- Он был настоящим гурманом - питался маринованными яйцами и грибами, жарил индеек. Очень жаль, что он оказался таким злодеем. Никогда не подумал бы, что кто-то, кто так ценит хорошую еду, будет терроризировать людей. Я как-то не могу представить себе Шелзнака жующим вообще что бы то ни было. Ну, может, пару тарелок грязи или паутину он бы и съел, но не жареную индейку. Не представляю, чтобы он пил, например, эль из бутылки.
- Я знаю, что ты имеешь в виду. Он был не из тех, кто любит что-нибудь, включая еду. Ему, должно быть, пришлось довольно упорно бороться с собой, чтобы не насладиться хоть чем-нибудь.
- Вот именно.
Они опять оказались у подножия лестницы, и Джонатан облегченно вздохнул:
- Если бы он этого не делал, какая-то часть удовольствия от поедания всей этой вкусной еды могла бы пробиться наружу и погубить его.
Джонатан отвинтил крышку у бутылки с китовым жиром и налил немного на движущиеся части ворота и блока. Потом подергал рычаг и добавил еще несколько капель. Наклонился над крышкой люка и направил струйку жира вдоль цепи и на железное кольцо, сквозь которое она проходила; при этом он старался не запачкать саму рукоятку рычага, чтобы за нее можно было как следует ухватиться. Вылив столько жира, сколько подсказывал ему здравый смысл, он закрыл бутылку и положил ее обратно в рюкзак рядом с лампой.
Профессор постучал по рычагу, чтобы немного расшатать его, и сдвинул его вперед на четверть дюйма. Потом постучал с другой стороны и сдвинул его назад. После нескольких минут постукиваний и покачиваний Джонатан дернул за рычаг изо всех сил, и ржавая цепь с грохотом прошла через кольцо. Тяжелая крышка, скрипя, поднялась вверх, ее петли скрежетали, словно протестуя против того, что их разбудили. Внизу была непроглядная тьма. Лестница, спускаясь, изгибалась влево и исчезала из виду. Со дна лестничного колодца им навстречу ринулся поток холодного, затхлого воздуха, нетерпеливо вырываясь из темноты к солнечному свету и свободе. Джонатан склонил голову набок и прислушался, не особенно, впрочем, задумываясь над тем, что он ожидает услышать. У него промелькнула неопределенная мысль, что если он услышит хоть что-нибудь, то сбросит собачку на блоке, захлопнет крышку люка и бросится бежать. Но внизу не было ничего, кроме тишины, - даже суетливого шуршания крыс не было слышно.
- К чему ты прислушиваешься? - спросил Профессор. - Надеешься услышать стоны привидений?
- Вполне может быть, - ответил Джонатан. - И мне кажется, что как раз поэтому ты и говоришь шепотом.
Профессор, слегка удивленный тем, что он, оказывается, и в самом деле говорит шепотом, повысил голос.
- Эй! - крикнул он в темноту. - Это всего лишь я, сборщик налогов. Это напугает их так, что они дневного света не взвидят, - пояснил он Джонатану. - Хотя там, внизу, не так уж много дневного света, чтобы его можно было увидеть.
Джонатан опять покопался в своем рюкзаке и вытащил лампу, факел и свечи, которые они с Профессором прихватили с собой.
- Этот факел слишком коптит, - заметил он. - Давай лучше воспользуемся лампой, а факел и свечи оставим на потом.
- Отличная мысль.
Джонатан зажег лампу, и Профессор подкрутил фитиль, чтобы прибавить огня. Темноту подвала прорезал луч света, но проку от него было немного - он лишь сделал все остальное чуть более черным. Ахав сунулся мимо Джонатана и Профессора к лестнице, свесил голову вниз и зарычал. Джонатан относился к инстинктам Ахава с большим уважением и сейчас сам был бы не прочь зарычать в эту темноту - просто чтобы дать понять всем, кто мог в ней скрываться, что он носит с собой, как метко выражался его друг Дули, ударную трость. Держа перед собой ярко горящую лампу на расстоянии вытянутой руки, он в сопровождении двух друзей спустился по ступенькам, которые спиралью уходили в удивительно глубокий, как оказалось, погреб. Джонатан переступал со ступеньки на ступеньку очень осторожно, как будто они могли вот-вот развалиться на кусочки. На самом же деле они были очень прочными и казались вырубленными из самой скалы.
