Члены команды, опечаленные гибелью своего товарища, в то же время были рады за другого, которого уже сочли было мертвым, а он взял и вернулся на борт. То, что должно было рассматриваться как трагический случай, дало повод к оживленному веселью, к празднику. Может быть, это потому, что погибший не пользовался особой любовью товарищей.
Триумфальная арка радуги появилась перед ними за два или три дня до возвращения к японским берегам. И Кацуо, стоя на мостике, невольно улыбался. Путина принесла огромный улов. Он зашибет копеечку! При мысли о том, как он распорядится деньгами, Кацуо не мог сдержать улыбки.
Часть денег пойдет на свадьбу. Кацуо миновал двадцать седьмой год, и он серьезно подумывал о женитьбе на одной девушке. Во время плавания он наконец решился сделать ей формальное предложение. Что же касается дальнейшего прибывания его в океане, они обсудят это вместе и решат, устраивает ли их такая жизнь. Если она будет против — он подчинится. Рассуждая так, Кацуо подозревал, что эта путина может быть последней в его жизни. Именно поэтому прибытие корабля в порт на этот раз было исполнено для него особого значения: ведь это, вполне вероятно, происходило в последний раз.
Когда облака, из которых родился шквал, появились над горизонтом, сквозь них начали тут и там прорываться струи солнечного света, образуя на воде световые пятнышки, похожие на солнечные зайчики. Было три пополудни. Впереди по курсу виден был силуэт яхты, скользящей из затемненного пространства на освещенный участок. Бросив взгляд в этом направлении, Кацуо, для верности, поднес к глазам бинокль. Хотя судно вышло, казалось, прямо из щели между тучами, оно двигалось прямо к ним — со стороны левого борта, как будто специально хотело столкнуться с «Вакашио-VII», шедшим на автоштурмане. Кацуо дал пять условленных последовательных свистков, выражавших тревогу и предупреждающих об опасности. Дав сигнал, Кацуо снова посмотрел в бинокль. Паруса яхты были спущены. На борту никого не было видно. А на такого рода судах всегда должен быть вперед смотрящий, а иначе недалеко до беды.
Кацуо снова дал сигнал, в то же время разглядывая судно в бинокль. Никого на падубе. Неужто вся команда спит, подумал он. Никак иначе объяснить отсутствие кого бы то ни было на борту он не мог. Прогулочное судно, подозрительно похожее на корабль-призрак, шло наперерез «Вакашио-VII».
Кацуо, не теряя времени, связался с капитаном Такаги и сообщил ему о происходящем. Капитан молча рассматривал яхту невооруженным взглядом; Кацуо ждал.
— Странно. Очень странно, — пробормотал капитан Такаги и перевел рычаг машинного телеграфа в нейтральное положение. С выключенным двигателем корабль продолжал некоторое время плыть по инерции, пока наконец не остановился. Корпус яхты сейчас находился справа от «Вакашио-VII». Рассмотрев его с более близкого расстояния, они увидели, что перед ними роскошная прогулочная яхта двенадцать метров длиной. Палуба ее была белого цвета, остальной корпус — пурпурно-бордовый, с парными полосами по бортам. На изысканно-изогнутой корме возвышалась площадка для прыжков воду. С первого взгляда было очевидно, что хозяин шахты — человек очень небедный.
Моряки столпились на палубе группками по двое и по трое и пытались докричаться до яхты:
— Есть здесь кто-нибудь?
Они горланили снова и снова, а с яхты никто не отзывался. Никто не показывался из рубки. Обычно команда на яхтах такого класса состояла уж по меньшей мере из четырех-пяти человек.
— Что будем делать? — боцман, нахмурясь, обратился к капитану.
— Яснее ясного, что он предпочел бы поскорее забыть об этой странной встрече и на всех парах пуститься в родной порт, в Мияко.
Ну, мы не можем утверждать, что не видели этого, правда?
Капитан Такаги, сложив руки на груди, приказал нескольким младшим матросам спуститься на яхту. Может быть, это судно стало жертвой какого-то несчастного случая — они не имеют права не обращать на него внимания и идти дальше своим путем. Любой уважающий себя моряк обязан оказывать помощь попавшим в беду судам. Канат, спущенный с «Вакашио-VII», был привязан к кнехту яхты, чтобы ту не отнесло волнами. Затем один из матросов забрался на борт и быстро осмотрел все помещения.
— Здесь никого нет! — прокричал он своим.
