивают ваших сыновей. - Она ткнула пальцем вниз, указывая на землю под ногами. - Но работы по обеззараживанию этого не могут продолжаться сорок четыре года. И если они еще не ликвидировали загрязнение…
За дверью послышались тяжелые шаги, и в помещение ворвался Чубакка со стрелометом наизготовку. Он увидел Лею и, направив оружие на Майтакху, вопросительно зарокотал.
- Мне не угрожает опасность, Чуви, - ответила она ему. - Я просто очень зла. Мне нужно, чтобы ты взял еще несколько проб на загрязненном участке. На этот раз не почвы, немного травы кхолм.
Она поняла причину удивления, появившегося на лице вуки. Но он лишь проворчал, что понял задание, и удалился.
- Зачем вам потребовалось обследовать траву кхолм? - спросила Майтакха.
- Вы сами говорили, что она пахнет иначе, чем до тех дождей, - напомнила ей Лея. - Думаю, здесь может обнаружиться связь, которую мы просмотрели.
- Какая тут может быть связь?
Лея покачала головой:
- Не хочу сейчас ничего больше говорить, Майтакха. Пока у меня не будет полной уверенности.
- Вы все еще хотите отправиться в Нистао?
- Даже с еще большим желанием, - зловеще сказала Лея. - Но не для того, чтобы нанести удар и бежать. Если образцы Чуви покажут именно то, о чем я догадываюсь, мне предстоит говорить со старейшинами.
- Что будет, если они откажутся слушать?
Лея сделала глубокий вдох.
- Они не смогут отказаться, - сказала она. - Ваш народ уже потерял три поколения своих сыновей. Вы больше не должны позволять себе это.
Почти минуту ногри молча смотрела на нее.
- Вы говорите правду, - сказала она. С ее губ сорвалось тихое шипение, и с обычным для нее достоинством она повернулась и направилась к двери. - Я вернусь не позднее чем через час, - сказала Майтакха, обернувшись через плечо. - Вы будете готовы к этому времени?
- Да, - кивнула Лея. - Куда вы направляетесь?
Майтакха задержалась в дверях, ее темные глаза, не мигая, смотрели на Лею.
- Вы сказали правду, леди Вейдер; они должны будут слушать. Я скоро вернусь.
Майтакха возвратилась спустя двадцать минут, на пять минут опередив Чубакку. Вуки собрал две пригоршни травы кхолм с далеко отстоявших друг от друга мест и достал спрятанный в сарае дройдов-обеззараживателей агрегат для проведения химических анализов. Лея зарядила в него пару отталкивающе безобразных растений. Настало время отправляться в Нистао.
И отправлялись они не одни. Лею удивило, что на водительском месте наземной повозки с открытым верхом, которую предоставила им Майтакха, сидела молодая ногри; и пока они катили по деревне, к ним присоединилась еще дюжина ногри, которые двинулись вперед бодрым шагом, образовав что-то вроде почетного эскорта по обе стороны повозки. Сама Майтакха шла рядом с их тихоходным средством передвижения с непроницаемым лицом, на которое падали отсветы индикаторов приборной панели. Сидевший на заднем сиденье возле агрегата-анализатора Чубакка поигрывал пальцами на своем арбалете, издавая горлом недоверчивый рокот. Засунутый позади вуки в багажное отделение Трипио пребывал в нехарактерном для него молчании.
Выехав из деревни, они оказались в окружении почти готовых к сбору урожая полей; повозка двигалась без огней, поэтому небольшая группа окружавших ее ногри стала совершенно невидимой под затянутым облачностью небом, на котором лишь кое-где проглядывали звезды. Молчаливая компания достигла другой деревни, едва различимой среди полей, потому что все освещение было уже выключено на ночь, и миновала ее без приключений. Затем новые поля, еще одна деревня, снова поля. Время от времени Лея замечала огни Нистао далеко впереди и иногда задавалась беспокойным вопросом, будет ли самым мудрым в данном случае сразу же оказаться лицом к лицу со старейшинами. Они оказались у власти с помощью или, по крайней мере, по молчаливому согласию Империи, и предъявление им обвинения в причастности к обману народа целой планеты не даст ничего хорошего, коль у этого народа так высоки понятия гордости и чести.
