Сразу после ужина он залез в постель, а Базел указал Брандарку на другую.
— Через четыре часа разбужу, — рыкнул он, — так что лучше не разлеживайся со своими дурацкими стихами… для своих дурацких песен.
Утро началось беспокойно. Слуги «Гнедого Коня», очевидно, не умели двигаться бесшумно, и Базел недовольно заворчал, когда, громко хлопнув дверью, вошел коридорный с кадкой горячей воды. Слуга с грохотом опустил емкость на пол и вышел, топая, как взвод тяжелой пехоты. Базел, еще раз застонав, сел в постели.
— Что это ты с утра такой сердитый? — Брандарк сидел на стуле, раскачиваясь на задних ножках. — Солнечнее надо относиться к жизни! — поучал он Конокрада. — Сейчас я тебя развлеку. Я как раз закончил две свежие строфы Кровавой Руки Базела. Вот послушай, я те… Уффф!
Подушка была брошена с силой, достаточной, чтобы нарушить шаткое равновесие раскачивающегося стула, и Брандарк с грохотом приземлился на пол, взбрыкнув ногами. Тотас поднял голову и откинул волосы с глаз.
— Что это вы с утра такие веселые? — Он посмотрел на Брандарка, освобождающегося от попавшей ему в лицо подушки, потом на Базела: — С чего это он валяется на полу?
— Покаяние, — проворчал Базел и откинул одеяло.
Он потянулся, подошел к умывальнику, налил воду в таз и нахмурился. Пара не было. Он сунул в таз палец и вздохнул. «Горячая» вода была еле теплой.
Базел поморщился, но делать было нечего. По крайней мере то, что у градани волосы на лице не растут, избавляло его от необходимости бриться. Он умылся, выплеснул использованную воду, пощупал одежду, которую с вечера повесил у огня. Одежда успела высохнуть, и, натягивая ее на себя, он с тоской вспоминал о бане «Смеющегося Бога».
Брандарк сменил его у таза, а Базел подошел к окну. Дождь утих, с крыш еще капало, но сильный, порывистый ветер раскачивал ветки деревьев, словно мечи сражающихся воинов. Погода была гнусной, и оставалось надеяться, что Заранта не ошиблась, называя ему срок пребывания в гостинице, который они могли себе позволить.
Мимо их двери прошла служанка, которая несла ведро такой же «горячей» воды в женскую комнату. Она постучала более тихо, чем Базел ожидал, постояла, потом постучала сильнее.
Потом еще сильнее.
Базел насторожился. Служанка стучала в четвертый раз. Он знал, как чутко спит Заранта, и, нахмурив брови, вышел в коридор.
Служанка обернулась и взвизгнула. Ей было не больше четырнадцати лет, и она видела градани впервые. В испуге она прижалась к двери, закрывшись ведром с водой, как щитом.
— Успокойся, милая, — прогудел он на копейском. — Я уже давно не ем на завтрак маленьких девочек.
Она, вздрогнув, сделала движение, как будто бы пытаясь пройти сквозь запертую дверь, но робко улыбнулась, уловив в его голосе добрый юмор.
— Ну вот, — подбодрил он. — Что у нас случилось?
— Леди за дверью не отзывается, сэр, — робко ответила она, все еще не до конца уверенная в том, что опасность миновала.
Базел мягко отодвинул ее и постучал сам. Забыв про девочку, он ударил в дверь так, что и мертвый бы услышал. В коридор выскочил Брандарк.
— Что произошло?
— Если б я знал, то не колотил бы в эту проклятую дверь. — От его стука дверь тряслась, дребезжал засов, но никто не откликался. — Тащи хозяина, Брандарк, мне это не нравится.
Кровавый Меч кивнул и помчался вниз по лестнице. В коридор вышел Тотас. Он взглянул на Базела, на дверь… Лицо его помертвело. Он рванулся к двери.
— Госпожа моя! — кричал он, колотя в нее обоими кулаками. — Госпожа Заранта! — Ответа не было. Он в отчаянии посмотрел на Базела: — Ломай!
— Я так и сделаю, но лучше сначала дождемся хозяина.
