А что до Вурдалачьей Пустоши…
— Через Троллиную и Вурдалачью Пустоши, — подтвердил Тарнатус. — Скорпион будет охранять вас, но, конечно, — добавил он задумчиво, — будет разумнее не передвигаться по ночам.
— Тарнатус, я… — начал Харнак, но поднятая рука жреца остановила его.
— Скорпион требует этой службы, — повторил Тарнатус, и Харнак, со взмокшим от испарины лбом, бессильно опустился на свой стул. Отказаться или увильнуть было невозможно: Скорпион много давал своим приверженцам, но и требовал он… и те, кто отказывался выполнять его приказы, могли позавидовать жертвам, умиравшим на алтаре.
— Не бойтесь, мой принц, — более мягко сказал Тарнатус. — Жало Скорпиона пребудет над вами, и ни одно создание царства Тьмы не осмелится противиться его воле. — Он сжал плечо Харнака. — Если бы у нас было больше времени, Он не послал бы вас туда даже под свой защитой. Вы — большая ценность для Него, вы — Его скрытое жало в сердце Навахка, направленное против Его врагов. Но верховья Копейной уже замерзли, в течение нескольких недель лед дойдет до Штормового озера, а случись старшему служителю потерпеть поражение, и вам нужно будет быстро добраться до Базела и покончить с ним. Он должен умереть, мой принц, и для вашего же блага, и по воле Скорпиона. Старшие служители бога — Его клешни, но вы — Его жало, вы будете вооружены Его собственной мощью и станете сильнее служителя любой ступени. Скорпион доведет вас до Базела целым и невредимым.
— Конечно. — Харнак смог выдавить из себя улыбку. Он сам знал, какой жалкой она получилась, но Тарнатус снова сжал его плечо и одобрительно улыбнулся в ответ:
— Хорошо, мой принц. И помните, время ритуала приближается. Дорога ваша может быть трудной, но мы позаботимся, чтобы вы ступили на нее сильным и хорошо подготовленным.
ГЛАВА 28
Резкий порыв ветра взметнул вверх белые хлопья, кружившиеся перед носом Базела, и опустил их на уже заснеженный капюшон Конокрада. Преследуя похитителей Заранты, они с Брандарком шли сейчас по окраинам Черных Болот — так называлась заболоченная холмистая местность, простиравшаяся от Черной реки до реки Копейной. Двигаться по замерзшей земле было легче, но в течение трех дней, прошедших после встречи Базела с Томанаком, облака все продолжали сгущаться. До вечера было еще далеко, но свет уже потускнел, и, не считая отдельных порывов ветра, воздух застыл в ожидании, столь знакомом градани, уроженцам севера. Небо собиралось вывернуть на них тонны снега, а Базел затылком чувствовал, что время не терпит.
Но пока следы тех, кого преследовали градани, виднелись вполне ясно. Базел очередной раз опустился на колени, чтобы подробнее рассмотреть следы, и с его губ слетело проклятие. Их враги огибали болота, поднимались на вершины холмов, так что градани, старавшиеся двигаться напрямик, неуклонно сокращали разрыв. Но в этом месте со следом, по которому они шли, соединялся новый. Было очевидно, что здесь всадники спешились и провели какое-то время в ожидании, пока не встретились с другой группой. Припорошенная снегом земля вокруг была истоптана копытами. Базел поднялся и повернулся к приблизившемуся Брандарку.
— Ну?
— Думается, отсюда они должны были послать о себе весточку, — проворчал Базел. — Ведь те, кого они ждали, должны были знать, где их искать.
— И как ты считаешь, сколько их теперь?
— Точно не скажу, нет, но не удивлюсь, если их стало вдвое больше.
— Фробус! — выругался Брандарк, и Базел кивнул и почесал подбородок.
— Ладно тебе, Брандарк, могло быть и хуже.