— Еще раз осмотри все каюты и салон!
Матрос, подчиняясь приказу, опять спустился в салон яхты и через минуту-другую вернулся.
— Ни души! — понизив голос, добавил он, как будто не веря себе самому.
Но его привел в себя зычный крик капитана: Назови-ка ее регистрационный номер!
Матрос произнес номер, значащийся на каждом из бортов яхты:
— КН-2-1785Ю, господин капитан!
Буквы «КН» означали, что яхта зарегистрирована в префектуре Канагава.
— Отлично. Стой и жди дальнейших инструкций.
Вернувшись на мостик, капитан по рации доложил в Третий отдел Управления морской безопасности в Йокогаме, что судно без команды обнаружено на 29 градусе северной широты и 129 градусе восточной долготы. Его попросили подробно описать судно. Капитан Такаги честно рассказал обо всем, что видел.
— Был ли найден кто-нибудь в море рядом с кораблем?
— Никого.
— А вещи какие-нибудь, предметы плавали на волнах?
— Никаких.
— А подозрительные стайки рыб или чаек?
— Никаких.
Было задано еще несколько вопросов, на которые капитан отвечал все так же: «никаких» или «ничего». Яхта просто плыла в спокойных водах со спущенными парусами.
Третий отдел связался со спасательной командой аэропорта Ханеда, и там распорядились немедленно выслать в эту часть моря спасательный самолет. А в течение нескольких часов, пока он не прибудет, «Вакашио-VII» велено было оставаться на месте и не сводить глаз с опустевшей яхты.
Девятнадцать членов команды «Вакашио-VII» по-разному отреагировали на подобный поворот событий: одни ворчали, что, мол, приходится торчать тут, когда Япония в двух шагах, другие не могли взять в толк, откуда появилась эта непонятная яхта Кацуо принадлежал ко вторым. Он всегда мечтал о том, чтобы поплавать по океану на такой вот роскошной яхте. То, что эта яхта внезапно появилась перед ним, — было как сбывшаяся мечта Он чувствовал страшное искушение немедленно куда-нибудь на ней отправиться.
Они ждали два с половиной часа, пока не услышали рев двигателей самолета, посланного Морской спасательной службой.
Самолет сделал несколько кругов над яхтой, ища в воде человеческие тела. На это потребовалось от силы полчаса. Затем самолет, ничего не обнаружив, улетел обратно.
Дальнейший порядок действий обсуждался по радиосвязи между «Вакашио-VII» и Третьим отделом. Все обязательства, которые у рыбацкого судна могли быть перед покинутой яхтой, были выполнены. В Морскую спасательную службу обратились, все время, пока не прилетел самолет, ждали на месте и наблюдали за яхтой. Не было никаких оснований требовать чего-то сверх уже сделанного.
Но на практике они не могли просто так бросить яхту. Кто знает, куда ее отнесет течением? И как потом патрульный корабль Спасательного агентства найдет ее? Естественно, что агентство просило, чтобы «Вакашио-VII» дождался прихода патруля.
Капитан Такаги мгновение подумал, прежде чем дать ответ на эту деликатно высказанную просьбу. Конечно, отказаться было легко. Не хочется еще торчать здесь. А если они застрянут на несколько дней в двух шагах от родного порта, команда может попросту взбунтоваться. Именно это всегда и было главной заботой капитана Такаги — сдерживать раздражение и досаду своих людей.
Но, с другой стороны, в журнале была запись о двух моряках, оказавшихся за бортом в Новой Зеландии. Один из них спасся, но второй погиб. Дело было простое и ясное, но капитан знал, что Спасательное агентство, ведавшее такими случаями, немедленно по возвращении корабля назначит расследование. В такой ситуации оказать агентству добровольную помощь совсем не лишне, это обеспечит ему доброжелательное отношение при дальнейшем расследовании.
Капитан Такаги предложил осуществить компромиссный вариант:
— А что, если мы отбуксируем эту яхту часть пути?
Такое решение позволило бы «Вакашио-VII» продолжать свой путь на север с яхтой на буксире, пока они не встретятся с катером, идущим из Си-моды на юг. Встретиться можно в порту, где «Вакашио-VII» будет выгружать свой улов. С яхтой на буксире не пойдешь быстрее пяти или шести узлов, но это все же лучше, чем тупо стоять здесь.
Морское спасательное агентство приняло это предложение. Как только обо всем договорились, Кацуо обратился к капитану:
— А будет кто-нибудь из нашей команды послан на яхту?