— Нет! Может, она там умирает!
— Не волнуйся так, Тотас. — Базел говорил спокойно, насколько ему позволял собственный испуг, но оттеснил охранника Заранты от двери, несмотря на его сопротивление. — Ночью туда никто не прошел, в этом мы можем быть уверены. Но если что-то случилось с Зарантой, то что-то произошло и с Рекаа, ведь они обе молчат. А если это так, лучше не спешить.
Тотас еще раз рванулся, стараясь вырваться из его железных объятий, и затих.
— Да, — прошептал он. — Да, ты прав. Томанак видит, хотел бы я, чтобы это было не так, но все же ты прав.
Он оперся о стену, прижав обе ладони ко лбу, а Базел повернулся в сторону лестницы, по которой поднимался Брандарк, подгоняя хозяина. Смешной толстячок в халате, возмущенный и испуганный, еле дышал от спешки.
— Что это означает? — Он хотел, чтобы голос звучал грозно, но из его рта вырвалось только дрожащее блеяние.
Базел нахмурился.
— Милейший, — сказал он, — за этой запертой дверью наши спутницы, и они не отвечают на стук.
Хозяин вздрогнул, как будто его ударили. Глаза его беспокойно бегали по сторонам, он побледнел и нервно сглотнул.
— М-может быть, они с-спят, — заикался он.
— Тогда это самый здоровый сон, который мне когда-либо приходилось встречать.
— Ну а я что могу сделать? Что вы от меня хотите?
— Ничего. Просто постойте здесь, — мрачно сказал ему Конокрад. — Я сейчас открою эту дверь, и вы будете знать, почему я это делаю.
— Что вы хотите… — Хозяин оцепенел, когда градани отступил на четыре шага. — Нет, подождите! Вы же не можете…
Базел больше не обращал на него внимания. Разбежавшись, он рванулся к двери. Ширина коридора, сделанного по меркам людей, а не градани, не дала ему как следует развить скорость, но, как усвоил в свое время Харнак, не было на свете такой двери, которая могла бы остановить Базела Бахнаксона. Удар сотряс всю гостиницу, хрустнул засов, скобы были вырваны из стены, и дверь рухнула внутрь комнаты.
Базел по инерции пробежал еще пару шагов, но глаза его уже обшаривали комнату, а изо рта вырвалось рычание. Единственное маленькое оконце было распахнуто, мебель изрублена, как будто здесь бушевал маньяк с топором. Одна кровать пуста, но с другой свешивалась окровавленная голова, спутанные золотистые волосы смешивались с клочками изодранного постельного белья.
Градани, одним скачком оказавшийся у постели, нежно прикоснулся к горлу Рекаа. Вокруг ее шеи вспухли кольцевые кровоподтеки — слишком длинные и узкие, чтобы быть следами человеческих рук. На спинке кровати виднелись кровавые пятна — нападавший бил девушку об нее головой, пытаясь задушить. Пальцы Базела ощутили слабое биение пульса.
— Лекаря! — крикнул он, обернувшись через плечо.
Тотас сполз по стене, словно получил смертельную рану. Окаменевший хозяин стоял выпучив глаза.
— Фробус побери, добудь лекаря, не то я вспорю твое жирное брюхо! — зарычал Базел, и хозяин мгновенно исчез.
Служанка убежала вслед за ним, Брандарк подхватил Тотаса и усадил его на пол. Глазами полными ужаса телохранитель смотрел на пустую кровать.
— Как? — Тенор Кровавого Меча дрожал от ярости. — Во имя богов и демонов, как это могло случиться? Почему мы ничего не слышали?
Базел не мог ничего ответить, но Тотас поднялся с пола.
— Колдовство, — простонал он, ковыляя к Рекаа, как больной старик. Трясущимися пальцами он тронул ее окровавленное лицо. — Колдовство. Черная магия. — Он опустился на колени у кровати служанки, зарылся лицом в постель и зарыдал.