У основания лестницы находилось широкое, открытое помещение с туннелями, уходящими в землю в трех направлениях, - один из них наверняка вел к пещерам, интересовавшим Профессора. Джонатан спрыгнул с последней ступеньки на каменный пол, и тот откликнулся гулким эхом. За спиной у них раздался металлический щелчок, скрежет шестерни слетевшей собачки и слившийся с ним грохот цепи, бегущей через железное кольцо. Тяжелая откидная крышка захлопнулась с гулким «бум!», которое сопровождалось порывом воздуха, пронесшимся вниз по винтовой лестнице и с силой ударившим в поднятое вверх лицо Джонатана.
Глава 4. Пещера Мальтиуса
Джонатан отдал лампу Профессору и последовал за ним обратно вверх, туда, где в вырубленном в камне углублении лежал люк, полностью закрывающий лестничный проем. Джонатан, согнувшись, подлез под него, уперся спиной и попробовал сдвинуть с места, но безуспешно. Это было все равно что пытаться сдвинуть с места гору. И здесь не было ни рычагов, ни блоков - ничего в этом роде.
- Не зря такие люки делают в ловушках. - Джонатан опять спустился вниз. - Механизм сработал, когда я ступил с последней ступеньки на пол. Полагаю, таким людям, как мы с тобой, не суждено выбраться отсюда.
- И всем остальным тоже, - вставил Профессор.
- Все остальные, возможно, шагнули бы со ступеньки в сторону и не привели бы в действие ловушку.
Профессор почесал голову:
- И все же никто не стал бы рисковать, чтобы оказаться запертым в этом подвале. Здесь есть либо другой выход, либо устройство, позволяющее управлять рычагом снизу. Если здесь действительно есть подобное устройство, мы его найдем. В данном случае применимы только два физических закона - закон всемирного тяготения и теорема Пинвини о «тяни-толкай».
- Пинвини? - переспросил Джонатан.
- Разумеется. А что? Ты думаешь, что теорема Пинвини не подходит для нашей ситуации?
- Отнюдь нет, - улыбнулся Джонатан. - Я безоговорочно верю Пинвини. Совершенно безоговорочно.
- Что ж, прекрасно, - продолжал Профессор, - в свете научных знаний устройство этой двери станет для нас ясным.
- Это хорошо, - заметил Джонатан. - Потому что через несколько часов свет этой лампы с китовым жиром уже ничто не сделает ясно видным.
- Тут ты прав. - Профессор махнул вышеупомянутой лампой в сторону подвала. - Теперь, когда ты об этом упомянул, я вижу, нам и в самом деле пора идти. Один из этих туннелей ведет к выходу, или я просто треска. Здесь слишком хороший воздух, чтобы предположить, что подвал герметично закрыт.
- Тогда пойдем, - поторопил его Джонатан.
Ахав трусцой пересек подземелье и мудро выбрал туннель, который, казалось, вел слегка в гору и мог, как надеялся Джонатан, вывести их к дневному свету. После того как они прошли по нему где-то около двадцати ярдов, подъем прекратился, и на протяжении ста ярдов туннель оставался горизонтальным. Он был узким и высоким, его потолок терялся из виду где-то над головой. Вытянув руки в стороны, Джонатан легко мог коснуться обеих его стен. Через какое-то время он начал подозревать, что туннель слегка уходит вниз, но не совсем был в этом уверен. Лампа не давала достаточно света, чтобы как следует разглядеть, что находилось у них над головой или под ногами. Джонатан предложил сделать остановку и вытащил из небольшой сумки, висевшей у него на поясе, маленький шарик из слоновой кости с рунами эльфов, который он носил с собой на счастье. Он положил его на пол туннеля, и они увидели, как шарик качнулся вперед и со все увеличивающейся скоростью покатился по темному коридору. Ахав, принюхиваясь, медленно двинулся за ним, Джонатан пошел следом, поднял шарик и сунул его обратно в сумку.
Потом они с Профессором на какое-то время задумались. Джонатан считал, что нужно вернуться обратно, но Профессор хотел идти дальше, объясняя это тем, что если туннель и спускается вниз, это еще не значит, что так будет продолжаться. В конце концов, сначала-то он шел вверх. Джонатан был почти уверен, что Профессор выступает за продолжение пути не столько ради того, чтобы найти выход из подвала, сколько из научных побуждений, однако все же согласился с его предложением.