Друг недоверчиво глянул на него, и Базел объяснил:
— Пусть их теперь больше, мой друг, но зато они потеряли немало времени. Мы сейчас всего лишь в часе или двух от них.
— Отлично. Когда догоним, ты берешь на себя двадцать справа, а я — двадцать слева. Авось эти чертовы колдуны не превратят нас в тыквы!
— Мы должны хорошенько обдумать план нападения, но если будем тянуть, — Базел подставил ладонь, на которую медленно опустилось несколько снежинок, — то снега хватит, чтобы скрыть следы целой армии. Пока мы легко держим след, но если повалит снег и они сменят направление, то мы можем потерять их.
— Еще лучше. — Брандарк выпрямился в седле, вглядываясь в горизонт, мрачно вздохнул и перевел глаза на Конокрада: — А что с нашим неизвестным другом?
— С утра вроде бы пропал, но направлялся он на юго-запад, так что снова, видать, решил сделать крюк. Иногда он их опережает, только вот никак не могу понять, как он узнает, где их ждать.
— А почему в его поведении должно быть больше смысла, чем во всем остальном? — спросил Брандарк, обводя широким жестом болота и холмы, поросшие жидким кустарником.
— В этом ты попал в точку… — ответил Базел, машинально отковыривая ледышки от гривы своей вьючной лошади и продолжая сосредоточенно разглядывать заснеженные следы. Решительный момент приближался, а между тем впереди было слишком много неизвестного, и это не могло не вызывать тревогу. Противников насчитывалось не меньше сорока человек, и, даже если градани ударят неожиданно, силы были слишком не равны. Да еще этот таинственный всадник! Один Томанак ведает, кто он такой и что ему надо.
Он фыркнул, заметив, как сложилась у него в голове последняя фраза. Если Томанак так нуждается в его службе, почему бы ему хотя бы не сообщить Базелу нужные сведения?
«Причин здесь несколько, но в том числе и потому, что ты меня не спрашивал», — отозвался низкий бас в глубинах его сознания.
— Да что ж это такое! — рявкнул Базел. Брандарк удивленно оглянулся на него и отъехал на несколько шагов в сторону. Подчеркнуто беззаботное выражение лица друга еще больше разозлило Конокрада. Это был не первый контакт с Томанаком после той памятной ночи у костра. Когда Базел впервые внезапно остановился и стал переругиваться с пустым пространством перед собой, Брандарк реагировал более нервно. Он почти сразу понял, с кем беседует Конокрад, но тщательно избегал касаться этого даже намеком. Но лучше уж так, думал Базел, чем если бы он казался своему другу сумасшедшим.
«Если не хочешь получать ответы, не задавай вопросов», — рассудительно произнес в его мозгу спокойный голос.
Базел глубоко вдохнул и, выдохнув половину и удержав в груди остальной воздух, уперся руками в бедра и уставился в облака.
— Я ничегошеньки не спрашивал, — медленно и отчетливо произнес он. — И мне помнится, что кто-то обещал не засорять мне голову до тех пор, пока я не буду готов выслушать.
«Но, кроме того, я говорил, что еще вернусь. И ты действительно, хотел ты этого или нет, обратился ко мне с вопросом. Что до готовности слушать, то если бы ты не был готов, то ничего не услышал бы».
— Вы хотите сказать, что вы влезаете в голову вашим избранникам каждый раз, когда они упоминают ваше имя? — спросил Базел, и в ответ уловил что-то среднее между смешком и отдаленным громом.
«Не всегда. Мозг большинства смертных не может длительное время поддерживать подобный контакт. Маги выдерживают больше других, но слишком долгое общение выжжет мозг даже магу».
— Очень обнадеживает, — фыркнул Базел и снова услышал смешок Томанака.
«Тебе пока ничто не угрожает, Базел. У тебя голова крепкая. Если существовала бы хоть малейшая опасность, я бы уже удалился».