Лекарем оказалась полная седовласая матрона с приятным выражением лица. Она ужаснулась, увидев комнату. Она выглядела нелепо с всклокоченными волосами под капюшоном наспех накинутого плаща, но ее руки сновали нежно и быстро, обследуя безжизненное тело Рекаа.
— Ох, плохо, — бормотала она. — Очень плохо… слава Контифрио, шея не сломана. — Она осмотрела раны и переломы, потом повернулась к мужчинам. — Кто из вас тот мерзавец… — начала она гневно.
— Нет, мать, — покачал головой Базел. — Я поклянусь какою хочешь клятвой, что это не мы. Дверь была заперта изнутри, нам пришлось взломать ее, чтобы сюда попасть.
— Как? — Лекарша посмотрела на него, потом на сорванную с петель дверь и побледнела почти так же, как хозяин гостиницы. — Лиллинара сохрани нас! — прошептала она, очертив правой рукой в воздухе знак Матери — круг полной луны, потом снова обернулась к Конокраду: — Как бы то ни было, девушка в очень тяжелом состоянии. У нее трещина в черепе, словно ее ударили топором, великая милость богов, что она еще дышит. Давайте все вон, вон отсюда! Мне предстоит нелегкая работа, убирайтесь!
Базел молча кивнул и направился к выходу, увлекая за собой Тотаса. Ни хозяина, ни слуг не было видно. Вернувшись в комнату, Брандарк залез в свой мешок и вытащил тщательно обернутую тканью бутылку бренди. Тотас пытался отказаться, но Брандарк вынудил его сделать солидный глоток, и в глаза телохранителя стала постепенно возвращаться жизнь.
Базел откашлялся.
— Ну, Тотас, — мягко произнес он, — наверное, пора открыть нам то, что не решалась сказать леди Заранта.
— Ох, горе! — безнадежно простонал Тотас, бессильно опустив руки. — О, моя госпожа!
— Перестань! — прикрикнул на него Базел. — В комнате не было тела Заранты, только Рекаа. Значит, те, кто это сделал, считали ее мертвой. Если бы они — или оно — хотели убить Заранту, почему они не убили ее здесь? Нет, Тотас, она жива, и если мы хотим вернуть ее, то пришла пора для правды.
— Жива?.. — Тотас моргнул, мертвенная бледность отступила с его лица. — Да… Наверное, так и есть. Они не убьют ее здесь, они возьмут ее с собой и отвезут для этого домой.
— Но кто? Кто?
— Я не знаю… не знаю точно. — Тотас тряхнул головой. — Ты прав. Видит Томанак, нам надо было открыться вам раньше, но моя госпожа опасалась… — Он глубоко вздохнул, встал и повернулся лицом к обоим градани. — Я прошу вас поверить, — сказал он решительно, — что мы таились от вас не из недоверия. Моя госпожа полагала, что так будет безопаснее и для вас, и для нее.
— Как?
— Моя госпожа… ввела вас в заблуждение. Она действительно леди Заранта Хурака, ее отец — Касвал Хурака, но мало кто знает их под этим именем. Хурака почти вымерший клан. Она, ее сестры и отец — все оставшиеся его члены. Но лорд Касвал — одновременно глава клана Джашан и известен большинству как Касвал Джашан, герцог Джашанский.
— Герцог? — удивился Брандарк.
— Да, второе лицо в Южной Пустоши после Великого Герцога Шалоана.
— Фробус! — прошептал Кровавый Меч, а Базел смотрел в лицо Тотаса каменно-тяжелым взглядом.
— Ты хочешь сказать, что второй по влиятельности дворянин Южной Пустоши отправил свою старшую дочь в Империю Топора сушей с одной служанкой и тремя охранниками?
— Нет. О да, он отправил нас сушей, но при нас было шестьдесят человек эскорта. Они вернулись домой, при госпоже остались Рекаа, я да еще Артан и Эрдан, да позаботится Извария об их душах.
— И что вы там делали?
— Моя госпожа — маг, — просто сказал Тотас. Базел услышал, как охнул Брандарк.