Это, конечно, было бы не лишним, если бы кто-то из команды перешел на яхту на случай, если возникнут какие-то проблемы, — проверить, нормально ли работает оборудование, починить что, если будет нужда. Тогда не потребуется при каждой неполадке спускаться на яхту с корабля.
— Понравилась, а? — Такаги как будто читал его мысли.
— Да, господин капитан.
— Ну иди тогда на нее.
Капитан дал ему переносную рацию — на таком расстоянии она работала хорошо, и это было удобнее, чем пользоваться обычным судовым радиопередатчиком.
Решено было, что на яхту Кацуо пойдет один. Он не мог понять, почему никто не вызвался составить ему компанию. Кроме вахт, на корабле не было на обратном пути никакой работы. Он уже представлял себе, как это удобно — спать одному в каюте яхты, не то что с четырьмя соседями. Он воображал, как раскинется один на двуспальной постели.
Когда Кацуо высадился на яхту, сопровождавший его моряк-ветеран Уеда вручил ему запас еды и питья. Средний возраст на «Вакашио-VII» составлял тридцать семь лет; Кацуо в свои двадцать семь был самым молодым, а Уеде было аж пятьдесят семь. Этот человек, выживший во многих переделках на море, только сморщил еще больше свое и так морщинистое лицо и хмыкнул:
— Не каждый день встретишь корабль-призрак!
Кацуо запнулся, услышав слова «корабль-призрак». Значит, вот что думают об этой яхте другие члены команды!
Кацуо понял наконец, почему все кидали на него такие удивленные взгляды. Он понял, почему никто не захотел перейти на яхту: для них это было не роскошное прогулочное судно, а некая отвратная вещь, вернувшаяся прямиком из ада.
Кацуо впервые засомневался в своем решении, когда шлюпка Уеды уже отчалила от яхты.
Если вдуматься — что же могло случиться с командой яхты?
...Попадали за борт.
Кацуо решил, что они могли оказаться за бортом случайно. Может быть, кого-то из них смыло огромной волной, а остальные попрыгали за борт в тщетной попытке спасти своего товарища Спасательных жилетов они при этом не надели (жилеты на месте и явно никем не использовались) и оттого, оказавшись в воде, стали жертвами каких-то непредвиденных обстоятельств. Кацуо подозревал, что и товарищи его думают так же, но сейчас ему стало казаться, что яхта опустела по какой-то другой причине. От этой мысли у него все похолодело внутри. Поздновато...
Когда шлюпка Уеды причалила, «Вакашио-VII» медленно двинулась вперед, таща за собой яхту на натянутом канате. Роскошное маленькое судно заскользило по гладкой поверхности океана. Охваченный сожалением, Кацуо стоял на палубе и смотрел на очертания «Вакашио-VII». Его не бросили на произвол судьбы: корабль был в пятидесяти ярдах, к носовому кнехту был примотан канат, и если ему нужно будет срочно связаться с рыболовецким судном — радиопередатчик всегда под рукой. Беспокоиться не о чем...
Солнце садилось на западе. Почему-то этот закат, отливавший багрянцем, был не похож на все, виденные им прежде. Он не смог бы объяснить это словами, но этот багровый цвет казался ему кровавым, что ли.
Ему предстояло провести ночь в одиночестве в каюте этой яхты. Нельзя сказать, что он испытывал радостное возбуждение. У него мурашки бежали по коже.
2
Едва солнце село, Кацуо прошел в каюту и опустился на мягкую софу, покрытую гобеленовой тканью, а ноги положил на стоящий перед ней столик. Он чувствовал себя сейчас так, будто взаправду был хозяином этой яхты. На большой софе легко поместилось бы несколько человек. Внезапно он понял, из скольких человек состояла команда яхты. Спальных мест здесь было шесть: два на носу, два в салоне и два на корме. Кроме того, было два дополнительных надувных матраса; таким образом, на яхте могли с удобством расположиться восемь человек. Кацуо осмотрел помещения, решая, чью постель занять нынче ночью. Он выбрал капитанскую каюту на корме. Она была просторной, посредине стояла королевских размеров кровать — именно это и нужно было Кацуо для полного счастья. Хотя ложиться спать было рановато, он прилег на постель, чтобы примериться. Разлегшись поверх одеяла, Кацуо, расслабившись, разглядывал потолок. Валяясь здесь, он всем телом ощущал, как покачивается на волнах корпус яхты. Хорошо, что погода тихая, подумал он. Когда в океане буря, такое суденышко наверняка болтает дай боже как.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27
Триумфальная арка радуги появилась перед ними за два или три дня до возвращения к японским берегам. И Кацуо, стоя на мостике, невольно улыбался. Путина принесла огромный улов. Он зашибет копеечку! При мысли о том, как он распорядится деньгами, Кацуо не мог сдержать улыбки.