— Весьма успокоительная мысль. — Базел, не отрывая взгляда от облака, пожал плечами. — Ладно, раз уж вы здесь, почему бы не предупредить меня о том, что случится в ближайшее время?
«Как я уже сказал, то, что ты не спрашиваешь, лишь одна из причин, — напомнил Томанак. — Есть и другие».
— Например?
«Во-первых, это граничит с непосредственным вмешательством, а такие вещи даже боги не могут позволять себе слишком часто, и поэтому мы приберегаем их для более важных случаев. Потом, есть вещи, которых ты знать не должен. Если бы я все тебе говорил, ты бы привык полагаться на мою информацию и постепенно превратился бы в то, чего мы оба хотим избежать: в марионетку, не способную принимать собственные решения».
— Гм… — Базел задумчиво кивнул, соглашаясь.
«Я поддерживаю своих избранников и укрепляю их силы. Но свой путь они выбирают сами. Они должны соблюдать мой Кодекс, но именно то, что они полагаются на свою волю и на свою отвагу, делает их достойными моего выбора. Воин, которого ведут за руку, защищая от всех опасностей, превращается в пустышку. Если я буду требовать от них меньшего, чем то, на что они способны, я предам их, да они и перестанут быть пригодными для моих целей, как затупившийся клинок».
Базел снова кивнул, на этот раз без колебаний, и вздохнул:
— Хорошо, но тогда я был бы благодарен, если бы вы не влезали с разговорами без предупреждений.
«Это может оказаться трудной задачей, — сказал Томанак почти извиняющимся тоном. — Какая-то часть моего внимания постоянно направлена на тебя, и, если у тебя возникают ко мне вопросы, я даю ответы или привожу причины, по которым не могу этого сделать. Я сознаю, что хочу от тебя очень многого, а значит, ты заслуживаешь от меня исчерпывающего объяснения. Так что до тех пор, пока ты не решишься, мне придется вмешиваться каждый раз, когда у тебя появится ко мне вопрос».
— Но я не хочу!
«Возможно, но я бог справедливости, а не только войны. Я бы поступал несправедливо, не объясняя тебе, что могу. Если не хочешь слышать меня, не думай обо мне».
— Прекрасный совет! А как я могу перестать думать о вас, если вы хотите перевернуть всю мою жизнь?!
«Только приняв решение. — Голос бога звучал мягко, но настойчиво. — А пока что… «
Базелу показалось, что Томанак пожал плечами. Потом голос затих, и вокруг опять слышались только завывания ветра. Снегопад усиливался. Конокрад не мог отделаться от ощущения, что бог злоупотребляет своим могуществом, но больше всего злило его осознание того, что чувство это — ребяческое. Как бы ни раздражали его эти внутренние беседы, Томанак был прав. Тот, кто требует от человека полной преданности, действительно должен давать ему объяснения. Уж такое его везение, что он имеет дело с богом, который способен объяснить абсолютно все.
Недовольно ворча себе под нос, он передернул плечами. Беседы с богами — штука впечатляющая, но толку от них гораздо меньше, чем утверждают саги. Как расправляться с этими подонками, должны решать они сами, без божьей помощи.
Кровавый Меч ехал позади вьючных животных, всем свои видом показывая, что его нисколько не интересуют беседы Базела с воздухом. Криво улыбнувшись, Конокрад направился в сторону Брандарка.
— Думается, надо бы ударить по ним нынче вечером, — сказал он, возобновляя обсуждение, прерванное Томанаком. — Соотношение сил — хуже некуда, но, хочешь не хочешь, лучше оно уже не станет. Мы можем попробовать воспользоваться снегопадом. Скоро повалит вовсю, станет хуже видно, и они могут не сообразить, что нас всего двое.
Брандарк выглядел озабоченным, но доводы Базела он нашел вполне здравыми. Если приходится вдвоем атаковать ораву в сорок человек, надо использовать любые возможности, а внезапное нападение во время снегопада неизбежно породит неразбериху.