Когда-то слова «маг» и «колдун» означали одно и то же, но времена эти давно миновали. Базел никогда не встречал магов. Насколько он знал, магов-градани вообще не существовало. Но он слышал о магах. Говорили, что они появились только после Падения, — мужчины и женщины, одаренные странными способностями. Передавали, что они могут исцелять прикосновением, читать чужие мысли за сотни лиг, моментально исчезать и появляться. Им приписывали тысячи других поразительных способностей. Но главное, что им доверяли, тогда как колдунов боялись и ненавидели. Маги давали клятву использовать свои способности только во благо и никогда во вред — кроме случаев самозащиты. Они были смертельными врагами черной магии и присягали своему покровителю Семкирку бороться против нее всеми средствами.
— Маг, — наконец тихо сказал Базел, и Тотас кивнул:
— Да, в этом-то и состояла проблема, потому что еще ни один маг в Империи Копья не доживал до полного созревания своих способностей. Когда пробуждаются силы мага, он переживает так называемый кризис мага. Я об этом не слишком много знаю, потому что лишь в последние годы мы узнали, за чем следить. Но ни один в Империи еще не выжил. А если им это и удавалось, то кто-то их убивал.
— Но почему?
— Из-за клятвы магов. Только аксейские академии имеют право обучать магов. Они открыты для каждого, не только для аксейцев, но ученики должны обязательно давать клятву. Моя госпожа не возражала, потому что эта клятва требует не злоупотреблять своей властью. Не думаете же вы, что моя госпожа была бы против! — Он посмотрел на своих слушателей, и Базел успокаивающе покачал головой. — В клятву входит и обещание искать и уничтожать черную магию. Правда, маг не может в одиночку противостоять колдуну. Ни один маг не одарен более чем тремя-четырьмя, редко шестью магическими талантами, и они могут использовать только собственную энергию, не воруя ее из окружающего мира. Но каждый маг может почуять темное колдовство, а группа магов может ему противостоять.
— Что, конечно, не добавляет им любви колдунов, — пробормотал Базел, вспомнив разгром в комнате Заранты.
— Совершенно верно, — угрюмо ответил Тотас. — Моя госпожа и ее отец видят в этом истинную причину того, что ни один копейский маг не пережил кризиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
— Через четыре часа разбужу, — рыкнул он, — так что лучше не разлеживайся со своими дурацкими стихами… для своих дурацких песен.
Утро началось беспокойно. Слуги «Гнедого Коня», очевидно, не умели двигаться бесшумно, и Базел недовольно заворчал, когда, громко хлопнув дверью, вошел коридорный с кадкой горячей воды. Слуга с грохотом опустил емкость на пол и вышел, топая, как взвод тяжелой пехоты. Базел, еще раз застонав, сел в постели.
— Что это ты с утра такой сердитый? — Брандарк сидел на стуле, раскачиваясь на задних ножках. — Солнечнее надо относиться к жизни! — поучал он Конокрада. — Сейчас я тебя развлеку. Я как раз закончил две свежие строфы Кровавой Руки Базела. Вот послушай, я те… Уффф!
Подушка была брошена с силой, достаточной, чтобы нарушить шаткое равновесие раскачивающегося стула, и Брандарк с грохотом приземлился на пол, взбрыкнув ногами. Тотас поднял голову и откинул волосы с глаз.
— Что это вы с утра такие веселые? — Он посмотрел на Брандарка, освобождающегося от попавшей ему в лицо подушки, потом на Базела: — С чего это он валяется на полу?
— Покаяние, — проворчал Базел и откинул одеяло.
Он потянулся, подошел к умывальнику, налил воду в таз и нахмурился. Пара не было. Он сунул в таз палец и вздохнул. «Горячая» вода была еле теплой.
Базел поморщился, но делать было нечего. По крайней мере то, что у градани волосы на лице не растут, избавляло его от необходимости бриться. Он умылся, выплеснул использованную воду, пощупал одежду, которую с вечера повесил у огня. Одежда успела высохнуть, и, натягивая ее на себя, он с тоской вспоминал о бане «Смеющегося Бога».