Часть денег пойдет на свадьбу. Кацуо миновал двадцать седьмой год, и он серьезно подумывал о женитьбе на одной девушке. Во время плавания он наконец решился сделать ей формальное предложение. Что же касается дальнейшего прибывания его в океане, они обсудят это вместе и решат, устраивает ли их такая жизнь. Если она будет против — он подчинится. Рассуждая так, Кацуо подозревал, что эта путина может быть последней в его жизни. Именно поэтому прибытие корабля в порт на этот раз было исполнено для него особого значения: ведь это, вполне вероятно, происходило в последний раз.
Когда облака, из которых родился шквал, появились над горизонтом, сквозь них начали тут и там прорываться струи солнечного света, образуя на воде световые пятнышки, похожие на солнечные зайчики. Было три пополудни. Впереди по курсу виден был силуэт яхты, скользящей из затемненного пространства на освещенный участок. Бросив взгляд в этом направлении, Кацуо, для верности, поднес к глазам бинокль. Хотя судно вышло, казалось, прямо из щели между тучами, оно двигалось прямо к ним — со стороны левого борта, как будто специально хотело столкнуться с «Вакашио-VII», шедшим на автоштурмане. Кацуо дал пять условленных последовательных свистков, выражавших тревогу и предупреждающих об опасности. Дав сигнал, Кацуо снова посмотрел в бинокль. Паруса яхты были спущены. На борту никого не было видно. А на такого рода судах всегда должен быть вперед смотрящий, а иначе недалеко до беды.
Кацуо снова дал сигнал, в то же время разглядывая судно в бинокль. Никого на падубе. Неужто вся команда спит, подумал он. Никак иначе объяснить отсутствие кого бы то ни было на борту он не мог. Прогулочное судно, подозрительно похожее на корабль-призрак, шло наперерез «Вакашио-VII».
Кацуо, не теряя времени, связался с капитаном Такаги и сообщил ему о происходящем. Капитан молча рассматривал яхту невооруженным взглядом; Кацуо ждал.
— Странно. Очень странно, — пробормотал капитан Такаги и перевел рычаг машинного телеграфа в нейтральное положение. С выключенным двигателем корабль продолжал некоторое время плыть по инерции, пока наконец не остановился. Корпус яхты сейчас находился справа от «Вакашио-VII». Рассмотрев его с более близкого расстояния, они увидели, что перед ними роскошная прогулочная яхта двенадцать метров длиной. Палуба ее была белого цвета, остальной корпус — пурпурно-бордовый, с парными полосами по бортам. На изысканно-изогнутой корме возвышалась площадка для прыжков воду. С первого взгляда было очевидно, что хозяин шахты — человек очень небедный.
Моряки столпились на палубе группками по двое и по трое и пытались докричаться до яхты:
— Есть здесь кто-нибудь?
Они горланили снова и снова, а с яхты никто не отзывался. Никто не показывался из рубки. Обычно команда на яхтах такого класса состояла уж по меньшей мере из четырех-пяти человек.
— Что будем делать? — боцман, нахмурясь, обратился к капитану.
— Яснее ясного, что он предпочел бы поскорее забыть об этой странной встрече и на всех парах пуститься в родной порт, в Мияко.
Ну, мы не можем утверждать, что не видели этого, правда?
Капитан Такаги, сложив руки на груди, приказал нескольким младшим матросам спуститься на яхту. Может быть, это судно стало жертвой какого-то несчастного случая — они не имеют права не обращать на него внимания и идти дальше своим путем. Любой уважающий себя моряк обязан оказывать помощь попавшим в беду судам. Канат, спущенный с «Вакашио-VII», был привязан к кнехту яхты, чтобы ту не отнесло волнами. Затем один из матросов забрался на борт и быстро осмотрел все помещения.
— Здесь никого нет! — прокричал он своим.
— Еще раз осмотри все каюты и салон!
Матрос, подчиняясь приказу, опять спустился в салон яхты и через минуту-другую вернулся.