Вскоре у них не осталось никаких сомнений в том, что они спускаются вниз, к тому же довольно быстро. На некоторых участках путешественники практически скользили вниз, и, хотя это казалось Джонатану глупым, чем глубже они уходили, тем больше Профессору хотелось увидеть, что лежит на дне туннеля. Невозможно было сказать, на какой глубине они находятся. В слабом, сумеречном свете масляной лампы каждый последующий участок ничем не отличался от предыдущего. Лишь эхо шагов на каменном полу туннеля напоминало им о том, что время идет, - эхо и постепенно понижающийся уровень масла в лампе. В бутылке жидкости оставалось еще на две заправки. Так что в самом худшем случае они могли по крайней мере осветить себе обратный путь.
В конце концов они остановились отдохнуть на груде камней, и Джонатан поднял лампу вверх, чтобы взглянуть на скалистый потолок у себя над головой. Бледные лучи света упали на потрескавшийся гранит, прорезанный прожилками кварца. То тут, то там вниз торчали грозди кристаллов размером с палец, и среди них попадались длинные иглы аметиста, горящие пурпуром в свете лампы.
- Помоги-ка мне, Профессор.
Джонатан собрал несколько валявшихся поблизости больших камней, сложил их в кучу, забрался на нее, чтобы дотянуться до потолка, и начал отковыривать аметистовые кристаллы перочинным ножом. На стали после этого остались зазубрины, но зато Джонатану удалось отколоть несколько великолепных кусков. Один из них, длиной с его ладонь, был испещрен в глубине разводами изумрудно-зеленого цвета. Джонатан приступил к следующему кристаллу - постукивание его ножа по камню отдавалось эхом по всему туннелю.
В колышущейся темноте теней, отбрасываемых на потолок торчащими кристаллами, из-за того самого аметиста, который Джонатан пытался отколоть, выглянула крошечная безволосая голова какого-то маленького зверька, размером примерно с крысу, и уставилась на него слепыми розовыми, лишенными век глазками. Другая голова высунулась из-за первой, и еще две слепо разглядывали его с более дальнего расстояния. Первая внезапно сорвалась из своей ниши на гранитном потолке, расправила полупрозрачные крылья летучей мыши и, прошелестев ими, унеслась в темноту; ее длинный заостренный хвост больно ударил Джонатана по лбу. Джонатан вскрикнул и опрокинулся назад, разметав камни в разные стороны и думая только о том, чтобы не разбить хрупкую лампу, которую он продолжал держать в левой руке. Правым плечом он ударился о стену туннеля, и из лампы выплеснулся китовый жир. Горящие капли подожгли расползающуюся по полу лужу. Туннель мгновенно наполнился светом и шорохом тысяч тонких, как паутина, крыльев - это маленькие слепые твари, похожие на летучих мышей, слетали с потолка и с визгом уносились в глубь коридора. Ахав с лаем носился взад-вперед, а Джонатан и Профессор распростерлись возле груды камней, отмахиваясь от безволосых хвостов. Через мгновение в туннеле вновь воцарилась тишина, и он погрузился во тьму - в лампе жиром залило фитиль, а лужа на полу, догорев до конца, погасла.
Покопавшись в своем рюкзаке, Джонатан отыскал там спички и свечу. При свете этой свечи заново наполнил маслом и зажег лампу. Потом задул свечу, спрятал ее обратно в рюкзак вместе со всеми кристаллами аметиста и кварца, которые ему удалось отколоть, и спросил:
- Что это были за существа, Профессор? Летучие мыши?
- Если и мыши, то я таких никогда раньше не видел. Я встречал раньше слепых пещерных летучих мышей, но ничего похожего на эту мерзость - ничего с хвостами. Эти же были похожи на помесь летучих мышей и опоссумов. Возможно, один из экспериментов Шелзнака.
Джонатан поморщился:
- Не нравятся мне его эксперименты. По правде говоря, у меня от них мурашки по коже бегают. Давай-ка выбираться отсюда. Этот туннель никуда не идет, кроме как вниз.
- А по-моему, - возразил Профессор, - мы находимся в туннеле, который ведет к двери. Я должен увидеть эту дверь.
- Или собак. Или розовых летучих мышей. Или еще какую-нибудь жуть. Что касается меня, то я собираюсь взглянуть на дверь трактира «Высокая Башня».
При упоминании о трактире он вспомнил, что в кармане его рюкзака лежат четыре бутылки эля, однако мокрое пятно на ткани, похоже, предвещало неприятности. И точно, при падении две бутылки разбились. Джонатан вытряхнул из рюкзака куски стекла и засунул их в щели и трещины в каменных стенах, а потом откупорил оставшиеся целыми бутылки и передал одну Профессору, который отнюдь не был этим недоволен.