Брандарк сменил его у таза, а Базел подошел к окну. Дождь утих, с крыш еще капало, но сильный, порывистый ветер раскачивал ветки деревьев, словно мечи сражающихся воинов. Погода была гнусной, и оставалось надеяться, что Заранта не ошиблась, называя ему срок пребывания в гостинице, который они могли себе позволить.
Мимо их двери прошла служанка, которая несла ведро такой же «горячей» воды в женскую комнату. Она постучала более тихо, чем Базел ожидал, постояла, потом постучала сильнее.
Потом еще сильнее.
Базел насторожился. Служанка стучала в четвертый раз. Он знал, как чутко спит Заранта, и, нахмурив брови, вышел в коридор.
Служанка обернулась и взвизгнула. Ей было не больше четырнадцати лет, и она видела градани впервые. В испуге она прижалась к двери, закрывшись ведром с водой, как щитом.
— Успокойся, милая, — прогудел он на копейском. — Я уже давно не ем на завтрак маленьких девочек.
Она, вздрогнув, сделала движение, как будто бы пытаясь пройти сквозь запертую дверь, но робко улыбнулась, уловив в его голосе добрый юмор.
— Ну вот, — подбодрил он. — Что у нас случилось?
— Леди за дверью не отзывается, сэр, — робко ответила она, все еще не до конца уверенная в том, что опасность миновала.
Базел мягко отодвинул ее и постучал сам. Забыв про девочку, он ударил в дверь так, что и мертвый бы услышал. В коридор выскочил Брандарк.
— Что произошло?
— Если б я знал, то не колотил бы в эту проклятую дверь. — От его стука дверь тряслась, дребезжал засов, но никто не откликался. — Тащи хозяина, Брандарк, мне это не нравится.
Кровавый Меч кивнул и помчался вниз по лестнице. В коридор вышел Тотас. Он взглянул на Базела, на дверь… Лицо его помертвело. Он рванулся к двери.
— Госпожа моя! — кричал он, колотя в нее обоими кулаками. — Госпожа Заранта! — Ответа не было. Он в отчаянии посмотрел на Базела: — Ломай!
— Я так и сделаю, но лучше сначала дождемся хозяина.
— Нет! Может, она там умирает!
— Не волнуйся так, Тотас. — Базел говорил спокойно, насколько ему позволял собственный испуг, но оттеснил охранника Заранты от двери, несмотря на его сопротивление. — Ночью туда никто не прошел, в этом мы можем быть уверены. Но если что-то случилось с Зарантой, то что-то произошло и с Рекаа, ведь они обе молчат. А если это так, лучше не спешить.
Тотас еще раз рванулся, стараясь вырваться из его железных объятий, и затих.
— Да, — прошептал он. — Да, ты прав. Томанак видит, хотел бы я, чтобы это было не так, но все же ты прав.
Он оперся о стену, прижав обе ладони ко лбу, а Базел повернулся в сторону лестницы, по которой поднимался Брандарк, подгоняя хозяина. Смешной толстячок в халате, возмущенный и испуганный, еле дышал от спешки.
— Что это означает? — Он хотел, чтобы голос звучал грозно, но из его рта вырвалось только дрожащее блеяние.
Базел нахмурился.
— Милейший, — сказал он, — за этой запертой дверью наши спутницы, и они не отвечают на стук.
Хозяин вздрогнул, как будто его ударили. Глаза его беспокойно бегали по сторонам, он побледнел и нервно сглотнул.
— М-может быть, они с-спят, — заикался он.
— Тогда это самый здоровый сон, который мне когда-либо приходилось встречать.
— Ну а я что могу сделать? Что вы от меня хотите?
— Ничего. Просто постойте здесь, — мрачно сказал ему Конокрад. — Я сейчас открою эту дверь, и вы будете знать, почему я это делаю.
— Что вы хотите… — Хозяин оцепенел, когда градани отступил на четыре шага. — Нет, подождите! Вы же не можете…
Базел больше не обращал на него внимания. Разбежавшись, он рванулся к двери. Ширина коридора, сделанного по меркам людей, а не градани, не дала ему как следует развить скорость, но, как усвоил в свое время Харнак, не было на свете такой двери, которая могла бы остановить Базела Бахнаксона. Удар сотряс всю гостиницу, хрустнул засов, скобы были вырваны из стены, и дверь рухнула внутрь комнаты.