— Ни души! — понизив голос, добавил он, как будто не веря себе самому.
Но его привел в себя зычный крик капитана: Назови-ка ее регистрационный номер!
Матрос произнес номер, значащийся на каждом из бортов яхты:
— КН-2-1785Ю, господин капитан!
Буквы «КН» означали, что яхта зарегистрирована в префектуре Канагава.
— Отлично. Стой и жди дальнейших инструкций.
Вернувшись на мостик, капитан по рации доложил в Третий отдел Управления морской безопасности в Йокогаме, что судно без команды обнаружено на 29 градусе северной широты и 129 градусе восточной долготы. Его попросили подробно описать судно. Капитан Такаги честно рассказал обо всем, что видел.
— Был ли найден кто-нибудь в море рядом с кораблем?
— Никого.
— А вещи какие-нибудь, предметы плавали на волнах?
— Никаких.
— А подозрительные стайки рыб или чаек?
— Никаких.
Было задано еще несколько вопросов, на которые капитан отвечал все так же: «никаких» или «ничего». Яхта просто плыла в спокойных водах со спущенными парусами.
Третий отдел связался со спасательной командой аэропорта Ханеда, и там распорядились немедленно выслать в эту часть моря спасательный самолет. А в течение нескольких часов, пока он не прибудет, «Вакашио-VII» велено было оставаться на месте и не сводить глаз с опустевшей яхты.
Девятнадцать членов команды «Вакашио-VII» по-разному отреагировали на подобный поворот событий: одни ворчали, что, мол, приходится торчать тут, когда Япония в двух шагах, другие не могли взять в толк, откуда появилась эта непонятная яхта Кацуо принадлежал ко вторым. Он всегда мечтал о том, чтобы поплавать по океану на такой вот роскошной яхте. То, что эта яхта внезапно появилась перед ним, — было как сбывшаяся мечта Он чувствовал страшное искушение немедленно куда-нибудь на ней отправиться.
Они ждали два с половиной часа, пока не услышали рев двигателей самолета, посланного Морской спасательной службой.
Самолет сделал несколько кругов над яхтой, ища в воде человеческие тела. На это потребовалось от силы полчаса. Затем самолет, ничего не обнаружив, улетел обратно.
Дальнейший порядок действий обсуждался по радиосвязи между «Вакашио-VII» и Третьим отделом. Все обязательства, которые у рыбацкого судна могли быть перед покинутой яхтой, были выполнены. В Морскую спасательную службу обратились, все время, пока не прилетел самолет, ждали на месте и наблюдали за яхтой. Не было никаких оснований требовать чего-то сверх уже сделанного.
Но на практике они не могли просто так бросить яхту. Кто знает, куда ее отнесет течением? И как потом патрульный корабль Спасательного агентства найдет ее? Естественно, что агентство просило, чтобы «Вакашио-VII» дождался прихода патруля.
Капитан Такаги мгновение подумал, прежде чем дать ответ на эту деликатно высказанную просьбу. Конечно, отказаться было легко. Не хочется еще торчать здесь. А если они застрянут на несколько дней в двух шагах от родного порта, команда может попросту взбунтоваться. Именно это всегда и было главной заботой капитана Такаги — сдерживать раздражение и досаду своих людей.
Но, с другой стороны, в журнале была запись о двух моряках, оказавшихся за бортом в Новой Зеландии. Один из них спасся, но второй погиб. Дело было простое и ясное, но капитан знал, что Спасательное агентство, ведавшее такими случаями, немедленно по возвращении корабля назначит расследование. В такой ситуации оказать агентству добровольную помощь совсем не лишне, это обеспечит ему доброжелательное отношение при дальнейшем расследовании.
Капитан Такаги предложил осуществить компромиссный вариант:
— А что, если мы отбуксируем эту яхту часть пути?
Такое решение позволило бы «Вакашио-VII» продолжать свой путь на север с яхтой на буксире, пока они не встретятся с катером, идущим из Си-моды на юг. Встретиться можно в порту, где «Вакашио-VII» будет выгружать свой улов. С яхтой на буксире не пойдешь быстрее пяти или шести узлов, но это все же лучше, чем тупо стоять здесь.
Морское спасательное агентство приняло это предложение. Как только обо всем договорились, Кацуо обратился к капитану:
— А будет кто-нибудь из нашей команды послан на яхту?