— Согласен, — сказал он. — И я дум…
Вдруг он замолчал на полуслове, уставившись на что-то за плечом Базела, и выдохнул проклятие. Конокрад не стал тратить время на расспросы, что он там увидел. Откинув плащ, он мгновенно повернулся и выхватил из ножен меч. Пять футов стали тускло поблескивали на фоне свинцового неба.
В десяти ярдах от них виднелась фигура всадника. Ни градани, ни их животные не почувствовали его приближения. Он словно сам собой возник из снежной пелены. Уши Базела прижались к голове, в затылке пощипывало. Уж там снег или нет, никто не мог подкрасться так близко и остаться незамеченным Конокрадом! Позади всхрапнул мул Заранты, взвизгнула сталь — это Брандарк вытащил свой меч. Завывание ветра делало тишину еще более жуткой.
Базел, изготовившись к нападению, не отрывал глаз от всадника. Всадник тоже внимательно смотрел на них. Для человека он был высок, ростом почти с Брандарка. В седле он сидел как влитой. Лицо было затенено капюшоном засыпанного снегом сотойского плаща, на боку висел меч, ни лука, ни колчана при нем не было видно. Все стояли неподвижно в течение еще одного, показавшегося бесконечным, мгновения, потом незнакомец, тронув пятками лошадь, медленно подъехал ближе, и уши Конокрада плотнее прижались к черепу. Такую лошадь, как у загадочного всадника, мог позволить себе только принц — или сотоец. Базел задержал дыхание, когда всадник приблизился на расстояние длины его меча, и положил обе руки, обтянутые перчатками, на луку своего седла.
— Впечатляет, — сказал он сухо. Для человека голос его был слишком низок, хотя не дотягивал до глубокого баса Базела. — Весьма впечатляет. Но, уверяю вас, этот воинственный пыл совершенно не нужен.
— Неужто? — проворчал Базел.
— Совершенно не нужен, Базел Бахнаксон. Конокрад заскрипел зубами от возмущения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Через Троллиную и Вурдалачью Пустоши, — подтвердил Тарнатус. — Скорпион будет охранять вас, но, конечно, — добавил он задумчиво, — будет разумнее не передвигаться по ночам.
— Тарнатус, я… — начал Харнак, но поднятая рука жреца остановила его.
— Скорпион требует этой службы, — повторил Тарнатус, и Харнак, со взмокшим от испарины лбом, бессильно опустился на свой стул. Отказаться или увильнуть было невозможно: Скорпион много давал своим приверженцам, но и требовал он… и те, кто отказывался выполнять его приказы, могли позавидовать жертвам, умиравшим на алтаре.
— Не бойтесь, мой принц, — более мягко сказал Тарнатус. — Жало Скорпиона пребудет над вами, и ни одно создание царства Тьмы не осмелится противиться его воле. — Он сжал плечо Харнака. — Если бы у нас было больше времени, Он не послал бы вас туда даже под свой защитой. Вы — большая ценность для Него, вы — Его скрытое жало в сердце Навахка, направленное против Его врагов. Но верховья Копейной уже замерзли, в течение нескольких недель лед дойдет до Штормового озера, а случись старшему служителю потерпеть поражение, и вам нужно будет быстро добраться до Базела и покончить с ним. Он должен умереть, мой принц, и для вашего же блага, и по воле Скорпиона. Старшие служители бога — Его клешни, но вы — Его жало, вы будете вооружены Его собственной мощью и станете сильнее служителя любой ступени. Скорпион доведет вас до Базела целым и невредимым.
— Конечно. — Харнак смог выдавить из себя улыбку. Он сам знал, какой жалкой она получилась, но Тарнатус снова сжал его плечо и одобрительно улыбнулся в ответ:
— Хорошо, мой принц. И помните, время ритуала приближается. Дорога ваша может быть трудной, но мы позаботимся, чтобы вы ступили на нее сильным и хорошо подготовленным.