Но вот в северной стороне неба сквозь окно в громадной непроницаемой туче выглянула самая большая из трех лун Хоногра… и Лею потрясло то, что она увидела: их сопровождал не только первоначальный эскорт. Вокруг было необъятное море призрачных фигур, словно безмолвный прилив, надвигающийся следом за повозкой.
Позади нее заворчал Чубакка, тоже изумленный увиденным. Обладая охотничьим чутьем, он уже давно сообразил, что размеры их компании увеличиваются в каждой деревне, через которую они проезжали. Но даже он не мог вообразить, что это пополнение так велико, и это ему определенно не понравилось.
Но Лея почувствовала, что обуревавшее ее напряжение немного улеглось, и она снова откинулась на мягкую спинку сиденья. Что бы теперь ни произошло в Нистао, столь внушительное сборище народа сделает для старейшин невозможным просто арестовать ее и скрыть сам факт того, что она была на планете.
Майтакха обеспечила гарантию ее шанса поговорить с ними. Все остальное - в ее руках.
Они добрались до окраины Нистао как раз перед восходом солнца… и в предрассветной полутьме их взору предстала еще одна толпа ногри.
- Молва бежит впереди нас, - сказала Майтакха Лее, когда повозка и ее эскорт стали приближаться к встречающим. - Они пришли взглянуть на дочь лорда Вейдера и послушать то, что она хочет сообщить им.
Лея окинула взглядом толпу.
- И какого же сообщения вы велели им ждать?
- О том, что долг чести Империи выплачен сполна, - ответила Майтакха. - О том, что вы пришли предложить ногрийскому народу новую жизнь.
Взгляд ее темных глаз сверлил Лею невысказанным вопросом. Лея, в свою очередь, так же вопросительно поглядела на Чубакку, обернувшись через плечо и вскинув брови. Вуки утвердительно пророкотал и, подняв анализатор, немного наклонил его, чтобы ей был виден дисплей.
За время их продолжавшегося всю ночь путешествия аналитический агрегат завершил наконец всю заданную ему работу… и, когда Лея прочитала результаты анализа, новая волна гнева на Империю за то, что она сделала с этим народом, потрясла все ее существо.
- Да, - ответила она Майтакхе, - я в самом деле могу доказать, что долг оплачен сполна.
Находясь теперь совсем близко к толпе, в свете едва зарождавшегося дня она смогла разглядеть, что большинство встречающих были женщины. Было здесь и достаточно много мужчин, но либо с очень светло-серой кожей, что выдавало в них детей и подростков, либо со слишком темной - стариков. Но прямо на пути тележки стояла шеренга из десятка молодых мужчин, серая кожа которых отливала стальным блеском.
- Видно, молва долетела и до старейшин, - сказала она.
- Это наш официальный эскорт, - сказала Майтакха. - Они проводят нас к Главной дукхе, где вас ожидают старейшины.
Официальный эскорт - то ли проводники, то ли солдаты; у Леи не было полной уверенности в том, кто они на самом деле, - не нарушая молчания, эскорт образовал что-то вроде наконечника стрелы впереди повозки и двинулся в город. Сопровождающая же толпа оживилась разговорами вполголоса, как только селяне смешались в ней с городскими жителями. Лея не знала, о чем они говорили, но куда бы она ни направила взгляд, ногри замолкали и одаривали ее восхищенными взглядами.
Город был меньших размеров, чем ожидала Лея, - еще одна дань ногри скудным запасам пригодной для жизни земли. Они доехали до Главной дукхи всего за несколько минут.
Судя по ее названию, Лея ожидала увидеть просто более солидное, чем в деревне, сооружение. Строение оказалось действительно более солидным, но несмотря на архитектурное подобие, оно очень отличалось от деревенской дукхи. Стены и крыша были из серебристо-голубого металла вместо дерева и на их поверхности не было ничего, напоминающего резьбу. Опорные колонны были черными - металлическими или из обработанного камня, Лея определить не смогла. Широкие ступени из черно-белого гранита вели к вымощенной серыми плитами входной террасе перед двустворчатой дверью. Сооружение в целом выглядело холодным и доставленным сюда откуда-то издалека, очень несоответствующим представлению о характере ногрийского народа, сложившемуся у нее за последние несколько дней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64