Эль был резким на вкус и сухим - именно то, что требовалось при данных обстоятельствах. Джонатан как раз говорил, что Шелзнак мог бы составить себе состояние, займись он изготовлением эля, когда заметил, что Ахав куда-то исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45
- Я знаю, что ты имеешь в виду. Он был не из тех, кто любит что-нибудь, включая еду. Ему, должно быть, пришлось довольно упорно бороться с собой, чтобы не насладиться хоть чем-нибудь.
- Вот именно.
Они опять оказались у подножия лестницы, и Джонатан облегченно вздохнул:
- Если бы он этого не делал, какая-то часть удовольствия от поедания всей этой вкусной еды могла бы пробиться наружу и погубить его.
Джонатан отвинтил крышку у бутылки с китовым жиром и налил немного на движущиеся части ворота и блока. Потом подергал рычаг и добавил еще несколько капель. Наклонился над крышкой люка и направил струйку жира вдоль цепи и на железное кольцо, сквозь которое она проходила; при этом он старался не запачкать саму рукоятку рычага, чтобы за нее можно было как следует ухватиться. Вылив столько жира, сколько подсказывал ему здравый смысл, он закрыл бутылку и положил ее обратно в рюкзак рядом с лампой.
Профессор постучал по рычагу, чтобы немного расшатать его, и сдвинул его вперед на четверть дюйма. Потом постучал с другой стороны и сдвинул его назад. После нескольких минут постукиваний и покачиваний Джонатан дернул за рычаг изо всех сил, и ржавая цепь с грохотом прошла через кольцо. Тяжелая крышка, скрипя, поднялась вверх, ее петли скрежетали, словно протестуя против того, что их разбудили. Внизу была непроглядная тьма. Лестница, спускаясь, изгибалась влево и исчезала из виду. Со дна лестничного колодца им навстречу ринулся поток холодного, затхлого воздуха, нетерпеливо вырываясь из темноты к солнечному свету и свободе. Джонатан склонил голову набок и прислушался, не особенно, впрочем, задумываясь над тем, что он ожидает услышать. У него промелькнула неопределенная мысль, что если он услышит хоть что-нибудь, то сбросит собачку на блоке, захлопнет крышку люка и бросится бежать. Но внизу не было ничего, кроме тишины, - даже суетливого шуршания крыс не было слышно.
- К чему ты прислушиваешься? - спросил Профессор. - Надеешься услышать стоны привидений?
- Вполне может быть, - ответил Джонатан. - И мне кажется, что как раз поэтому ты и говоришь шепотом.
Профессор, слегка удивленный тем, что он, оказывается, и в самом деле говорит шепотом, повысил голос.
- Эй! - крикнул он в темноту. - Это всего лишь я, сборщик налогов. Это напугает их так, что они дневного света не взвидят, - пояснил он Джонатану. - Хотя там, внизу, не так уж много дневного света, чтобы его можно было увидеть.
Джонатан опять покопался в своем рюкзаке и вытащил лампу, факел и свечи, которые они с Профессором прихватили с собой.
- Этот факел слишком коптит, - заметил он. - Давай лучше воспользуемся лампой, а факел и свечи оставим на потом.
- Отличная мысль.
Джонатан зажег лампу, и Профессор подкрутил фитиль, чтобы прибавить огня. Темноту подвала прорезал луч света, но проку от него было немного - он лишь сделал все остальное чуть более черным. Ахав сунулся мимо Джонатана и Профессора к лестнице, свесил голову вниз и зарычал. Джонатан относился к инстинктам Ахава с большим уважением и сейчас сам был бы не прочь зарычать в эту темноту - просто чтобы дать понять всем, кто мог в ней скрываться, что он носит с собой, как метко выражался его друг Дули, ударную трость. Держа перед собой ярко горящую лампу на расстоянии вытянутой руки, он в сопровождении двух друзей спустился по ступенькам, которые спиралью уходили в удивительно глубокий, как оказалось, погреб. Джонатан переступал со ступеньки на ступеньку очень осторожно, как будто они могли вот-вот развалиться на кусочки. На самом же деле они были очень прочными и казались вырубленными из самой скалы.
У основания лестницы находилось широкое, открытое помещение с туннелями, уходящими в землю в трех направлениях, - один из них наверняка вел к пещерам, интересовавшим Профессора. Джонатан спрыгнул с последней ступеньки на каменный пол, и тот откликнулся гулким эхом. За спиной у них раздался металлический щелчок, скрежет шестерни слетевшей собачки и слившийся с ним грохот цепи, бегущей через железное кольцо. Тяжелая откидная крышка захлопнулась с гулким «бум!», которое сопровождалось порывом воздуха, пронесшимся вниз по винтовой лестнице и с силой ударившим в поднятое вверх лицо Джонатана.