ГЛАВА 28
Резкий порыв ветра взметнул вверх белые хлопья, кружившиеся перед носом Базела, и опустил их на уже заснеженный капюшон Конокрада. Преследуя похитителей Заранты, они с Брандарком шли сейчас по окраинам Черных Болот — так называлась заболоченная холмистая местность, простиравшаяся от Черной реки до реки Копейной. Двигаться по замерзшей земле было легче, но в течение трех дней, прошедших после встречи Базела с Томанаком, облака все продолжали сгущаться. До вечера было еще далеко, но свет уже потускнел, и, не считая отдельных порывов ветра, воздух застыл в ожидании, столь знакомом градани, уроженцам севера. Небо собиралось вывернуть на них тонны снега, а Базел затылком чувствовал, что время не терпит.
Но пока следы тех, кого преследовали градани, виднелись вполне ясно. Базел очередной раз опустился на колени, чтобы подробнее рассмотреть следы, и с его губ слетело проклятие. Их враги огибали болота, поднимались на вершины холмов, так что градани, старавшиеся двигаться напрямик, неуклонно сокращали разрыв. Но в этом месте со следом, по которому они шли, соединялся новый. Было очевидно, что здесь всадники спешились и провели какое-то время в ожидании, пока не встретились с другой группой. Припорошенная снегом земля вокруг была истоптана копытами. Базел поднялся и повернулся к приблизившемуся Брандарку.
— Ну?
— Думается, отсюда они должны были послать о себе весточку, — проворчал Базел. — Ведь те, кого они ждали, должны были знать, где их искать.
— И как ты считаешь, сколько их теперь?
— Точно не скажу, нет, но не удивлюсь, если их стало вдвое больше.
— Фробус! — выругался Брандарк, и Базел кивнул и почесал подбородок.
— Ладно тебе, Брандарк, могло быть и хуже.
Друг недоверчиво глянул на него, и Базел объяснил:
— Пусть их теперь больше, мой друг, но зато они потеряли немало времени. Мы сейчас всего лишь в часе или двух от них.
— Отлично. Когда догоним, ты берешь на себя двадцать справа, а я — двадцать слева. Авось эти чертовы колдуны не превратят нас в тыквы!
— Мы должны хорошенько обдумать план нападения, но если будем тянуть, — Базел подставил ладонь, на которую медленно опустилось несколько снежинок, — то снега хватит, чтобы скрыть следы целой армии. Пока мы легко держим след, но если повалит снег и они сменят направление, то мы можем потерять их.
— Еще лучше. — Брандарк выпрямился в седле, вглядываясь в горизонт, мрачно вздохнул и перевел глаза на Конокрада: — А что с нашим неизвестным другом?
— С утра вроде бы пропал, но направлялся он на юго-запад, так что снова, видать, решил сделать крюк. Иногда он их опережает, только вот никак не могу понять, как он узнает, где их ждать.
— А почему в его поведении должно быть больше смысла, чем во всем остальном? — спросил Брандарк, обводя широким жестом болота и холмы, поросшие жидким кустарником.
— В этом ты попал в точку… — ответил Базел, машинально отковыривая ледышки от гривы своей вьючной лошади и продолжая сосредоточенно разглядывать заснеженные следы. Решительный момент приближался, а между тем впереди было слишком много неизвестного, и это не могло не вызывать тревогу. Противников насчитывалось не меньше сорока человек, и, даже если градани ударят неожиданно, силы были слишком не равны. Да еще этот таинственный всадник! Один Томанак ведает, кто он такой и что ему надо.
Он фыркнул, заметив, как сложилась у него в голове последняя фраза. Если Томанак так нуждается в его службе, почему бы ему хотя бы не сообщить Базелу нужные сведения?
«Причин здесь несколько, но в том числе и потому, что ты меня не спрашивал», — отозвался низкий бас в глубинах его сознания.