Базел по инерции пробежал еще пару шагов, но глаза его уже обшаривали комнату, а изо рта вырвалось рычание. Единственное маленькое оконце было распахнуто, мебель изрублена, как будто здесь бушевал маньяк с топором. Одна кровать пуста, но с другой свешивалась окровавленная голова, спутанные золотистые волосы смешивались с клочками изодранного постельного белья.
Градани, одним скачком оказавшийся у постели, нежно прикоснулся к горлу Рекаа. Вокруг ее шеи вспухли кольцевые кровоподтеки — слишком длинные и узкие, чтобы быть следами человеческих рук. На спинке кровати виднелись кровавые пятна — нападавший бил девушку об нее головой, пытаясь задушить. Пальцы Базела ощутили слабое биение пульса.
— Лекаря! — крикнул он, обернувшись через плечо.
Тотас сполз по стене, словно получил смертельную рану. Окаменевший хозяин стоял выпучив глаза.
— Фробус побери, добудь лекаря, не то я вспорю твое жирное брюхо! — зарычал Базел, и хозяин мгновенно исчез.
Служанка убежала вслед за ним, Брандарк подхватил Тотаса и усадил его на пол. Глазами полными ужаса телохранитель смотрел на пустую кровать.
— Как? — Тенор Кровавого Меча дрожал от ярости. — Во имя богов и демонов, как это могло случиться? Почему мы ничего не слышали?
Базел не мог ничего ответить, но Тотас поднялся с пола.
— Колдовство, — простонал он, ковыляя к Рекаа, как больной старик. Трясущимися пальцами он тронул ее окровавленное лицо. — Колдовство. Черная магия. — Он опустился на колени у кровати служанки, зарылся лицом в постель и зарыдал.
Лекарем оказалась полная седовласая матрона с приятным выражением лица. Она ужаснулась, увидев комнату. Она выглядела нелепо с всклокоченными волосами под капюшоном наспех накинутого плаща, но ее руки сновали нежно и быстро, обследуя безжизненное тело Рекаа.
— Ох, плохо, — бормотала она. — Очень плохо… слава Контифрио, шея не сломана. — Она осмотрела раны и переломы, потом повернулась к мужчинам. — Кто из вас тот мерзавец… — начала она гневно.
— Нет, мать, — покачал головой Базел. — Я поклянусь какою хочешь клятвой, что это не мы. Дверь была заперта изнутри, нам пришлось взломать ее, чтобы сюда попасть.
— Как? — Лекарша посмотрела на него, потом на сорванную с петель дверь и побледнела почти так же, как хозяин гостиницы. — Лиллинара сохрани нас! — прошептала она, очертив правой рукой в воздухе знак Матери — круг полной луны, потом снова обернулась к Конокраду: — Как бы то ни было, девушка в очень тяжелом состоянии. У нее трещина в черепе, словно ее ударили топором, великая милость богов, что она еще дышит. Давайте все вон, вон отсюда! Мне предстоит нелегкая работа, убирайтесь!
Базел молча кивнул и направился к выходу, увлекая за собой Тотаса. Ни хозяина, ни слуг не было видно. Вернувшись в комнату, Брандарк залез в свой мешок и вытащил тщательно обернутую тканью бутылку бренди. Тотас пытался отказаться, но Брандарк вынудил его сделать солидный глоток, и в глаза телохранителя стала постепенно возвращаться жизнь.
Базел откашлялся.
— Ну, Тотас, — мягко произнес он, — наверное, пора открыть нам то, что не решалась сказать леди Заранта.
— Ох, горе! — безнадежно простонал Тотас, бессильно опустив руки. — О, моя госпожа!
— Перестань! — прикрикнул на него Базел. — В комнате не было тела Заранты, только Рекаа. Значит, те, кто это сделал, считали ее мертвой. Если бы они — или оно — хотели убить Заранту, почему они не убили ее здесь? Нет, Тотас, она жива, и если мы хотим вернуть ее, то пришла пора для правды.