Глава 4. Пещера Мальтиуса
Джонатан отдал лампу Профессору и последовал за ним обратно вверх, туда, где в вырубленном в камне углублении лежал люк, полностью закрывающий лестничный проем. Джонатан, согнувшись, подлез под него, уперся спиной и попробовал сдвинуть с места, но безуспешно. Это было все равно что пытаться сдвинуть с места гору. И здесь не было ни рычагов, ни блоков - ничего в этом роде.
- Не зря такие люки делают в ловушках. - Джонатан опять спустился вниз. - Механизм сработал, когда я ступил с последней ступеньки на пол. Полагаю, таким людям, как мы с тобой, не суждено выбраться отсюда.
- И всем остальным тоже, - вставил Профессор.
- Все остальные, возможно, шагнули бы со ступеньки в сторону и не привели бы в действие ловушку.
Профессор почесал голову:
- И все же никто не стал бы рисковать, чтобы оказаться запертым в этом подвале. Здесь есть либо другой выход, либо устройство, позволяющее управлять рычагом снизу. Если здесь действительно есть подобное устройство, мы его найдем. В данном случае применимы только два физических закона - закон всемирного тяготения и теорема Пинвини о «тяни-толкай».
- Пинвини? - переспросил Джонатан.
- Разумеется. А что? Ты думаешь, что теорема Пинвини не подходит для нашей ситуации?
- Отнюдь нет, - улыбнулся Джонатан. - Я безоговорочно верю Пинвини. Совершенно безоговорочно.
- Что ж, прекрасно, - продолжал Профессор, - в свете научных знаний устройство этой двери станет для нас ясным.
- Это хорошо, - заметил Джонатан. - Потому что через несколько часов свет этой лампы с китовым жиром уже ничто не сделает ясно видным.
- Тут ты прав. - Профессор махнул вышеупомянутой лампой в сторону подвала. - Теперь, когда ты об этом упомянул, я вижу, нам и в самом деле пора идти. Один из этих туннелей ведет к выходу, или я просто треска. Здесь слишком хороший воздух, чтобы предположить, что подвал герметично закрыт.
- Тогда пойдем, - поторопил его Джонатан.
Ахав трусцой пересек подземелье и мудро выбрал туннель, который, казалось, вел слегка в гору и мог, как надеялся Джонатан, вывести их к дневному свету. После того как они прошли по нему где-то около двадцати ярдов, подъем прекратился, и на протяжении ста ярдов туннель оставался горизонтальным. Он был узким и высоким, его потолок терялся из виду где-то над головой. Вытянув руки в стороны, Джонатан легко мог коснуться обеих его стен. Через какое-то время он начал подозревать, что туннель слегка уходит вниз, но не совсем был в этом уверен. Лампа не давала достаточно света, чтобы как следует разглядеть, что находилось у них над головой или под ногами. Джонатан предложил сделать остановку и вытащил из небольшой сумки, висевшей у него на поясе, маленький шарик из слоновой кости с рунами эльфов, который он носил с собой на счастье. Он положил его на пол туннеля, и они увидели, как шарик качнулся вперед и со все увеличивающейся скоростью покатился по темному коридору. Ахав, принюхиваясь, медленно двинулся за ним, Джонатан пошел следом, поднял шарик и сунул его обратно в сумку.
Потом они с Профессором на какое-то время задумались. Джонатан считал, что нужно вернуться обратно, но Профессор хотел идти дальше, объясняя это тем, что если туннель и спускается вниз, это еще не значит, что так будет продолжаться. В конце концов, сначала-то он шел вверх. Джонатан был почти уверен, что Профессор выступает за продолжение пути не столько ради того, чтобы найти выход из подвала, сколько из научных побуждений, однако все же согласился с его предложением.
Вскоре у них не осталось никаких сомнений в том, что они спускаются вниз, к тому же довольно быстро. На некоторых участках путешественники практически скользили вниз, и, хотя это казалось Джонатану глупым, чем глубже они уходили, тем больше Профессору хотелось увидеть, что лежит на дне туннеля. Невозможно было сказать, на какой глубине они находятся. В слабом, сумеречном свете масляной лампы каждый последующий участок ничем не отличался от предыдущего. Лишь эхо шагов на каменном полу туннеля напоминало им о том, что время идет, - эхо и постепенно понижающийся уровень масла в лампе. В бутылке жидкости оставалось еще на две заправки. Так что в самом худшем случае они могли по крайней мере осветить себе обратный путь.