— Да что ж это такое! — рявкнул Базел. Брандарк удивленно оглянулся на него и отъехал на несколько шагов в сторону. Подчеркнуто беззаботное выражение лица друга еще больше разозлило Конокрада. Это был не первый контакт с Томанаком после той памятной ночи у костра. Когда Базел впервые внезапно остановился и стал переругиваться с пустым пространством перед собой, Брандарк реагировал более нервно. Он почти сразу понял, с кем беседует Конокрад, но тщательно избегал касаться этого даже намеком. Но лучше уж так, думал Базел, чем если бы он казался своему другу сумасшедшим.
«Если не хочешь получать ответы, не задавай вопросов», — рассудительно произнес в его мозгу спокойный голос.
Базел глубоко вдохнул и, выдохнув половину и удержав в груди остальной воздух, уперся руками в бедра и уставился в облака.
— Я ничегошеньки не спрашивал, — медленно и отчетливо произнес он. — И мне помнится, что кто-то обещал не засорять мне голову до тех пор, пока я не буду готов выслушать.
«Но, кроме того, я говорил, что еще вернусь. И ты действительно, хотел ты этого или нет, обратился ко мне с вопросом. Что до готовности слушать, то если бы ты не был готов, то ничего не услышал бы».
— Вы хотите сказать, что вы влезаете в голову вашим избранникам каждый раз, когда они упоминают ваше имя? — спросил Базел, и в ответ уловил что-то среднее между смешком и отдаленным громом.
«Не всегда. Мозг большинства смертных не может длительное время поддерживать подобный контакт. Маги выдерживают больше других, но слишком долгое общение выжжет мозг даже магу».
— Очень обнадеживает, — фыркнул Базел и снова услышал смешок Томанака.
«Тебе пока ничто не угрожает, Базел. У тебя голова крепкая. Если существовала бы хоть малейшая опасность, я бы уже удалился».
— Весьма успокоительная мысль. — Базел, не отрывая взгляда от облака, пожал плечами. — Ладно, раз уж вы здесь, почему бы не предупредить меня о том, что случится в ближайшее время?
«Как я уже сказал, то, что ты не спрашиваешь, лишь одна из причин, — напомнил Томанак. — Есть и другие».
— Например?
«Во-первых, это граничит с непосредственным вмешательством, а такие вещи даже боги не могут позволять себе слишком часто, и поэтому мы приберегаем их для более важных случаев. Потом, есть вещи, которых ты знать не должен. Если бы я все тебе говорил, ты бы привык полагаться на мою информацию и постепенно превратился бы в то, чего мы оба хотим избежать: в марионетку, не способную принимать собственные решения».
— Гм… — Базел задумчиво кивнул, соглашаясь.
«Я поддерживаю своих избранников и укрепляю их силы. Но свой путь они выбирают сами. Они должны соблюдать мой Кодекс, но именно то, что они полагаются на свою волю и на свою отвагу, делает их достойными моего выбора. Воин, которого ведут за руку, защищая от всех опасностей, превращается в пустышку. Если я буду требовать от них меньшего, чем то, на что они способны, я предам их, да они и перестанут быть пригодными для моих целей, как затупившийся клинок».
Базел снова кивнул, на этот раз без колебаний, и вздохнул:
— Хорошо, но тогда я был бы благодарен, если бы вы не влезали с разговорами без предупреждений.
«Это может оказаться трудной задачей, — сказал Томанак почти извиняющимся тоном. — Какая-то часть моего внимания постоянно направлена на тебя, и, если у тебя возникают ко мне вопросы, я даю ответы или привожу причины, по которым не могу этого сделать. Я сознаю, что хочу от тебя очень многого, а значит, ты заслуживаешь от меня исчерпывающего объяснения. Так что до тех пор, пока ты не решишься, мне придется вмешиваться каждый раз, когда у тебя появится ко мне вопрос».
— Но я не хочу!