— Жива?.. — Тотас моргнул, мертвенная бледность отступила с его лица. — Да… Наверное, так и есть. Они не убьют ее здесь, они возьмут ее с собой и отвезут для этого домой.
— Но кто? Кто?
— Я не знаю… не знаю точно. — Тотас тряхнул головой. — Ты прав. Видит Томанак, нам надо было открыться вам раньше, но моя госпожа опасалась… — Он глубоко вздохнул, встал и повернулся лицом к обоим градани. — Я прошу вас поверить, — сказал он решительно, — что мы таились от вас не из недоверия. Моя госпожа полагала, что так будет безопаснее и для вас, и для нее.
— Как?
— Моя госпожа… ввела вас в заблуждение. Она действительно леди Заранта Хурака, ее отец — Касвал Хурака, но мало кто знает их под этим именем. Хурака почти вымерший клан. Она, ее сестры и отец — все оставшиеся его члены. Но лорд Касвал — одновременно глава клана Джашан и известен большинству как Касвал Джашан, герцог Джашанский.
— Герцог? — удивился Брандарк.
— Да, второе лицо в Южной Пустоши после Великого Герцога Шалоана.
— Фробус! — прошептал Кровавый Меч, а Базел смотрел в лицо Тотаса каменно-тяжелым взглядом.
— Ты хочешь сказать, что второй по влиятельности дворянин Южной Пустоши отправил свою старшую дочь в Империю Топора сушей с одной служанкой и тремя охранниками?
— Нет. О да, он отправил нас сушей, но при нас было шестьдесят человек эскорта. Они вернулись домой, при госпоже остались Рекаа, я да еще Артан и Эрдан, да позаботится Извария об их душах.
— И что вы там делали?
— Моя госпожа — маг, — просто сказал Тотас. Базел услышал, как охнул Брандарк.
Когда-то слова «маг» и «колдун» означали одно и то же, но времена эти давно миновали. Базел никогда не встречал магов. Насколько он знал, магов-градани вообще не существовало. Но он слышал о магах. Говорили, что они появились только после Падения, — мужчины и женщины, одаренные странными способностями. Передавали, что они могут исцелять прикосновением, читать чужие мысли за сотни лиг, моментально исчезать и появляться. Им приписывали тысячи других поразительных способностей. Но главное, что им доверяли, тогда как колдунов боялись и ненавидели. Маги давали клятву использовать свои способности только во благо и никогда во вред — кроме случаев самозащиты. Они были смертельными врагами черной магии и присягали своему покровителю Семкирку бороться против нее всеми средствами.
— Маг, — наконец тихо сказал Базел, и Тотас кивнул:
— Да, в этом-то и состояла проблема, потому что еще ни один маг в Империи Копья не доживал до полного созревания своих способностей. Когда пробуждаются силы мага, он переживает так называемый кризис мага. Я об этом не слишком много знаю, потому что лишь в последние годы мы узнали, за чем следить. Но ни один в Империи еще не выжил. А если им это и удавалось, то кто-то их убивал.
— Но почему?
— Из-за клятвы магов. Только аксейские академии имеют право обучать магов. Они открыты для каждого, не только для аксейцев, но ученики должны обязательно давать клятву. Моя госпожа не возражала, потому что эта клятва требует не злоупотреблять своей властью. Не думаете же вы, что моя госпожа была бы против! — Он посмотрел на своих слушателей, и Базел успокаивающе покачал головой. — В клятву входит и обещание искать и уничтожать черную магию. Правда, маг не может в одиночку противостоять колдуну. Ни один маг не одарен более чем тремя-четырьмя, редко шестью магическими талантами, и они могут использовать только собственную энергию, не воруя ее из окружающего мира. Но каждый маг может почуять темное колдовство, а группа магов может ему противостоять.
— Что, конечно, не добавляет им любви колдунов, — пробормотал Базел, вспомнив разгром в комнате Заранты.
— Совершенно верно, — угрюмо ответил Тотас. — Моя госпожа и ее отец видят в этом истинную причину того, что ни один копейский маг не пережил кризиса.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56