В конце концов они остановились отдохнуть на груде камней, и Джонатан поднял лампу вверх, чтобы взглянуть на скалистый потолок у себя над головой. Бледные лучи света упали на потрескавшийся гранит, прорезанный прожилками кварца. То тут, то там вниз торчали грозди кристаллов размером с палец, и среди них попадались длинные иглы аметиста, горящие пурпуром в свете лампы.
- Помоги-ка мне, Профессор.
Джонатан собрал несколько валявшихся поблизости больших камней, сложил их в кучу, забрался на нее, чтобы дотянуться до потолка, и начал отковыривать аметистовые кристаллы перочинным ножом. На стали после этого остались зазубрины, но зато Джонатану удалось отколоть несколько великолепных кусков. Один из них, длиной с его ладонь, был испещрен в глубине разводами изумрудно-зеленого цвета. Джонатан приступил к следующему кристаллу - постукивание его ножа по камню отдавалось эхом по всему туннелю.
В колышущейся темноте теней, отбрасываемых на потолок торчащими кристаллами, из-за того самого аметиста, который Джонатан пытался отколоть, выглянула крошечная безволосая голова какого-то маленького зверька, размером примерно с крысу, и уставилась на него слепыми розовыми, лишенными век глазками. Другая голова высунулась из-за первой, и еще две слепо разглядывали его с более дальнего расстояния. Первая внезапно сорвалась из своей ниши на гранитном потолке, расправила полупрозрачные крылья летучей мыши и, прошелестев ими, унеслась в темноту; ее длинный заостренный хвост больно ударил Джонатана по лбу. Джонатан вскрикнул и опрокинулся назад, разметав камни в разные стороны и думая только о том, чтобы не разбить хрупкую лампу, которую он продолжал держать в левой руке. Правым плечом он ударился о стену туннеля, и из лампы выплеснулся китовый жир. Горящие капли подожгли расползающуюся по полу лужу. Туннель мгновенно наполнился светом и шорохом тысяч тонких, как паутина, крыльев - это маленькие слепые твари, похожие на летучих мышей, слетали с потолка и с визгом уносились в глубь коридора. Ахав с лаем носился взад-вперед, а Джонатан и Профессор распростерлись возле груды камней, отмахиваясь от безволосых хвостов. Через мгновение в туннеле вновь воцарилась тишина, и он погрузился во тьму - в лампе жиром залило фитиль, а лужа на полу, догорев до конца, погасла.
Покопавшись в своем рюкзаке, Джонатан отыскал там спички и свечу. При свете этой свечи заново наполнил маслом и зажег лампу. Потом задул свечу, спрятал ее обратно в рюкзак вместе со всеми кристаллами аметиста и кварца, которые ему удалось отколоть, и спросил:
- Что это были за существа, Профессор? Летучие мыши?
- Если и мыши, то я таких никогда раньше не видел. Я встречал раньше слепых пещерных летучих мышей, но ничего похожего на эту мерзость - ничего с хвостами. Эти же были похожи на помесь летучих мышей и опоссумов. Возможно, один из экспериментов Шелзнака.
Джонатан поморщился:
- Не нравятся мне его эксперименты. По правде говоря, у меня от них мурашки по коже бегают. Давай-ка выбираться отсюда. Этот туннель никуда не идет, кроме как вниз.
- А по-моему, - возразил Профессор, - мы находимся в туннеле, который ведет к двери. Я должен увидеть эту дверь.
- Или собак. Или розовых летучих мышей. Или еще какую-нибудь жуть. Что касается меня, то я собираюсь взглянуть на дверь трактира «Высокая Башня».
При упоминании о трактире он вспомнил, что в кармане его рюкзака лежат четыре бутылки эля, однако мокрое пятно на ткани, похоже, предвещало неприятности. И точно, при падении две бутылки разбились. Джонатан вытряхнул из рюкзака куски стекла и засунул их в щели и трещины в каменных стенах, а потом откупорил оставшиеся целыми бутылки и передал одну Профессору, который отнюдь не был этим недоволен.
Эль был резким на вкус и сухим - именно то, что требовалось при данных обстоятельствах. Джонатан как раз говорил, что Шелзнак мог бы составить себе состояние, займись он изготовлением эля, когда заметил, что Ахав куда-то исчез.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45