Это, конечно, было бы не лишним, если бы кто-то из команды перешел на яхту на случай, если возникнут какие-то проблемы, — проверить, нормально ли работает оборудование, починить что, если будет нужда. Тогда не потребуется при каждой неполадке спускаться на яхту с корабля.
— Понравилась, а? — Такаги как будто читал его мысли.
— Да, господин капитан.
— Ну иди тогда на нее.
Капитан дал ему переносную рацию — на таком расстоянии она работала хорошо, и это было удобнее, чем пользоваться обычным судовым радиопередатчиком.
Решено было, что на яхту Кацуо пойдет один. Он не мог понять, почему никто не вызвался составить ему компанию. Кроме вахт, на корабле не было на обратном пути никакой работы. Он уже представлял себе, как это удобно — спать одному в каюте яхты, не то что с четырьмя соседями. Он воображал, как раскинется один на двуспальной постели.
Когда Кацуо высадился на яхту, сопровождавший его моряк-ветеран Уеда вручил ему запас еды и питья. Средний возраст на «Вакашио-VII» составлял тридцать семь лет; Кацуо в свои двадцать семь был самым молодым, а Уеде было аж пятьдесят семь. Этот человек, выживший во многих переделках на море, только сморщил еще больше свое и так морщинистое лицо и хмыкнул:
— Не каждый день встретишь корабль-призрак!
Кацуо запнулся, услышав слова «корабль-призрак». Значит, вот что думают об этой яхте другие члены команды!
Кацуо понял наконец, почему все кидали на него такие удивленные взгляды. Он понял, почему никто не захотел перейти на яхту: для них это было не роскошное прогулочное судно, а некая отвратная вещь, вернувшаяся прямиком из ада.
Кацуо впервые засомневался в своем решении, когда шлюпка Уеды уже отчалила от яхты.
Если вдуматься — что же могло случиться с командой яхты?
...Попадали за борт.
Кацуо решил, что они могли оказаться за бортом случайно. Может быть, кого-то из них смыло огромной волной, а остальные попрыгали за борт в тщетной попытке спасти своего товарища Спасательных жилетов они при этом не надели (жилеты на месте и явно никем не использовались) и оттого, оказавшись в воде, стали жертвами каких-то непредвиденных обстоятельств. Кацуо подозревал, что и товарищи его думают так же, но сейчас ему стало казаться, что яхта опустела по какой-то другой причине. От этой мысли у него все похолодело внутри. Поздновато...
Когда шлюпка Уеды причалила, «Вакашио-VII» медленно двинулась вперед, таща за собой яхту на натянутом канате. Роскошное маленькое судно заскользило по гладкой поверхности океана. Охваченный сожалением, Кацуо стоял на палубе и смотрел на очертания «Вакашио-VII». Его не бросили на произвол судьбы: корабль был в пятидесяти ярдах, к носовому кнехту был примотан канат, и если ему нужно будет срочно связаться с рыболовецким судном — радиопередатчик всегда под рукой. Беспокоиться не о чем...
Солнце садилось на западе. Почему-то этот закат, отливавший багрянцем, был не похож на все, виденные им прежде. Он не смог бы объяснить это словами, но этот багровый цвет казался ему кровавым, что ли.
Ему предстояло провести ночь в одиночестве в каюте этой яхты. Нельзя сказать, что он испытывал радостное возбуждение. У него мурашки бежали по коже.
2
Едва солнце село, Кацуо прошел в каюту и опустился на мягкую софу, покрытую гобеленовой тканью, а ноги положил на стоящий перед ней столик. Он чувствовал себя сейчас так, будто взаправду был хозяином этой яхты. На большой софе легко поместилось бы несколько человек. Внезапно он понял, из скольких человек состояла команда яхты. Спальных мест здесь было шесть: два на носу, два в салоне и два на корме. Кроме того, было два дополнительных надувных матраса; таким образом, на яхте могли с удобством расположиться восемь человек. Кацуо осмотрел помещения, решая, чью постель занять нынче ночью. Он выбрал капитанскую каюту на корме. Она была просторной, посредине стояла королевских размеров кровать — именно это и нужно было Кацуо для полного счастья. Хотя ложиться спать было рановато, он прилег на постель, чтобы примериться. Разлегшись поверх одеяла, Кацуо, расслабившись, разглядывал потолок. Валяясь здесь, он всем телом ощущал, как покачивается на волнах корпус яхты. Хорошо, что погода тихая, подумал он. Когда в океане буря, такое суденышко наверняка болтает дай боже как.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27