«Возможно, но я бог справедливости, а не только войны. Я бы поступал несправедливо, не объясняя тебе, что могу. Если не хочешь слышать меня, не думай обо мне».
— Прекрасный совет! А как я могу перестать думать о вас, если вы хотите перевернуть всю мою жизнь?!
«Только приняв решение. — Голос бога звучал мягко, но настойчиво. — А пока что… «
Базелу показалось, что Томанак пожал плечами. Потом голос затих, и вокруг опять слышались только завывания ветра. Снегопад усиливался. Конокрад не мог отделаться от ощущения, что бог злоупотребляет своим могуществом, но больше всего злило его осознание того, что чувство это — ребяческое. Как бы ни раздражали его эти внутренние беседы, Томанак был прав. Тот, кто требует от человека полной преданности, действительно должен давать ему объяснения. Уж такое его везение, что он имеет дело с богом, который способен объяснить абсолютно все.
Недовольно ворча себе под нос, он передернул плечами. Беседы с богами — штука впечатляющая, но толку от них гораздо меньше, чем утверждают саги. Как расправляться с этими подонками, должны решать они сами, без божьей помощи.
Кровавый Меч ехал позади вьючных животных, всем свои видом показывая, что его нисколько не интересуют беседы Базела с воздухом. Криво улыбнувшись, Конокрад направился в сторону Брандарка.
— Думается, надо бы ударить по ним нынче вечером, — сказал он, возобновляя обсуждение, прерванное Томанаком. — Соотношение сил — хуже некуда, но, хочешь не хочешь, лучше оно уже не станет. Мы можем попробовать воспользоваться снегопадом. Скоро повалит вовсю, станет хуже видно, и они могут не сообразить, что нас всего двое.
Брандарк выглядел озабоченным, но доводы Базела он нашел вполне здравыми. Если приходится вдвоем атаковать ораву в сорок человек, надо использовать любые возможности, а внезапное нападение во время снегопада неизбежно породит неразбериху.
— Согласен, — сказал он. — И я дум…
Вдруг он замолчал на полуслове, уставившись на что-то за плечом Базела, и выдохнул проклятие. Конокрад не стал тратить время на расспросы, что он там увидел. Откинув плащ, он мгновенно повернулся и выхватил из ножен меч. Пять футов стали тускло поблескивали на фоне свинцового неба.
В десяти ярдах от них виднелась фигура всадника. Ни градани, ни их животные не почувствовали его приближения. Он словно сам собой возник из снежной пелены. Уши Базела прижались к голове, в затылке пощипывало. Уж там снег или нет, никто не мог подкрасться так близко и остаться незамеченным Конокрадом! Позади всхрапнул мул Заранты, взвизгнула сталь — это Брандарк вытащил свой меч. Завывание ветра делало тишину еще более жуткой.
Базел, изготовившись к нападению, не отрывал глаз от всадника. Всадник тоже внимательно смотрел на них. Для человека он был высок, ростом почти с Брандарка. В седле он сидел как влитой. Лицо было затенено капюшоном засыпанного снегом сотойского плаща, на боку висел меч, ни лука, ни колчана при нем не было видно. Все стояли неподвижно в течение еще одного, показавшегося бесконечным, мгновения, потом незнакомец, тронув пятками лошадь, медленно подъехал ближе, и уши Конокрада плотнее прижались к черепу. Такую лошадь, как у загадочного всадника, мог позволить себе только принц — или сотоец. Базел задержал дыхание, когда всадник приблизился на расстояние длины его меча, и положил обе руки, обтянутые перчатками, на луку своего седла.
— Впечатляет, — сказал он сухо. Для человека голос его был слишком низок, хотя не дотягивал до глубокого баса Базела. — Весьма впечатляет. Но, уверяю вас, этот воинственный пыл совершенно не нужен.
— Неужто? — проворчал Базел.
— Совершенно не нужен, Базел Бахнаксон. Конокрад заскрипел зубами от возмущения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56